2017-11-30
691
Порядок рассмотрения дел в военных судах.
Военно-судебным уставом 1867 г. была установлена новая система органов правосудия в армии, состоящая из полковых судов, военно-окружных судов и Главного военного суда с двумя отделениями (в Сибири и на Кавказе).
Устав определял, что судебная власть в военном ведомстве принадлежит указанным судам, которые должны были учреждаться и действовать как установления коллегиальные.
Полковые и военно-окружные суды являлись судами первой инстанции. Они предназначались для рассмотрения и решения дел по существу.
Главный военный суд должен был наблюдать за «охранением точной силы закона и за единообразным его исполнением военными судами» (ст. 1-4 Военно-судебного устава 1867 г.)
Правительствующий Сенат, являвшийся кассационной инстанцией для общих судов, к военным судам отношения не имел.
Кроме названных постоянно действующих военных судов, уставом допускалось учреждение временных военных судов, особых присутствий для
рассмотрения протестов прокуроров и жалоб осужденных на приговоры военных судов по особо важным делам, особых военных судов и верховного уголовного суда для рассмотрения дел о государственных преступлениях, совершенных военнослужащими, полевого военного суда и полевого главного военного суда (ст.28, 60, 1096, 1195, 1199 Устава).
Для производства предварительного следствия при военно-окружных судах учреждались должности военных следователей, а для осуществления надзора за судами вводились должности: главного военного прокурора (при Главном военном суде), товарищей его (заместителей), военных прокуроров и их помощников (при военно-окружных судах).
Они осуществляли в основном две функции: прокурорского надзора за соблюдением законов при судебном рассмотрении дел и обвинительную -обличение подсудимого.
При военно-окружных судах и военных прокурорах учреждался институт кандидатов на военно-судебные должности.
Общий надзор за военно-судебными местами лежал на военном министре, который был вправе за недостатки и упущения по службе (но не в связи с судебной деятельностью) наложить на виновных чинов военно-судебного ведомства дисциплинарные взыскания в виде замечания или выговора. Он мог лично произвести ревизию в любом военном суде, либо поручить это подчиненному ему Главному военному прокурору или одному из должностных лиц военно-судебного ведомства.
Военные суды комплектовались из офицеров, генералов и чиновников военного ведомства, «русского подданства, с безупречной репутацией».
Постоянные (коронные), т.е. профессиональные судьи обязаны были иметь юридическое образование.
Вновь назначенный (в первый раз) судья в открытом заседании суда приводился духовным лицом к присяге следующего содержания: «Обещаю и клянусь всемогущим богом перед святым Его Евангилием и животворящим Крестом Господним хранить верность Его Императорскому Величеству Государю Императору, Самодержцу Всероссийскому, исполнять свято законы Империи, творить суд по чистой совести, без всякого в чью-либо пользу лицеприятия и поступать соответственно званию, мною принимаемому, памятуя, что я во всем этом должен буду дать ответ перед Законом и перед Богом на страшном суде Его. В удостоверение сего целую Слова и Крест спасителя моего. Аминь».[88]
Права и привилегии, принадлежащие военнослужащим, распространялись и на должностных лиц военно-судебного ведомства. Они носили военную форму одежды, имели офицерские и генеральские звания, наравне с военнослужащими награждались орденами и другими знаками отличия. При командировках получали проездные (прогонные) в оба конца, суточные и квартирные денежные средства, а при переводах в другую местность, кроме подъемных, получали от 150 до 500 руб. в зависимости от расстояния до нового места службы.
Председателям и постоянным членам военно-судебных мест ежегодно представлялось, как и в общих судах, три месяца «вакантного времени».
Чинам военно-судебного ведомства выплачивались высокое денежное содержание, слагавшееся из собственно жалованья, квартирных и столовых денег.
Так, председатель Главного военного суда получал в год 6650 руб., а члены этого суда – 5250 руб., председатель военно-окружного суда – 5250 руб., члены суда -3000 руб. (с учетом высокой покупательской способности рубля в то время это были значительные суммы).
Для сравнения отметим, что сенаторы кассационных департаментов Сената получали в год 7000 руб., Старший председатель судебной палаты – 6000 руб., Председатель окружного суда – 4500 руб., член судебной палаты – 3500 руб., член окружного суда – 2200 руб.[89]
При разработке Военно-судебного устава большое внимание было уделено важному вопросу о подсудности дел военным судам.
Понимая негативность чрезвычайно непомерного расширения юрисдикции военно-судебных учреждений в дореформенном периоде и того, что старые военные суды завоевали себе репутацию органов суровой расправы со всеми инакомыслящими в стране, с чем больше уже не мирилось общественное мнение, комиссия пришла к выводу о необходимости сокращения круга лиц, подлежащих военному суду. Исходя из этого, было признано целесообразным всех лиц, не принадлежащих к военному ведомству, обратить к общей подсудности за все виды преступлений, за исключением местностей, объявленных на военном положении.
В отношении военнослужащих комиссия решила, что все они должны подлежать военному суду.
В Военно-судебном уставе подсудность уголовных дел была оправданно дифференцирована относительно мирного и военного времени.
В мирное время в военных судах по первой инстанции подлежали рассмотрению:
– все воинские чины сухопутного и морского ведомства, а также чины пограничной стражи за преступления и проступки, совершенные во время состояния на действительной службе;
– воинские чины, не состоящие на действительной военной службе (находящиеся в запасе, отставке) за преступления, совершенные во время службы;
– гражданские чины военного ведомства за должностные преступления и нарушения правил военной дисциплины;
– гражданские лица, совершившие преступления в соучастии с военнослужащими.[90]
Подсудность военных судов значительно расширялась в военное время.
В местностях, объявленных на военном положении, им подсудны лица гражданского ведомства за те преступления, которые будут указаны по этому случаю в Высочайшем Указе, а также в случае совершения преступления в соучастии с военными лицами.
Военным судам были подсудны и дела о военнопленных до передачи их в гражданское ведомство.
Важным является и то, что в Военно-судебном уставе уделялось внимание разграничению подсудности дел между военными и гражданскими судами.
Нормы эти изложены в первой книге второй части устава, в главе 3-ей «О подсудности по роду преступлений и по месту совершения оных», а также в книге 3-ей «Изъятия из общего порядка военно-уголовного судопроизводства».
В частности, в главе 3 «О подсудности по роду преступлений...» указывалось, что:
– в случае обвинения кого-либо в совершении нескольких преступлении или проступков, из которых одни подлежат рассмотрению низшего, а другие – высшего суда, дело решается тем судом, которому подсудно более тяжкое преступление;
– если за совершенное преступление по закону могут быть назначены различные наказания, то дело подлежит рассмотрению тем судом, который вправе назначить более строгое наказание;
– в случае совершения преступления в соучастии дело рассматривается тем судом, которому подсудны «главные виновные» или в ведомстве которого «находится большее число обвиняемых (понятие главного виновного в законе не дано).
Если один из соучастников преступления подсуден высшему, другие -низшему суду, то дело обо всех обвиняемых подлежит рассмотрению в высшем суде.
Согласно нормам книги 3-ей «Изъятия из общего порядка...» из подсудности военных судов были изъяты преступления против веры, духовных лиц, государственные преступления, должностные преступления лиц военно-судебного ведомства, о нарушении законов о печати и ряд других дел. Как правило, изъятия эти допускались в интересах государственной власти.
Военно-судебный устав детально регламентировал подсудность дел различным звеньям военно-судебной системы.
Далее рассмотрим эти реально функционировавшие звенья подробнее.
Полковые суды.
Военно-судебный устав 1867 г. предусматривал учреждение этих судов при каждом полку и других частях войск, командиры которых пользовались правами (полномочиями) командира полка. Суды эти носили название тех частей войск, при которых они состояли: суд такого-то полка, батальона и т.п.
Полковые суды назначались командиром полка в составе трех офицеров: председателя – штаб-офицера и двух членов – обер-офицеров. Штаб-офицерами являлись капитаны, подполковники, полковники; обер-офицерами – поручики, штабс-капитаны.
Председатель назначался сроком на один год, члены суда – на шесть месяцев. Все они должны были иметь стаж службы на строевых должностях не менее двух лет и, как правило, не освобождались от выполнения своих прямых служебных обязанностей.
Кроме военных судов сухопутных войск, в 1872 г. на правах полковых были учреждены особые суды для «суждения нижних чинов» Санкт-Петербургской и Московской полиции, а в 1874 г. – Варшавской полиции.
В начале 80-х годов XIX столетия были организованы суды пограничной стражи на тех же основах и нормативах, которые были установлены для полковых судов в войсках.
Военно-морским судебным уставом 1867 г. определялась новая система судов, действовавшая в морском ведомстве России: это экипажные, военно-морские суды в главных портах российского флота и Главный военно-морской суд.
Правила о подсудности им дел были сформулированы аналогично нормам Военно-судебного устава. Военно-морская судебная система действовала независимо от других судов.
В общей отечественной системе военных судов полковые суды занимали важное место. Они рассматривали значительную часть возникавших в армии военно-судебных дел. Так, за 15 лет (1871-1885 гг.) из общего количества (196244) поступивших в военные суды дел полковыми судами было рассмотрено 122887 дел или 62,6 %.[91]
Полковым судам были подсудны дела о преступлениях только нижних чинов, за которые предусматривались исправительные наказания (не свыше одного года и 4-х месяцев заключения в крепости или тюрьме, без лишения прав и преимуществ и денежные взыскания не свыше 100 руб.)
Уголовные дела возбуждались командиром полка путем издания соответствующего приказа. В случае малозначительности содеянного, командир был вправе не передавать дело в суд, а наказать провинившегося своей властью в соответствии с Положением о дисциплинарных взысканиях.
Предварительное следствие не проводилось, хотя в необходимых случаях командир полка мог поручить одному из офицеров (не из состава суда) провести дознание. Если же командир считал, что дело ясно, очевидно, то сразу же передавал его в суд.
В полковых судах дела рассматривались без участия сторон – обвинения и защиты. Выяснение всех обстоятельств дела лежало непосредственно на самом суде.
По общему процедурному правилу сначала допрашивался подсудимый, затем потерпевшие и свидетели. Перед допросом в суде свидетели приводились к присяге, обязуясь говорить только правду.
Для некоторых категорий уголовных дел предусматривался упрощенный порядок исследования обстоятельств – после заслушивания подсудимых сразу же выносился приговор.
Суд был вправе ограничиться выписками из штрафного журнала и заслушиванием непосредственного (ближайшего) начальника, не допрашивая свидетелей и не исследуя вмененных подсудимому фактов.
Разбирательство дела должно было оканчиваться в тот же день.
Приговор выносился большинством судейских голосов. Совещание проходило в отсутствие посторонних.
Постановляя приговор, суд мог ходатайствовать перед полковым командиром о смягчении наказания с приведением мотивов прошения.
Приговор писался сокращенно и оглашался председателем публично. В окончательном виде приговор объявлялся не позднее 3-х дней, а по некоторым делам – «никак не позже следующего дня».
Председатель разъяснял осужденному, а также потерпевшему или гражданскому истцу, если они участвовали в процессе, их право об обжаловании решения письменно или устно на имя командира полка.
Командир полка утверждал приговор и при этом мог смягчить наказание осужденному в пределах своих дисциплинарных прав.
Утвержденный приговор немедленно вступал в законную силу и подлежал исполнению. После этого жалобы на приговор не допускались.
При несогласии с приговором из-за мягкости наказания командир полка со своим мнением и с жалобами заинтересованных лиц, если такие имелись, в трехдневный срок (а по делам о побегах – на следующий день) направлял дело в военно-окружной суд.
Военно-окружные суды.
Военно-судебным уставом предусматривалось учреждение военно-окружных судов также в качестве судов первой инстанции по делам, не подлежавшим ведению полковых судов.
Военно-окружным судам были подсудны дела о генералах, штаб и обер-офицерах и чиновниках военного ведомства; о преступлениях нижних чинов, за совершение которых предусмотрены наказания более строгие, чем мог назначить полковой суд, либо о преступлениях, совершенных совместно с гражданскими лицами, против военной службы; о преступлениях и проступках нижних чинов, если вместе с обвинением по делу заявлен гражданский иск на сумму свыше 100 руб., либо за совершенное преступление предусмотрено денежное взыскание свыше 100 руб.
Военно-окружным судам были подсудны все дела о «государственных преступлениях» военнослужащих, а в местностях, объявленных на военном положении, также дела и в отношении гражданских лиц.
Таким образом, военно-окружные суды по объему своей компетенции и по ее значимости занимали важное положение в военно-судебной системе России. С учетом этого были установлены их структура, состав и порядок замещения в них судейских и иных должностей.
Военно-окружные суды создавались командующими в каждом военном округе и состояли они из постоянных и временных членов.
К числу постоянных членов принадлежали председатели, военные судьи и военные следователи этих судов в количестве, определенном штатами (ст.30-3 2 Военно-судебного устава).
Постоянные (коронные) судьи являлись, как правило, штаб офицерами (но могли иметь и генеральское звание), имеющими юридическое образование.
Кроме того, в число постоянных судей вводился один чиновник из военного ведомства, получивший юридическое образование.
Обязанности председателей военно-окружных судов должны были исполнять только военнослужащие и притом только генералы.
Военными следователями, делопроизводителями, секретарями и их помощниками могли назначаться лица, окончившие курс юридических наук или же доказавшие на службе свои «познания» по судебной части. Число постоянных судей в различных военных округах было неодинаковым и зависело от судебной нагрузки.
В состав военно-окружного суда входили один военный следователь для производства предварительного следствия и кандидаты на судебные должности – для осуществления защиты подсудимых. Это были преимущественно обер-офицеры, закончившие курс юридических наук и прошедшие в течение года стажировку в военном суде. Звание кандидата на судебные должности присваивалось военным министром.
Военными следователями назначались как штаб-офицеры, обер-офицеры, так и гражданские чиновники военного ведомства.
Секретари военно-окружного суда и их помощники могли назначаться также из числа военных и гражданских чинов (ст. 139, 142-145, 148 Военно-судебного устава).
Перечисленные требования в отношении лиц, назначаемых на должности военно-окружных судов, служили гарантией обеспечения полной благонадежности чиновников военно-судебного ведомства и их профессиональной пригодности.
Еще большей гарантией в этом отношении являлся установленный порядок назначения руководящих должностных лиц военно-окружных судов.
Устав определял, что в должности председателей военно-окружных судов должны были назначаться военные судьи и военные прокуроры, а в должности военных судей – военный следователи, помощники военных прокуроров и чины главного военно-судебного управления.
Председатели военно-окружных судов, военные судьи и военные следователи подбирались военным министром и назначались приказом царя.
Должности секретарей военно-окружных судов и их помощников комплектовались председателями этих судов и назначались военным министром (ст. 141, 146 и 148 Военно-судебного устава).
Таким образом, все оперативные работники военно-окружных судов назначались главой государства – царем, а остальные – военным министром.
Каждый назначенный в первый раз на должность судьи приводился к особой присяге духовным лицом своего вероисповедания в публичном заседании того суда, в который он поступал (ст. 150 Военно-судебного устава).
Временные члены военно-окружных судов назначались из войск на шесть месяцев в количестве шести офицеров: двух штаб-офицеров и четырех обер-офицеров.
Временными членами суда могли быть офицеры, прослужившие в армии не менее восьми лет, из которых четыре года – на строевых должностях (командиром эскадрона, роты, взвода).
Временные члены суда назначались приказом командующего войсками округа, о чем объявлялось войскам округа и сообщалось председателю суда. На время пребывания в суде они освобождались от своих служебных обязанностей (ст.38-41, 43-47 Военно-судебного устава).
Главными задачами военно-окружных судов являлось рассмотрение уголовных дел по первой инстанции, осуществление судебного надзора за полковыми судами и осуществление надзора за должностными лицами, состоящими при суде: секретарями и их помощниками, военными следователями, кандидатами на судебные должности и лицами, вьполняющими технические функции.
Рассмотрение дел по первой инстанции проводилось в составе наличных постоянных судей и шести временных членов суда. В заседании обязательно участвовал военный прокурор (или его помощник) и защитник из кандидатов на судебные должности или присяжных поверенных гражданского ведомства, а также секретарь суда или его помощник.
В случае предания суду командира полка или лица, ему равного, в качестве временных членов в суде не могли принимать участие подчиненные ему офицеры. Кроме того, председатель суда должен был быть старше «чином» подсудимого или хотя бы в равном чине, но старше по должности.
При предании суду генерала или лица, занимающего равную должность, председатель суда назначался царем из числа членов главного военного суда. Членами такого суда должны были являться два генерала – по распоряжению министра обороны, два генерала или два штаб-офицера – по распоряжению командующего округа и два штаб-офицера из числа временных членов военно-окружного суда (ст. 35, 37-91 Устава).
Судебное разбирательство в военно-окружном суде проводилось обычным порядком, но если признание подсудимого «не вызывало сомнений», суд вправе был перейти к судебным прениям.
Постановлению приговора предшествовала самостоятельная процессуальная стадия – «постановка вопросов». Основанием для нее служили материалы судебного следствия, прений сторон и обвинительного акта.
Существо вопросов касалось доказанности вины подсудимого: было ли событие преступления, совершил ли его подсудимый, был ли он вменяем. Также могли быть поставлены другие дополнительные вопросы, касающиеся смягчающих и отягчающих обстоятельств и других обстоятельств дела. Проект вопросов в письменном виде передавался на обсуждение сторонам. Замечания сторон суд обсуждал в совещательной комнате. Окончательные вопросы формулировались судом и ответы на них подписывались судьями.
Затем суд решал вопрос о наказании, после чего приступал к составлению приговора.
Приговоры военно-окружных судов являлись окончательными и вступали в законную силу, за исключением случаев их опротестования прокурором или обжалования осужденным.
В этих ситуациях дело направлялось в Главный военный суд для рассмотрения в кассационном порядке. Кроме того, суд сам перед обращением приговора к исполнению мог представить его через военного министра «на Высочайшее усмотрение».
Это могло иметь место, когда:
– виновные осуждались к наказанию, связанному с лишением всех прав состояния, орденов и других знаков отличия, пожалованных царем, либо офицеры разжаловались в рядовые;
– суд ходатайствовал о смягчении осужденному наказания ниже пределов, установленных законом;
– рассматривались дела некоторых категорий, для которых закон предусматривал изъятие из общей подсудности (государственных преступлениях военнослужащих и чиновников военного ведомства, должностных преступлениях лиц военно-судебного ведомства).
Рассмотрение дел о преступлениях по службе лиц военно-судебного ведомства (председателей и членов военно-окружных судов, секретарей, военных следователей, кандидатов на судебные должности) имело ряд особенностей.
Предварительное следствие могло не производиться, кроме случаев, когда должностное лицо обвинялось в преступлении, грозящем ему лишением «всех прав состояния» или «всех особенных прав и преимуществ».
Такие дела рассматривались в другом военно-окружном суде под председательством члена Главного военного суда, с участием Главного военного прокурора или его заместителя.
В кассационном порядке дело рассматривалось в Кассационном департаменте Правительствующего Сената, решение которого было окончательным и обжалованию не подлежало.
Кроме рассмотрения дел по первой инстанции военно-окружной суд осуществлял судебный надзор за полковыми судами, рассматривая дела по представлениям командира полка либо по жалобам потерпевших и гражданских истцов. В судебное заседание вызывался осужденный, а также другие лица, участвовавшие в рассмотрении дела в полковом суде для повторного допроса. Обязательно заслушивалось заключение прокурора.
Пределы судебного разбирательства были ограничены теми вопросами, которые ставились в представлении командира и в жалобах заинтересованных лиц. В результате рассмотрения дела военно-окружной суд мог увеличить наказание осужденному в соответствии с представлением командира; приговор мог быть отменен полностью или частично и постановлен новый приговор взамен отмененного или же своим приговором военно-окружной суд утверждал приговор полкового суда.
Приговор военно-окружного суда мог быть опротестован прокурором в Главный военный суд, но лишь в той части, в которой суд не согласился с заключением прокурора, сделанном в суде.
Кроме организации постоянно действующих военно-окружных судов, Военно-судебный устав допускал в пунктах, удаленных от места нахождения военно-окружного суда, открытие временных военных судов.
В рассмотрении дел они имели равные права с военно-окружными судами. Временные военные суды открывались в тех или иных пунктах по усмотрению командующего войсками округа с учетом дислокации войск и наличия готовых к слушанию дел. В состав временных военных судов входили один постоянный и шесть временных членов (ст.48-53, 89 устава).
Временные военные суды по существу являлись выездными сессиями военно-окружных судов. Они открывались, как правило, в тех местах, где накапливалось большое количество не рассмотренных военно-судебных дел.
В некоторых местах, где было много дел, такие суды действовали постоянно. Они играли важную роль в рассмотрении уголовных дел.
Так, в течение 15 лет (1871-1885 гг.) временными военными судами было рассмотрено 47,6% всех дел, поступивших на рассмотрение в военно-окружные суды. Следовательно, практика функционирования временных военных судов в рассматриваемый период получила широкое распространение.
Особенно часто открытие временных военных судов практиковалось в период революционной ситуации 1879-1880 гг., когда самодержавие в целях подавления революционного движения в стране принимало все меры к тому, чтобы ускорить рассмотрение дел в судах, особенно по так называемым «политическим преступлениям».[92]
Кроме временных военно-окружных судов, Военно-судебный устав предусматривал возможность создания особых военных судов для рассмотрения дел о так называемых «государственных преступлениях», совершенных военнослужащими.
Такие дела военно-окружные суды по своему усмотрению рассматривать не могли. Устав определял, что «дела по государственным преступлениям военнослужащих рассматриваются особым порядком». Эти дела должны были рассматривать или обыкновенные военно-окружные суды, или особые военные, или верховный уголовный суд.
Какой из этих судов должен был рассматривать дело, в каждом случае определялось «повелением» царя.
Военно-окружной суд в этих случаях должен был рассматривать дела в обычном составе.
Особый военный суд учреждался военным министром в составе: председателя, назначавшегося с «соизволения» царя из числа членов главного военного суда, и шести членов – четырех генералов и двух штаб-офицеров, избираемых военным министром. Этот суд не являлся постоянно действующим. Он создавался только тогда, когда, возникало то или иное дело. Место учреждения особого военного суда определялось военным министром. Прокурорские обязанности в этих судах исполняли лица, назначенные военным министром из числа чинов военной прокуратуры.
Верховный уголовный суд по делам о «государственных преступлениях. совершенных военнослужащими, производился с соблюдением правил, установленных для верховного уголовного суда при рассмотрении уголовных дел в отношении гражданских лиц. Но должностные лица в состав этого суда каждый раз при его учреждении (он был, как и особый военный суд, непостоянным) назначались особым «повелением» царя.
Приговоры верховного уголовного суда являлись окончательными, жалобы на них не допускались. Принимались лишь от подсудимых просьбы о помиловании царю, которые направлялись судом со своим заключением по инстанции через военного министра. В связи с подачей просьбы о помиловании исполнение приговора приостанавливалось (ст.253, 1096, 1111- 1114 Военно-судебного устава).
Главный военный суд.
В соответствии с Военно-судебным уставом 1867 г. высшим органом военно-судебной системы являлся Главный военный суд. Он учреждался с двумя отделениями. Главный военный суд должен был находиться в Петербурге, а его отделения (филиалы) – в Сибири и на Кавказе.
Главный военный суд состоял из председателя и членов. Председателем суда мог быть назначен только генерал. Членами суда могли быть как генералы, так и чиновники военного ведомства первых четырех классов, но число военнослужащих должно было превышать число членов из чиновников. Председатель суда назначался из его членов, а члены суда – из числа председателей военно-окружных судов и чинов прокуратуры, не ниже военного прокурора. Эти назначения производились по указам царя (ст. 55-56, 59, 141-143, 146 Устава).
Главный военный суд был учрежден в конце 1867 г. одновременно с организацией Петербургского и Московского военно-окружных судов. Сибирское и Кавказское отделения Главного военного суда учреждены не были.
Военно-судебный устав допускал создание особых присутствий для рассмотрения важных дел, требующих неотложного наказания, в кассационном порядке. Это присутствие могло быть создано в пунктах, отдаленных от Главного военного суда, распоряжением командующего округом, но с обязательного разрешения царя, которое могло быть испрошено телеграфом.
В состав особого присутствия назначались три человека: Председатель – генерал и два члена суда – штаб-офицера, один из которых должен был назначаться из постоянных членов военно-окружного суда. Кроме того, в состав присутствия входил военный прокурор.
Особые присутствия пользовались правами Главного военного суда, при разрешении дел руководствовались законами мирного времени, но применяли сроки в решении дел, которые были установлены для военного времени (ст.60-62 Военно-судебного устава).
Одно из отделений Главного военного суда именовалось Верховным кассационным судом, который рассматривал дела по кассационным протестам Главного военного прокурора и жалобам заинтересованных лиц на приговоры военно-окружных судов.
Кассационными поводами в то время являлись: нарушение либо неправильное истолкование уголовного закона при квалификации преступления или назначении наказания; существенное нарушение порядка судопроизводства; выход суда за пределы своих полномочий. Если ошибка в применении закона не повлекла назначения несправедливого наказания, это не считалось основанием для протеста или жалобы.
Осужденный, его защитник и потерпевший не вызывались в судебное заседание, но вправе были не только присутствовать, но и выступать с пояснениями. Участие Главного военного прокурора или его заместителя являлось обязательным.
В начале кассационного заседания он давал предварительное заключение, затем член суда докладывал обстоятельства дела и суть кассационного протеста или жалобы, после чего прокурор делал окончательное заключение.
Присутствующие заинтересованные лица могли с разрешения председательствующего дать пояснения. В заседании кассационного суда принимали участие не менее трех членов суда, решение принималось по большинству голосов. Если по тому или иному вопросу голоса разделились поровну, решение принималось наиболее благоприятствующее осужденному.
Решение по делу объявлялось председательствующим в зале суда.
Если приговор отменялся, дело для повторного рассмотрения передавалось в другой военный суд или в тот же суд, но в ином составе судей.
При повторном рассмотрении наказание осужденному могло быть увеличено лишь в том случае, если имелся протест прокурора на мягкость наказания или открылись новые обстоятельства, свидетельствующие о совершении им еще и другого преступления или существенно отягчающие его вину. Жалобы и протесты на решения Главного военного суда не допускались. Они обращались к исполнению немедленно и публиковались в открытой печати «во всеобщее сведение».
Главный военный суд обладал широкими нормативно определенными полномочиями по руководству нижестоящими военными судами.
Он следил за точным и единообразным применением всеми военными судами закона, давал руководящие разъяснения по применению действующего законодательства на основе обобщения судебной практики.
Осуществляя надзор за военными судами, Главный военный суд был вправе объявить «за недостатки и упущения в судебной работе» порицания, замечания и выговоры всему составу проверяемого военного суда либо конкретному судье. Такими же полномочиями он обладал и в отношении военных следователей и кандидатов на судебные должности.
Удаление от должности (увольнение) председателей и членов военно-окружных судов могло последовать только по постановлению Главного военного суда.
В соответствии со ст. 164 Военно-судебного устава при военных судах создавалась военная прокуратура для «наблюдения за охранением законов». Прокурорский надзор осуществляли Главный военный прокурор (имевший двух заместителей), военные прокуроры и их помощники.
Военные прокуроры состояли при военно-окружных судах, а Главный военный прокурор при Главном военном суде.
Организация военной прокуратуры происходила одновременно и тем же порядком, что и военных судов.
Все чиновники военной прокуратуры назначались царем и военным министром (ст.140,147,149 устава).
Главная военная прокуратура была организована вместе с учреждением Главного военного суда в конце 1867 г. в составе Главного военного прокурора и двух его заместителей, которые были назначены на должности приказом царя от 1 сентября 1867 г.
Военные прокуроры в своей деятельности не были подчинены военным судам, они осуществляли надзор за соблюдением законодательства при рассмотрении дел военными судами и не имели права надзора за действиями военных начальников и других военнослужащих (ст. 164 устава).
Общий надзор за всеми военными судами, органами военной прокуратуры и их должностными лицами был сосредоточен в руках военного министра. Министр мог производить ревизию военно-судебных учреждений лично или через назначенных им должностных лиц военно-судебных учреждений (Главное военно-судное управление структурно входило в состав Военного министерства).[93]
Председатели военно-окружных судов находились в непосредственном подчинении военного министра (ст.165-169 устава).[94]
Таким образом, надзор за органами военной юстиции России по Военно-судебному уставу 1867 г. в конечном итоге был сосредоточен полностью в руках исполнительной власти: военного министра, военного командования и Императора.
В рассматриваемый период непосредственно в судебном процессе, в деле уголовного преследования командованию также принадлежала ведущая роль.
Как уже отмечалось, дело возбуждалось надлежащими «военно-начальствующими» лицами — командирами полков, командующими войсками военного округа, военным министром.
Судебная деятельность военно-судебных мест осуществлялась в форме заседаний: распорядительных — для решения технических и подготовительных к судебному рассмотрению вопросов (в полковых судах они не проводились) и судебных — для разрешения судебных дел.
Судебные дела (по первой инстанции) рассматривались коллегией судей, назначаемых соответствующими военачальниками на определенный срок из числа офицеров, имевших стаж действительной военной службы на строевых (командных) должностях.
Судебные заседания проводились публично, за исключением некоторых случаев, когда дела слушались "при закрытых дверях". Это дела: о богохулении, против чести и целомудрия женщины, о развратном поведении, сводничестве, противоестественных пороках, а также о государственных преступлениях (рассматриваемых в изъятие из общего порядка судопроизводства), связанных с произнесением "дерзких оскорбительных слов против Государя и членов Императорского дома".
Однако при любом порядке слушания дела приговоры оглашались публично. Кроме того, в судебное заседание во всех случаях допускались лица, принадлежащие к судебному ведомству (как военному, так и гражданскому).
В судебных заседаниях военно-судебных мест (за исключением полковых судов) участие военного прокурора (или его помощника) было обязательным.
Перед допросом в суде свидетели приводились к присяге "перед Богом и людьми", обязуясь говорить чистую правду.
Не подлежали допросу в суде: безумные и сумасшедшие, священники относительно признания подсудимого, полученного на исповеди; присяжные поверенные, исполняющие обязанности защитников, относительно признания подсудимого; жена и близкие родственники подсудимого, если они по собственной инициативе не пожелают воспользоваться своим правом давать показания.
Не допускались к свидетельству под присягой: отлученные от церкви духовным судом, не достигшие 14 лет подростки, слабоумные, не понимающие святости присяги, жена и близкие родственники подсудимого, в случае дачи ими показаний.
По общему правилу сначала допрашивался подсудимый, затем потерпевшие, свидетели обвинения, свидетели зашиты.
Приговор военного суда провозглашался именем "Его Императорского Величества". При этом составлялось два приговора: краткий, объявляемый по возможности сразу же в данном судебном заседании и содержащий только суть решения, и в окончательной форме, подробный, мотивированный — спустя некоторое время (например, подобные приговоры военно-окружного суда должны были оглашаться в течение 2 недель).
В результате рассмотрения дела суд мог принять одно из следующих решений:
– оправдать подсудимого (за недоказанностью вины, за отсутствием в его действиях состава преступления или противоправности);
– освободить от суда и прекратить дело (в связи с истечением срока давности, "Высочайшим повелением" либо "Общим милостивым Манифестом, дарующим прощение");
– направить дело на доследование, если в суде выяснится, что подсудимым было совершено еще другое преступление или же преступление оказалось более тяжким, чем оно было описано в обвинительном акте;
– признать лицо виновным и назначить наказание.
Вот как выглядел образец краткого приговора, рекомендованный практическим руководством для полковых судов.
"...1898 года, мая 22 дня полковой суд Энского пехотного полка в составе председателя — капитана Прохорова и членов — штабс-капитана Васильева и поручика Шуцкого признает подсудимого — рядового того же полка Петра Иванова Лисицына виновным в самовольной отлучке, краже на сумму менее 300 рублей, оскорблении на словах своего фельдфебеля и на основании ст.... Воинского Устава о наказаниях ПОСТАНОВИЛ:
подсудимого Петра Лисицына заключить в одиночную военную тюрьму на четыре месяца с переводом в разряд штрафованных, считая срок пребывания в нем со дня вступления настоящего приговора в законную силу.
Кожаный кошелек и деньги в сумме 4 руб. 56 коп. согласно ст.... возвратить мещанке Широковой.
Судебные издержки на основании ст.... взыскать из имущества подсудимого, а в случае его несостоятельности принять на счет казны.
(Подписи состава суда)".
В зависимости от тяжести преступления и наступивших последствий наказания военнослужащих подразделялись на уголовные, сопряженные с лишением всех прав состояния (за наиболее опасные преступления), и исправительные — с лишением или без лишения всех (или некоторых) особенных личных и по состоянию присвоенных прав и преимуществ.
Чтобы дать представление о характере некоторых воинских преступлений того времени и наказаниях за их совершение, приведем несколько примеров уголовно-правовых норм из Воинского Устава о наказаниях.
За неоказание с намерением должного начальнику уважения, неприличное с ним обращение, а равно за всякий поступок, если дисциплинарное взыскание окажется не соответствующим важности вины, виновный подвергался содержанию на гауптвахте до 3 месяцев или одиночному заключению в военной тюрьме до 2 месяцев.
За оскорбление начальника на словах, на письме или в печати виновный подвергался разжалованию в рядовые, или исключению из службы, или заключению в крепости от 2 месяцев до 1 года 4 месяцев, или содержанию на гауптвахте от 3 до 6 месяцев, или отдаче в дисциплинарную часть от 1 до 3 лет или одиночному заключению в военной тюрьме от 2 до 4 месяцев.
За нанесение начальнику удара или поднятие на него руки с таким же намерением или оружия виновный подвергался лишению всех прав состояния и ссылке в каторжные работы от 4 до 12 лет. В военное время — лишению всех прав состояния и смертной казни — расстрелянию.
За уклонение, хотя и временное, с целью освободиться от службы навсегда виновный подвергался исправительным арестантским отделениям в тюрьме гражданского ведомства от 4 до 6 лет. В военное время — ссылке в каторжные работы от 4 до 20 лет или же смертной казни.
За самовольную отлучку не свыше 6 суток в мирное время виновный наказывался дисциплинарно, а при отягчающих обстоятельствах (отлучка из-под ареста, из-под стражи) — содержанию на гауптвахте от 1 до 6 месяцев или одиночному заключению в военной тюрьме от 1 до 4 месяцев.
За самовольную отлучку на срок свыше 6 суток в мирное время виновный подвергался: в первый раз — содержанию на гауптвахте от 1 до 6 месяцев или одиночному заключению в военной тюрьме от 1 до 4 месяцев; во второй раз — заключению в крепости от 1 года 4 месяцев до 2 лет 8 месяцев; в третий раз — заключению в крепости от 2 лет 8 месяцев до 4 лет.
За оскорбление часового или военного караула словом, неприличным действием виновный наказывался исключением из службы и заключению в крепости от 2 месяцев до 1 года 4 месяцев, или отдаче в дисциплинарную часть от 1 года до 2 лет или одиночному заключению в военной тюрьме от 2 месяцев 2 недель до 4 месяцев.
При наличии смягчающих обстоятельств суд был вправе снизить наказание на одну — две степени. Дело в том, что санкции некоторых уголовных законов содержали определенные степени, позволяющие суду, не меняя квалификации преступления, варьировать при необходимости размер наказания (в сторону смягчения).
Так, Воинский Устав о наказаниях предусматривал четыре степени одиночного заключения в военной тюрьме (для нижних чинов): первая— от 3 до 4 месяцев; вторая— от 2-х месяцев и 2 недель до 3 месяцев; третья— от 2 месяцев до 2 месяцев и 2 недель; четвертая— от 1 месяца и 2 недель до 2 месяцев.
В исключительных случаях суд ходатайствовал "На Высочайшее имя" о выходе "за пределы судебной власти" (то есть с просьбой назначить наказание ниже низшего предела, предусмотренного законом) ввиду совершения осужденным преступления "в результате несчастного стечения обстоятельств".
У офицеров, осужденных к ссылке в военно-исправительные роты или к разжалованию в рядовые, отбирались ордена и другие знаки отличия, кроме медалей за участие в войне.
Командир полка, при котором состоял суд, утверждал приговор и при этом мог смягчить наказание осужденному в пределах своих дисциплинарных прав. Конфирмованный (то есть утвержденный командиром) приговор немедленно вступал в законную силу и подлежал исполнению. После этого жалобы на приговор не допускались.
Для исполнения приговоров, связанных с лишением всех прав состояния и смертной казнью, существовала определенная процедура.
Приговор приводился в исполнение перед строем (желательно той команды, в которой служил осужденный). Перед совершением казни приглашалось духовное лицо, которое сопровождало осужденного до места казни и оставалось при нем до исполнения приговора, напутствовало его к "новой жизни". Осужденный направлялся к месту казни в арестантской одежде с надписью на груди о роде его вины (например, "убийца"), а если он был виновен в убийстве отца или матери, — то с черным покрывалом на лице. По доставлении осужденного к месту казни одним из офицеров исполняющим эту обязанность, оглашалась суть судебного решения. Затем осужденный выставлялся к позорному черному столбу и оставался там в течение 10 минут. При этом над лицом, принадлежавшим к дворянскому сословию, а также над офицерами "преломлялась шпага", что означало гражданскую смерть. По исполнении этих "обрядов" смертная казнь исполнялась в соответствии с приговором.
Если казнь "По Высочайшему повелению" заменялась "политической смертью", то по возведении на эшафот имитировался обряд "расстреляния", а осужденный к повешению "поставлялся под виселицу". Такая участь, как известно, в свое время постигла и великого писателя Ф.М. Достоевского, имевшего в свое время отношение к военному ведомству.
Восстановление чести и прав необоснованно осужденного допускалось "во всякое время" и даже смерть осужденного не препятствовала его реабилитации. Оправданный подсудимый был вправе требовать вознаграждения с лиц военного и военно-судебного ведомства, если мог доказать, что они действовали "пристрастно, притеснительно, без законного повода или основания или же вообще недобросовестно".
В военных судах при рассмотрении дел по первой инстанции секретарем (помощником) составлялся протокол (в полковых судах — журнал), в котором излагался весь ход судебного заседания с тем, чтобы можно было удостовериться в соблюдении всех правил, нарушение которых могло служить основанием к отмене приговора. При этом не допускались "подскобы", не оговоренные исправления.
Все приговоры военных судов, вступившие в законную силу, объявлялись: об офицерах, чиновниках военного ведомства — в приказах командующих военными округами, о нижних чинах— в приказах по воинской части.
Внутренний порядок в судах, работа канцелярии, делопроизводство, исполнение решении и различного рода переписка, а также обязанности лиц, выполняющих "технически-вспомогательные" функции (судебных приставов, судебных рассыльных и т. д.), — все это регулировалось специальным нормативным актом — "Наказом военно-судебным местам", призванным обеспечить ритмичную работу всех звеньев аппарата судов.
Помимо изложенного комплекса судебно-правовых вопросов Военно-судебный устав 1867 г. определял, что правила о судоустройстве для мирного времени сохраняют свою силу и для военного времени, но с определенными изъятиями.
Эти изъятия распространялись по особым распоряжениям царя на войска и местности, объявленные на военном положении. Если армия, объявленная на военном положении, действовала на территории своей страны, то она обслуживалась в судебном отношении военно-окружным судом того округа, на территории которого она находилась.
При производстве дел в таких случаях военно-окружные суды должны были руководствоваться процессуальными правилами, установленными для военного времени.
При переходе армии за границу для нее было предусмотрено учреждение военно-полевого суда по правилам, установленным для военно-окружного суда. Главнокомандующий должен был назначать: председателя суда, военных судей, военных следователей, прокурора и работников канцелярии, а также временных членов суда.
Применительно к мирному времени Военно-судебный устав допускал учреждение временных полевых военных судов в военных корпусах и отрядах, действовавших отдельно от армии.
Предполагалось, что в этих случаях, по крайней мере, должность председателя суда или военного прокурора должна была замещаться лицами из военно-судебного ведомства. При недостатке военных юристов состав временного полевого военного суда комплектовался офицерами из войск.
В случае недостатка в отдельном отряде или осажденной крепости офицеров для создания и такого суда, командиру отряда или коменданту крепости предоставлялось право действовать по своему усмотрению и под свою личную ответственность (ст. 1194-1198, 1204-1206 Военно-судебного устава).
В качестве верховной кассационной инстанции в военное время (в действующей армии) предусматривалось учреждение полевого главного военного суда. В состав этого суда с позволения царя должны были командироваться два члена главного военного суда, один из которых назначался председателем полевого главного военного суда.
Кроме того, военным министром должны были назначаться в состав этого суда три члена из числа председателей военно-окружных судов, военных судей или военных прокуроров, а также один из заместителей главного военного прокурора с помощниками.
Полевой главный военный суд должен был находиться при полевом штабе армии. В местах, отдаленных от полевого главного военного суда и при других неотложных обстоятельствах разрешалось открывать особые присутствия (как в округах в мирное время), а при отрыве частей от армии создавались особые присутствия в составе трех членов и одного прокурора, назначаемых из строевых офицеров.
В особых случаях командиру, как отмечалось, предоставлялось право действовать по своему усмотрению (ст. 1199, 1200-1206 Военно-судебного устава).
Таким образом, в боевых условиях командирам предоставлялись неограниченные права не только в организации судов первой инстанции, но и особых присутствий в качестве кассационных инстанций.
Общий надзор за военно-судебными учреждениями и их должностными лицами в условиях военного времени предоставлялся главнокомандующему армией. В этом отношении он пользовался правами военного министра (ст. 1207 Военно-судебного устава).
Указанные выше правила были реально применены на практике во время Русско-турецкой войны 1877-1878 гг., но со значительными отступлениями от требований Военно-судебного устава.
Военные суды в действующей армии исполняли свои обязанности не в таком составе, как это нормативно предусматривалось военно-судебным уставом.
Состав судов не выдерживался в отношении временных членов. Последних должно было быть в составе суда 6 человек.
Но уже в начале войны главнокомандующий армией нарушил правила Военно-судебного устава и издал распоряжение о вынужденном ограничении числа временных членов тремя офицерами для каждого суда».[95]
Кроме того, в период войны многие начальники очень часто прибегали к недозволенным мерам расправы с солдатами без всякого суда: избивали солдат розгами, нагайками и т.д. Такого рода «наказания» были распространены во многих частях действующей армии.[96]
Подсудность уголовных дел военным судам в военное время была значительно расширена.
Среди субъектов, дела в отношении которых подлежали ведению рассматриваемых судов были:
– лица, принадлежащие к войску (чиновники, служащие по вольному найму, торговцы, поставщики, извозчики и пр.);
– лица гражданского ведомства в местностях, объявленных на военном положении – за преступления указанные в «Высочайшем указе»;
– «жители неприятельских областей, армией занимаемых» – «при участии в преступлении с лицами, подлежащими военному суду», и «за преступления, означенные в прокламации главнокомандующего» (ст. 1209-1213 Военно-судебного устава).
Описанные изменения в устройстве органов военной юстиции потребовали соответствующих реорганизаций военно-судебного управления.
Административные функции в области военно-судебного управления фактически были разделены между главой государства (царем), который назначал и смещал всех ответственных чиновников органов военной юстиции и военным министром. Последний подбирал и представлял на утверждение царя всех наиболее ответственных работников военно-судебного ведомства, а остальных назначал и смещал своей властью.
Непосредственным органом военно-судебного управления являлось Главное военно-судное управление Военного министерства, которое впервые было организовано в марте 1867 г. на базе бывшего аудиторского управления военного ведомства.
Приказом царя 30 марта 1867 г. был назначен начальник Главного военно-судного управления. Всего в штате управления было 77 человек.
Круг обязанностей Главного военно-судного управления в целом и его подразделений был определен в «Положении о военном министерстве», утвержденном 1 января 1869 г.
Указанным Положением наряду с другими обязанностями на военное министерство возлагалось: «поддержание в войсках нравственности и дисциплины и преследование проступков и преступлений, а также усовершенствование военного законодательства».
Непосредственное выполнение этих обязанностей возлагалось, в том числе на Главное военно-судное управление (административный орган) и Главный военный суд (орган правосудия), которые входили в качестве составных частей в военное министерство.
Главному военному суду принадлежала судебная власть, в качестве верховного кассационного суда, порядок образования которого и его компетенция были определены Военно-судебным уставом.
Главное военно-судное управление никакими судебными функциями не обладало. К руководству судами оно также отношения не имело, поскольку все административное управление военными судами принадлежало исключительно командирам вплоть до военного министра и царю, которые фактически и являлись органами военно-судебного управления.
Его обязанности заключались в ведении делопроизводства (статистики и т.п.) по военно-судебной части военного министерства и в подготовке материалов для передачи на усмотрение военного министра либо через него – на усмотрение царя.
Кроме того, при Главном военно-судном управлении состояли успешно функционирующие Военно-юридическая академия, образованная также в 1867 г., и Военно-юридическое училище.[97]
Согласно Положению о Военно-юридической академии, утвержденному императором, на нее возлагалась задача «доставлять высшее военно-юридическое образование офицерам, поступающим на службу по военно-судебному ведомству».[98]
Преподаваемые в академии предметы были разделены на главные и вспомогательные. К первым относились военно-уголовные законы, военно-уголовное судопроизводство, военно-административные законы, уголовное право и уголовное судопроизводство, государственное право и гражданское право, вспомогательными предметами являлись история русского права, энциклопедия права, церковное право, международное право, гражданское судопроизводство, судебная медицина, психология и логика, иностранные языки. Читались и другие, необязательные курсы.
Особой популярностью у слушателей академии пользовались лекции профессора С.А. Друцкого по военно-уголовному праву, заслуженного профессора И.А. Шендзиковского, профессора П.О. Бобровского и других ведущих специалистов в области военно-юридического права.[99]
В обязанности профессорско-преподавательского состава входил целый ряд функций, а именно: 1) чтение лекций; 2) руководство практическими занятиями; 3) проведение экзаменов; 4) составление учебных записок и методических разработок; 5) чтение открытых (публичных) лекций; 6) научная разработка проблем по преподаваемым предметам.
Ознакомление с программой подготовки военных юристов в русской дореволюционной армии позволяет сделать вывод, что от них требовалось глубокое знание не только военного законодательства, но и уклада, а также быта войск, важнейших выводов военной науки, психологии личности и ее возможностей. Научные исследования профессорско-преподавательского состава академии были направлены, главным образом, на обеспечение учебного процесса, а также на изучение проблем военного законодательства, регламентирующего репрессивную деятельность военной юстиции.
Академия комплектовалась высокопрофессиональным профессорско-преподавательским составом. В разные годы в академии преподавали: профессор государственного права С.А. Бершадский, заслуженный профессор академии В.М. Володимиров, профессор А.К. Вульферт, читавший курс уголовного права, почетный доктор уголовного права, заслуженный профессор и тайный советник Н.А. Неклюдов, известный юрист – сенатор А.Ф. Кони, почетный член Академии В.Д. Философов, доктор уголовного права, профессор, статский советник Н.Д. Сергиевский, профессор гражданского права А.Х. Гольмстен, профессор В.Д. Кузьмин-Караваев, читавший курс уголовного права, и многие другие.
Становление и успешное развитие Александровской военно-юридической академии невозможно представить без возглавлявшего ее генерал-лейтенанта П.О. Бобровского, автора фундаментальных научных трудов по военному праву, впоследствии Сенатора («Военное право в России при Петре Великом», трехтомник «Развитие способов и средств для образования юристов военного и морского ведомств в России» и др.) [100] Фундаментальность военно-юридического образования отмечали многие даже далекие от армии исследователи.
Оценивая события в России во второй половине XIX века, многие ученые называют это время эпохой великих буржуазных реорганизаций Александра II: «Это были действительно великие реформы по глубине тех перемен, которые они произвели в социальном, экономическом и политическом строе. Пожалуй, впервые за всю историю России перед ней встала во всей полноте проблема социально-экономической реформы, которая в перспективе должна была изменить общественный строй».[101]
В равной мере эти оценки уместны при характеристике судебно-правовых преобразований.
Судебная реформа 1864 г. в корне изменила судоустройство, процессуальное и отчасти материальное право Российской империи.
Она ввела принцип независимости судей, гарантировав его выборностью мировых и несменяемостью судей общих судов, отделением судебной власти от исполнительной, учреждением особых судебных округов, не совпадающих с административным делением государства.
Реформа суда утвердила принцип его всесословности, установив единую подсудность всех сословии по уголовным и гражданским делам, зафиксировала институт адвокатуры, присяжных заседателей и принцип состязательности.
В ходе реформы была реорганизована и прокуратура, освобожденная от функции общего надзора и сосредоточившаяся на работе в суде.
Однако в исторической и специальной юридической литературе нередко отмечается, что наряду с проведением реформ во второй половине XIX века существовали консервативные силы, которые не только мешали проведению прогрессивных преобразований, но и вскоре после гибели Александра П приняли контрмеры реакционного характера, ослабившие ожидавшиеся позитивные последствия проводимых реформ.
Это утверждение в полной мере касается и проводимых в стране судебной и военно-судебной реформ.
Спустя десятилетия справедливо отмечалось, что отечественное законодательство шестидесятых годов было проникнуто правильным сознанием того, что без хорошо организованного правосудия и без общей правовой жизни всех классов населения — страна осуждена на жалкое прозябание. Под влиянием именно этих идей явилось вначале Положение о крестьянах 19 февраля 1861 г., а затем Уставы 1864 года.
«Но эпоха реформ царствования Александра II, в силу разных исторических причин, продолжалась недолго, а со дня трагической кончины этого великого государя правительство окончательно переменило взгляды на то, что нужно стране, чтобы в ней было мирное процветание: не просвещение низших слоев населения, не развитие в стране правосознания и свободы личности, равенства всех перед законом, а утверждение центральной власти, якобы расшатанной именно реформами и опека над многомиллионным низшим населением государства — вот что руководило составителями законов 1889 г., давших жизнь Административно-судебным установлениям». [102]
Согласно законам 1889 г. дела, подведомственные мировым судам, передавались на разрешение новых должностных лиц – земским начальникам, которые на своей территории обладали административной и судебной властью, что означало возврат к старому – соединению в одних руках исполнительной и судебной власти.
Об этом же писал в 1913 г. в своей работе «Судьба реформ императора Александра II» профессор К. Сивков: «Ни одна из реформ имп. Александра II, кроме финансовой, не только не развивалась последовательно после своего проведения, но даже не осталась в пределах тех основных начал, из которых она исходила; все реформы претерпели изменения в сторону именно сужения и ослабления тех начал, которые лежали в их основе».[103]
В Указе императора от 20 ноября 1864 г. об утверждении судебных уставов провозглашалось: «водворить в России суд скорый, правый, милостивый и равный для всех подданных Наших, возвысить судебную власть, дать ей надлежащую самостоятельность и вообще утвердить в народе Нашем то уважение к закону, без коего невозможно общественно благосостояние и которое должно быть постоянным руководителем действий всех и каждого, от высшего до низшего»
Уже в 1866 г. министрами внутренних дел, государственных имуществ и шефом жандармов предлагалось усилить губернаторскую власть и предоставить им право «требовать в свое присутствие, для личных объяснений, должностных лиц всех ведомств, не исключая судебных».[104]
Едва новые суды начали функционировать, как начались ограничения их компетенции и попытки ликвидировать принцип несменяемости судей.
В этой же работе К. Сивкова приводится следующий наглядный пример.
Когда в 1866 г. Петербургский окружной суд оправдал сотрудников журнала «Современник» за статью «Вопрос молодого поколения» (суд не нашел в деянии состава преступления), министр внутренних дел Валуев поставил вопрос перед императором об освобождении председателя суда Мотовилова от должности, хотя должность председателя суда была несменяема и к тому же он не участвовал в рассмотрении дела.
Министр юстиции с большим трудом добился оставления Мотовилова в должности, но вскоре сам был смещен со своего поста, а дела о печати по закону 1866 г. были изъяты из подсудности окружных судов.
В последующем и некоторые другие дела стали изыматься из подсудности окружных судов и передаваться в суд более высокой инстанции – в судебную палату, а потом и в военные суды для рассмотрения по законам военного времени. В первую очередь это касалось дел о так называемых политических преступлениях. Затем все чаще и чаще стали закрываться двери залов судебных заседаний для проведения закрытых судебных процессов, чем нарушался один из принципов уставов 1864 года.
Анализ норм Военно-судебного устава 1867 г., регламентировавшего вопросы судоустройства, подсудности дел и судопроизводства в военных судах, а также смежных нормативных актов, позволяет сделать следующие выводы.
Военно-судебная реформа 1867 г. по своему характеру также была либерально буржуазной реформой.
К ее положительным сторонам можно отнести следующие положения.
В результате ее проведения в армии были образованы постоянные военные суды, руководствовавшиеся теми же принципами (гласности, состязательности, устности и др.), что и суды гражданские.
Военные суды в ходе реформы получили новое законодательство: Военно-судебный устав 1867 г. и новый Воинский устав 1867 г. о наказаниях вместо Военно-уголовного устава 1839 г.
В Военно-судебном уставе достаточно полно было изложены правила о судоустройстве, принципы и порядок организации военных судов как в мирное, так и в военное время, порядок назначения, увольнения и перемещения должностных лиц военно-судебного ведомства; организации надзора за судебной деятельностью военных судов.
Во второй части Военно-судебного устава решались вопросы судопроизводства и подсудности дел военным судам. Там же нашли отражение изъятия из общего порядка военно-уголовного судопроизводства: производство по делам о государственных преступлениях, должностным преступлениям лиц военно-судебного ведомства и др.
Правила о подсудности дел военным судам были кодифицированы в одном законодательном акте – Военно-судебном уставе и дифференцированы относительно мирного и военного времени.
В Военно-судебном уставе определялись процессуальные правила разграничения подсудности уголовных дел между военными, гражданскими и другими судами, а также процессуальный порядок разрешения споров о подсудности.
Согласно нормам Военно-судебного устава сократился объем подсудности дел военным судам, которые должны были осуществлять правосудие в соответствии с их специализацией (в отношении военнослужащих).
Однако следует признать, что, хотя Военно-судебный устав и был принят вслед за Судебным уставом 1864 г., в новых правилах деятельности военных судов сохранился и ряд недостатков, а также были сделаны значительные отступления от общих начал судебной реформы.
Так, при утверждении Военно-судебного устава порядок, время и условия введения его в действие определены не были, поэтому военно-окружные суды по регионам создавались более 20 лет (с 1867 г. по 1889 г.)
Такая затяжка, наряду с другими причинами, объяснялась тактикой лавирования самодержавия, ожидавшего спада революционного движения в стране и волнений в армии. Уже в этот период высказывалось мнение, что либерализация законодательства о военных судах и проводимая военно-судебная реформа ведет к росту преступности и других правонарушений в армии, а в целом падению уровня воинской дисциплины.
Военно-судебный устав позволял создавать не только постоянно действующие военные суды, но и временные военно-окружные суды и судебные присутствия.
Практика создания временных военных судов получила широкое распространение в военное время и в период революционной ситуации.
Указом от 9 августа 1878 г., в нарушение соответствующих положений Устава, было установлено, чтобы по делам в отношении участников революционного движения в число временных членов военно-окружных судов не допускались младшие офицеры. Было предписано по делам такого рода временных членов назначать по каждому делу особо по распоряжениям командующих военными округами или генерал-губернаторов исключительно из числа заслуживающих доверие старших офицеров. В дальнейшем этот порядок неоднократно подтверждался другими актами, в том числе Положением «О мерах к охранению государственного порядка и общественного спокойствия», утвержденным царем 14 августа 1881 г. [105]
Указанное положение было издано сроком на три года, но возобновляемое каждый раз по окончании продлеваемого срока, оно просуществовало вплоть до 1917г.
Таким образом, царизм пытался обеспечить самый надежный в политическом отношении суд по делам на участников революционного движения.
Согласно названному положению, любая местность могла быть объявлена на положении усиленной или чрезвычайной охраны с предоставлением военному
