2017-10-25
405(i) Наличие вмешательства со стороны государства.
Европейский суд оценивает жалобу заявителя и ответ властей на предмет того, действительно ли в офисе или других объектах компании государственные органы проводили обыски и изымали документы.
(ii) Законность вмешательства.
Законность вмешательства определяется тем, насколько действия властей при проведении обыска были основаны на законе. Под законом Европейский суд понимает любые нормативно-правовые акты, которые регулируют те или иные правоотношения. К закону предъявляются определенные требования: он должен быть доступным, то есть опубликованным. В практике Европейского суда имеются дела, когда вмешательство властей в права человека происходило на основании внутренней инструкции какого-либо государственного органа, которая не была доступна для ознакомления любым лицам <1>. Подобное вмешательство признается Европейским судом не основанным на законе, вследствие этого он устанавливает нарушение прав человека.
|
|
|
--------------------------------
<1> См., например, Постановление Европейского суда по делу "Силвер и другие (Silver and Others) против Соединенного Королевства" от 25 марта 1983 г., жалобы N 5947/72 и другие, § 87 - 88.
Норма, содержащаяся в законе, должна быть сформулирована с достаточной степенью точности и позволять применяющему ее лицу понимать ее содержание <1>. Например, в некоторых российских делах Европейский суд находил нарушение статьи 8 Конвенции в случаях обысков, которые проводились на основании Федерального закона от 25 июля 1998 г. N 130-ФЗ "О борьбе с терроризмом", поскольку положения данного Закона были слишком широкими, а полномочия, которые он предоставлял лицам, проводившим обыски, не были четко определены, и, кроме того, не было установлено четкого правила, как эти полномочия могут быть использованы <2>. Исходя из этого Европейский суд пришел к выводу, что обыски, проводимые на основании указанного Закона, не отвечали требованию законности.
--------------------------------
<1> См. подробнее: Право Европейской конвенции по правам человека. С. 684.
<2> См.: Постановление Европейского суда по делу "Эсмухамбетов и другие (Esmukhambetov and Others) против Российской Федерации" от 29 марта 2011 г., жалоба N 23445/03, § 176 (см.: Бюллетень Европейского суда по правам человека. 2012. N 4 (примеч. редактора)); Постановление Европейского суда по делу "Имакаева (Imakayeva) против Российской Федерации", жалоба N 7615/02, ECHR 2006-XIII, § 188 - 189 (см.: Российская хроника Европейского суда. 2008. N 2 (примеч. редактора)).
(iii) Необходимость вмешательства в демократическом обществе.
После того, как Европейский суд проверит первые два условия вмешательства (его наличие и законные основания), он переходит к третьему этапу рассмотрения: было ли вмешательство необходимо в демократическом обществе.
|
|
|
При анализе данной части теста раскрываются все требования, выработанные в практике Европейского суда, в отношении проведения обысков. Необходимыми считаются действия властей, которые отвечают острой или важной общественной потребности. Кроме того, имеет значение то обстоятельство, чтобы они были пропорциональны установленной законной цели <1>. Когда Европейский суд оценивает необходимость проведенных действий, он учитывает, что власти обладают определенными пределами усмотрения (полем для маневра). Однако цели, которыми оправдывается вмешательство в права, должны толковаться в узком смысле, и то, что они действительно присутствуют в конкретном деле, должно быть достоверно установлено <2>.
--------------------------------
<1> См., например, Постановление Европейского суда по делу "Смирнов (Smirnov) против Российской Федерации" от 7 июня 2007 г., жалоба N 71362/01, § 43 (см.: Российская хроника Европейского суда. 2008. N 2 (примеч. редактора)).
<2> Там же.
В своих постановлениях Европейский суд неоднократно указывал, что власти могут проводить обыски с целью собрать доказательства правонарушений. Но не всегда причины, которые приводят к необходимости или желанию собрать определенные доказательства, являются обоснованными и достаточными. Доводы органа, намеренного провести обыск, о причинах такой необходимости должны быть серьезными и убедительными, простой ссылки на имеющиеся подозрения недостаточно, нужно, чтобы подозрения были подкреплены фактами и доказательствами. Оценку доводов необходимости обыска в конкретном случае должен проводить внутригосударственный суд (см. подробнее об этом в разделе (iii), в части статьи "Судебный контроль post-factum"). Его роль заключается в том, чтобы оценить эти доводы и, положив их на одну чашу весов, определить, насколько они перевешивают требование защиты прав человека от произвольного вмешательства. Если имеющихся доказательств недостаточно, возникает вопрос о нарушении статьи 8 Конвенции. В одном из недавних дел против Российской Федерации, касающемся проблематики обыска в офисах компаний <1>, Европейский суд установил нарушение статьи 8 Конвенции, поскольку обыск проводился для целей изъятия образцов подписи и оригинала доверенности. При этом проводивший расследование орган никогда не пытался запрашивать данные документы у подозреваемого, а ведь можно было попробовать сначала получить их без обыска.
--------------------------------
<1> Постановление Европейского суда по делу "Рожков (Rozhkov) против Российской Федерации (N 2)" от 31 января 2017 г., жалоба N 38898/04.
Когда Европейский суд анализирует пропорциональность вмешательства властей в права лиц, он прежде всего выясняет, существуют ли в законодательстве гарантии против злоупотребления со стороны властей, которыми бы лицо могло воспользоваться, чтобы защитить свои права. Вторым этапом является исследование Европейским судом обстоятельства конкретного дела с целью установить, было ли вмешательство пропорционально цели, ради которой оно осуществлялось. В частности, изучаются (1) имеющиеся подозрения и доказательства, которыми подтверждается необходимость провести обыск, (2) объем действий, которые разрешено проводить оперативным сотрудникам при обыске, включая присутствие независимых наблюдателей, (3) как влияет обыск на работу и репутацию лица, у которого он проводится <1>.
--------------------------------
<1> См.: Постановление Европейского суда по делу "Рожков (Rozhkov) против Российской Федерации (N 2)" от 31 января 2017 г., жалоба N 38898/04, § 44.
|
|
|
ГАРАНТИИ ПРИ ПРОВЕДЕНИИ ОБЫСКОВ
На основании практики Европейского суда сформированы гарантии против злоупотребления властей, которые должны быть доступны лицам, в чьи права осуществляется вмешательство. Эти гарантии (основаны на трех блоках, описанных ниже) выражаются в форме определенных требований к процедурам, связанным с вмешательством в права, закрепленные в Конвенции.
(i) Предварительный судебный контроль.
Первый блок гарантий заключается в том, что любые действия государственных органов могут осуществляться только при наличии контроля со стороны независимого органа (которым чаще всего является суд). Поэтому при вмешательстве в форме обыска требуется судебное решение, в котором содержится оценка целесообразности проведения обыска на основании представленных подозрений и подтверждающих их документов. Например, в деле "Компании "Винчи Конструксьон" и "Жэ-Тэ-Эм Жени Сивиль э Сервис" против Франции" <1>, в котором среди заявительниц была одна из крупнейших французских компаний, обслуживающая транспортную инфраструктуру почти в 100 странах мира, судебное решение, одобряющее проведение обыска антимонопольным органом, было изложено на 15 страницах с указанием всех доказательств, касавшихся имеющихся у антимонопольного органа подозрений о нарушении компанией норм о конкуренции. Пример непропорциональности решения о вмешательстве преследуемым целям (исходя из обстоятельств конкретного дела) можно найти в делах "Смирнов против Российской Федерации" и "Компания "Сен-Поль Люксембург С.А." против Люксембурга", правда, они не касаются антимонопольных расследований, поэтому не будем подробно останавливаться на них.
--------------------------------
<1> Постановление Европейского суда по делу "Компании "Винчи Конструксьон" и "Жэ-Тэ-Эм Жени Сивиль э Сервис" (Vinci Construction et GTM Genie Civil et Services) против Франции" от 2 апреля 2015 г., жалобы N 63629/10, 60567/10. См. в настоящем номере на с. 98 - 112 (примеч. редактора).
|
|
|
Судебное решение, одобряющее обыск, также должно содержать информацию о том, что конкретно будут искать и при необходимости изымать проводящие расследование органы. При отсутствии четкого определения периметра поиска антимонопольные органы могут заявлять о наличии подозрений в отношении любой компании без существования в действительности таких подозрений, проводить обыски, изымать все документы компании и потом искать в них что-нибудь, что может являться основанием для привлечения компании к ответственности. Подобная практика (названная в особом мнении судей по делу "Компании "Винчи Конструксьон" и "Жэ-Тэ-Эм Жени Сивиль э Сервис" против Франции" "информационной рыбалкой") недопустима, и поэтому требуется определение того, какие документы будут разыскиваться при проведении обыска и почему их будут искать <1>. В указанном особом мнении также отмечается, что четкое определение того, что является предметом поиска, должно помогать проведению более точечного обыска: если, как указано в особом мнении, разыскивается ружье, то не разрешается открывать маленькие ящички.
--------------------------------
<1> Особое совпадающее мнение судьи Зупанчича к Постановлению Европейского суда по упоминавшемуся выше делу "Компании "Винчи Конструксьон" и "Жэ-Тэ-Эм Жени Сивиль э Сервис" против Франции".
Например, подобные нарушения имели место в деле, связанном с жалобой на обыск пекарни "Дельта" <1>. В отношении ее проводилось антимонопольное расследование, в результате которого пекарня была оштрафована на 2 миллиона евро (потом, при пересмотре решения, штраф был сокращен вдвое, но решение оспорено компанией, и исход спора и окончательный размер штрафа неизвестны). В деле пекарни уведомление об открытии административного расследования не содержало ни данных, ни указания на какие-либо документы, в которых бы подтверждались подозрения в ценовом сговоре. До начала проведения обыска (то есть до начала вмешательства властей в права, закрепленные статьей 8 Конвенции) ни цели обыска, ни его причины, которые могли бы быть объективно проверены каким-либо независимым органом, нигде не фигурировали. Сама цель проведения обыска и причины, побудившие антимонопольный орган его провести, изложены лишь в протоколе обыска, который был составлен уже после его проведения. При таком подходе получается, что для проведения обыска в офисе компании достаточно открыть административное расследование.
--------------------------------
<1> См.: Постановление Европейского суда по делу "Компания "Дельта Пекарни А.С." (Delta Pekarny A.S.) против Чешской Республики" от 2 октября 2014 г., жалоба N 97/11 (см. в настоящем номере на с. 62 - 97 (примеч. редактора)).
В довольно старом французском деле <1> компания-заявительница жаловалась на проведенный обыск с изъятием большого количества документов в рамках антимонопольного расследования в отношении 56 крупных строительных компаний, в офисах которых одновременно были проведены обыски. Законодательство того времени (1985 год) не предусматривало необходимости получения одобрения запланированного обыска независимым контролирующим органом. На основании этого Европейский суд нашел нарушение статьи 8 Конвенции.
--------------------------------
<1> См.: Постановление Европейского суда по делу "Компания "Сосьете Кола эст" и другие (Societe Colas Est and Others) против Франции" от 16 апреля 2002 г., жалоба N 37971/97.
Бывают случаи, когда обыск необходимо провести срочно и без предупреждения с целью сохранить и получить документы, которые могут служить доказательством. В таком случае возможно проведение обысков без предварительного судебного одобрения, но с последующим судебным контролем. В этой ситуации последующий контроль должен быть более тщательным, чтобы компенсировать отсутствие контроля до начала вмешательства <1>.
--------------------------------
<1> См.: упоминавшееся выше Постановление Европейского суда по делу "Компания "Дельта Пекарни А.С." против Чешской Республики", § 88.
(ii) Закрепление в документах проводимых действий.
Второй блок гарантии предусматривает, что процедура обыска и изъятия документов должна быть четко и детально запротоколирована. Всегда обязательно должен составляться список изъятых документов. Компания, документы которой изымаются, должна иметь возможность ознакомиться с их содержанием перед их изъятием, чтобы иметь возможность затем оспорить обоснованность изъятия.
Например, обыски и изъятия документов, проводимые Европейской комиссией в рамках антимонопольных расследований, основываются на следующих правилах. До изменения процедуры проводившие расследование представители властей знакомились с электронными документами, в том числе и с электронной почтой, в месте проведения обыска. Интересующие их документы распечатывались и копии передавались компании, в офисе которой проходил обыск. Представители компании могли на месте оспаривать изъятие документов, на которые распространяется адвокатская тайна, если они при этом могли представить весомые и документарно подтвержденные аргументы в пользу своей позиции. В марте 2013 года эта процедура изменилась и теперь осуществляется следующим образом <1>. В массиве данных электронных документов компании, в отношении которой проводятся обыск и изъятие, выполняется поиск по ключевым словам при помощи специальных программ и приложений. Нужные документы копируются на съемный носитель информации (жесткий диск или флешку), компании передаются детальный список таких документов и их копии на электронном носителе. В конце обыска все данные компании полностью стираются со всех устройств, принадлежащих проводящему расследование органу. Если поиск нужных документов занимает несколько дней, то в конце дня массив данных, в котором еще не осуществлялся поиск, копируется на флешку, которая убирается в конверт, который опечатывается. При вскрытии конверта на следующий день присутствуют представители компании.
--------------------------------
<1> Explanatory note on Commission inspections pursuant to Article 20(4) of Council Regulation No 1/2003, версия от 11 сентября 2015 г.,
Перечень изъятых документов должен быть четкий и подробный. Например, в деле "Компании "Винчи Конструксьон" и "Жэ-Тэ-Эм Жени Сивиль э Сервис" против Франции" Европейский суд отклонил довод компании-заявительницы о том, что изъятия документов носили массовый и неизбирательный характер. Вывод Европейского суда был основан на изучении списка изъятых документов, в котором указывались имена файлов, их расширения, их местонахождение и распечатка <1>.
--------------------------------
<1> См. упоминавшееся выше дело "Компании "Винчи Конструксьон" и "Жэ-Тэ-Эм Жени Сивиль э Сервис" против Франции", § 77.
В практике Европейского суда возникали вопросы, связанные с изъятием при обысках документов, охватываемых адвокатской тайной <1> и личной перепиской сотрудников компаний.
--------------------------------
<1> См., например, Постановление Европейского суда по делу "Петри Саллинен и другие (Petri Sallinen and Others) против Финляндии" от 27 сентября 2005 г., жалоба N 50882/99.
Особое отношение к документам, охватываемым адвокатской тайной, обусловлено правом не свидетельствовать против самого себя <1>. Изъятые документы, в которых содержатся переписка с юристами или юридические заключения, не могут являться доказательством вины компании в совершении нарушения. Однако на практике данное требование может не соблюдаться. В переписке с юристами контролирующий орган может найти основания для инициирования новой проверки и проведения новых обысков с целью поиска нужных ему доказательств. Подобная практика не соответствует принципам, сформированным в области защиты прав человека.
--------------------------------
<1> См.: Постановление Европейского суда по делу "Андре и другие (Andre and Others) против Франции" от 24 июля 2008 г., жалоба N 18603/03, § 41.
Так, в австрийском деле, касающемся обысков в офисе холдинговой компании и ее акционера (который был юристом) в связи с подозрениями на незаконную торговлю медикаментами <1>, при обыске изымались документы как на бумажных, так и на электронных носителях. Хотя при этом для контроля за содержанием изымаемых документов присутствовал представитель адвокатской палаты (чтобы не изымались документы, касающиеся других клиентов), он был занят контролем за бумажными документами и не мог контролировать содержание изымаемых электронных документов. Заявитель утверждал, что изъятые бумажные документы в основном являлись копиями изъятых электронных документов. Власти вернули заявителю часть бумажных документов, на которые распространяется адвокатская тайна, но не возвращали и не сообщали об уничтожении электронных документов. Кроме того, отчет о том, какие критерии поиска использовались для поиска нужных документов и какие файлы были скопированы и изъяты, не был составлен сразу по окончании обыска, как того требует Уголовно-процессуальный кодекс Австрии. Вследствие этого Европейский суд установил в данном деле нарушение статьи 8 Конвенции.
--------------------------------
<1> См., например, Постановление Европейского суда по делу "Визер и Компания "Бикос Бетайлигунген ГмбХ" (Wieser and Bicos Beteiligungen GmbH) против Австрии" от 16 октября 2007 г., жалоба N 74336/01.
(iii) Судебный контроль post-factum.
Третий блок гарантий (судебный контроль post-factum) заключается в том, чтобы лицо, у которого проводится обыск, имело возможность оспорить действия представителей государственного органа и получить обратно документы, изъятые с нарушением установленных правил.
Возможность оспорить должна быть не теоретическая, а весьма практическая, то есть компания должна иметь возможность не только обратиться в суд, но и все ее аргументы должны быть внимательно изучены судом и проанализированы им. При этом могут оспариваться не только сам обыск и изъятия документов, произведенные в ходе его, но и конкретные действия проводивших обыск властей, например по изъятию каких-либо конкретных документов. Компания должна иметь возможность оспорить целесообразность изъятия некоторых документов, и, если суд согласится с доводами компании, данные документы должны быть возвращены компании, а электронные файлы, содержащие их, удалены.
В случаях когда обыск проводился без предварительного судебного контроля, к судебному контролю post-factum предъявляются повышенные требования <1>.
--------------------------------
<1> См. упоминавшееся выше Постановление Европейского суда по делу "Компания "Дельта Пекарни А.С." против Чешской Республики", § 88.
В практике Европейского суда имеется группа дел, в которых компании, у которых проводились обыски в рамках антимонопольного расследования, жаловались на отсутствие возможности оспорить действия властей при обыске. В таких случаях Европейский суд констатировал нарушение статьи 6 Конвенции (право на справедливое судебное разбирательство) <1>. И даже после реформирования законодательства Франции, в ходе которого была введена возможность обжаловать действия властей при обысках, Европейский суд все равно находил нарушения, поскольку жалоба на конкретные действия при обыске могла быть рассмотрена, только если заявитель оспаривал решение антимонопольного органа, вынесенное после окончания расследования. Отдельно жалоба на какие-то конкретные действия властей при обыске не могла быть подана компанией <2>. Таким образом, заявитель лишался возможности своевременного (оперативного) судебного рассмотрения вопросов, касающихся действий при обыске. Ведь при изъятии документов, составляющих, например, коммерческую тайну, если их изъятие не является целесообразным, компания заинтересована в том, чтобы эти документы ей как можно скорее вернули (или уничтожили их), не дожидаясь исхода рассмотрения спора о конечном результате антимонопольного расследования. Решение по результатам проведения всего расследования может быть принято через несколько лет после обыска, и, соответственно, рассмотрение вопроса о нарушении во время обыска при обжаловании окончательного решения не может считаться своевременным.
--------------------------------
<1> См., например, Постановление Европейского суда по делу "Равон (Ravon) против Франции" от 21 февраля 2008 г., жалоба N 18497/03, § 28 - 35.
<2> См., например, Постановление Европейского суда по делу "Компания "Компани дэ Газ де Петроль Примагаз" (Compagnie des Gaz de Petrole Primagaz) против Франции" от 21 декабря 2010 г., жалоба N 29613/08.
В упоминающихся в статье французских делах Европейский суд также указывал, что в связи со спецификой судебных процессов во Франции по оспариванию решения о проведении обыска рассматривать жалобу на действия представителей властей не должен судья, который давал разрешение на проведение обыска <1>. Это связано с тем, что при рассмотрении жалобы на какие-либо действия при обыске потенциально будет изучаться вопрос о пределах разрешенных при обыске действий и изъятий, что непосредственно затронет разрешение на обыск, выданное судьей, и обоснованность санкционированных им действий. В данном случае судье придется оценивать свое собственное решение о разрешении обыска, что не должно происходить на практике.
--------------------------------
<1> См., например, Постановление Европейского суда по делу "Компания "Сосьете Каналь Плюс" и другие (Societe Canal Plus and Others) против Франции" от 21 декабря 2010 г., жалоба N 29408/08, § 42, и упоминавшееся выше Постановление Европейского суда по делу "Компания "Компани дэ Газ де Петроль Примагаз" против Франции", § 30.
ВЫВОДЫ
Подводя итоги, можно кратко отметить, что специфика антимонопольных дел заключается в сложности их расследования и необходимости эффекта внезапности для сохранения доказательств, поэтому предварительное судебное разрешение перед проведением обыска часто не удастся получить. В таком случае в решении государственного органа о проведении обыска требуется точное определение, какие документы ищутся и для каких целей, а при проведении обыска изымаемые документы должны быть тщательно описаны. В случае если действия властей при обыске оспариваются в суде, необходим глубокий анализ действий властей и тех целей, которые они преследовали. В случае если потребности проведения обыска не являлись достаточно обоснованными, права жертвы нарушения должны быть восстановлены и ущерб от вмешательства компенсирован.
