Деревья подросли, дворы поодряхлели

Их внутренности лезут из утроб

Или гниют внутри. Повсюду – тленье

Его вдыхаешь жарким днём осенним

Твой Город - труп, что впихан в тесный гроб.

Темнеет в шесть. День сказочно короткий.

Такой жары, по всем метеосводкам

тут не было уже сто сорок лет.

Кончается сентябрь. А пот – рекою.

Всё тут стремится к вечному покою –

Стремится к смерти. К той, которой нет.

Мне уговаривать себя уже не надо

В том, что есть прелесть у распада

Моей души - огромного куска

И памяти о выпитом и спетом

тем «незабвенным и далёким летом»
на сердце – глухо, но внутри – тоска.

 

 

***

Копаясь в древних сих предметах

Что достаю из сундука

Зальюсь слезою, но при этом

Пора-порадуюсь слегка

Вот - допотопная кассета

На ней - ветхозаветный рок

А вот на фото – Волга-Лета

Где молод я и мой сурок

Со мною, жив ещё покуда,

Бодр и практически здоров

и на вопрос «пить будешь?» – «буду!»

Он отвечать всегда готов

Стишков и писем старых пачка

Статьи, билетики, винил

рублей диковинных заначка
что мог пропить, да не пропил

Храню я в тайне, словно плюшкин

Покрытый прахом милый хлам