Политическая переориентация на Россию

 

Во второй половине XIX века народы Западной Европы отказывались от революции как средства обновления жизни общества, переходили к реформаторским методам и парламентаризму. В России же наоборот, после половинчатых, не доведенных до конца реформ Александра II, число сторонников революционных перемен возрастало.

В беларуских землях сложились такие условия жизни, что царским режимом были недовольны все слои общества. От реакционной национальной политики царизма страдали беларусы-католики, поляки, евреи, татары. Крестьянство бедствовало в результате нехватки земли и административного произвола. Беларуские интеллигенты, вышедшие из народа, болезненно реагировали на отсталость деревни и пренебрежение народной культурой. Рабочие жаждали повышения заработной платы. Даже некоторые представители российской администрации в западных губерниях пропитывались духом либерализма.

Народники в Беларуси. Борьбу против царизма возглавила российская интеллигенция. В поисках путей перехода к справедливому устройству общества она увлеклась идеей социализма, возникшей в Европе. Но в аграрной России социализм мог быть только крестьянским: российские социалисты отстаивали идеалы социального равенства, а не гражданских свобод и демократической организации общества. Это движение получило название «народничество», его основали Александр Герцен и Николай Чернышевский. Высший подъем революционной активности народников пришелся на 1870-е — начало 1880-х годов.

В Беларуси «крестьянский социализм» не мог прижиться, так как здесь не было устойчивой традиции крестьянской общины. Более того, здешнее крестьянство после 1863 года свои надежды на лучшее будущее связывало в основном с монархическим режимом. Политизированная же часть интеллигенции Беларуси, в отличие от народников, вдохновлялась идеалами свободы и демократии, а не социального равенства.

Крестьянское движение в беларуских землях развивалось независимо от деятельности народников. Если до 1861 года беларуские крестьяне боролись «за волю», то после 1863 года и до конца XIX века — исключительно «за землю».

Поэтому русские народники в Беларуси вели свою агитацию только среди городских рабочих и ремесленников, причем среди беднейшей их части. В то же время территория Беларуси служила русским народникам своего рода «тыловой базой». Так, после того, как общероссийская народническая организация «Земля и воля» (1876–79) разделилась на две — «Черный передел» и «Народная воля», в Минске в 1881–82 гг. действовала подпольная типография «Черного передела». Её издания распространялись по всей России. Народовольцы в 1882 году создали свой филиал для Северо-Западного края, с центром в Вильне. Этот региональный орган должен был руководить их кружками в беларуских землях. Но провалы и аресты быстро парализовали его деятельность.

В 1874–84 гг. существовали нелегальные народнические кружки беларуских студентов в Петербургском и Московском университетах. В 1881 году группа радикально настроенных беларуских студентов Петербургского университета обсуждала вопрос о создании своей партии по образцу российской «Народной воли», которая объединила бы все революционные кружки беларусов. Инициаторами выступили студент из Витебска Александр Марченко и народоволец Игнат Гриневицкий. Но инициативная группа столкнулась с безразличием беларуской интеллигенции и противодействием представителей «Народной воли» в Беларуси.

В январе 1882 была создана Северо-Западная организация «Народной воли», объединявшая кружки Виленской, Витебской, Гродненской, Ковенской, Минской, Могилевской губерний. В Беларуси также существовали народнические кружки учащейся молодежи.

Группы беларуских народников нелегально издали несколько прокламаций: «К беларуской молодежи» (1881 г.), «Письма о Беларуси. Письмо первое Данилы Боровика» (декабрь 1882 г.), «К беларуской интеллигенции» (1883 г.), «Послание к землякам-беларусам чистосердечного беларуса» (январь 1884 г.). В «письме Боровика» впервые было четко заявлено о том, что интеллигенция (её «лучшие люди») должна выступать в роли своеобразного «локомотива» на пути развития самосознания и гражданской воли народа.

Смена ориентиров. Доктрине западнорусизма в беларуской общественной мысли противостоял круг идей, в последующем ставших основой для идеологии национального возрождения.

Впервые их четко сформулировал Константин Калиновский, руководитель восстания 1863–64 гг. в Беларуси и Литве. Именно Калиновский прочно связал идеи национальной самоидентификации и национального освобождения с решением социальных проблем (в первую очередь — проблем крестьянства).

В последующем эта тема стала доминантной в беларуской возрожденческой традиции. Перенос акцента с национальных на социальные факторы (хотя первые тоже учитывались) был наиболее характерен как раз для «народников». Это движение в Беларуси связано с такими фигурами, как И. Гриневицкий (1856–1881), Г. Исаев (1857–1886), А. Бонч-Осмоловский (1857–1930), Б. Белобоцкий (1861–1888), Д. Лаппо (1861–1936), М. Абрамович (1871–1925) и рядом других. Наиболее интересен среди них К. Каганец (Р. Костровицкий; 1868–1918). Он синтезировал народнические (эсеровские) идеи с идеологией национального возрождения.

Группа «Гомон». В 1884 году была предпринята новая попытка создания беларуской революционной партии социалистического направления. Предполагалось, что она объединит все нелегальные кружки в Беларуси и будет координировать свою деятельность с «Народной волей». В роли организаторов выступили в Петербурге члены кружка народников, выходцев из Беларуси, имевшие связи с кружками в Витебске и Минске. Они назвали себя группой «Гомон». Они издали на русском языке два номера подпольного журнала «Гомон (Белорусское социально-революционное обозрение)». Но полиция вскоре арестовала часть членов редакции.

В группу «Гомон» входили студенты петербургских высших учебных заведений: уроженец Могилёва Хаим Ратнер, который редактировал журнал, выпускник слуцкой гимназии В. Крупский, С. Нестюшко-Буйницкий с Витебщины, М. Станкевич с Виленщины, Сафронов, слушательница Высших женских курсов А. Ратнер. Те, кто остался на свободе, издали в конце 1884 года ещё один номер журнала. На этом деятельность гомоновцев закончилась.

Всё же они оставили хорошую память о себе. Именно они разработали первую теорию развития беларуской нации.

По мнению членов «Гомона», все нации равны между собой. Нельзя делить их на «государственные» и «негосударственные». Наряду с другими существует и беларуская нация, имеющая свою территорию, язык, культуру, историческое прошлое. Будущее своего края беларуские революционеры видели в составе социалистической России, построенной на основе федерализма. Но они отвергли идею единого правительства федерации, так как опасались диктата в нем представителей русской нации. Они считали, что каждому из субъектов федерации надо иметь свое правительство, а единым должен быть только законотворческий орган — федеральное собрание.

Таким образом, тезис о праве наций на политическое самоопределение, выдвинутый в 1830-е годы Франтишеком Савичем, гомоновцы дополнили конкретной политической программой.

Для группы «Гомон» и её сторонников была характерна активная пропаганда идеи первостепенной роли интеллигенции в пробуждении национального самосознания беларусов, в национальном и социальном освобождении народа.

Марксизм или национализм? В те времена многие считали, что выход России из социального кризиса может обеспечить рабочий социализм на основе марксизма. Сначала идеи рабочего социализма распространяла в Беларуси польская марксистская партия «Пролетариат», созданная в 1882 году Людвигом Варыньским (1856–1889). Затем беларуские интеллигенты установили связь с русской марксистской организацией «Освобождение труда», основанной в 1883 году в эмиграции Г. В. Плехановым.

Марксисты исповедывали идею пролетарского интернационализма. В условиях России это означало, что революционным представителям угнетенных народов следовало отказаться от своих национальных интересов и полностью подчиниться русскому партийному центру. Марксизм в своем русском варианте являлся антинациональным имперским учением. В дальнейшем он привел к тому, что судьба России оказалась в руках денационализированных элементов (евреев, грузин, армян, латышей, русских и прочих), которые попытались уничтожить всю национальную жизнь в огромной стране. Но в конце XIX века только единицы смогли понять, что марксизм предлагает путь в тупик.

Что касается альтернативы — объединения всех противников самодержавия на национальной основе — то это казалось тогда невозможным. Русские революционеры отвергали идею добровольного союза наций ради ликвидации империи и достижения политической независимости каждой из наций. С самого начала ставка делалась на превращение дворянской империи в империю социалистическую, с последующим расширением её в мировом масштабе.

Марксизм — идеология бедняков. Рабочий социализм не мог найти благоприятной почвы среди сельских тружеников в беларуских деревнях, имениях и фольварках. Только в городах и местечках, где было много еврейской пролетарской бедноты, он встречал сочувствие. Беларусы же составляли тогда не более 9 % от числа рабочих городских предприятий. Рабочее движение в Беларуси по своему национальному составу было в основном еврейским, причем в наибольшей мере оно объединяло бедноту, неквалифицированных и малоквалифицированных пролетариев[47].

В ноябре 1892 года, на Парижском съезде польских социалистов, была учреждена Польская социалистическая партия (ППС), которая приобрела влияние в западной части Беларуси. В своей программе она прямо заявила, что главным условием реализации социалистических идей в Польше является восстановление независимого польского государства в границах 1772 года. Как видим, польский рабочий социализм с самого начала пошел по иному пути, нежели российский.

По примеру ППС в 1897 году в Вильне была учреждена еврейская рабочая партия «Бунд» («Союз»). Спасение своего народа Бунд связывал с социалистической Россией. Евреи мечтали возродить древнее иудейское государство в Палестине с помощью «новой России».

С этой целью вскоре после создания Бунда связанный с ним предприниматель и политический авантюрист Александр Парвус (Исаак Гельфанд; 1867–1924) — уроженец местечка Березино Минской губернии, предпринял меры по созданию русской марксистской партии. Именно Парвус организовал и финансировал первый и второй съезды РСДРП; в его квартире в Женеве и на его деньги печаталась газета «Искра»; именно он разработал план свержения монархии в России (так называемый «меморандум Парвуса»); свел Ленина в 1909 году с Инессой Арманд (1874–1920), ставшей его любовницей и оказывавшей почти гипнотическое влияние на «вождя русской революции»: познакомил Ильича с офицерами германского генерального штаба, выдавшими ему 50 миллионов марок для устроения революции. Он же организовал транзит большевистской верхушки в опломбированном вагоне через территорию Германии. Наконец, именно Парвус, а не Троцкий, является автором концепции «перманентной мировой революции». Но не будем отвлекаться от основной темы.

Первый съезд Российской социал-демократической рабочей партии (РСДРП) состоялся в 1898 году в Минске, важнейшем центре Бунда. В нем участвовали 9 человек, трое из них представляли Бунд (А. Кремер, А. Мутник, Ш. Кац), кроме того, ещё два делегата тоже были евреи (Н. Вигдорчик, Б. Эйдельман). Именно Бунд взял на себя роль технического организатора съезда, а затем ряд лет входил в состав РСДРП как автономное подразделение.

Позже ЦК партии (3 человека) был арестован и оказался в тюрьме. Тем не менее, в Беларуси начали возникать социал-демократические организации, находившиеся под бундовской опекой. Это не нравилось русским социал-демократам, претендовавшим на руководство рабочим движением во всей России. Их новый лидер Владимир Ульянов (Ленин) на II съезде РСДРП (1903 год) под влиянием Парвуса пошел на раскол партии ради утверждения в её рядах духа деспотизма и безусловного подчинения центру. Ленинцы (большевики) взяли курс на сохранение Российской империи, но под своим управлением. Сделав свое дело, Бунд вышел из состава РСДРП.

Была также сделана попытка связать рабочее движение с сионизмом — идеологией национально-освободительной борьбы еврейского народа. После Всероссийского съезда сионистов в Минске (1902 год) появилась партия рабочих-сионистов («Поалей цион»).

Первая беларуская партия. В 1902 году при содействии польских социалистов (членов ППС), в среде беларуских студентов Петербурга возникла Беларуская революционная партия (БРП) во главе с Вацлавом Ивановским (1880–1943). Правда, она больше напоминала студенческий просветительский кружок. В своем воззвании «К интеллигенции» — на польском языке — члены БРП призвали образованных беларусов польской культуры вернуться к языку своих предков, заняться изданием беларуских газет и книг.

В том же году в Петербург приехали на учебу братья Антон и Иван Луцкевичи из Минска и Элоиза Пашкевич из окрестностей Лиды. Они помогли Ивановскому подготовить первый номер газеты «Свобода», которая должна была стать органом БРП. Ивановский отпечатал её небольшим тиражом у себя на родине, в деревне Лебёдка Лидского повета. Но обстоятельства сложились таким образом, что тираж пришлось уничтожить, сохранились только два экземпляра.

Позже возникло соперничество между Ивановским и братьями Луцкевичами, которые были недовольны польским влиянием, БРП распалась. Ивановский занялся просветительством, а Луцкевичи основали в Минске новое политическое объединение — Беларускую революционную громаду (БРГ), которая, однако, не отличалась активной деятельностью.

Постепенно в Вильне, Минске и Петербурге — трех центрах беларуского политического движения — усилились настроения к объединению. Это привело к созданию в 1903–04 гг. Беларуской социалистической громады (БСГ), действительно ставшей первой национальной партией беларусов[48]. Ведущую роль в её руководстве играли Вацлав Ластовский и братья Луцкевичи. Кроме них, в число руководителей партии вошли рижский студент Александр Власов, писатель Казимир Костровицкий (1868–1918), более известный под псевдонимом Карусь Каганец, минский рабочий Виктор Зелезей, крестьянин Игуменского повета Николай Цехановецкий, виленский гимназист Алесь Бурбис.

У крестьянской нации в соответствии с тогдашними политическими ориентирами могла быть только партия крестьянского социализма. Но одновременно она, подобно ППС, была партией национального социализма, ибо ставила своей целью достижение беларуским народом как социального (экономического), так и национального равенства. Характерно, что польские социалисты не смогли склонить руководство БСГ к признанию идеи федерации Беларуси и Польши.

Политические оформление оппозиционных сил в Беларуси завершилось к 1904 году. Это были БСГ, РСДРП, ППС, Бунд, а также ПСР (партия социалистов-революционеров, или эсеров). Все они вели нелегальную агитацию в городах и деревнях. Основной формой агитации служили печатные издания (листовки, газеты, брошюры), преимущественно на русском языке. Только БСГ и ППС обращались к крестьянам по-беларуски, чем продолжили традицию «Мужицкой правды» Калиновского.

Общий характер периода. Для инкорпорации Беларуси в состав России потребовалось целое столетие. За 40 лет после восстания 1863 года, административное подчинение России дополнилось подчинением культурным, а затем и экономическим. В деспотическом государстве азиатского типа, каковым была Россия, процесс подчинения осуществлялся преимущественно методами насилия. Однако и в сумрачной атмосфере русификации беларусы не только теоретически обосновали идеалы независимой политической жизни (группа «Гомон»), но и начали политическую борьбу за такую жизнь (создание БСГ).

Русификация замедлила и осложнила, однако не остановила процесс дальнейшего развития беларуской нации. Распространялось просвещение, пусть посредством русского языка. Шло интенсивное изучение отечественной истории и культуры. Научные исследования доказали, что беларусы — самостоятельный народ, а не «часть» русской или польской нации. К началу XX века они в своем большинстве приняли самоназвание «беларусы».

Беларуское национальное движение с конца XIX века стало усиливаться. Беларусов спасали от денационализации четыре фактора:

— значительная этническая масса;

— наличие собственной историко-культурной традиции;

— противостояние польской и русской культур;

— непривлекательность имперских идеалов для носителей национального самосознания.