Пушкин всегда любил Лицей и с ранней юности воспевал лицейское братство в стихах

Пушкин с детства находился под влиянием няни Арины Родионовны и ее сказок

Начиная с самых ранних биографических публикаций о детстве Пушкина, опиравшихся на свидетельства сестры и брата поэта, образ Арины Родионовны, «настоящей представительницы русских нянь», занимал особое место. Крепостная крестьянка бабушки поэта по матери, Арина (Ирина) Родионовна Яковлева попала в семью Пушкиных при рождении старшей дочери Ольги, а затем ходила и за Александром, и за Львом Сергеевичами. Мемуаристы вспоминали, что няня «мастерски рассказывала сказки, сыпала пословицами, поговорками, знала народные поверия».

Однако в полной мере прелесть этих сказок Пушкин оценил только уже взрослым человеком и известным поэтом. Главные впечатления от них были получены лишь во время михайловской ссылки; сказки поэт не просто слушал, но и записывал, оказавшись, таким образом, одним из первых русских полевых фольклористов. Тогда же был создан и поэтический образ Арины Родионовны («Подруга дней моих суровых...»). А собственные, литературные сказки (на основе услышанных от няни народных) — «Сказку о царе Салтане...», «Сказку о мертвой царевне...» и «Сказку о попе и о работнике его Балде» — Пушкин напишет еще позднее: в 1830-е годы.

Пушкина не любили родители и мало занимались его воспитанием

В своей биографии поэта Юрий Лотман сформулировал этот тезис с предельной остротой, утверждая, что Пушкин был «человек без детства». Действительно, в пушкинских стихах нет темы родного дома (что неудивительно, учитывая, сколько адресов Пушкины сменили за первые десять лет жизни будущего поэта), а упоминания родителей редки и весьма ироничны, как, например, в шуточной элегии на смерть тетушки Пушкина Анны Львовны («Ох, тетинька! ох, Анна Львовна, / Ваc<илья>Льв<овича> сестра! / Была ты к маминькелюбовна, / Была ты к папиньке добра»). Судя по программе автобиографических записок, раннее детство осталось в памяти Пушкина не самым радостным временем, о чем говорят такие пункты, как «Первые неприятности» и «Мои неприятные воспоминания».

Но, с другой стороны, нельзя сказать, что родители были равнодушны к его воспитанию и образованию — у Пушкина и его сестры были, как и полагалось в дворянских семьях, гувернеры и учителя французского и русского языка, арифметики, Закона Божия, они посещали детские балы танцмейстера Йогеля. От родителей, прежде всего от отца и дяди, сочинителя «Опасного соседа» Василия Львовича, Пушкин пристрастился к чтению и современной русской литературе, первые лица которой нередко посещали дом Пушкиных. Наконец, благодаря усилиям родителей, дядюшки Василия Львовича и хлопотам их друга Александра Тургенева Пушкин попадает в Царскосельский лицей — привилегированное и современное учебное заведение, сыгравшее значительную роль в его биографии.

Пушкин всегда любил Лицей и с ранней юности воспевал лицейское братство в стихах

Анакреонтические темы товарищеского застолья и настоящей дружбы возникли, конечно, еще в лицейской лирике Пушкина и были свойственны и другим лицейским поэтам — Кюхельбекеру, Дельвигу, Илличевскому. Однако сам Лицей в ранних пушкинских стихах часто представал как монастырь, душная келья, чуть ли не тюрьма, из которой хочется поскорее бежать на волю — в Петербург или в деревню:

Увы, в монастыре,
При бледном свеч сиянье,
Один пишу к сестре.
Все тихо в мрачной кельи:
Защелка на дверях,
Молчанье, враг веселий,
И скука на часах!
<...>
Но время протечет,
И с каменных ворот
Падут, падут затворы,
И в пышный Петроград
Через долины, горы
Ретивые примчат...
«К сестре» (1814)

К поэтической теме лицейского братства и идеализации «тех дней, когда в садах Лицея / [он] безмятежно расцветал» Пушкин пришел только в середине 1820-х годов, в нелегкое для себя время михайловской ссылки, когда его единственными посетителями из старых знакомых стали лицейские друзья — Иван Пущин, «первый друг, друг бесценный», и Антон Дельвиг, а воспоминания о прежних юношеских разногласиях оказались заслонены бурным опытом лет петербургской жизни и южной ссылки. Однако не Пушкин стал первым певцом лицейских годовщин: еще в 1822 году, к которому относится наиболее раннее свидетельство о сборе лицеистов первого выпуска, юбилейные куплеты сочинили Алексей Илличевский и Дельвиг, создатель прощального гимна лицеистов и ряда более поздних «годовщинных» куплетов.