Учебник в массовой школе

 

Вспоминается такая картинка из «доброго» старого времени: гимназист кончает гимназию; сдав последний экзамен, радостный, сдвигает шапку на затылок, нанимает извозчика, водружает на коляску молодую березку, бросает связку учебников под ноги и демонстративно попирает их грязными сапогами. Или ученица, живая и бойкая, ответив на пять по вызубренному учебнику, раскрывает его после урока и от всего сердца плюет в его середину... Велика была ненависть учащихся к учебнику в школе учебы.

Понятно, что новая школа начала с того, что изгнала почти совершенно учебник из школьного обихода: долой в школе мертвую учебу, да здравствует зеленое древо жизни!

Но учить без учебника много труднее. Учебник организует определенным образом материал, даваемый для проработки детям. Выбор материала, его расположение, трактовка – если все это проделано хорошо – страшно облегчает работу учителя. Работа его прямо удесятеряется, если ему самому приходится вырабатывать весь план, подбирать и обрабатывать материал.

Мы должны, между тем, научиться беречь время учителя. Спрос на работу учителя и со стороны ребят и со стороны населения очень велик. Учитель – часто единственно культурный человек в деревне, и благодаря этому он завален работой и чисто школьной и общественной. «Береги время учителя!» – повелительно диктует нам жизнь. Вот почему нельзя взваливать на учителя работу без учебника, которая требует громадной затраты времени на подготовку к занятиям.

Да и в том случае, если бы у учителя нашелся необходимый досуг, для работы без учебника надо иметь много знаний, широкую начитанность, много книг под рукой. Этого нет у учителя. Но даже и в том случае, когда все это имеется налицо, обучать без учебника плохо, плохо потому, что ученик оказывается в полной зависимости от учителя, он не приобретает навыка извлекать из книжки необходимые ему знания, не приобретает навыков самообразования. Между тем годы, проводимые в школе громадным большинством населения, так малочисленны, что ясно – школа может дать лишь самые элементарнейшие знания, любовь к книге и жажду учиться самому. Она может и должна еще давать хотя бы элементарные навыки самообразовательной работы.

Давно уже школа без учебника перестала быть идеалом. Давно уже идет работа над учебником. У нас есть уже не один хороший учебник, любимый учениками, оказывающий незаменимую помощь учителю. Новый учебник дышит бодростью, зовет к дружной товарищеской работе. Но... у нашего нового учебника есть один очень большой недостаток – он слишком... аристократичен. Он рассчитан на школу с очень подготовленным учителем, с учителем, широко образованным, своими пояснениями дополняющим учебник; он рассчитан на то, что учитель в любую минуту может уделить время ученикам, рассчитан на школу, работающую полное время, рассчитан па очень развитую детвору.

Нашему учебнику надо научиться ходить не по дорожкам, усыпанным песочком, а по нетронутой, девственной почве, где еще никаких удобных дорог не проложено.

Наша массовая школа работает в неимоверно трудных условиях. Всякий знает эти условия. Наплыв в школу неимоверного количества ребят очень разного возраста утяжелил за последнее время работу школы. Надо идти ей на помощь.

Учебник должен писаться так, чтобы, как ученик только-только начнет разбирать по-печатному и писать слова, он мог бы учиться по учебнику сам, опираясь на самую небольшую помощь учителя и более грамотных товарищей.

«Учись сам, приобретай сам необходимые тебе знания и умения. Вот тебе книжка, она тебе в этом деле поможет...» – может ли это сказать учитель нашей массовой школы?

Возьму пример. Вот у меня на столе лежит книжка: М. Андреевская и В. Поляков, «Наши всходы» – книга для второго года обучения в школах УССР с преподаванием на русском языке. Государственный научно-методический комитет Наркомпроса Украины рекомендует ее в качестве учебника для второго года обучения. Итак, книга предназначена для деревенских ребят (девятилеток), из которых многие дальше своего села никуда не ездили.

Раскрываю книжку наудачу. Рассказ «Кто что видел». Начинаю читать: «Читали мы рассказ «С мешком за смертью», как мальчик ездил в голодный год за мукой для семьи, где он бывал, что видел, и надумали мы, чтобы каждый написал о себе, где бывал и что там видел».

Думаешь, где же они читали «С мешком за смертью»? В школе? Дома? И удивляешься, когда это они успели. Ведь рассказ помещен в самом начале книжки.

Удивляешься заданию: «Где бывал и что видел?» Ведь на эту тему можно исписать много страниц. Очень широкое задание. Впрочем, широкое задание в рассказе сводится к простому перечислению мест, где бывал: «Я написал так: видел город Полтаву, села Мачехи, Яковцы, реку Ворсклу». И только. Никаких впечатлений от виденного.

После этого коротенького отрывка идут задания:

«Расскажите и вы, где каждый из вас бывал и что видел, и затем напишите сочинение: «Где я бывал и что видел». – «Расспросите об этом же своих домашних». – «Опишите свою деревню (село): где она расположена, сколько улиц, сколько домов, какие дома в вашей деревне, есть ли школа, детский дом, изба-читальня, больница, кооперативная лавка». – «Нарисуйте план своей деревни». – «Составьте диаграмму: жители нашего села (по возрасту, по полу, по занятиям)». – «Что вы знаете о старине вашего села от старых и знающих людей?» – «Что в этих преданиях считаете вы правдой и что выдумкой и почему?» – «Есть ли что-нибудь замечательное в вашем селе или его окрестностях (колхоз, сельхоз, молочная ферма, опытное поле, озеро, овраг, курган, редкие деревья)?» – «Как украшена теперь ваша классная комната?» – «Ведете ли вы дневник своих занятий?»

Как это ужасно, что есть авторы учебников, которые никогда, никогда не видали живого ребенка...

Если бы они видели живых деревенских ребят, живого деревенского учителя, у них не поднялась бы рука на такое издевательство... Это ведь задания, обращенные к девятилетнему ребенку! Сразу десять заданий, самых разношерстных, одно другого сногсшибательней, одно другого забористей, неисполнимее.

«Нарисовать план своей деревни». – Как? Надо делать эту работу сообща или в одиночку? Какой взять масштаб? Может ли такое задание без всяких пояснений быть дано ребенку девяти лет?

«Составьте диаграмму жителей нашего села». – Где взять материалы, статистические данные?.. Или самому произвести статистическое обследование села, в котором может ведь быть не одна тысяча жителей? И неужели есть дети, которые от рождения умеют составлять любые диаграммы?

– Что слышали вы о старине в вашем селе от старых и знающих людей?

– Бабушка рассказывала, как бог покарал все село за великие грехи: наслал злых людей, которые ходили и холеру по колодцам сеяли...

– Считаете ли вы эти предания правдой?

– Еще бы! Бабушка все знает: и про чертей и про Илью-пророка.

Вот интересно-то!

Давать сразу десять заданий без всякого учета сил и знаний ребенка, без всякого учета времени и пространства, без всякого понимания того, что из такого задания выйдет, без всякого учета результатов – это до такой степени чуждо всякому здравому смыслу, что можно только руками развести.

Надо давать одно или много два-три созвучных, дополняющих одно другое заданий одновременно. Надо, чтобы задание соответствовало силам и знаниям ребят.

Чтобы оно было ясно и определенно. Чтобы оно не требовало много времени. Чтобы задания были расположены в известной последовательности, были внутренне связаны между собою, крепили одно другое.

Чтобы они завершались заданиями для группы в три-четыре человека с определенным планом работы, разделением труда.

Чтобы каждое задание кончалось учетом его.

Тогда можно будет сделать задания доступными для ребят, сделать их источником самообразовательной работы ребят.

«Почему вы.взяли учебник, изданный в УССР? Почему вы выбрали такой неудачный учебник?» – спросит читатель.

Он случайно лежал у меня на столе. В этом учебнике не только плохое. Моя цель была разбор учебника вообще. Хуже или лучше в РСФСР и в других республиках обстоит дело с заданиями ученикам в учебниках? Возьмите имеющиеся у вас учебники и обратите внимание на эту сторону дела.

Соберите побольше данных ко времени совещания по учебникам о характере заданий для самостоятельной работы ребят.

Вопрос этот чрезвычайной важности, от него зависит дело приобретения детьми навыков, от него зависит успешность занятий в нашей школе.

1926 г.

 

«ДЕМОКРАТИЗАЦИЯ» УЧЕБНИКА

 

За последнее время до школы докатился новый учебник. Это действительно новый учебник, проникнутый новым духом, а не только внешне подчищенный учебник. В нем дается круг совершенно новых идей, все в нем проникнуто новым подходом к окружающему, все зовет в нем к дружной, товарищеской работе, к общественной работе, к работе над переустройством жизни.

По пути создания нового учебника мы, несомненно, продвинулись вперед.

Само собой, это только начало работы. Надо продолжать приближать учебник к ребенку, к жизни, надо работать над методической стороной дела.

Но как только новый учебник проник в массовую школу, с полной очевидностью выявилось сразу же, что он мало приспособлен к нашей массовой школе. Он рассчитан на школу, работающую нормально, находящуюся в сравнительно благоприятных материальных условиях, с нормальным числом учеников, на учителя, работающего с одной группой, учителя передового, методически образованного, с хорошей общеобразовательной подготовкой, имеющего достаточно времени, чтобы готовиться к урокам.

А наша массовая школа до черта бедна. Она работает нередко в две-три смены, как мы видим это, например, в Москве; в ней ученик проводит нередко лишь два, много три часа; учебный год, как, например, в условиях многих деревенских школ, очень короток; занятия начинаются поздней осенью и кончаются ранней весной; ученики из-за отсутствия одежды и обуви и дальних расстояний часто пропускают занятия; классы битком набиты, иногда на учителя приходится по сотне учеников, притом учеников самого разнообразного возраста и развития; учителю приходится работать с двумя, а то и с тремя отделениями; у массового учителя, как правило, плохая общеобразовательная подготовка, еще хуже методическая; ему совершенно некогда работать над собой, так как, кроме школьной, он завален еще и общественной работой, от которой он не может отказаться, потому что кругом темень, потому что некому делать совершенно необходимой культурной работы с населением. Правда, у нас ребята жаждут учиться, ребята развитые, и там, где есть и где правильно поставлена пионерская работа, ребята внутренне организованны. Правда, у нас учитель, как правило, любит ребят, близок им, он любит, как правило, свое дело, охвачен энтузиазмом, хочет строить новую школу, горячо сочувствует Советской власти. Но на всем этом не выедешь. Надо смотреть правде в глаза и учитывать нашу нищету.

Удельный вес учебника в хорошо поставленной нормальной школе и нашей бедной массовой школе различен. В нормальной школе учебник – лишь дополнение к работе учителя, к проделанным экскурсиям, к прочитанным книжкам.

В бедной массовой школе учебник – три четверти дела. Учитель занят, отдельному ученику может уделить лишь минимальное время, да и классу-то он может уделить времени тоже не очень много; в перегруженной учениками школе не до экскурсии; других книг, кроме учебника, ребята не видят.

Учебник нужен детям для самостоятельной, самообразовательной работы при помощи его в школе и дома.

Пока учитель занят с другой группой, надо, чтобы ребята могли самостоятельно работать с учебником в руках, – учитель должен давать лишь общие указания, лишь направлять, организовывать эту работу.

В особенности это относится к старшим группам.

Ученики очень различны по возрасту, рядом с восьмилетним сидит тринадцатилетний подросток; у них различная жизненная подготовка, различные жизненные навыки; им нужен разный учебник, хотя, может быть, и дающий один и тот же круг навыков и знаний.

Необходимо также, чтобы у ученика, много пропускающего занятия, была книжка на руках, чтобы он мог самостоятельно заниматься дома.

Одним словом, нашей школе нужен учебник, составленный по типу книжки для детского самообразования.

Демократизация учебника именно в том и должна заключаться, чтобы учебник превратить в книжку для самостоятельной работы ученика.

Этим будет разрешен и больной вопрос о навыках. Учебник должен быть построен так, чтобы ученик, работая по нему, эти навыки приобретал.

Как только ребенок выучился читать, его надо постепенно переводить на самостоятельную работу без помощи учителя, по крайней мере без постоянной помощи. Сначала указания учителя должны быть более часты, более детальны; работа ученика должна чаще и внимательнее проверяться.

Демократизация учебника требует, чтобы учебник все больше и больше превращался в «книгу для работы».

Возможно ли это?

Возьмем самую трудную книжку – первую книжку для чтения. Как она должна быть построена, чтобы по ней можно было научиться хорошо читать и писать? Если она рассчитана на самостоятельную работу ученика, то она должна начинаться с коротеньких рассказиков, вроде тех (я говорю про форму), что помещены в книжках для чтения Л. Толстого. Техника чтения может быть приобретена лишь на простом по форме материале. Тут нельзя спешить, иначе навыка быстрого технического чтения не получится. Надо, однако, в этих простых по форме рассказиках дать достаточно большой и интересный по содержанию материал. Надо, чтобы с первых же шагов ребенок видел в книге источник знаний. Будет материал интересен по содержанию – рассказики будут перечитываться вновь и вновь; дети очень любят перечитывать то, что им понравилось, и ученик будет быстро овладевать механизмом чтения. Если мы посмотрим на наши книжки для чтения, мы увидим, что материал для чтения с самого же начала дается в очень сложной форме, а с другой стороны, очень беден по содержанию, очень однообразен. Возьмем одну из лучших наших книжек для чтения – «Смену»; она дает очень мало того, что ширит горизонт ребенка. Предполагается, что разные интересные вещи, которыми интересуется ученик, он узнает или от учителя, или вне школы, или из читаемых ему книжек. Одновременно с чтением простого по форме материала нужно как можно больше переписывать, чтобы овладеть получше механизмом письма; надо, чтобы ребенка перестал затруднять самый процесс письма[32]. Одновременно с этим надо давать побольше упражнений, позволяющих овладевать самыми элементарными грамматическими правилами. Торопиться с самостоятельным писанием не надо. Оно может повести- к приобретению неправильных навыков письма, от которых трудно будет потом отучаться.

Самое важное в книжке для работы – давать не одно-два упражнения определенного типа, а побольше, чтобы было время образоваться навыку. Рассказики должны не только увеличиваться по объему, они постепенно должны становиться сложнее и по форме. В них должны входить новые слова, образы, обороты, новые формы речи. И тут важна также постепенность. Каждое новое слово должно быть усвоено, дано в ряде сочетаний, должно в дальнейшем повторяться. Также и формы речи. Тут важна роль запоминания. Заучивание стихов очень важно. Не надо делать этого обязательным, но надо вводить в моду. Надо сопровождать переписыванием выученного стиха.

Книжка для работы должна – как только ученик овладеет механизмом письма и усвоит элементарные орфографические правила – научить его писать дневник, давая образчик дневника какого-нибудь мальчика и тем вызывая желание подражать. Часто в школе расспрашивают ребят о том, когда дома вставляли рамы или что ребята делали летом, но мало обращают внимания на то, что они видели в течение дня в школе и дома, а между тем подытоживание своих переживаний за день очень важно. Дневник – это богатый материал для самостоятельной работы. Тут важно давать образцы, которые наталкивают ребенка на известные наблюдения над жизнью. У ребят, деревенских ребят в особенности, большой запас таких наблюдений. Вспомним Л. Толстого «Кому у кого учиться писать: крестьянским ребятам у нас или нам у крестьянских ребят?», где он описывает, как он вместе с ребятами писал «Солдаткино житье». Величайший художник, умевший, как никто, наблюдать людей, Л. Толстой увидел то, чего обычно не замечают, – увидел, какие тонкие наблюдатели дети. Мы много говорим в школе о наблюдениях над явлениями природы, но наблюдения над живыми людьми, над людскими отношениями у пас не в моде, а между тем они имеют громадное значение. И в книге для работы нужно давать задания, которые заставляли бы детей всматриваться ближе в жизнь.

Наблюдения над стариками, малышами, усталыми после работы людьми, над приезжими из города, над демобилизованными красноармейцами надо вводить в круг того, о чем пишут дети. Простая повествовательная форма рассказиков, хотя и очень яркая, образная, несомненно, отразится и на писаниях детей. Рассказ о виденном – самая легкая форма писания. Важно дать затем ряд упражнений, которые приучали бы ребят выражать свою мысль в письменной форме. Вопросы должны быть связаны с читаемым материалом, никоим образом не должны сводиться к выспрашиванию прочитанного, а быть таковыми, чтобы побуждать к наблюдениям, сравнениям, исканиям решений, хотя все это и не должно быть никоим образом сложным, длительным. Важно также давать такие задания, где умение читать оборачивалось бы к ребенку своей утилитарной, практической стороной. Надо давать в учебнике задания, как сделать такую-то простенькую вещь, такую-то игрушку, провести такую-то игру. У части ребят такой подход вызовет повышенный интерес к книге. Ребята поймут, что книга не только ширит горизонт, но что она является в то же время и орудием труда.

Важно, чтобы задания и вопросы ставились такие, которые интересуют ребенка, которые созвучны его детским интересам.

Обычно учебник рассчитывается на отдельного ученика. С этого приходится начинать. Но постепенно надо переходить к тому, чтобы учебник становился руководством для занятий небольшой группы, двух-четырех ребят. Надо давать такие задания, которые нельзя выполнять в одиночку, которые требуют совместной работы, товарищеской взаимопомощи. Эта сторона дела до сих пор почти совершенно отсутствовала в наших учебниках, и тут нужно проложить совершенно новый путь. Легче всего будет с играми: игры в лото всех видов и сортов, игры контрольного характера и пр. Одновременные наблюдения в разных условиях, взаимный контроль и т. п.

Само собой, что с заданиями по языку должны переплетаться задания по математике, составленные тоже в строгой постепенности, дающие возможность путем упражнений овладеть прочно необходимыми навыками. У нас в области математики, как и в области изучения родного языка, мы чрезмерно, нецелесообразно спешим. Вопросы учета и расчета правильно заняли у нас в области математики почетное место, надо только все эти диаграммы применять прежде всего к близкому, к ощутимому. Но часто наблюдаемое пренебрежение к задачам очень вредно. Задачи, правильно составленные, будят мысль, инициативу. Важно, чтобы это были не шаблоны, а именно задачи, упражняющие умение комбинировать, соображать, как говорится. В области естествознания практические задания, требующие самостоятельной работы, у нас уже вошли в обиход, их не надо только оттеснять на задний план, помня, какое громадное значение и они имеют в деле увязки книжного знания с практикой жизни. Элементы такой увязки должны непременно даваться в книге для работы.

Наибольшие трудности представляет собой книга для работы для тех ребят, которые только-только еще постигли премудрость словосложения. Для более грамотных ребят составить такую книжку много легче. Важно только не летать по поднебесью, а все время ориентироваться на ребят, давать им лишь посильные задания, но задания, в то же время как можно больше увязанные с жизнью.

Во II ступени можно уже давать задания, требующие для своего разрешения известной предварительной работы. Важно путем этих задании научить ребят точно формулировать задание, составлять ясный, отчетливый план, наиболее полно учитывать все условия, силы, возможности, подводить итоги проделанной работы. Элемент коллективности на II ступени должен быть выдвинут ими в большей мере. Если на I ступени центр общественной работы – коллективная работа внутри школы, то на II ступени он переносится все более и более за пределы школьных стен. Это также необходимо учитывать.

При наличии учебника демократического, учитывающего условия нашей массовой школы, на школу будет ложиться главным образом работа по организации самообразовательной работы учеников, на первый план выступит самопомощь и взаимопомощь учеников, которые надо будет лишь направить в правильное русло. Школа должна будет также обратить внимание на большую эмоциональную зарядку, на расширение коллективных переживаний учеников.

Работа по приспособлению учебника большая, но ее нужно сделать.-

1926 г.

 

БОЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ ШКОЛЬНОЙ РАБОТЫ (ИЗ БЕСЕДЫ С ИНСПЕКТОРАМИ ЦЕНТРАЛЬНОГО МЕТОДИЧЕСКОГО БЮРО НАРКОМПРОСА;

 

Если мы сравним положение школ сейчас с тем положением, которое было во время Всесоюзного учительского съезда, мы увидим, что оно изменилось в сторону бюрократизации. Это видно как из сегодняшних докладов, так и из писем от отдельных учителей, которые мы получаем в большом количестве. Может быть, тут есть вина местной инспектуры – вина ОНО, дающих предписания, может быть, здесь виноваты дефекты в переподготовке.

Что касается методических.бюро, я слышала о них доклады еще тогда, когда они были в зачаточном состоянии. Они были вне руководства ГУСа, и сейчас, когда их физиономия уже определилась, видно, что их работа во многих местах приобрела неправильный уклон. Они сплошь и рядом бюрократизируют программу, вносят в нее массу таких деталей, которые до крайности опекают работу учителя. Мы ведь боремся за наполнение программ местным материалом, а вместо этого губернские методические бюро заполняют программы всякими ненужными мелочами и требуют, чтобы они строго проводились в школах данной губернии. Из программ вынимается живая душа, и учителя получают вместо них такую мертвечину, что не удивительно, если они начинают на уроках спрашивать у детей, сколько ног у собаки.

Тов. Вигдоров указал, что слишком мало проводится экскурсий. Тут надо заметить, что экскурсии тесно связаны с вопросом об одежде. Но вопрос не в одних экскурсиях, а во всем постановке работы.

Следующее тревожное явление – отсутствие в органах народного образования, а также у самих учителей методических познаний. Первый год переподготовки учителя были в самом приподнятом настроении. Мы получили большое количество лирических писем, где в стихах даже описывались переживания, связанные с переподготовкой. Теперь уже не то. Переподготовкой этого года учитель как будто разочарован: он ждал чего-то большего. Горизонт учителя значительно расширился, и его интересуют не только общие вопросы, но и то, как эти вопросы связать с практической жизнью. Тов. Вигдоров говорил, что учителя часто не понимают, что такое общественная работа. Это очень характерное явление. У нас вообще под рубрику общественной работы стали подводить что угодно. Мне приходилось беседовать на эту тему с пионерами. На мой вопрос, какую они ведут общественную работу, они отвечали, что их отряд собирается столько-то раз в месяц или что-нибудь в этом роде. С большим трудом я вытянула из них, что они ездят в деревню, помогают там беднякам, помогают деревенским ребятам учиться и т. д. У студентов представление об общественной работе тоже часто весьма путано. Считается, что если в день студент посидит в трех комиссиях, то это и есть общественная работа. Так и учителей часто заваливают работой вроде подсчета продналога или приведения в порядок кооперативных счетов.

Перехожу к методике. Мне вспоминается постановка дела в заграничных школах. Нечего и говорить, что в общественном смысле картина там самая печальная, но зато техника преподавания стоит там на высоте. Учитель прекрасно умеет внедрить в сознание учащихся то, что он преподает. Он умеет и объяснить, и прочесть, и нарисовать так, что дети хорошо и легко все усваивают. Наши учителя часто имеют самые лучшие намерения, но осуществить их не умеют. Не хватает методических знаний. Часто бывает, например, что в классе работают только самые активные ребята. Учитель знает, что нужно ориентироваться на массы, но не умеет этого осуществить.

Следующий вопрос – об умении и технических навыках. Паше население вообще очень мало умеет, и сейчас началась тяга к приобретению технических навыков. Например, в Волоколамском уезде крестьяне обложили себя по три рубля и на собственный счет устроили десять технических школ (правда, элементарного типа). И родители детей и сами дети понимают необходимость приобретения технических навыков, а между тем работа в большинстве случаев не может наладиться. Это не случайность, что у нас в ГУСе вопрос о труде стал теперь очень остро во всех секциях. Мы должны дать учителю представление о методических и практических навыках – это очень актуальная задача. Что делают в этом направлении методические бюро, я не знаю. Какую роль играет местная инспектура, я тоже не знаю. По докладам можно заключить, что местная инспектура довольно слабо привлечена к методической работе.

1926 г.