Общая характеристика советской юридической науки и её методологии

До сих пор господствует представление, что в советский период Россия якобы пошла по своему пути развития. Советская идеология, в действительности, - особая разновидность западноевропейской социал-демократической идеологии. Это непосредственно проявилось и в самой советской правовой науке. Как мы выяснили, дореволюционная российская правовая наука развивалась исключительно в русле западноевропейских течений и доктрин (за исключением охранительного направления правовой и философско-правовой мысли, что тоже важно в методологическом плане). При этом, западноевропейские страны уже к началу XIX в. завершили начальный этап модернизации, Россия же и к началу XX в. оставалась страной с традиционным укладом социальной жизни, ещё не завершившей модернизацию. Революция 1917 г. (как целое – февраль-октябрь, между ними нет глубокой пропасти) прошла под непосредственным влиянием идей Просвещения и, соответственно, в праве в той или иной форме вновь возобладала естественно-правовая доктрина. Об этом прямо пишет Г. Радбур, который утверждает, что и социалистическая революция совершилась под влиянием естественно-правовой концепции в её коллективистской социал-демократической трактовке. Также и Г. Дж. Берман рассматривает русскую революцию как событие западноевропейской правовой традиции.

После Октябрьской революции были решены многие задачи модернизации общества и упразднения традиционных институтов и структур. Об этом пишет американский социолог Т. Парсонс – большевики осуществили секуляризацию общественной жизни, уничтожили монархию и аристократию, индустриализировали страну и сократили масштабы локальной занятости, повысили социальную мобильность населения. Все эти изменения были сделаны в сторону развития гражданского общества.

Соответственно и в юридической науке отразились западноевропейские идеи и соответствующая методология. В целом, советская юриспруденция восприняла марксистское определение права как особую разновидность социологической трактовки права (на эту точку зрения Р.В. Насырова есть убедительные возражения В.М. Сырых, который утверждает, со ссылкой на первоисточники, что принятая в советский период правовая доктрина, имеет мало общего с марксистским материалистическим правопониманием; также авторы учебника по проблемам теории государства и права, под руководством Р.В. Шагиевой, разводят в разные трактовки марксистское и социологическое правопонимание, утверждая, в частности, что первое выступает материалистическим, а второе – идеалистическим правопониманием). Поэтому, вплоть до середины 30-х годов шла активная дискуссия о сущности права, в которой сталкивались социологические и идеологические трактовки права. Т.е. в юридической науке, с одной стороны, проявилось влияние идеологии (классовая трактовка), а с другой – существовал плюрализм мнений и при этом необходимо было разработать теории права исходя из марксистского тезиса о постепенном отмирании права и государства.

Например, народный комиссар юстиции П.И. Стучка определял право как порядок общественных отношений. Вместо формально-юридического метода он предлагал революционно-диалектический метод исследования правовых явлений. М.А. Рейснер был сторонником психологической теории права и определял классовое право как особое интуитивное право. В условиях нэпа особый подход к праву выдвинул Е.Б. Пашуканис – меновая теория права, где право – явление чисто буржуазное.

Уже в 20-х годах теории о постепенном угасании, отмирании права стали входить в противоречие с реальной жизнью. После революции наступает период кодификации. С точки зрения общей части отраслей права и юридической техники эта кодификация была огромным прогрессом и сфера правового регулирования продолжала расширяться. Теории «красных профессоров» стали критиковаться и официальными властями, т.к. противоречили жизни.

В 1929 году М.В. Каганович раскритиковал теоретиков права за то, что они находятся в плену буржуазной методологии. Маницкий выдвинул тезис, что СССР – правовое государство. Стала распространяться теория о возможности существования и развития особого пролетарского социалистического права. На первом совещании 1938 г. «По вопросам науки советского государства и права» Генеральный прокурор СССР и директор института «» А.Я. Вышинский дал официальное определение права, в котором были соединены юридико-позитивистская и социологическая концепции. С одной стороны, в праве выражается воля господствующего класса, а с другой – право характеризуется нормативностью, общеобязательностью, формальной определенностью, обеспеченностью государством.

По своей природе советский режим может быть только идеологическим. Значительная часть «красных» были репрессированы или отреклись. Начался позитивистский этап развития советской правовой науки, но при обязательности соответствия научных концепций основным идеологическим постулатам. В 30-х годах, по словам С.С. Алексеева, произошло «странное явление» - в научно-учебные и юридические учреждения (правоохранительные органы) были возвращены многие представители дореволюционной правовой науки и юристы-практики. Активно пишутся работы в русле т.н. «аналитической юриспруденции». Например, в предвоенные и послевоенные годы известные специалисты по римскому праву Новицкий и Перетерский издали учебник «Римское частное право», по которому юристы обучаются до сих пор, и который получил признание и за рубежом.

В советской правовой науке сложился своеобразный стиль написания научных трудов. В них должны были быть обязательно включены идейно-политические положения. Одновременно с этим теоретическая часть этих монографий находится на очень высоком научном уровне. Но при этом идеология сковывала научное творчество, и это предопределило стремление к излишнему теоретизированию и созданию «концепций ради самих концепций». Поэтому в советской науке регулярно шли дискуссии, которые не всегда отражали потребности юридической практики. Например, активно велся спор (и до сих пор ведется, и, между прочим, появились обстоятельные труды, претендующие на его разрешение в конструктивную сторону) о понятии юридической ответственности и необходимости выделения наряду с негативной (ретроспективной) и позитивной (перспективной) юридической ответственности.

Другим примером идеологичности советской юридической науки было признание теоретиками и отраслевиками различения системы права и системы законодательства. Идеологический подтекст заключается в том, что эта концепция утвердилась в период и под влиянием марксистского различения базиса и надстройки.