Сакральная геометрия и ее связь с квантовой физикой

«Физика геометрична».

М. Планк

Традиционные пути духовного развития были изначально про­ложены вдали от научных изысканий. Следовательно, многие по­нятия из их лексикона выражены в терминах космологии или ми­фологии, которые современная наука старается не использовать. Однако возникает естественный вопрос: возможно ли включить и науку, и мистику в единое последовательное мировознание? Пер­вая четверть науки XX столетия была отдана на откуп философии материализма, которая была антагонистически настроена по от­ношению ко всем формам религиозного понимания действитель­ности. С появлением квантовой физики, как ни парадоксально, эта материалистическая философия стала с научной точки зре­ния ненадежной. То есть, свидетельства самой науки противоре­чат материалистическому объяснению Вселенной.

Согласно большинству мифов о творении, все сущее появля­ется, или эманирует, из изначального Ничто. То есть, все выхо­дит из ничего. Как ничто становится чем-то? В лоне пустого про­странства, динамической пустоты энергия кристаллизуется в ма­терию. Масса — просто форма энергии. Этот процесс структури­рован невидимой геометрической решеткой. Фактически, она яв­ляется пред-геометрической реальностью. Поскольку она не име­ет никакого истинного физического существования, она метафи­зична (лежит за пределами физики).

Материализм (естественная философия — по аналогии с ес­тественными науками) — теория метафизики. Это метафизичес­кое размышление, позыв рассмотреть статичную материю как пер­вичную действительность. Любая попытка описывать действитель­ность — метафизическое предположение. В своей динамической форме материя не может быть отделена от энергии. Энергия — собственность материи, которую можно рассматривать как по­тенциальную энергию. Задолго до зарождения западных естествен­нонаучных представлений посвяшенческая наука провозглашала, что материи свойственен ум, сознание, или дух. Это едва ли име­ет большое значение, если изначально рассматривать материю как проявление силы или проявление духа.

Квантовая механика показывает, что материалистическое объяснение смысла действительности — иллюзия, то есть, объек­тивное существование мира является иллюзией. Если читатель зна­ком с современной мистической традицией, это утверждение по­кажется знакомым. Один из ее представителей, Джоэл Морвуд пишет: «Появление объективного мира цели, отличного от субъек­тивной самости — всего лишь мнимая форма, в которой сознание обретает совершенное понимание самого себя». Нильс Бор, пио­нер физики XX века говорил: «Независимая действительность в обычном физическом смысле не может связываться ни с явлени­ями, ни с методами наблюдения». А известный индусский фило­соф Шанкара утверждал по этому поводу: «Все веши — от Брах­мы-Творца до травинки — просто нам кажутся; они не являются реальными».

Сравните эти слова с заявлением Вернера Гейзенберга, со­здателя квантовой механики: «Если хотите дать точное описание элементарной частицы, то записать можно только одну вещь — функцию вероятности. Но тогда каждый сможет увидеть, что даже качество действительности зависит от того, что о нем написано».

Все эти знаменитые люди как один утверждают, что мы пре­бываем в заблуждении, и что имеется реальный объективный мир. Так как это находится в явном противоречии с нашим непосред­ственным опытом и со всем, что большинство из нас когда-либо изучало, первый позыв — отклонить все эти заявления как сме­хотворные.

Средний обыватель, возможно, с легкостью мог бы осмеять радикальные утверждения нескольких эзотериков. Но как тогда быть с академическими учеными? Нильс Бор и Вернер Гейзен-берг — легенды XX столетия, нобелевские лауреаты, которых труд­но заподозрить в предвзятой симпатии к «колдунам». Они — со­здатели квантовой механики, наиболее точной и перспектив­ной физической теории объяснения мира, когда-либо изобретен­ной человечеством. Она объясняет сияние Солнца, движения мо­лекул, феномен намагничивания и даже геометрическую форму и внешний вид объектов. Это наука, давшая нам компьютеры, лазе­ры и способы управления атомной энергией. Именно квантовая физика лежит в основе всех этих современных чудес.

Человеческий опыт подсказывает, что действительно имеется другой, объективный мир. Но мистики и физики утверждают, что объективный мир — иллюзия. Чтобы разобраться в этом, рассмот­рим следующий сценарий. Представьте, что вам предоставлена возможность вернуться во времени назад на 3000 лет и столкнуть-

ся с людьми, которые убеждены, что Земля — плоский диск. Ког­да вы услышите это, вам захочется им сообщить, что они ошиба­ются, и сказать, что Земля круглая. Но в тот же момент вы пой­мете, что не сможете доказать это. В конце концов, весь их жиз­ненный опыт подтверждает идею, что Земля — плоская. Они из­меряют земную поверхность и делают дорожные карты, исполь­зующие 2-мерную геометрию, которая не входит в противоречие с опытом. Ваши заявления, что земля круглая, кажутся им опас­ным заблуждением, если не безумием; особенно если вы начнете им рассказывать про полеты по воздуху и прочие вещи, которые стали для нас обыденными. А басни о том, что в вашем времени люди поднялись над Землей и увидели ее круглую форму, могут стоить вам жизни

Теперь попробуем вернуться на 500 лет назад. Вы очутитесь во времена трансатлантической навигации, когда уже все будут знать о круглой Земле. Стремясь получить в свое распоряжение доказа­тельство шарообразности земли, такое, чтобы оно было понятно древним людям, вы идете в близлежащий университет и просите, чтобы молодой студент астрономии сообщил вам его. Вам расска­зывают про недавние путешествия Колумба, которые, кстати, базировались на самых последних навигационных технологиях и космологических теориях. Идея плоской Земли просто не совмес­тима с этим новым знанием, говорят вам. Когда вы возражаете, что сам жизненный опыт сообщает, что Земля является плоской, вам тогда объяснят, что ваш опыт ограничен. Земля настолько большая, что мы обычно ограничиваемся только ее малой час­тью, для которой, в какой-то степени, справедливо утвержде­ние, что Земля плоская. Наш опыт сегодня не как ограничен, как это было в прошлом. Сейчас можно проверять искривление по­верхности Земли точными астрономическими приборами.

Но по мере того, как вы слушаете объяснения средневеково­го студента, он начинает рассказывать о том, что, по последним данным космологической теории, Земля находится в центре Все­ленной. Даже в эпоху Просвещения все же имеются некоторые иллюзии. Если возразить, что центром является Солнце, то вам скажут: это подразумевало бы, что Земля перемешается, а мы не испытываем земное перемещение. Более того, люди видят восход и закат Солнца. Это непосредственный опыт, и нет никаких иных свидетельств, противоречащих ему или предлагающих иную схе­му мироустроения. Опять вы обнаруживаете, что не способны сра­жаться с иллюзиями прошлого. Кстати, если ближе познакомить­ся с этим студентом астрономии, вполне может оказаться, что

его зовут Николай Коперник. Вернувшись в свое время, вы снова идете в местный университет, чтобы выяснить, какие есть свиде­тельства того, что Солнце является центром солнечной системы. Вам расскажут про телескоп, который изобрел Галилей, о фазах Венеры, и как законы Ньютона объясняют, почему мы не чув­ствуем земного перемещения. Вас также просветят относительно недавних полетах в космос, о космических исследованиях и как с помощью гелиоцентрической теории было рассчитано точное рас­стояние между планетами.

Если культуры прошлого были введены в заблуждение отно­сительно действительности, как мы можем быть настолько увере­ны, что наши существующие представления о мире являются ре­альными? Может ли наше мировоззрение быть иллюзией — такой же, как иллюзия плоской Земли или Земли, находящейся в цент­ре галактики? 3000 лет назад Земля считалась плоской только по­тому, что это вполне удовлетворяло ограниченному опыту той эпохи. Каким образом мы можем убедиться, что наши иллюзии не скрывают другую, истинную действительность?

Точно так же, как и у людей прошлого, наш опыт ограничен. Из-за этого ограниченного опыта мы часто становимся жертвой иллюзии, претендующей на абсолютную истинность. Мысль о том, что мир имеет объективное существование — не больше, чем фик­ция, иллюзия. Конечно, эта фикция соответствуют нашему по­вседневному опыту. Но в какой-то момент мы можем выйти за ограничения иллюзии и расширить свой опыт, включив в него более тонкие наблюдения за действительностью.

Процитируем Бора и Гейзенберга еще раз. Бор: «Поскольку наше знание становится более широким, мы должны всегда гото­виться к ожидаемым изменениям точки зрения, более удовлетво­рительным для нашего опыта». Гейзенберг: «Существующие науч­ные концепции всегда охватывают только очень ограниченную об­ласть действительности, а другая ее часть остается непонятой. Вся­кий раз, когда мы переходим от известного к неизвестному, мы можем надеяться на понимание, но тогда нам, вероятно, придет­ся изучить значение слова «понимание».

Приняв, что объективное существование мира является ил­люзией, обратимся к квантово-механическому объяснению дей­ствительности. При этом нужно иметь в виду, что эти свидетель­ства подобны убеждениям людей прошлого, что Земля не являет­ся плоской. То есть потребуется обращаться к явлениям, лежащим за пределами ограниченного опыта. Идеи здравого смысла класси­ческой физики противоречат тому, что наблюдается в мире эле-

ментарных частиц. Например, цвета света, испускаемого атома­ми, не совпадают с классическими представлениями. Макс Планк обнаружил, что наблюдаемые цвета можно объяснять, если пред­положить, что свет испускается «по порциям», частями, которые он назвал квантами. В свое время это было настоящим шоком, так как многочисленные эксперименты, казалось, доказывали, что свет — волна.

Чтобы продемонстрировать эту странную ситуацию, представь­те, что имеется источник частиц позади стены с двумя разрезами в ней. С другой стороны стены — экран, который может обнару­жить частицы, проникающие через эти два разреза. Так как части­цы локализованы в пространстве, каждая испускается из источ­ника, проходит через одно или другое отверстие и попадает на экран. Рисунок, который мы ожидаем увидеть, — две группы то­чек, соответствующих частицам, прошедшим каждый из разрезов. Обратите внимание, что эти результаты совместимы с предполо­жением, что частицы связывались с определенной дорожкой че­рез один разрез или другой, как любая объективно существующая вещь. Это то, что обычно случается с большими объектами.

Теперь представьте, что эксперимент выполнен снова, толь­ко вместо ограниченных частиц, путешествующих через пустое пространство, взята некая среда, например, вода и некий источ­ник нарушает эту среду, непрерывно испуская волны во всех на­правлениях. Эти волны не испускаются порционно и они не огра­ничены в пространстве, подобно частицам. В результате, волна не проходит через один или другой разрез, как частица, но прохо­дит одновременно через оба. Волны также могут вмешиваться одна с другой. Когда эти две волны, выходящие из двух разрезов, сли­ваются вместе и не совпадают по фазе, они могут погасить друг друга, и ничего не останется. Это очень отличается от обычного поведения частиц! Экран отобразит волновое поведение: будут наблюдаться пики, где волны складываются, и вогнутости, где они затихают. Так происходит, если эксперимент проводится с обычными волнами.

Если этот эксперимент провести в микроскопическом масш­табе с квантами, в результате получится сверхъестественная смесь волн и частиц. Источник испускает частицы порциями, и экран обнаруживает эти порции. Но рисунок на экране — это изображе­ние волн! Нельзя сказать, что мы исследуем волну, так как изна­чально у нас были частицы. Но нельзя также и утверждать, что мы исследуем частицы, поскольку видим волновой рисунок. Ин­терференция сообщает нам, что частица не локализована в про-

странстве, поскольку она проходит путь до экрана. Подобно вол­не, она проходит через оба разреза. Можно даже проверить это, наблюдая за прохождением частиц. Остается вывод о том, что это — не физическая волна, подобная водной волне, а вероятност­ная, описывающая потенциал существования частицы. Это нео­бычная волна, волна вероятности, без определенного, или объек­тивного, существования в обычном смысле.

Такой эксперимент можно поставить с электронами, фотона­ми, протонами, нейтронами — любой субатомарной частицей. Результат будет тем же самым. Этим недвусмысленно демонстри­руется, что все субатомарные частицы не имеют определенного материального существования. Гейзенберг замечал: «Статистичес­кие особенности естественных законов вездесущи и принципи­альны. Дело в том, что квантово-механические особенности го­раздо более очевидны в атомных структурах, чем в объектах, на­блюдаемых ежедневно».

Независимое существование материального мира — иллюзия. Философы и мистики Востока и Запада согласны с современной квантовой теорией: объективное существование мира — иллюзия, майя. Майя есть то, что дурманит человека и убеждает его принять мир не таким, каков он на самом деле Уроки майи говорят о том, что человек должен постигнуть настоящую природу мира и его секретных сил, действующих под постоянно изменяющейся вне­шностью мира. Покровы иллюзии нуждаются в устранении для действительного постижения реальности.

Характер действительности — вот настоящая энергия мате­рии, на которую следует обратить особо пристальное внимание. Теория относительности рассматривает отдельно взятую сущность как искажение структуры пространства. В квантовой теории от­дельные частицы становятся временными и частичными проявле­ниями перемещающегося волнового рисунка. Они объединяются в одной точке, распадаются и снова объединяются уже в другом месте. Вибрационная энергия управляется в соответствии с зако­нами вероятности.

Какие невидимые силы лежат в основе отношений материя-энергия и пространство-время? Любая форма и любая сила со­крыты в пределах пустоты. Форма — это не что иное, как Пустота; Пустота — не что иное, как Форма. Наша человеческая форма — просто пустота; наш материалистический макияж — просто мни­мость, пустота. Если рассматривать людей как электромагнитные объекты, то вместо химических и физических существ получаются волновые фронты, перемещающиеся в пространстве. Наше пер-

сональное пространство не является пустым, но не может быть понято вне материи, выражающей себя различными специфи­ческими способами, например, как волны.

Состояние пустоты, понимаемое в сакральной геометрии как основная матрица бытия, является космическим нулем и про­порционально нашей наиболее фундаментальной действительно­сти. Оно есть часть сюрреалистического квантового царства. Оно находится в пределах всех нас, поскольку относительное простран­ство между атомами человеческого тела выражается в астрономи­ческих единицах. Такая идея лежит в основе всего существования, и мистики ищут способ познания ее с помощью медитации, дви­гаясь между умом и майей (иллюзией). В пустоте любое внешнее восприятие прекращаются, и сознание становится свободным.

Освобождению сознания помогают определенные образы. На протяжении столетий различные геометрические формы счита­лись выражением или метафорами высоких духовных истин. Эти священные формы и символы — естественная часть коллектив­ного сознания, которое проявляется в каждом поколении. Мы проецируем их вовне из глубин души, потому что они настолько фундаментальны для нашего существования, что без них в окру­жающем мире просто не обойтись. Некоторые типичные формы возвращаются при медитации обратно.

Когда что-то эманирует из ничего, это происходит не в тер­минах евклидовой геометрии. Для описания процесса эманации требуются, как минимум, такие категории, как время и простран­ство. Эйнштейн для объяснения относительности времени и про­странства использовал, конечно, неевклидову геометрию. Воспри­ятие необыкновенных, или метафизических аспектов геометрии происходит интуитивно. Простой и действенный способ выхода за пределы установившегося шаблона восприятия действительно­сти — отказ от прежних представлений. Когда в XIX веке возник­ла неевклидова геометрия, это произошло за счет отказа от пято­го постулата геометрии Евклида, казавшегося на протяжении двух тысяч лет совершенно очевидным и абсолютно истинным.

Платон, Архимед и пифагорейцы основывали многие свои философские предположения на природе геометрической формы. Современная наука не оставила традицию поиска понимания форм, которые обеспечивают осознание физической действитель­ности. Евклидова геометрия описывает характер человеческого мира, но не затрагивает модель космоса и микрокосма. В основа­ние научных методов постижения реальности ложатся все более изощренные формы измерений. Это привело к современной то-

пологий — изучению тех свойств геометрических фигур или твер дых тел, которые остаются инвариантными при преобразованиях. Идея многомерности пространства не нова — человек давно пы­тается выйти за рамки четырехмерного континуума. Еще в кон­це XVIII и начале XIX веков геометрическая интерпретация мно­гомерности пространства получила свое воплощение в работах Мё­биуса, Якоби и других. В наиболее общем виде многомерная гео­метрия нашла отражение в работах немецкого математика Римана (1854 г.), а также в геометрии постоянной кривизны Лобачевско­го. В 1908 г. немецкий математик Минковский применил ее в спе­циальной теории относительности.

Несмотря на то, что многомерная геометрия рассматривалась как математическая абстракция, выведенные свойства и законо­мерности пространства привели к попыткам их физического тол­кования. Предполагалось, что существует некоторая неопределен­ная, недоступная для человека сфера, где обитают духи и суще­ства тонких миров.

Восприятие невидимых сфер бытия предполагает отказ от при­вычных математических представлений. Иллюзорность человечес­кого восприятия геометрических форм легко доказывается, на­пример, следующим экспериментом: на приведенном ниже фраг­менте храмовой росписи кривые линии фигуры представляются спиралью; однако это окружности:

В 1878 г. австрийский астрофизик Цельнер высказал предпо­ложение, что только четвертое пространственное измерение мо­жет объяснить многие непонятные явления человеческой психи­ки. Кроме Цельнера подобные попытки объяснения реальности делались и многими другими исследователями; в России, напри­мер, это были Бутлеров, Успенский и другие.

В 1929 г. польский физик Калуца высказал гипотезу, что гра­витацию и магнетизм можно объединить в единой системе, если допустить существование еще одного пространственного измере­ния, то есть перейти от четырехмерного к пятимерному контину­уму (пятым измерением остается время). В этом случае гравитация и магнетизм могут рассматриваться как следствие искривления трехмерного пространства в четвертом измерении и создаются предпосылки для создания теории единого поля.

Пятое измерение является бесформенностью. В нем нет ника­кой формы. В 1926 г. швед Клейн, пытаясь разрешить загадку пято­го измерения, высказал предположение, что оно «свернуто» до очень малых размеров, а потому не наблюдается нами. Эти работы положили начало нескольким более поздним гипотезам по мно­гомерной структуре пространства, изложенным в ряде работ по квантовой физике, причем количество пространственных изме­рений в этих гипотезах варьируется в очень широких пределах.

Элементарные частицы современной физики могут быть пре­образованы друг в друга точно так же, как в философии Платона. В сакральной топологии отношения — нечто большее, чем просто метафора. Метафизическая и физическая действительность совпа­дают. Целое оказывается больше

суммы частей, — и все это про­исходит в силу относительности сил. В нашей Вселенной проявля­ются новые свойства материи, которые не являются свойствами ее составных частей. К таким свой­ствам на стадии становления от­носится сама жизнь, осознанное понимание реальности.

Академия Платона в Афинах выдвинула девиз: «Негеометр да не войдет сюда». Платон описы­вает, как Сократ обучал геомет­рии раба. Используя свой знаме­нитый метод, Сократ не дает ему

непосредственно знания, а скорее, он выявляет знание, об обла­дании которым раб не догадывался. Цель человека — выявить за­хороненное интуитивное знание мира, населенного богами и бо­жественными формами.

Как считал Платон, перед рождением мы были знакомы с чистыми математическими объектами и отношениями, также как и с моральными идеалами или ценностями. Он утверждал, что мы потеряли это знание при рождении, но можем возвратить это че­рез самораскрытие. Для Платона все достоинства бледнели по срав­нению с высочайшей способностью души, которая является ин­струментом мистического созерцания Божественного.

Космическое пространство не пусто; однако возможность его заполнения всегда была спорной проблемой в философии. Арис­тотель нашел концепцию абсолютной пустоты недопустимой. До сих пор ученые не в состоянии моделировать в лабораторных ус­ловиях вакуум. Характерная особенность Вселенной — ее необъяс­нимость.

Большая часть окружения атома — пустота; между галактика­ми также пребывает пустота. Звезды, атомы, и вакуум — все это формы проявления изначальной Пустоты.

Понятие вечной природы священной пустоты отражено в со­временной квантовой теории. Это не обычная, но динамическая и восприимчивая пустота. Центральная концепция квантовой тео­рии поля: поле существует всегда и везде. Материя неотделима от окружающего ее пространства. Поле может брать свою форму из квантов, частиц. Оно является физической сущностью, единствен­ной физической действительностью.

Поле содержит в себе потенциальную возможность всех воз­можных состояний Вселенной. Из этих состояний основным явля­ется состояние вакуума. Материя в чистом виде встречается во Вселенной редко, большая часть ее находится в состоянии очень изменчивой, возбужденной плазмы. Только 5% материи не явля­ются ни слишком горячими, ни слишком растворенными, — что­бы образовывать твердые, жидкие или газообразные тела.

Все же, некоторые свойства материи всеобъемлющи. Вся ма­терия находится в движении. Деятельность — это сама сокровен­ная характеристика Проявленного. Тварные вещи исходят из кос­мического нуля в результате творческого процесса.

Так называемый «космический нуль» был смоделирован гео­метрами и философами в фигуре, которая называется Vector Equilibrium (векторное равновесие). Геометрия векторного равно­весия — предшественник нового элементного знания. Фигура

Vector Equilibrium представляет собой одно из тринадцати тел Архимеда, кубоктаэдр. Однако более известны правильные фор­мы типа куба. Символика кубоктаэдра трудна для восприятия. Об­ратившись к простым телам, древние греки не смогли понять тон­кий акт равновесия Вселенной. Греки никогда не понимали энер­гетических свойств векторного равновесия, то есть динамической стабильности бытия.

Нулевая пульсация в векторном равновесии — самый доступ­ный способ приблизиться к познанию вечности и Бога. Центр этой фигуры — пустота. Это — математическая аномалия, где обычные законы пространственно-временного континуума не действуют. Она напоминает очень рациональную систему, но, в конечном счете, иррациональна и бросает вызов логике. Векторное равно­весие — зона нейтрального резонанса, где волны могут прохо­дить друг через друга без всякой интерференции. И она теорети­чески не может физически существовать как структура, так как природа не приемлет вакуум.

В квантовой механике система не может иметь энергию, рав­ную нулю. Нет такой вещи, как абсолютная пустота. Минималь­ное движение изначального состояния называется нулевой то­чечной энергией, или нулевым точечным движением.

Космический ноль существует, как это ни парадоксально, в царстве души и в квантовой действительности в атомном ядре, выраженном как сила. Это форма бесформенности. Она формиру­ет корни космического Древа Жизни — поскольку здесь имеется связь между неорганической и органической материй в кванто­вом масштабе.

Физика работает с образцами органической энергии; все они являются динамическими, действующими. Масса есть энергия, так что субатомарный мир всегда пребывает в движении. Инертная материя, если пристально на нее посмотреть, движется. Деятель­ность материи определяет ее сущность.

Векторное равновесие эманирует из центра в двенадцати ос­новных направлениях. Эта энергия движется вовне через простран­ство и время в форме кубоктаэдра, чередуясь со своей парой, октаэдром внутри куба.

Векторная система равновесия имеет 12 вертикалей, 8 треу­гольных граней, 24 ребра и 32 плоскости. Это есть всенаправлен-ное равновесие, совершенный символ для объединения проти­воположностей; образ, соединяющий макромир с микромиром.

Мы живем в океане противоположностей: жизнь и смерть, мужское и женское, сила и слабость, высокое и низкое, счастье

и горе, черное и белое. Самым неожиданным образом не только сознание, но и язык, а также современные социальные структу­ры и технологии опираются на изначальные противоположности; они пронизаны их производными. Несмотря на их определенность, ошибочно считать их абсолютными. В современную эпоху только противоположности обнаружимы и экспериментально доказуемы. При этом не учитывается их общая основа — центральная точка, так что все, что познается из опыта — это только постоянное соревнование, борьба и война, ведущаяся против множащих себя, утверждающих себя антагонизмов. В векторном равновесии соот­ношение между положительным и отрицательным равно нулю.

Эта область составляет космический проект, который назы­вается изотропической матрицей векторов, живым континуумом. Эта однородная геометрическая область, непосредственно управ­ляемая Божественным сознанием. Она является основанием для геометрической модели действительности, охватывающей пропасть между метафизическим и физическим.

В «Розе Мира» Даниил Андреев пишет: «Слоев, имеющих свы­ше шести пространственных измерений, в Шада-накаре, кажет­ся, нет. Число же временных достигает в высших из этих слоев брамфатуры огромной цифры — двести тридцать шесть». В основе концепции строения Мира по Д. Андрееву лежит понятие много­слойное™ Вселенной. Под каждым слоем понимается при этом такой материальный мир, материальность которого отлична либо числом пространственных, либо числом временных координат. Наш физический слой (Энфор) — понятие, равнозначное понятию ас­трономической Вселенной, «характеризуется тем, что его про­странство обладает тремя координатами, а время, в котором он существует — одной». В слоях, где время имеет несколько измере­ний, течение времени осуществляется несколькими параллель­ными потоками различных темпов, хотя обитатели такого слоя существуют во всех них и сознают их все. Несколько слоев, близ­ких по предназначению, могут складываться в систему миров (са-куала), хотя существуют и слои-одиночки подобно Энфору. Слои и сакуалы отличаются между собой и протяженностью простран­ства (локальная протяженность, связанная с границами, напри­мер, Солнечной системы, планеты или даже определенного пла­ста планеты или космическая протяженность). Будучи связанны­ми между собой общими метаисторическими процессами, обла­дая — в большинстве — как бы парой враждующих духовных по­люсов, все слои каждого небесного тела составляют огромную, тесно взаимодействующую систему — брамфатуру. Это арена бес-

престанной борьбы светлых и темнь х сил с неизбежным в итоге «просветлением» материи и подъемом воплощающихся в этих слоях душ «к неизречимому Солнцу Мира, чтобы рано или поздно слить­ся с Ним и погрузиться в Него для сорадования и для сотворче­ства в созидании Вселенных и вселенных». Именно о брамфатуре планеты Земля, включающей 242 иноматериальных слоя, и шла речь выше.

Основная идея сакральной геометрии сформулирована Пла­тоном: «Демиург — геометр». Демиург, часто ошибочно переводи­мый как Бог, является властителем существ, которые иногда упо­минаются в посвященческой литературе как архитекторы или проявленные логосы Космоса.

В библейской книге Бытие приводится термин Элохим, кото­рый снова ошибочно переведен как «Бог». Во-первых, это форма множественного числа. Во-вторых, это слово лучше трактовать как властитель ангельских существ, которые создали человече­ство по своему образу и подобию.

Почему же Демиург понимается как Великий Геометр Все­ленной? Каковы пути и методы, которые используются высшими духовными существами, чтобы подготовить воплощение на земле души? Как «разрабатывался» внешний вид человека, цветов, жи­вотных, минералов?

Эти вопросы на протяжении веков занимают человеческие умы — от древних индусов до жителей Вавилона, греков, иудеев и современных адептов сакральной геометрии. Некоторые ответы находятся в таинстве проектировки и художественного оформле­ния индусских храмов, египетских пирамид и так далее, обрисо­ваны в сакральных геометрических формах, закодированы в свя­щенных писаниях — Библии, Пуранах, Зенд-Авесте, Коране...

Пытливому уму понятно, что во Вселенной существует при­сущий только ей порядок; хотя может показаться, что мир пре­бывает в состоянии энергетического хаоса.

Рост и развитие человеческого эмбриона — хороший пример гармоничной работы природы. В начальной стадии ячейки собра­ны в красивую геометрическую фигуру, напоминая структуру, ко­торую можно обнаружить в царстве минералов. Затем в стадии развития можно наблюдать структуры, напоминающие модели растении, низших животных и так далее. В развитом плоде изяще­ство мистической геометрии достигает своего совершенства.

В природе, искусстве, науке и архитектуре присутствует выс­шая соразмерность. Работа противоположностей ведет к созда­нию гармоничных пропорций. Пример этого — появление на свет

такого уникального явления, как золотая пропорция (см. соответ­ствующую главу). Противоположности рождения и смерти, при­тяжения и отталкивания форм и сил, прошлого и будущего дер­жатся вместе одномоментностью вечного центра — таинственно­го настоящего. Сами противоположности являются зеркальными отражениями разнообразия роста и трансформации, исходящими из общих центров, через которые энергия рассеивается и погло­щается, превращается и возрождается.

Не существует единой универсальной волшебной математи­ческой формулы, с помощью которой можно объяснить все и вся. Безграничное обладает бесконечным числом признаков, прояв­ления которых можно описывать с помощью соответствующей каждому аспекту действительности уравнения. Однако высшая аналогия, закон Вселенского подобия присутствует повсеместно.

Бесконечное изменение аналогичных друг другу модусов при­роды — вот ответ на вопрос о работе Божественного разума. По­явление теории фракталов — интересное развитие науки в этом отношении. Фракталы воплощают принцип повторения, копий, в изобилии присутствующих в природе. Это геометрические формы, выглядящие одинаково при любой степени приближения. Фрак­тальная геометрия не есть «чистая» геометрическая теория. Это скорее концепция, новый взгляд на хорошо известные вещи, пе­рестройка восприятия, заставляющая исследователя по-новому видеть мир. Концепция фрактала дистанцируется от традицион­ных понятий задания и описания формы — места, границы, ши­рины, длины, дихотомий «непрерывное — дискретное», «про­стое — сложное», определений типа «сложное есть сумма простых частей». Эти понятия просто не имеют смысла: они перестают ра­ботать внутри концепции фрактала.

Додекаэдр может «породить» икосаэдр, а эти два платоновс­кие тела вместе — другие изначальные тела сакральной геомет­рии: тетраэдр, куб, октаэдр. Это происходит с помощью особого числа фи Ф (золотого числа, связанного с золотым сечением).

Оболочки ядра сопрягаются с множеством равновеликих сфер, представляющих собой нуклеоны. Вместо сферических волн ис­пользуются платоновские тела — как основа геометрических фун­кций для описания структуры ядра. Используя интуитивный под­ход в толкованнии, основанный на сходстве римских букв и чи­сел, можно описывать и объяснять экзотические излучения от асим­метричных реакций расщепления, а также давать характеристику неизвестным квазикристаллическим состояниям и фазовым пере­ходам, когда ядро уплотняется до прозрачной решетки. Числен-

но-буквенные методы толкования Божественных образов извест­ны посвященческой науке с незапамятных времен: любая буква любого из древних языков одновременно представляла собой и определенное число. Сравнительное изучение разных алфавитов — греческого, иврита и латинского, — показывает мистическую связь составляющих их графических элементов. Принимая во вни­мание герметическую традицию, Каббалу, можно свести буквен­ные соответствия в единые таблицы (они представлены ниже). Систематические генетические корреспонденции давно привле­кали внимание ученых, но только лишь нумерологи и специали­сты по сакральной геометрии обращают на них профессиональ­ный интерес.

Римские цифры:

I

V

X

L

С

D

M

Числовые значения букв кириллицы:

Вселенной свойственна симметрия, это Божественный прин­цип мироустроения; красота, вытекающая из правильных про­порций между частями тела или любого целого образования. Та­кая структура допускает разделение точкой, линией или плоско­стью — или несколькими линиями или плоскостями, на две или большее количество симметричных частей. Это определение сим­метрии может быть понято как универсальный принцип. Сущность симметрии проникает в мир буквально на каждом его уровне; это ключ, который открывает истинный характер мира.

Начнем исследование симметрии с простого примера. Возьмем равнобедренный треугольник и разделим его вертикальной лини­ей пополам на две равных части. Равнобедренный треугольник является символом совершенно уравновешенного человека, по­тому что он выражает согласие трех начал: разума, сердца и воли. Если натуральный числовой ряд изобразить в виде равнобедрен­ного треугольника, числовая последовательность привычных всем чисел (от 1 до 80) примет вид:

Это таблица с двоичным приращением числовой строки: в каждой следующей числовой строке располагается на два числа больше, чем в предыдущей. Точно так же выглядит на плоскости геометрическая развертка конуса. Таким образом, строки число­вой таблицы натурального ряда представляют собой как бы рас­прямленный виток конической числовой спирали.

И опять здесь присутствует мистерия квадратного корня! Если обратить внимание на левую грань этого числового треугольника, то можно увидеть, что числа (1; 4; 9; 16; 25; 36; 49, 64...) пред­ставляют собой квадрат натурального числового ряда:

1x1 = 1

2x2 = 4 3x3 = 9 4x4= 16

5 х 5 = 25

6 х 6 = 36

7 х 7 = 49

8 х 8 = 64

9 х 9 = 72

Получение равнобедренных треугольников в пределах фигуры Vesica Piscis

Вертикальная линия — ось симметрии. Это называется сим­метрией отражения, так как предполагаемое отражение по этой оси составляет неизменный треугольник. Никакая другая ось не

имеет этой особенности. Рассмотрим теперь равносторонний тре­угольник. Этот треугольник имеет три симметрии отражения, обо­значенные тремя осями симметрии. После отражения через лю­бую из этих трех осей треугольник остается тем же самым. Этот треугольник также имеет вращательную симметрию. Когда мы вращаем треугольник вокруг точки в его центре на 120° или 240°, он останется неизменным.

Эту процедуру можно применить к другим фигурам: прямоу­гольникам, квадратам и кругам. В каждом случае мы обнаружим характерные свойства симметрии фигуры. Но в любом случае, принцип симметрии — тот же самый: изменить фигуру так, чтобы она осталась неизменной. Эта формулировка идеи симметрии свя­зана с парадоксом: мы хотим изменить фигуру — и в то же время оставить ее неизменной, создать различие — и все оставить та­ким, как было.

Вернемся к треугольнику и попытаемся изолировать проти­востоящие элементы различия и сходства. С одной стороны, сим­метрия невозможна без различия. Если все вертикали абсолютно идентичны, симметрическое изменение ничего не меняет. С дру­гой стороны, симметрия с абсолютным различием также невоз­можна. Если вертикали отличны, то изменение не вызывает ка­ких-либо перемен, и следовательно, в этом случае нет никакой симметрии. Если различие принять как реальное или нереальное, симметрии не будет.

Гармония симметрии показывает, что различие не является ни реальным, ни нереальным.

Из этого следуют более сложные вещи: всякий раз, когда мы находим основное единство среди очевидного различия, появля­ется симметрия. Но так как все различия только предполагаются, то симметрия — истинная природа каждого различия. Симметрия показывает истинный характер всего бытия. Как написано в Еван­гелии св. Иоанна, «все чрез Него начало быть, и без Него ничто не начало быть, что начало быть» (Ин., 1:3). Мы, таким образом, нашли принцип всего творения. Как выразился Платон, «Мы го­ворим, что один и многие сопрягаются мыслью, и что теперь, как и раньше, они идут вместе. Каждое произнесенное слово пи­тает их союз. Постоянное качество мысли никогда не стареет».

Обсуждая Платоновского «Парменида», неоплатоник Прокл добавляет: «Космос — не единство здесь и не множество там, а единство и множество в одно и то же самое время повсюду. Нет ничего, находящегося в его пределах, что не было бы одновре­менно и одним, и множеством».

Фрэнклин Меррелл-Вулф описал этот принцип симметрии как Равновесие, — закон, который появляется как отношение с подчиненным объектом. Эта симметрия предмета и объекта про­является в мистическом откровении как признание мнимого ха­рактера различия с подчиненным объектом, и следовательно ос­новная идентичность предмета и цели. Каждый объект, который возникает, управляется гармонией разнообразия в единстве. Сим­метричность — основополагающий столп сакральной геометрии.

Так же, как мы применили принцип симметрии к треуголь­нику, мы можем применять его к любому объекту вообще. Эти отношения дают ключ ко всему человеческому знанию. Аналити­ческое размышление об истинном характере различий формирует основу буддийской философской практики. Через размышление о симметрии всех объектов мы следуем Срединным Путем между крайностями реального и нереального.

Применим рассмотренный принцип к другим объектам, да­леким от пространственной геометрии, но близким к геометрии сакральной. Рассмотрим, например, слова, которые вы сейчас читаете. Они появляются как объекты, отличные от вас. Теперь исследуем природу этого различия. Предположим, что имеется реальное различие между вами и этими словами. Тогда, так как вы и слова абсолютно отличны и независимы друг от друга, нет ни­какого общего основания для этих двух вещей, и, следовательно, не может быть никакой связи между вами и указанными словами. Но это противоречит вашему пониманию их: так как вы имеете непосредственное ощущение этих слов прямо сейчас, они не мо­гут быть полностью отличны от вас. С другой стороны, предполо­жим, что различие абсолютно нереально, что нет никакого раз­личия вообще между вами и этими словами. Это также противоре­чит вашему пониманию их здесь и сейчас. Для вашего понимания этих слов возможен факт, что имеется различие между вами и ими: без различия вообше не было бы слова «там». Поэтому слова не являются ни абсолютно отличными, ни абсолютно не-отлич-ными от вас.

Этот анализ проходит между крайностями, отрицая исключи­тельную истину абсолютного различия и абсолютного не-разли-чия. В специфических жизненных ситуациях мы обычно отдаем предпочтение одной из сторон описанного аналитического под­хода. Мы применяем только половину анализа, который опровер­гает другую половину. Например, чтобы развить сострадание к объектам, мы применяем половину, которая показывает ошибку абсолютного различия. С другой стороны, чтобы развить отделе-

ние от объектов, мы применяем половину, которая показывает ошибку абсолютного не-различия. Это практика различения, доб­родетель отличать одно от другого. В любом случае, типичная сим­метрия ведет нас по краю бритвы между крайностями.

В дополнение к раскрытию истинной гармонии симметрии, понимание мнимого характера различия показывает, какие воз­никают здесь парадоксы и иллюзии. Когда мы цепляемся за мни­мые различия как за реальные, отклоняется основное единство (два различных треугольника не могут быть связаны никаким спо­собом). Наоборот, когда мы цепляемся за мнимые различия как нереальные, различие отклоняется (нет отличных связанных тре­угольников). В любом случае присутствует невежество в понима­нии единства в разнообразии, и, следовательно, опровержение симметрии. Но так как симметрия — истинная природа всех ве­щей, в этой иллюзии пребывает истинное происхождение всего страдания. Энергия, которая перемещает Вселенную, — принцип разрыва равновесия. Ф. Меррелл-Вулф пишет: «Объект существу­ет как напряжение. Хотя каждое напряжение уравновешивается своей противоположной стадией, равновесие никогда фактичес­ки не нарушается. Сознание может постичь только одну стадию, или может ощущать противостадию. Для этого частичного аспекта сознания равновесие не существует».

Хотя в действительности все является гармоничным целым, майя заставляет видеть асимметрию как реальность. Это невеже­ство — только уловка воображения, бессознательное состояние истинного характера вещей. В действительности нет никакого на­рушения симметрии.

В кашемирском шиваизме процесс очевидного разделения, которое создает мир майи, не описывается как произвольный или случайный. Его действие отмечено шагами, или стадиями, кото­рые следуют друг за другом как логические потребности — после­довательность шагов. Порядок Вселенной и ее математической структуры предстает как следствие высшего принципа симмет­рии.

Творение мира можно трактовать как очевидную симметрию — разрушению, которое скрывает основное единство.

Вся физика представляет религиозные поиски, поскольку ее цель всегда состояла в том, чтобы объединить понимание харак­тера природы, обнаружить симметрию разнообразных явлений. Например, когда Максвелл вывел уравнения, которые соедини­ли электричество и магнетизм, отдельные законы, имеющие от­ношение к различным частям действительности, были объедине-

ны в одном, универсальном законе. До Максвелла законы элект­ричества и магнетизма были отличными. Теперь они являются про­сто различными проявлениями одних и тех же самых основных электромагнитных законов. За очевидными различиями мы видим их симметрию.