2015-10-22
3196
Основные сквозные проблемы русской политико-правовой мысли проявились ещё в период Киевской Руси в IX – XIII вв. В этот период политико-правовые представления ещё не отделились от религиозных, они отражали процесс разложения первобытно-общинного строя у восточных славян и становление государства. Возникшее государство – Киевская Русь, - с самого начала было непрочным и часто подвергалось набегам. В Европе такого не было. Россия же всегда была очень удобным объектом для внешнего вторжения, из чего следует, что условием существования Киевской Руси с самого начала стало наличие сильной государственной власти, обеспечение единства и сплоченности русских земель.
Часто отмечают дискретность (разделенность на этапы) русской истории, но наблюдается определенная преемственность между этими этапами. Формирование русской политико-правовой мысли традиционно связывают с переходом от язычества к христианству и с влиянием Византии.
В язычестве, в славянской мифологии, ученые констатируют погруженность в природные явления. А.П. Семитко подверг критике славянскую мифологию за то, что в ней нет символа весов и правосудия, как в римской мифологии. (Здесь надо сказать, что римляне были отнюдь не оригинальны, и заимствовали это из греческой мифологии – более древней – Фемида, однако греки, в свою очередь, скорее всего заимствовали подобный символ, как и многое другое, у древних египтян, которым как раз и принадлежит пальма первенства в отношении символа весов – загробного суда Осириса). В свою очередь, самого А.П. Семитко можно подвергнуть критике за универсализацию особенного, поскольку у каждого народа присутствовал свой символ – некое мерило, у кого-то весы, у славян – правда, у китайцев – Дао, у индийцев – дхарма, и др.
Центральной категорией славянской мифологии выступало не право, не law, не jus, а правда, т.е. не то, что доказано в суде, а то, что вытекает из самой природы, и само подтверждает свою истинность. В европейской же мифологии человек более деятелен, больше уповает на себя, чем на силы природы.
Большое влияние на историю российской государственности и государственно-правовой мысли оказали особенности геополитического положения России. Можно привести, как минимум, две точки зрения по этому поводу. Ф.М. Достоевский писал, что «Европа – это результат игры ума, тогда как Россия – это результат игры природы». В то же время, И.Л. Солоневич на протяжении всей своей работы «Народная монархия» обосновывает точку зрения о том, что в России государственность развивалась, росла и крепла не благодаря природно-геополитическим условиям, а вопреки им. Об особой обусловленности евразийским местоположением российской истории пишут и писали евразийцы. Так или иначе, но взаимосвязь эта существует, и мало кто её отрицает.
Для древнерусской политико-правовой мысли характерен скрытый дуализм (характеризуя этот феномен И.Н. Ионов использует термин «двоеверие», определяя его как «сочетание архаических и традиционных черт языческих и более развитых религиозных представлений в верованиях» (Российская цивилизация. С. 26.)). Дохристианские представления соединялись с богословскими, так и после принятия христианства сохранила свое значение языческая категория правды и, соответственно, история рассматривалась как движение к справедливости и правде. (А.А. Васильев утверждает, что уже в таком памятнике дохристианской мысли, как Книга Велеса, прослеживаются политико-правовые начала, нашедшие отклик и в последующей литературе).
Уже в летописях Нестора «Повесть временных лет» (XII в.) были поставлены основные вопросы русской истории (см. выше), которые остались актуальными и по сегодняшний день. В вопросе самоидентификации Нестор предпринял попытку обосновать самобытность русского народа, его роль в мировой истории, доказывая, что русские – это народ историчный и является равноправным в семье христианских народов.
Нестор обосновывает легитимность власти Рюрика и его потомков. Также он зафиксировал в летописях уже упоминавшееся двоеверие русского народа. Приняв христианство, русский народ продолжил соблюдать языческие обряды.
Раскол христианства в 1054-м году затронул и Россию. Впервые в XII в. возник вопрос о влиянии католической церкви. Настоятель Киево-Печерского монастыря Феодосий в публичном послании князю Изяславу критиковал его за явное увлечение «латинством», т.е. католичеством.
Основным произведением русской политико-правовой мысли того времени является «Слово о законе и благодати» киевского митрополита Иллариона. Характерной особенностью отечественной мысли является её устный характер – слово, спор, беседа и др., тогда как европейскую мысль характеризует письменный стиль.
В указанной работе ставится вопрос соотношении закона и нравственности (ветхозаветного закона и новозаветной благодати), где закон сравнивается с омывающей сосуд (человека) водой, готовящей его к принятию молока благодати. Р.В. Насыров выделяет следующие ложные подходы к соотношению закона и нравственности:
- игнорирование закона, морализация права (только молоко);
- смешение закона и морали (смешение молока и воды);
- только закон (только вода).
(Здесь, несколько отступая от диалога, подчеркнем одно из проявлений меры в истории русской правовой мысли – это мера в сочетании морали и права).
В этой метафоре митр. Иллариона важна сама динамика его рассуждений, когда он рассматривает общественную жизнь как постоянное воспроизводство социального мира, т.е. в общественной жизни одновременно необходимо обеспечить формальный порядок (нельзя гарантировать это) и, с другой стороны, необходимо всегда решать проблему наполнения общественных отношений, институтов, определять их нравственным содержанием.
Особенности российского правосознания ещё в период Киевской Руси проявились в соответствующих юридических конструкциях. Современные теоретики права, говоря о своеобразии российского правосознания, обращают внимание на важную роль эмоционально-оценочных компонентов в правосознании, которые часто доминируют над рационально-идеологическими компонентами. Это своеобразие проявляется в самом русском языке. Так, по данным лингвистов, в немецком или английском языке 12-15% слов требует эмоционально-оценочного восприятия для их адекватного понимания, в русском языке около 40% таких слов.
Так, это своеобразие проявляется в самой юридической терминологии, например, по Русской правде правонарушение называется «обида». Такое восприятие правонарушения предполагало соответствующие юридические конструкции. В римском праве присутствовало правило абсолютной виндикации: «где вещь нахожу, там её и виндицирую», независимо от добросовестности владения вещью ответчиком. Тогда как в Русской Правде употреблялась конструкция свода, т.е. если владелец был добросовестным, то её нельзя было виндицировать, а необходимо было по цепочке идти до правонарушителя (три звена – и передать следующему). Римляне воспринимали эту ситуацию рассудочно и виндикация преследовала цель просто вернуть вещь собственнику, по Русской же Правде ситуация воспринималась эмоционально. Цель свода – не просто вернуть вещь, а найти обидчика. Изъять вещь у добросовестного владельца – значит обидеть его без вины. С токи зрения назначения права предотвращать социальные конфликты более целесообразна конструкция свода, т.е. в конфликт втягиваются лишь собственник и похититель вещи. Конструкция же римского права создает цепную реакцию нарушения социального мира, когда по цепочке после изъятия вещи пойдут регрессные иски.
Первыми юристами в России необходимо считать представителей духовенства. Древнее российское право было непосредственно связано с каноническим правом. В России действовали источники византийского права. Была составлена «кормчая книга», в которую вошли выдержки из византийских памятников права, канонических правил (Эклога, номоканоны и др.). Эта книга действовала до издания Петром I Духовного регламента и полного подчинения церкви государству. До Петра I официальным языком не только богословия, но и образования был церковно-славянский, и соответственно, юридическое образование было частью церковного образования. Одновременно с этим стали возникать предпосылки для формирования светской прикладной юриспруденции. Юридическая деятельность допетровской России непосредственно была связана с судопроизводством. Юстиция на Руси была разлита по всему обществу, наряду с публичной существовала корпоративная, и даже частная юстиция – право главы семьи или рода судить домочадцев, сородичей по определенным правилам. Эти правила были отражены, например, в Домострое, составленном Сильвестром в XVI в. Одиозное представление об этом памятнике не вполне оправдано, поскольку вспоминают только о праве телесного наказания главой семьи домочадцев, и забывают обо всем остальном комплексе наставлений, содержащихся в нем. Точно так же неправомерно было бы оценивать Библию исключительно по тем местам из Ветхого Завета, которые рекомендуют телесно наказывать детей для их более благочестивого воспитания.
Судебная власть принадлежала общине, которая рассматривала не только имущественные споры, но и наказывала за незначительные проступки, например, обычай закреплял обязанность оказания помощи. Государственная юстиция в Киевской Руси принадлежала князю и вече. И в наставлениях князю с необходимостью закреплялась обязанность вершить справедливый суд.
В древнерусских текстах использовалось выражение «суд говорит и творит правду». В этой фразе предполагается, что правда творится, возникает именно в момент вынесения приговора. Исходя из этого, неразвитость допетровского российского законодательства объясняется наличием у суда широкого права на усмотрение. В связи с этим, примечательную характеристику русскому суду дал итальянский историк и путешественник XVI века Паоло Джовио: «Законы во всем царстве у них прост и основаны на величайшем правосудии самых справедливых людей, а потому весьма спасительны для народов, т.к. их нельзя извратить крючкотворством стряпчих». Алексей Степанович Хомяков (славянофил) упоминает в своей работе «О старом и новом» о наличии в допетровской Руси суда присяжных, и о том, что суд носил открытый, публичный характер.
Развитие светской юриспруденции непосредственно связано с развитием механизма российского государства в период его централизации. В XVI в. возникает особая юстиция Боярской Думы, а в процессе формирования системы приказов образуется и особая ведомственная юстиция – например, разбойный, холопий приказы, возникает особый судный приказ над служилыми людьми. Так формируются сословные суды. В это время суд ещё носил публичный характер и предполагал участие населения. Существовала процедура «вступиться миром» в случае явного злоупотребления суда.
Суд ещё не был отделен от администрации, но к XVII в. начинают различать на местах воеводу (административная власть) и функционирующий при нем институт дьяков и подьячих – знатоков указов и обычаев. Органично представление о значении особых юридических знаний проявляется в правиле (Судебник 1497 г.): воевода, не имеющий дьяка – знатока права, может разрешать споры до 10 т.р., а имеющий – и другие дела до 20 т.р.
Положительный характер носила сама процедура правотворчества. Ещё при Иване IV в приказах были заведены специальные «законные» книги, в которые вносились новые узаконения, царские повеления и боярские приговоры. При Алексее Михайловиче в приказах стали вестись т.н. статейные списки, в которые вносились новые дела, не урегулированные в узаконениях и нуждающиеся в толковании. Специальный «думный» дьяк был обязан вести статейные списки. По мере их накопления они не присоединялись к законным книгам. Право ещё не было систематизировано, поэтому юрист-дьяк должен был обладать не столько общими знаниями, сколько хорошей памятью и практическими навыками.
Соборное Уложение 1649 г.: разработка и применение.
Обширный материал в виде статейных списков накопился к середине XVII в. На Земском соборе был поставлен вопрос о систематизации узаконений. В 1648 г. была назначена специальная комиссия во главе с князем Одоевским. Проект Уложения был составлен за три месяца, и после обсуждения на Соборе, был подписан 315-ю его участниками.
В.О. Ключевский выделяет в процессе составления Уложения несколько технических стадий. Первая – кодификация – работа с источниками, редактирование. Вторая – совещание, обсуждение подаваемых челобитных. Третья – ревизия – пересмотр и редактирование Боярской Думой и царем проекта Уложения. Четвертая – законодательное решение. Пятая – «заручная скрепа» - подписание всеми членами Собора.
По сравнению с прежними источниками в Уложении проявляется стремление сформулировать систему норм и классифицировать их по отдельным сферам (предметам регулирования). Первые проявления представлений об отраслях права, наблюдается оптимальное сочетание национальных и зарубежных источников: преобладает текущее российское законодательство, материалы судебной практики, при этом использовался Литовский статут 1586 г.
В Соборном Уложении можно четко выделить нормы, относящиеся к отраслям государственного, уголовного, гражданского и процессуального права. Для своего времен Соборное уложение 1649 г. и по содержанию, и по форме явилось актом высокого уровня, что было признано Екатериной II в конце XVIII века, и по этим же показателям оно не уступало памятникам западно-европейского права аналогичного периода. Для сравнения – всего за 36 составов предполагалась смертная казнь – гораздо меньше чем по Каролине 1532 г. Это же касается и жестокости наказаний.
Таким образом, при всей неразвитости юридической науки и юридической техники в допетровский период правовая культура этого периода имела несомненные положительные задатки позитивного развития, что ярко проявилось в Соборном уложении 1649 г. основным и утраченным впоследствии достоинством традиционного российского права была его непосредственная и органичная связь с реальным правовым бытом.
