Слабое государство — сильное общество

Периоды централизации в индийской истории бы­ли, как правило, непродолжительны. В IV в. до н. э. образовалась Маурийская империя, которая объеди­нила почти всю страну, но уже во II в. до н. э. она была разделена на две части и утратила свое прежнее могу­щество. В I в. н. э. в Индии появилось новое государство — Кушанское; постепенно расширяясь, оно пре­вратилось в одну из сильнейших держав мира, сопер­ничавшую с Китаем, Римом и Парфией. Однако в III в. н. э. она вступила в эпоху упадка. В первой половине

IV в. крупнейшим стало государство Гуптов, которое к

V в. охватило большую часть Северной Индии. В кон­це V в. империя Гуптов пала под ударами гуннов. С этого времени вплоть до мусульманских завоеваний Индия была раздроблена. На ее территории непрерыв­но создавались государства, ожесточенно боровшиеся друг с другом и быстро распадавшиеся. Каждое из них делилось на вполне автономные княжества, которые тоже враждовали между собой.

Каким же образом в этих тяжелых условиях реали­зовала себя государственная власть? Правитель того или иного государства делил его на области — намест­ничества — и назначал туда губернаторов, которые ве­дали налогами, судом, войсками.

Помимо относительно крупных государств сущест­вовало и множество мелких княжеств, во главе кото­рых стояли раджи или махараджи. Раджи, в сущнос­ти, немногим отличались от губернаторов, если иметь в виду объем их власти. Разница была лишь в том, что раджа всегда был наследственным правителем, а гу­бернатор — чиновником, который назначался и сме­нялся и был (при всей своей автономности) ответствен перед центром. Даже если княжество входило в состав какого-либо более крупного государства (а это было во­все не обязательно), связь раджи с верховным прави­телем оставалась очень слабой: он должен был платить небольшую, чисто символическую дань и поставлять воинов. Во всем остальном княжества сохраняли свою автономность.

В условиях политической нестабильности княже­ство легко могло расшириться и превратиться в само­стоятельное государство, в котором опять-таки выде­лялись наместничества и мелкие княжества.

Такую политическую структуру, конечно, можно назвать рыхлой, но она отличалась гибкостью: в любых ситуациях переход из одного состояния в другое, из княжества в государство и наоборот, происходил легко и безболезненно.

Однако главной силой, цементирующей цивилиза­цию, была не государственная власть, а сельская об­щина.

Община и государство

Сельская община в Индии охватывала обычно большую территорию (несколько деревень, а иногда и целый округ) и представляла собой вполне самостоя­тельное замкнутое целое, экономическое и социаль­ное. Это связано с тем, что в ней объединялись разные виды деятельности: земледелие, ремесло, торговля и ростовщичество.

Община включала в себя представителей разных социальных слоев. В привилегированном положении находились полноправные общинники, имевшие прочные права на индивидуальный участок земли. Они могли сдавать свою землю в аренду, передавать по наследству, продавать. Конечно, община накладывала определенные ограничения: индивидуальные участки вовсе не превращались в частную собственность. Во-первых, они принадлежали семье и без ее согласия продаже не подлежали. Во-вторых, община запрещала продавать землю чужакам и сохраняла за разорив­шимся землевладельцем право выкупа.

Землевладельцами могли быть представители раз­ных каст, но большая их часть относилась к высшим кастам. В число неполноправных общинников входи­ли разорившиеся землевладельцы, а также члены низ­ших каст и неприкасаемые. Неполноправные обычно становились арендаторами или наемными работника­ми, а потеряв личную свободу, превращались в рабов или крепостных.

Руководил жизнью общины совет, но, пожалуй, главным скрепляющим ее началом были касты, кото­рые узаконивали и даже освящали неравенство. Представители высших каст имели неоспоримое право пользоваться за ничтожную плату услугами людей низших каст и относиться к ним с презрением. Вера в перерождение и карму побуждала относиться к сло­жившемуся положению вещей как к данности. Поэто­му любой член общины — и богатый землевладелец, и мусорщик — ощущал, что он находится на своем мес­те, которое определено кармой, и должен выполнять в соответствии с этим свои обязанности по отношению к другим членам общины.