2017-11-30
1019
В течение дня Аля неоднократно уходила из двора домой, но потом возвращалась обратно к взрослым. Попыток уйти далеко она не предпринимала и вообще хлопот родителям не доставляла. Один раз Аля отпросилась в магазин в компании двух девочек постарше - 5 и 7 лет - родители дали ей мелочь и она купила мороженое. После похода в магазин Аля благополучно вернулась во двор и продолжала носиться там в компании местной детворы. В 17 часов девочка была во дворе, её видели многие взрослые, сидевшие за столом и игравшие в лото. Время известно точно, поскольку каждый час депо станции "Свердловск" отмечало гудком, который на расстоянии 2 км. был прекрасно слышен.
Но в 17:15 мать девочки - точнее мачеха - вдруг поняла, что не видит Алю во дворе. Татьяна сообщила об этом отцу девочки и, выйдя из-за стола, отправилась в магазин, подозревая, что Аля ушла туда за новой порцией мороженого. Продавщица прекрасно знала местных жителей, в том числе и общительную Алю, а потому без колебаний заверила, что девочка в течение дня приходила один раз и более не появлялась.
Татьяна Колмогорцева встревожилась не на шутку. Летом 1939 г. уже многие в Свердловске слышали о подозрительных инцидентах с детьми. Милиция могла сколь угодно долго упражняться в потугах изобразить полное благополучие в городе, но милицейские игры со статистикой не могли остановить слухи о похищении Бори Титова и нападении на Раю Рахматуллину. Расстояние от Флотской улицы до Дворца пионеров, возле которого произошли оба инцидента, составляло около 1,6 км. - совсем немного в масштабах такого города, как Свердловск. До Первоймайской улицы, где 11 месяцами ранее была похищена, а затем найдена убитой Герда Грибанова, расстояние чуть превышало 1,7 км., так что и этот адрес находился в пешей доступности. Обо всех этих преступлениях знали десятки людей, так что утаить их от горожан было решительно невозможно. Домыслы разной степени фантастичности расцвечивали реальные факты всевозможными деталями, что не только не успокаивало людей, но напротив, будоражило воображение и усиливало беспокойство.
(...)
Вся весёлая компания, до этого непринуждённо распивавшая в тени пиво, приступила к поискам девочки. Произошло это несколькимии мнутами позже 17:15. Георгий Губин поспешил сообщить о происшествии участковому милиционеру, тот сходил в 8 отделение милиции, на территории которого находился Пионерский посёлок, и оттуда быстро были присланы патрульные. Кстати, эта быстрота лучше всяких слов свидетельствует о том, что правоохранительные органы стали внимательнее относиться к заявлениям об исчезновении детей.
(...)
Трудно сказать, как могла бы ситуация развиваться далее, но совершенно неожиданная развязка последовала около 18:30, т.е. через час с четвертью после начала поисков пропавшей девочки. Алю нашли в лесу позади школы №5, расположенной на улице Кочегаров. Строго говоря, это был даже не лес, а скорее не очень большой зелёный массив, поросший невысоким ельняком и предназначенный к вырубке для последующей застройки жилыми зданиями. Правда, застройка эта ввиду разразившейся в 1941 г. Великой Отечественной войны так и не началась и уже в послевоенные годы там был разбит парк, поучивший название Основинского.
Место обнаружения раненой Али Губиной в зелёном массиве в конце улиц Кондукторов, Смазчиков и Сцепщиков в Пионерском посёлке. Впоследствии этот массив был преобразован в Основинский парк, но в 1939 г. он считался лесом. Красная стрелка нарисована сотрудником уголовного розыска карандашом от руки, очевидно, с целью придания фотографии большей наглядности и познавательности. Несложно заметить, что лесом это место можно считать довольно условно - никакого кустарника, никакого подлеска, пространство просматривается на большое расстояние. В момент совершения преступления в зелёном массиве находилось большое число отдыхающих людей, милиция впоследствии отыскала около полусотни таковых. Правда, свидетелями их называть не приходилось - никто из любителей отдыха на пленере ничего подозрительного не заметил или... не захотел признаться милиции в своей осведомлённости. Сотрудники уголовного розыска явно подозревали в местных жителях нежелание сотрудничать и настойчиво вели розыск свидетелей на протяжении всего лета 1939 г. Никого, правда, так и не нашли.
Девочку увидели рабочие, знавшие визуально как её родителей, так и саму Алю. Картина была ужасна - раздетая девочка полусидела, прислонившись спиной к стволу дерева, лицо её было покрыто то ли царапинами, то ли порезами и запачкано кровью, в глаза бросалась раскрытая чудовищная рана на животе, в которой можно было видеть петли кишок. Это были далеко не все телесные повреждения, но именно они бросились в глаза в первые минуты. Самое невероятное заключалось в том, что девочка не только была жива, но и оставалась в сознании, она не позволяла прикоснуться к себе и как только к ней наклонялся мужчина кричала "мама!"
Картина была душераздирающей...
В лесу находилось довольно много людей, которые, пользуясь прекрасной погодой, отдыхали в обстановке, если можно так выразиться, индустриального пленэра. Неподалёку проезжали поезда, со стороны депо доносились гудки и звуки сирен, но это ничуть не мешало многочисленным компаниям, расположившимся с нехитрой снедью и выпивкой буквально в нескольких десятках метров друг от друга. Все свидетели впоследствии вспоминали, что в тот день в лесу за школой было очень много отдыхающих. Шум, поднятый обнаружившими Алю мужчинами, быстро привлёк внимание любителей пикников и к месту происшествия со всех сторон стал подтягиваться народ. Через некоторое время прибежал Георгий Губин, отец Али, услыхавший об окровавленной девочке, он принёс с собою санитарную сумку, лёг рядом с дочерью на землю и стал протирать раны тампоном. Вряд ли эти действия имели в ту минуту хоть какой-то смысл...
Около 19 часов - примерно через полчаса с того времени, как девочка была найдена - появилась автомашина "скорой помощи", которая повезла пострадавшую в Свердловскую клиническую больницу №3. Приёмный покой хирургического отделения принял раненую девочку в 19:45
К моменту прибытия в больницу девочка уже была неконтактна и совсем не реагировала на окружающее. В истории болезни за №3120 состояние Али Губиной, которой на тот момент только-только исполнилось 2 годика 5 месяцев, описано так: "Диагноз при поступлении: резаная рана правой подвздошины, с выпадением поперечной ободочной кишки и сальника, резаная рана грудной клетки, ранение лёгочной плевры. Множественные раны кожи правой axilar-ной области (т.е. подмышечной впадины и участка рядом с нею - прим. А.Ракитина) и боковой стенки живота. Резаное ранение лица, головы, кровоподтёки боковой поверхности шеи."
В ходе тщательного предоперационного осмотра были описаны следующие телесные повреждения (см. анатомическую схему):
- за правым ухом и в области правой теменной кости кожные царапины, оставленные, видимо, ножом (позиция 1 на анатомической схеме);
- на нижем веке правого глаза и на правой скуловой кости рваные раны длиной 1-2 см. (поз.2);
- на боковых сторонах шеи синюшного цвета кровоподтёки от 2 см. Такого вида кровоподтёки при сдавлении шеи оставляют фаланги пальцев;
- от правой подмышечной области до правой подвздошной кости (т.е. на правой стороне торса - прим.А.Р.) множественные резаные раны различной глубины и размеров, местами имеющие вид поверхностных царапин, а местами проникающие вглубь кожи (поз.3). На уровне 6-го межрёберного промежутка разрез, идущий по подмышечной линии на протяжении 8-10 см. Этот разрез достигал глубины 1,5-2 см. и проникал в грудную полость (поз.4). Во время вздоха слышалось "ясное присасывание" (так в оригинале - прим. А.Р.) воздуха в плевральную полость. Т.о. налицо был пневмоторакс, потеря плевральной полостью герметичности и частичное спадение лёгкого как последствие этого явления. Пневмоторакс дополнялся гемотораксом, т.е. заполнением плевральной полости поступавшей из раны кровью. Гемо-пневмоторакс грозил девочке смертью, эта рана потенциально являлась смертельной:
- в правой подвздошной области рана длиною 12-15 см. с рваными краями. Именно из этой раны выпадал сальник и петля ободочной кишки длиною 20-25 см. (поз.5).
