А. В. Ермолин
В основу нашего исследования была положена концепция мотива как сложного интегрального психологического образования (Е.П. Ильин, 1995).
Эксперимент, состоявший из заполнения личностного опросника «Агрессивное поведение» (П.А. Ковалев, 1996) и «Неоконченные предложения», был проведен на учащихся 9—11-х классов средних школ г. Вятки (N=67). Текст авторской методики «Неоконченные предложения» приводится ниже: 1. Я огрызаюсь на замечания учителя для того, чтобы... 2. Я оттолкнул одноклассника для того, чтобы... 3. Я вступаю в потасовку только тогда...4. Я бываю груб с родителями, потому что... 5. Я обзываюсь для того, чтобы... 6. Я участвовал в групповой драке, так как... 7. Я оттолкнул лезущего вне очереди приятеля, так как... 8. Я нахамил наступившему мне на ногу пассажиру, потому что...
Согласно ключу теста «Агрессивное поведение» были получены количественные данные уровня личностной агрессивности. По принципу дихотомии анкеты были дифференцированы на две группы:
1) лица с низким уровнем личностно-выраженной агрессии; 2) лица с высоким уровнем личностно-выраженной агрессии.
Для каждой из этих новых выборок составлялась своя классификационная матрица распределения ответов в структуре мотива агрессивного поступка по результатам методики «Неоконченное предложение».
Далее осуществлялся анализ и сравнение структуры мотива агрессивного поступка у лиц с разным уровнем личностной агрессивности. Количественные данные были проверены через равнение средних показателей и оценку достоверности их различий в представленности в сознании мотиваторов агрессивного поступка у лиц с разным уровнем личностной агрессивности (критерий t-Стьюдента; STADIA 2.6).
После обработки количественных данных было выявлено, что лица с низким уровнем агрессии в значительно меньшей степени, чем лица с высоким уровнем, склонны приписывать свое агрессивное поведение внешним стимулам, так как показатель «внешние обстоятельства» у них на 4,7% меньше. Отсюда ясно, что люди сдержанные в проявлении агрессии склонены в большей степени объяснять жизненные коллизии из своей активности и брать ответственность на себя. С другой стороны, «агрессоры» склонны часть своей ответственности перекладывать на плечи окружающих, что, видимо, особенно касается общественно порицаемых действий. Таким образом, за счет такого самооправдания они избавляются от чувства вины за свои поступки.
Потребностный блок в структуре мотива агрессивного поступка у лиц с разным уровнем личностной агрессии очень отличается. Его доля среди ответов у малоагрессивных подростков составляет 20,1%, тогда как у высокоагрессивных — 15,4%. На первый взгляд такая картина кажется почти парадоксальной, однако распределение ответов по мотиваторам объясняет ее. Если в первой выборке низкоагрессивные подростки) компонент «потребность» собрал 5,9% ответов, то во второй — уже 7,7%. Значит, действительно, лица с высоким уровнем агрессии подчас движимы в своих агрессивных актах потребностью в нанесении вреда или ущерба другим. Зато другие компоненты потребностного блока (долженствование и мотивационная установка) более выражены у представителей первой выборки.
Соответственно малоагрессивные люди в большей степени рефлек-сируют на ситуацию, сознавая свое нежелание поступать агрессивно, но в то же время сознавая необходимость проявить себя подобным образом.
Представленность в сознании мотиваторов «внутреннего фильтра» более выражена у лиц с низким уровнем личностной агрессивности, что подтверждает мысль о том, что такие люди больше руководствуются в совершении агрессивных актов своими личными предпочтениями. Значимость различий между двумя выборками в рамках этого блока особенно высока по такому мотиватору как декларируемый нравственный контроль. Если у лиц, сдержанных в проявлении агрессии, этот показатель равен 4,8%, то у вторых он менее выражен (2,3%). Таким образом, для малоагрессивных людей общественные нравственные ценности являются значимыми дополнительными факторами, позволяющими сдерживать агрессивные импульсы. Зато «агрессоры» склонны проявлять агрессивность из внутренних нравственных убеждений необходимости именно таких действий. Часто такими нравственными ценностями являются ценность подростковой компании или личная дружба. Как те, так и другие сравнительно в равной степени случаев ведут себя агрессивно, исходя из оценки собственных возможностей или внутренних состояний. В рамках структуры мотива этот показатель является вторым после потребностной цели в обеих выборках. Отсюда можно утверждать, что как низкоагрессивные, так и высокоагрессивные подростки часто проявляют агрессию в ситуации, когда сознают свою возможность добиться желаемого результата таким путем, то есть считают путь агрессии в такой конкретной ситуации наиболее результативным и с наименьшими потерями. Причем «конкретная ситуация» одновременно анализируется изнутри (состояние субъекта) и снаружи (конкретные диспозиции, провокации и другие). По остальным компонентам блока «внутреннего фильтра» значимых различий не наблюдается, то есть по ним обе выборки сравнительно сходны. Правда, в целом доля мотиваторов блока «внутреннего фильтра» у лиц с низким уровнем агрессии выше.
Наконец, целевой блок в структуре агрессивного мотива раскрывает перед нами значимую информацию. Во-первых, при совершении агрессивных актов подростки в первую очередь руководствуются потребностной целью, то есть действуют в агрессивной форме абсолютно сознательно даже, можно сказать, умышленно. Другое дело, что высокоагрессивные люди действуют таким образом чаще, чем низкоагрессивные (30% против 27,5%). Такие компоненты структуры целевого блока как опредмеченное действие и процесс удовлетворения потребностей не выявили значимых различий между выборками. Зато в целом ясно, что целевой блок в структуре мотива агрессивного поступка является ведущим, но его доля у высокоагрессивных лиц более значительна.