Российская юридическая наука XVIII – начала XX вв

В допетровской Руси особой юридической науки не существовало. Возникновение юридической науки связано с революцией Петра I и последующими реформами. Французский мыслитель Клод Леви-Стросс ввел понятие «мифологическое время» - это относительно короткий, но при этом переломный этап в истории той или иной культуры, который закладывает установки и стиль развития на несколько столетий. Рядом мыслителей, историков, политиков (западников, преимущественно) петровские реформы (именуемые И.Л. Солоневичем революцией) оцениваются позитивно. Но в этих реформах необходимо различать, что делал Петр I и как он это делал.

Само содержание петровских реформ не определялось личным выбором Петра I, а вытекало из объективных потребностей развития страны, но при этом стиль его преобразований носил компилятивно-подражательный характер. Он осуществлял реформы «как бы на ощупь», чем и объясняются огромные жертвы. В основе петровских реформ было не воспринять отдельные достижения европейской культуры, а полностью её скопировать. В русле такого стиля развития и возникла якобы российская юриспруденция. Петр I саму установку в правотворчестве не просто воспринимать западно-европейские правовые тексты, а их копировать, не обращая внимания на то, что юридические конструкции в этих текстах отражают совершенно иную цивилизацию. Например, Артикул воинский, что есть совершенный абсурд, в 1716-м году был скопирован со Шведского артикула 1621 года.

Михаил Флегонтович Владимирский-Буданов указывал, что Петр I не учитывал, что многие статьи этого артикула в России вообще нереализуемы, например, смертная казнь за идолопоклонство. Значительная часть населения и армии – язычники. Поэтому данные положения воинского артикула не реализовывались, и вообще, в целом у правоприменителя сформировалась установка, что наличие закона не означает, что его надо реализовывать.

Формирование же собственной российской правовой культуры предполагает заимствование иностранного опыта, но этот процесс должен осуществляться в тесной связи с юридической практикой. Тексты, нормы и конструкции должны адаптироваться на российскую почву, а при невозможности – отвергаться.

Процесс и условия восприятия римского права в России существенно отличались от аналогичного процесса в Западной Европе. На это обращал внимание Николай Михайлович Коркунов. Он считает, что, если глоссаторы усваивали уже сложившееся римское право, то, начиная с XVIII в. российские правоведы стремились воспринять постоянно развивающуюся западноевропейскую науку и возникает установка не отстать от более высокоразвитой западной правовой культуры. На второй план отошел вопрос: отражают ли воспринятые с запада правовые конструкции реальные потребности российского правового быта.

Примером иного варианта развития российской правовой культуры можно считать идеи и сам стиль рассуждений современника Петра I Ивана Тихоновича Посошкова, высказанные им в сочинении «Книга о скудости и богатстве» (его подробнее мы рассмотрим далее). И.Т. Посошков упрекает Петра I в том, что его реформы носят поверхностный, и даже искусственный характер. В своем мировоззрении И.Т. Посошков традиционен и считает, что реформа правосудия должна осуществляться на исконно православных принципах. В рассуждениях о суде он ставит конкретный вопрос: например, об оформлении челобитных, процедуре допрос и т.д. Позволяет выработать формулу возможного позитивного развития российской правовой культуры: развитая правовая культура может сформироваться только на собственной цивилизационно-мировоззренческой основе, развитая правовая культура – культура самобытная. Условием реализации этого требования является органичность развития национального права, что обеспечивается не только и не столько прямым воплощением в законе мировоззрения, традиций данной страны, народа, а самим естественным процессом вырастания права из юридической практики.

В условиях бума законотворчества возникла потребность в подготовке судей и чиновников. Возникла система прикрепления юнкеров к соответствующим административным и судебным учреждениям. Обучение носило прикладной характер и предполагало непосредственное изучение действующих актов и процедур. Примечательно, что если в целом процесс обучения в петровских заведениях носил принудительный характер, и ощущалась нехватка обучающихся, то в XVIII веке указанное практическое обучение делопроизводству и законопроизводству стало популярным и отпала необходимость использования принудительных мер. Достоинство этой системы образования было в её прикладном характере. К концу XVIII в. система стала критиковаться за отсутствие широкой «идеологии преподавания». В этом веке в образованной части российского общества такой единственной идеологией воспринималось мировоззрение Просвещения. В условиях секуляризации жизни были утрачены религиозные истоки развития правосознания.

Поэтому система юридического образования и науки пошла по совершенно иному пути. После образования Академии наук учреждается университет в 1724-м году и кафедра под названием «Право «натуры» и публичного купно с политикой и этикой». Для преподавания соответствующих дисциплин были приглашены профессора из Западной Европы, но особой популярности эта кафедра не получила. Последовательное развитие юриспруденции в России начинается с учреждения в 1755-м году Московского университета, в котором, наряду с изучением естественного и общенародного права была поставлена задача знакомится и с «положительным», т.е. римским и русским правом. Но все-таки, в первое время приоритет отдавался первой паре дисциплин. Объясняется это тем, что первыми профессорами права в России были иностранцы, например, Дильтей (не философ), который преподавал право в соответствии с идеями Просвещения.

Возникла практика командировать студентов в Западную Европу, и первыми русскими профессорами права были ученики Дильтея С.Е. Десницкий и И.А. Третьяков. Однако, их можно считать первыми русскими юристами только потому, что они стали преподавать юриспруденцию на русском языке.

С.Е. Десницкий проходил стажировку в Шотландии, в Глазго в течение шести лет. По возвращении на родину он начинает преподавать в стиле ретрансляции идей Просвещения – Ш.-Л. Монтескьё и Гуго Гроция. Он также написал один из первых трудов – «Представление об учреждении законодательной, судебной и наказательной власти в Российской империи». Но при этом основное внимание С.Е. Десницким уделяется категориям естественного и общенародного права. Он так объясняет отсутствие в допетровской Руси юридической науки: правовые акты писались на ясном и понятном всем языке. Соответствующий характер носила и юридическая практика. Необходимость в юридической науке в XVIII веке вызвана появлением в правовых актах иностранных слов и понятий, которые требуют разъяснения.

В целом, в XVIII веке установился компилятивно-подражательный стиль написания научных, в т.ч. правовых, исследований, причем, идеи просвещения часто копировались упрощенно и поверхностно.

Такой историк русской философии, как В.В. Зеньковский, отмечает, что XVIII в. характеризуется поверхностностью и эффектизмом. На российских просветителей в большей степени оказал влияние Ф. Вольтер – наиболее поверхностный из просветителей Франции, и в меньшей степени – Ш.-Л. Монтескьё. Эмоционально-образный характер русской культуры проявился в том, что критика такого стиля отечественной культуры того периода (компилятивно-подражательного) раздалась в художественной литературе, например, в творчестве Д.И. Фонвизина.

Таким образом, XVIII век показывает, что с петровских реформ (революции) российская правовая наука начинает развиваться в соответствии с этапами эволюции западно-европейской правовой науки. XVIII век – соответственно, - идеологический этап, - господство естественно-правовых доктрин. В начале XIX в. сохраняется практика сведения юридического образования к преподаванию философии естественного права. Но при этом возникает и иная тенденция. В 1811 г. профессор З.А. Горюшкин написал небольшую книгу «Руководство к познанию российского законодательства», в которой он тоже излагает основные положения естественного права, но при этом ставит под сомнение его универсальность: «Законы должны быть примирены с народным умствованием». Так формируется установка на изучение собственно российского права. Эта установка была скорее не реакцией не запросы юридической практики, а результатом влияния немецкой классической философии и исторической школы права. Особенно ярко она проявилась в творчестве Константина А. Неволина (1806 - 1855), ученика М.М. Сперанского, бывшего деканом юридического факультета Санкт-Петербургского университета. Лекции он слушал у Г. Гегеля, Г. Савиньи, и может быть назван также учеником Савиньи.

В целом в российской правовой культуре и юридической науке начинает проявляться патриотическая установка и, например, Николай Михайлович Карамзин призывает внимательно изучать допетровскую Русь, в том числе и право.

Почему можно считать К.А. Неволина первым русским юристом, - т.к. его работы получили признание в Западной Европе. Например, «Основы законоведения» и трехтомное произведение «История российских гражданских законов». Его также можно считать основателем российской науки гражданского права. Но исследователи отмечают, что работы К.А. Неволина в целом носят эклектичный и иногда компилятивный характер. Например, в его трактовке права соединяются как естественно-правовая, так и историческая концепции права.

Другим представителем исторической школы права в России являлся ученик К.А. Неволина – Мейер. В своих работах он критиковал российских правоведов за «слепую любовь к западному, и особенно римскому, праву». В своих трудах юристы анализируют те или иные юридические понятия и конструкции, не зная того, что они совершенно не отражают реалий российского гражданского быта. Например, даже в работах, посвященных российскому гражданскому праву, юристы перечисляют способы приобретения права собственности, подробно описывают т.н. оккупацию (захват ничейной вещи). Но ст. 426 Российских гражданских законов определяет, что все имущества, никому не принадлежащие, являются собственностью государства, поэтому в России оккупация невозможна. При этом российские цивилисты мало обращают внимания на своеобразный институт, возникший естественно в самом гражданском быту. Далеким аналогом оккупации в России является т.н. «заимка», - пожизненное наследуемое пользование и владение. Что самое удивительное – несмотря на три революции и огромное количество всевозможных реформ, в т.ч. и в юридической сфере, - эта установка – большое внимание уделять конструкциям западного права, зачастую неприменимым на российской почве, - сохраняется до сих пор.

В рамках цивилистики и общей теории права российские правоведы решали не отечественные, а западно-европейские проблемы, такие, как Г.Ф. Шершеневич и Н.М. Коркунов получили признание в Западной Европе. В большей степени специфика российской правовой культуры проявлялась в отраслях публичного права. Неслучайно в досоветский период удачно было кодифицировано уголовное право (15-й том Свода законов Российской империи, Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845, редакции 1866 и 1885, а также Уголовное уложение (кодекс) 1903 г.), а труды выдающегося криминалиста Николая Степановича Таганцева получили признание и в России (в том числе и в современной), и в Западной Европе.

По мнению М. Фуко, российское уголовное право в целом характеризовалось мягкостью наказания и редкостью применения смертной казни. За весь XIX в. было вынесено 1600 смертных приговоров. При этом, большинство из них не было приведено в исполнение и заменено каторгой, либо просто преступник был не найден. Этот факт является не результатом влияния «цивилизованной» Западной Европы, а проявлением собственных православных основ культуры. На это, в частности, прямо указывает Н.А. Бердяев. Также этот философ (видимо, М. Фуко) отмечает мягкость режима тюремного заключения в дореволюционной России и объясняет этот факт не влиянием идей Чезаре Бекариа, а сохранением допетровского отношения к осужденным, заключенным под стражу как к несчастным.

Также в российском праве можно говорить о наличии развитого социального и хозяйственного законодательства. Значительную часть Свода законов составляют уставы благочиния, уставы, регулирующие устройство богоугодных заведений, и комплекс актов, который обязывает местные власти создавать продовольственные запасы.

В конце XIX века была создана комиссия по разработке Гражданского уложения Российской империи. Работа её была завершена, но Уложение так и не вступило в действие. Многие члены комиссии ориентировались на западноевропейские юридические конструкции и выделяли, к примеру, в качестве вещных прав право собственности и сервитуты. Становилось понятным, что эта упрощенная схема совершенно не отражала многообразия вещных прав, которые реально сложились в российском гражданском быте.

В целом, российское юридическое мышление характеризовалось политизированностью и идеологизированностью, что ярко проявилось в результатах судебной реформы 1864 года. Не только общественное мнение, но и представители юридической интеллигенции страдали некоторой идеологизированностью и политизированностью своего мышления. Ярко это проявилось в знаменитом деле Веры Засулич 1878 г. Председательствовал в судебном процессе знаменитый дореволюционный и советский юрист А.Ф. Кони. Перед началом судебного процесса административные органы пытались повлиять на него, и эту попытку он оценил как установку на вынесение не юридического, а политического приговора В. Засулич. В конце концов процесс с участием присяжных заседателей завершился вынесением оправдательного вердикта. Обращает на себя пространное резюме, сделанное А.Ф. Кони в напутственном слове к присяжным заседателям.

Суд не поддался политическому влиянию административной власти, но вынес такой же политический, а не юридический приговор, поддавшись влиянию революционного общественного мнения. Под влиянием этого процесса сложилось две противоположные точки зрения:

1) с данного процесса начнется освобождение России от гнета самодержавия и утверждение нравственности, свободы, справедливости и т.д.;

2) этот приговор устраняет препятствия к проявлению революционных страстей и ознаменует начало разложения государственного порядка.

Во второй половине XIX в. – начале XX в. российская юридическая наука в целом развивалась в лоне западно-европейских правовых идей. Если в Западной Европе в середине XIX в. потеряла популярность историческая школа права, то это же произошло и в России. Так же как и в западной правовой науке, в российской стал проявляться юридический (Г.Ф. Шершеневич) и социологический (Н.М. Коркунов, С.А. Муромцев) позитивизм, отдельно развивалось антропологическое направление (Л.И. Петражицкий), и все это – продукты западнического течения русской интеллигенции. Однако, в конце XIX – начале XX вв. возникает оригинальная русская философия, основанная на идеях космизма и православия. В её рамках И.А. Ильиным предпринимается попытка обосновать наличие особенного российского православного правосознания.