Б) Свержение ордынского ига (1480)

Успехи объединительной политики великого московского князя Ивана III позволили ему заняться решением самых неотложных внешнеполитических проблем. Основными направлениями внешней политики в тот период были:

1) восточное направление, в частности, взаимоотношения с татарскими ханствами, возникшими на обломках Золотой Орды — Казанским (1438), Астраханским (1459) и Крымским (1455), и

2) западное направление, прежде всего, борьба с соседними Польшей и Литвой за возвращение всех исконных русских земель в лоно Москвы, а также борьба с Ливонией и Швецией за выход в Балтийское море.

Для одновременного решения всех главных внешнеполитических задач сил и средств явно не хватало, поэтому первоначально было выбрано самое приоритетное из них — свержение «ордынского ига». Начало этому процессу было положено в 1472 г., когда московские полки Василия Белозерского, Юрия Дмитровского, Петра Челяднина и Семена Беклемишева разгромили под Алексином Большую (Астраханскую) Орду хана Ахмата (1460―1481), ставшую правопреемницей Улу Улуса (Золотой Орды). Итогом этой победы стало сначала существенное сокращение суммы «ордынского выхода» в Хаджи-Тархан, а затем и полный отказ от его уплаты, который произошел в 1476 г., когда Иван III в откровенно грубой форме отказался ехать в Орду для получения ханского ярлыка на великое княжение, взятого им «по отчине и по дедине».

Отказ Москвы платить «ордынский выход», как и нежелание великого князя ехать за «мертвым» ярлыком, вызвал бешенство у хана Ахмата. Желая восстановить прежние даннические отношения с Москвой, он заключил военный союз с польским королем Казимиром IV и пошел походом на Русь. Момент для такого похода был более чем удачным, поскольку:

• два родных брата Ивана III Андрей Угличский и Борис Волоцкий, уязвленные тем, что их старший брат в нарушение давней неписаной традиции не поделился с ними выморочным уделом их умершего брата Юрия Можайского и присоединенными новгородскими землями, подняли мятеж;

• ливонцы, воспользовавшись этим мятежом, стали «воровски воевать» западнорусские земли и в 1479 г. осадили пограничный Псков.

В августе 1480 г. «злоименитый царь Ахмат поиде на православное христьяньство, на Русь, на святые церкви и на великого князя, похваляся разорити святые церкви и все православие пленити и самого великого князя, яко же при Батыи беше» и двинулся к пограничной реке Угре, где заслон на границе с Литвой и Ордой держала московская рать во главе с сыном великого князя Иваном Молодым. Узнав о появлении татар, Иван III с новыми полками поспешил к Угре, но вскоре, подстрекаемый ближними боярами Иваном Васильевичем Ощерой и Андреем Ивановичем Момоном, он отъехал из войска в Москву. Его неожиданный приезд в столицу был встречен крайне враждебно, великого князя даже обвинили в трусости, и он вынужден был вернуться к войскам, «чтобы стоял крепко за православное христьяньство противу безсерменству». Русская рать во главе с Иваном Молодым успешно отбила все попытки татар форсировать Угру, «многих побиша татар стрелами и пильщалми и отбиша иx от брега».

В этой ситуации хан Ахмат прекратил активные наступательные действия и стал дожидаться прихода союзных литовцев. Но в начале ноября 1480 г. ситуация коренным образом изменилась, поскольку:

• в татарском войске из-за ранней зимы и жуткой бескормицы начался массовый падеж боевых и ездовых лошадей, а самих нукеров поразил какой-то повальный недуг, вероятнее всего, дизентерия;

• горе-союзник Ахмата польский король Казимир, занятый разборками в собственном королевстве, так и не пришел к назначенному сроку к Угре;

• наконец, давний соперник хана Ахмата крымский хан Менгли-Гирей, пользуясь отсутствием астраханского хана, совершил набег на его владения, а также по договоренности с Москвой напал на владения польского короля в Подолии.

Все эти обстоятельства и стали причиной того, что хан Ахмат вынужден был убраться восвояси, так и не приняв решающего боя на Угре, которую сами современники назвали «поясом Богородицы», спасшим Русь от нового погрома и опостылевших ордынцев: «и возрадовашася, и возвеселишася все людие радостию велиею зело».

«Стояние на Угре» традиционно принято считать официальным концом ордынского ига, т.е. окончательным освобождением Руси от вассальной зависимости от Орды, продолжавшейся без малого 240 лет. Однако иные историки, прежде всего, доморощенные «евразийцы» (Л. Гумилев, В. Кожинов), отрицают данную трактовку событий на Угре. В частности, они утверждают, что применительно к событиям 1480 г. следует вести речь не о «крушении ордынского ига», которого попросту не существовало, а о создании системы противостоящих друг другу военно-политических союзов государств, возникших на обломках Золотой Орды: Казанского и Крымского ханств, которые поддерживала Москва, и Ногайской Орды и Астраханского ханства, которые опекала Литва.

В русской и советской историографии давно дискутируется вопрос о влиянии ордынского ига на всю историю средневековой Руси.

Н.М. Карамзин был убежден, что именно оно способствовало становлению самодержавной монархии в России, которую он считал оптимальной формой правления для столь огромной державы.

Профессор К.Д. Кавелин видел в ордынском иге больше отрицательного, чем положительного, так как полагал, что именно оно более чем на двести лет затормозило политическое и экономическое развитие страны. Будучи одним из ярких представителем «государственной школы», он усматривал положительную роль ордынского ига в том, что татарам удалось разрушить старые родовые узы и привнести государственное начало в русскую историю.

Его коллега-юрист и единомышленник профессор Б.Н. Чичерин, напротив, положительно оценивал роль ордынского ига, поскольку именно оно способствовало собиранию русских земель в единое Русское государство.

Крупнейший русский историк, академик С.М. Соловьев, который также стоял у истоков знаменитой «государственной школы», утверждал, что ордынское иго практически не оказало заметного влияния на поступательный ход русской истории, поскольку татарские ханы особо не вмешивались во внутреннюю жизнь русских земель, и «татарское иго» реально выражалось только в получении ордынцами «черного бора» и выдаче ханских ярлыков.

В 1940 г. известный советский историк профессор А.Н. Насонов опубликовал свою знаменитую работу «Монголы и Русь: история татарской политики на Руси», в которой на базе новейших исторических источников вполне убедительно доказал, что ордынское иго совершенно не способствовало становлению единого Русского государства, поскольку стержнем всей ордынской политики на Руси было стравливание русских князей и реализация хорошо известного принципа «разделяй и властвуй». Эта точка зрения была поддержана значительной частью советских ученых (Л. Черепнин, Б. Рыбаков, И. Греков, А. Якубовский, В. Каргалов) и до сих пор превалирует в оценках «ордынского ига» на Руси, которые содержатся в работах многих современных историков (А. Кузьмин, В. Кучкин, Б. Сапунов, Н. Борисов, А. Горский).