Точка уязвимости идеи

"После принятия ч. 4 ГК РФ, достаточно подробно урегулировавшей сферу интеллектуальной собственности, а также учреждения Суда по интеллектуальным правам, призванного формировать и корректировать судебную практику применения новых норм, в России созданы правовые основы для развития научно-исследовательского потенциала и защиты инвестиций в здравоохранение",— считает руководитель практики защиты промышленной собственности патентно-адвокатского бюро "Гардиум" Алексей Федоряка. Среди факторов, которые говорят в пользу инвестирования в интеллектуальную собственность в российской юрисдикции,— хороший уровень гармонизации с иностранным и международным законодательством, наличие уже упомянутого Суда по интеллектуальным правам, а также прозрачность регулирования, перечисляет старший юрист Maxima Ligal Максим Али. Однако, по мнению главы отрасли фармацевтики и биотехнологий международной юридической фирмы CMS в России Всеволода Тюпы, российское законодательство об интеллектуальной собственности скорее отпугнет иностранного инвестора от вложения в российские фармацевтику и здравоохранение.

"В настоящее время активно муссируется идея двух законопроектов, которые могут понизить степень защиты ИС иностранных производителей лекарственных средств и медицинских изделий и стать аргументом "против" дальнейшего развития ими российского рынка. Это узаконивание параллельного импорта и принудительное лицензирование",— утверждает эксперт. Если параллельный импорт будет узаконен, то лекарства и медицинские изделия можно будет ввозить на территорию Евразийского экономического союза без согласия правообладателя. Это, с одной стороны, повысит риск ввоза некачественного контрафакта, а с другой — скорее всего, способствует снижению рыночной цены на конкретные препараты. "Для потребителя такая ситуация имеет и минусы, и плюсы, но для иностранного производителя — только минусы: общее снижение рыночной цены на препарат означает снижение доходности от российского рынка, а повышение вероятности ввоза некачественного контрафакта влечет не только юридические, но и репутационные риски",— уверен господин Тюпа.

Механизм принудительного лицензирования был создан для помощи слаборазвитым и развивающимся странам, которые не могли покупать дженерики в других странах из-за патентных ограничений. "Россия поддержала изменение одного из договоров ВТО, которое позволяет государству разрешать российским компаниям производить запатентованные "чужие" фармацевтические препараты на основании принудительной лицензии. Произведенная таким образом продукция затем должна быть вся направлена на экспорт в страну, заявившую о том, что нуждается в этом препарате и не имеет возможности его производить,— рассказывает советник петербургского офиса юридической фирмы "Борениус" Павел Савицкий.— Вместе с тем более трех десятков развитых стран заявили о том, что не будут применять его для закупок фармацевтических препаратов, чтобы не нарушать права международных фармацевтических компаний — правообладателей". При этом, замечает Всеволод Тюпа, иностранный производитель должен получить "соразмерную компенсацию" за использование своей технологии. Однако до сих пор не ясно, по какой методологии такая компенсация будет рассчитываться, и можно предположить, что компенсация, определяемая российской стороной в одностороннем порядке, будет ниже той, на которую рассчитывает иностранный правообладатель, выдавая лицензию на патент добровольно.