2018-01-08
221
Мой старый друг! Ну, вот и – 60!
А было так недавно 18…
Ты в мыслях возвращаешься назад,
А годы лишь вперед зачем-то мчатся.
Ты в 18 был как Аполлон,
И девушки тобою восхищались.
Они на зависть нам со всех сторон
К тебе, как бабочки на свет, слетались.
Ты без стесненья все от жизни брал:
Стихи, футбол, спиртное, секс, машину.
Ни в чем отказа ты тогда не знал,
И способы искал, а не причины.
Но жизнь прошла. Иллюзий больше нет,
И кудри золотые истрепались.
А вместо них в полголовы просвет.
Не плохо, хоть все органы остались.
И пусть уже давно и все болит,
Есть в старости приятные минуты.
То вдруг проснется зверский аппетит,
То ощущается либидо… будто.
Приятно радует спокойный сон
Под капельницей, где-нибудь в больнице.
От скуки отвлекает днем «Хартрон»,
А вечерами наших книг страницы.
Читая их, ты снова молодой,
Весь в белом и на белом пароходе.
Ты управляешь сам своей судьбой
Всегда, везде и при любой погоде.
Читай, забудь хандру и улыбнись.
|
|
|
И пусть футбол ты смотришь лишь с дивана,
Тебя ждет увлекательная жизнь,
И за нее поднимем мы стаканы.
За 60! Мой друг! За юбилей!
Пьют стоя и с локтя все офицеры.
Тебе желаем много светлых дней
И принимаем в клуб пенсионеров!
21.01.09 г.
Березовому 60!
Березовый! Какая все же глыба!
Матерый человечище, какой!
Не то, что мы – иного он пошиба.
Вот современный истинный герой.
Он не работает, но все имеет:
Квартиру в центре, дачу и гараж.
Кто кроме Сахи так еще сумеет
Устроить быт? Непостижимый наш.
Березовый. В пространстве мирозданья
Его квартира – черная дыра.
Здесь есть часы и книжные собранья,
Содержится и прочая мура.
Попав сюда, изделие любое
Из мира исчезает навсегда.
Для Сахи же оно теперь святое –
Его не трогает он никогда.
Березовый. Ну, как он докатился
До жизни замечательной такой?
Сначала, как положено, родился
В сорок девятом, в марте наш герой.
Где это было, точно не известно.
И Днепр, и Харьков, все вступили в спор.
Быть родиной Березового лестно.
Никто не победил и до сих пор.
Березовый подрос. Он в Сталинграде.
Курган Мамаев, кстати, посетил.
Но Волга для героя не преграда –
И дальше на восток он укатил.
На Байконуре он узнал ракеты.
(Березового папа там служил).
Вокруг ракет – всегда одни секреты.
Ракеты и секреты он любил.
Ракеты стали для него работой,
Секреты – увлечением его.
О многом знал Березовый хоть что-то,
О нем не знали толком ничего.
Да, он учился в школе, в институте,
Потом пришел работать в КБЭ.
Был на виду у многих, но, по сути,
|
|
|
Немногое поведал о себе.
Он в КБЭ немало лет трудился,
И несколько ракет он там создал.
За это время дважды он женился
И оба раза выбрал идеал.
Красавицы герою подарили
Наследие любви – двух сыновей.
Ну, а потом о Сахе позабыли,
Оставшись памятью счастливых дней...
Но не страдал герой наш от разлуки.
Он в партию, поэтому вступил.
А чтоб совсем избавиться от скуки
Недвижимость и движимость копил.
А годы шли, империи крушились,
Не стало самой «правильной» страны.
Вокруг все очень быстро изменилось –
Ракеты оказались не нужны.
Работал Саха с газом в эти годы,
Но быстро понял – это не его.
Без сожаления ушел с работы,
Не видя в перспективе ничего.
Но не страдал Березовый по слухам,
Хоть и живет годами без зарплат.
Питается теперь святым лишь духом,
А выглядит прекрасно в 60!
И вот на юбилей мы все собрались,
Американской только нет жены.
Забыли про заботы и усталость
В разгар волшебной сказочной весны.
Наш юбиляр сегодня самый лучший.
Будь Саха счастлив, будь здоров, богат –
Теперь ты скоро пенсию получишь.
Так выпьем же, друзья, за 60!
29.03.09.
Наша большая любовь
314! Это же было
С нами ужасно давно.
Только число это мы не забыли,
Часто нам снится оно.
Это к нам молодость наша ночами
Вдруг, возвращается в сны.
Там молодые мы вместе с друзьями
Делали щит для страны.
Легких путей мы тогда не искали,
И потому на заре
Наши ракеты всегда попадали
В кол на далекой Куре.
Годы неслись и была перспектива,
Но прекратилось все вдруг.
Нет ни страны, ни того коллектива —
Все изменилось вокруг.
Ходим давно мы другими путями,
Старых не помним орбит.
Но коллектив наш останется с нами,
Память его сохранит.
314 — долгая память
Ярких и радостных лет.
Мы пронесли ее гордо как знамя
Наших прекрасных побед.
314 это — привычка.
С нами она навсегда.
314 это — обычай
Принципов, взглядов, труда.
314 это — критерий,
Это — диагноз на лбу.
Это — линейка, которой измерить
Сможем мы нашу судьбу.
314 — номер прекрасный,
Что повторяем мы вновь.
314 просто и ясно —
Наша большая любовь!
31.10.09.
ПОЭМЫ
Мише Колесникову
На 60-летие
Мы привыкли к обилию дат,
Отмечаем, когда приглашают.
Но большое число «шестьдесят»
Безысходностью нас поражает.
Неужели конец всем мечтам?
Да, случилось не вовремя… Жалко!
И теперь, как бессмысленный хлам,
Отнесут нас потомки на свалку.
Там достойное место для нас.
Там пристанище наше и крыша.
Все там будем в назначенный час.
Все, конечно, но только не Миша.
Он красив и в свои шестьдесят.
Жаль, что девушки не замечают.
Ну а тетки свой алчущий взгляд
На него до сих пор устремляют.
Есть у Миши работа и дом,
А для радости дети и внуки.
Позаботится Света о том,
Чтоб супруга не мучила скука.
А вокруг юбиляра не те.
Расскажу о себе: без работы,
И четыре дыры в животе,
И колени болят на погоду.
Разве сядешь с такими за стол,
Ведь девчонки над ними смеются.
Не сыграешь с такими в футбол –
Швы у них от игры разойдутся.
Неудачники. Хватит о них.
Возвратимся скорей к юбиляру.
За столом он сегодня притих,
Ждет хвалебные речи на шару.
Юбиляр был удачлив всегда,
В годы юности, в зрелые годы.
Достигал он всего без труда.
Уж таков наш герой от природы.
Все его похождения легки.
Не искал он далекие цели.
Не бросал он родные Жуки
Больше, чем на четыре недели.
Он учился в ХАИ, в трех шагах,
А работал поближе – в «Хартроне».
И жену он нашел на Жуках.
Там и прожил всю жизнь, как на зоне.
А когда захотел поменять
Он квартиру свою на другую,
То не стал слишком долго искать
И нашел… На Жуках, не рискуя.
|
|
|
Флегматичность, а может быть лень
Помогает ему расслабляться.
Миша может лежать целый день
В муравейнике и не чесаться.
Видел сам, как дрожащей рукой
На себя он сажал насекомых.
Брал их прямо в песке под сосной,
Из толпы выделяя знакомых.
Муравьи разбегались тотчас
По большому спокойному телу.
Повторить может Миша сейчас
Этот опыт ужаснейший смело.
Темперамент спокойный спасал
От излишних забот юбиляра.
И поэтому не замечал
Он коварные женские чары.
Будь иначе, красотки б его
На куски от любви разорвали,
Не оставив для нас ничего…
И кого б мы тогда поздравляли?
Ну а так он пред нами сидит.
На местах все важнейшие члены.
Говорят, что желудок сбоит,
Не приемлет горчицы и хрена.
Ну и что? Это все ерунда,
И желудок, и почки с печенкой.
Он в свои шестьдесят хоть куда:
Хоть в футбол, хоть за стол, хоть к девчонкам!
И работать ему хватит сил
Много лет на знакомом «Хартроне».
С института он там прослужил,
А теперь оснащает вагоны.
Хорошо! Молодец юбиляр!
За достойное дело берется…
Ездил в поезде. Просто кошмар:
Все гудит, все скрипит, все трясется.
Дверь в купе невозможно закрыть,
А открыть и подавно труднее.
Руки в поезде нечем помыть,
Дует в окна и печка не греет.
Так что дел там на множество лет,
Только б денег побольше давали.
И куплю я когда-то билет
В Мишин поезд… И в дальние дали…
Впереди очень много дорог.
Шестьдесят не конец – просто дата.
И в пути помогает пусть Бог
И, конечно, большая зарплата.
Будь же, Миша, удачлив во всем.
Будь здоров, будь богат, будь успешен.
Ограничивайся за столом,
А с девчонками лучше будь грешен.
Ну а мы будем рядом всегда,
Приглашай только нас на банкеты,
Ведь с друзьями беда – не беда,
А зима, будто жаркое лето.
Вот друзья за столами сидят.
От улыбок их светятся лица.
Пьют они за твои шестьдесят.
Пусть все то, что желаешь, случится!
21.11.2007 г.
Утопия
(Кирюшину В. А.
на шестидесятилетие)
| Утопия, по одной версии – место, которого нет, по второй версии – благословенная страна. Вместо эпиграфа. |
Место, которого нет
|
|
|
Часть первая
Кирюшин! Все-таки свершилось,
И ты до пенсии дожил.
Да, неожиданно случилось,
Хоть, говорят, ты не спешил.
Да и куда спешить, приятель?
Ведь 60, есть – 60!
И этот жалкий показатель
Стал стоп-сигналом для девчат.
Скрипят колени, камни всюду,
Одышка, ишиас, мигрень…
Лишь диетические блюда
Разрешены на каждый день.
А, кажется, совсем недавно
Мы встретились в девятом «Б».
То время было лучшим, явно,
В твоей изменчивой судьбе.
Тогда ты детство хулигана
На физику сменить решил.
Познал науку от Фижана,
А улицу совсем забыл.
В те годы было очень модно
О физике поговорить.
Достойно, чинно, благородно,
Не то, что правила зубрить.
И ты – романтик от природы
Трехтомник Ландсберга читал,
А на девчонок в эти годы
Внимания не обращал.
А как приятно вместо школы
Поехать в Университет.
Жизнь у тебя была веселой
В шестнадцать юношеских лет.
Окончив школу, как мечталось,
Ты физиком задумал стать,
И по науке сразу взялся
За справочник, и ну листать.
Есть ХПИ! «Инфиз» – годится!
И ты, мой друг, тогда решил,
Что будешь только там учиться
На физика. И поступил…
Ходил на лекции, учился
И в срок экзамены сдавал.
К заветнейшей мечте стремился
И, вдруг, однажды осознал
Что физику забыть придется –
Ты вытащил не тот билет,
А заниматься доведется
Тебе движением ракет.
Так на поверку оказалась
Утопией твоя мечта.
Дружище, ты ошибся малость –
Квалификация не та.
Ну что ж, ракеты так ракеты,
Подумав сутки, ты решил.
Они летят вокруг планеты.
Ты их за это полюбил.
В те годы так престижно было
Ракеты в космос запускать,
Что ты свои направил силы
На новую мечту опять.
И как романтик от природы
Динамику ракет учил.
Ну а девчонок в эти годы
Ты, как и прежде, не любил.
Закончив ВУЗ, ты оказался,
Как и другие в КБЭ,
Где вновь со мною повстречался.
Угодно было так судьбе.
И тут ты, наконец, женился,
Сменив свой статус холостой,
А вскоре первый сын родился,
За ним родился и второй.
Там, в КБЭ ты окунулся
В волшебный мир больших ракет
И, наконец-то, развернулся.
Преград тебе, казалось, нет.
Задачи, алгоритмы, пуски…
На все тебе хватало сил.
И пусть твой круг довольно узкий
Из бункера не выходил.
Тебе казалось, что ты делал
Большое дело для страны.
Поэтому ты взялся смело
За производство «Сатаны».
И сделал этакое чудо,
Неуязвимое как черт.
Не зря ее боялись всюду
И вспоминают до сих пор.
Но лишь работа завершилась
И «Сатана», была сдана,
Как тут случайно развалилась,
Казалось, крепкая страна.
И вот ты никому не нужен.
Зарплаты стало не хватать
На завтрак, на обед и ужин.
Пришлось семейству голодать.
Судьба мгновенно изменилась –
Жизнь бесполезна и пуста.
В утопию вновь превратилась
Твоя заветная мечта.
Тут в Украине стало модно
Различных планов громадьё,
Бери и делай что угодно.
Ты выбрать захотел свое.
Близки к ракетам самолеты –
Ты по научному решил
И управление полетов
Через неделю полюбил.
Оставшиеся же на шару
Забрали все труды себе.
Сидят и пишут мемуары,
Не вспомнив даже о тебе.
Бог им судья. А ты в работе
С утра до ночи напролет.
И все узнал ты о полете,
И слышал все про самолет.
Но тут, вдруг, начались интриги,
И заработали суды.
Заказчики достали фиги
И снова рушились мечты.
Утопией мечты те стали,
И отворились ворота,
А там заманчивые дали
И нету больше ни черта.
Вот так на склоне лет без дела
Ты деньги бросился искать.
Все, что летает, надоело –
К земле пора бы приставать.
А в это время в Украине
Вдруг с энергетикой беда.
Не зная, что это в помине,
Ты бросился, мой друг, туда.
Опять мечты, опять работы
И деньги иногда дают.
Но вот предательские годы
Уже о пенсии поют.
И на утопию похожи
Опять, мой друг, твои мечты.
Так что ж тебе сейчас поможет?
А истины всегда просты.
