2017-10-25
724Аннетт Мари «Бессмертный огонь» («Алая зима» - 3)
ГЛАВА 1:
За окном кружился снег, падая на землю трепещущим занавесом. Тишина окутывала все, снегопад приглушал всю активность, а в комнате было тепло, угли в печи мягко сияли.
Эми хотелось бы насладиться спокойным вечером, но она ощущала тревогу. Из предметов на столе она выбрала моток белой ткани.
Юмей сидел перед ней на полу. Его обнаженный торс показывал, какие сражения он прошел. От ран от когтей дракона и темных синяков от ударов ей было не по себе. Такие раны оставили бы человека прикованным к больничной койке, но ёкаи были крепче. И Юмей, ёкай-ворон, известный многим как Тэнгу, а некоторым и как принц теней, был крепче остальных.
Эми прижала край бинта к его плечу. Она дважды роняла моток и начинала заново, бинты плохо держались. Он терпеливо ждал и молчал, что было удивительно, учитывая его едкий характер.
Она уже увереннее покрывала бинтами багровые синяки и четыре глубоких раны на ребрах. Касаться его было странно. В отличие от Широ, постоянно проникающего в ее личное пространство, Юмей редко позволял физический контакт. Но вскоре смущение прошло, и Эми обнаружила в происходящем простоту. Она не знала, было ли это из-за того, что она ощущала себя спокойнее рядом с ним, или потому, что он расслабился.
|
|
|
Когда она взяла следующий моток бинтов, он вытянул руку, и Эми начала накладывать повязку от плеча до локтя, покрывая следы от зубов Орочи. Она размышляла при этом. Хотела ли она проверить его отношение к ней?
- Как ты себя чувствуешь? – тихо спросила она.
Он взглянул на нее. Бледно-серебряные зрачки обрамляла темная линия, и это всегда пугало ее, ведь эти глаза очень многое скрывали.
- Хорошо.
Сухое и раздраженное слово, как она и ожидала. Тэнгу был гордым ёкаем, ему было непросто принять помощь, как и позволить ей видеть его раны. Он бы предпочел, чтобы никто не знал, что его сил не хватило.
Она еще несколько раз обвила его руку бинтом.
- Восстановление идет хорошо? Я могу сделать что-нибудь еще?
- Нет, - его ответ не помог.
Эми закрепила бинт, не удивляясь, что расспросы не сработали.
- Ты исцеляешься медленнее Сусаноо. Почему?
Сусаноо недавно покинул гостиницу. Его раны были почти такими же плохими, как у Юмея, но он восстанавливался намного быстрее. Когда он уходил, глубокие раны были лишь бледными следами на коже. И потому состояние Юмея беспокоило ее.
Он убрал руку и оторвал лишнюю часть бинта зубами, на миг показав острые клыки. Он бросил обрывок на стол.
- Я не Кунитсуками.
Его строгий ответ опечалил Эми. Она хорошо знала, что Юмей и Сусаноо не равны. Сусаноо не был простым ёкаем. Он был Кунитсуками бури, одним из четырех земных богов, правящих ёкаями.
|
|
|
Она посмотрела на дальнюю часть комнаты, где белые волосы и лисьи уши выглядывали из-под одеял на узком футоне. Широ тоже был Кунитсуками, но проклятие сковывало его силу и воспоминания, потому он не казался таким древним, как Сусаноо и Юмей. Но порой бессмертное божество, спящее внутри Широ, проглядывало, и эти мгновения могли сильно пугать.
Сосредоточившись на Юмее, Эми вытянула руку. Он смотрел на нее, предупреждая, что больше задавать вопросы не стоит, а потом протянул ей другую руку. Она обрывком перевязала раны на его запястье.
- Ты так долго исцеляешься, потому что давно не был дома? – она крепче сжала его запястье. – Тебе нужно вернуться?
Юмей убрал руку, он был сильнее.
- Нет ничего постыдного в том, чтобы вернуться домой на пару дней, - настаивала она. – Если так ты быстрее восстановишься, то стоит так и сделать.
Она отпрянула, когда его взгляд стал ледяным. С гордецами всегда было сложно, а у ёкая гордость накапливалась веками.
- А ты не умеешь остановиться, - проворчал с другого конца комнаты сонный голос, - да, маленькая мико?
Широко зевнув и прижав лисьи уши к голове, Широ сел.
- Ты, - он указал на Юмея, - ничего не говори. Она просто переживает за тебя, - он указал на Эми. – Хватит носиться с ним. Если бы ему нужно было вернуться домой, он бы уже это сделал.
- Я не носилась, - проворчала она.
- Ты надоедаешь не хуже кицунэ, - сказал ей Юмей, поднимаясь на ноги и поднимая черную косодэ. Он надел ее и пошел к двери. Она с треском закрылась за ним. Может, его отношение к ней все-таки не улучшилось.
Широ фыркнул, лег на футон и закрыл рукой лицо от тусклого света.
- Это весело, но не стоит делать его себе врагом.
- Я и не пыталась, - Эми поправила предметы из аптечки на столе, борясь со смущением. – Ты говорил, что пребывание в горах ослабляет его.
- И он знает это лучше всех. Не нужно ему напоминать.
- Почему тогда он не уходит домой?
- В этом нет необходимости. Даже раненый, он может справиться почти со всеми проблемами.
- А как же те, с какими он не справится?
- Если придет Изанами, помощь Юмея может обеспечить нам с тобой шанс сбежать живыми, так что он не уйдет, - Широ убрал руку с лица и ухмыльнулся при виде ее тревоги. – Не переживай, ками не может попасть в Тсучи.
Но одного упоминания Изанами, Аматсуками земли, пытающейся убить Эми, хватило, чтобы ее кровь похолодела.
- Это место все равно не безопасное, - возразила оно. – Мы слишком близко к месту, где был в плену Сусаноо.
- Потому нам нужно будет уходить, как только он вернется, - Широ снова зевнул. – Он сказал, что будет послезавтра.
Юмею нужно было исцеляться еще пару дней, и Сусаноо отправился по делам Кунитсуками. После пяти лет плена он спешил воспользоваться шансом и начать собирать свою жизнь по кусочкам.
Если Эми и нужно было паниковать, то из-за следующей миссии. Через пару дней они собирались отправиться на восток к островам Сабутен, где был в плену Сарутахико, Кунитсуками гор, и его сторожил Тсукиёми. Она не знала, враг ли им Аматсуками воды. Могла ли Изанами обмануть и его?
Четверо Аматсуками, правители ками, должны были помогать Эми. Чтобы спуститься с небесного царства, Аматсуками требовалось смертное тело, и Эми как раз была камигакари для Аматэрасу, Аматсуками ветра.
И скоро Эми предстояло исполнить долг.
Когда Аматэрасу спустится в Эми, сила богини поглотит разум и душу Эми. Она пропадет, и Аматэрасу останется жить в теле Эми. Ее судьба, ее конец ожидали ее в день зимнего солнцестояния, оставалось всего двадцать три дня.
Она прогнала мысль раньше, чем начала тревожиться. Собрав бинты, она встала и пошла к футону Широ.
Она опустилась рядом с ним.
|
|
|
- Раз ты проснулся, я могу перевязать и твою руку.
Он снова убрал руку с лица, чтобы сонно посмотреть на нее.
- Я в порядке.
- Тогда ты не помешаешь мне проверить рану, - бодро сказала она и схватилась за его запястье над витком блестящих красных бусин – проклятых оненджу, что сковывали его силу и воспоминания.
Он со страданием вздохнул и позволил ей положить его руку на свои колени. Эми сняла повязку и обнаружила, что от раны остался лишь красный след, который не нужно было промывать. Может, его не нужно было и перевязывать, но раз она настояла на проверке, она упрямо наложила свежую повязку.
После этого Эми провела пальцами по гладким бусинам оненджу. Она не была готова снять последний виток, ведь провал мог убить его, но этот день близился. И как только он освободится от проклятия, как долго будут возвращаться его воспоминания? Как скоро это его изменит?
Ее пальцы перекочевали на его ладонь, где на коже был красный символ, схожий с теми, что были на лице. Закрыв глаза, с расслабленным видом он лежал с одной рукой под головой. Уснул снова, пока она перевязывала его руку?
- Широ? – с теплым весом его руки на коленях Эми склонилась ближе. – Широ, ты не спишь?
Его ухо дернулось в ее сторону. Не зная, играет ли он, она нежно потянула его за ухо.
Ворча, он убрал ухо из ее пальцев и отвернул голову. Значит, он спал. Он много спал за последние четыре дня, она подозревала, что его слабость связана и с тем, что она сняла предпоследний виток оненджу, и с боем с восьмиглавым Орочи. Широ нужно было восстановить много ки – жизненной силы, источника магии.
Она оглядела пустую комнату. Они были одни. После боя Юмей, Сусаноо, а то и оба, почти всегда были в комнате, не оставляя Эми и Широ наедине, и она не знала, было это случайно или намеренно.
Ее пульс участился, она снова погладила шелковый мех его уха. Он дернул ухом, убирая его, и глубоко вдохнул. Его глаза, сонные и блестящие, как рубины, медленно открылись.
«Я боюсь потерять тебя сильнее, чем всего, что может меня погубить».
Воспоминание его тихих слов окутало ее шелковыми оковами. Его взгляд сосредоточился, глаза манили ее, ловили, как и всегда, в плен, и печаль пробралась в ее сердце. Он боялся потерять ее, но это должно было произойти. Через три недели ее не станет.
|
|
|
«Инари очень долго был один».
Слова Изанами ударили ножом. Когда она умрет, он снова останется один. А если он больше никого не полюбит? А если он не сможет любить, когда вернутся его воспоминания? А если одиночество будет терзать его вечно, и он не сможет сбежать от него даже смертью?
Его брови сдвинулись, он легонько провел большим пальцем по ее щеке. Она ощутила, что за его прикосновением остается мокрый след, и поняла, что он вытер слезу.
- Эми, - прошептал он, - что такое?
- Ничего, - быстро ответила она, пытаясь взять себя в руки.
- Врешь, маленькая мико, - он приподнялся на локте. – Скажи, что не так.
- Ничего. Просто…
Дверь отъехала. Она с неохотой отпрянула от его руки. Юмей прошел внутрь, а за ним шел владелец гостиницы – странный мальчик-ёкай с одним большим глазом вместо двух – с подносом с едой. Он невысоко поклонился ей, опустил поднос на стол и ушел.
Дверь закрылась, Широ сел, глядя на нее. Она быстро встала и поправила персиковое кимоно, а потом сверкнула улыбкой, не глядя на ёкаев.
- Я пойду в купальни, - сообщила она. – А вы пока ешьте.
Не дав им шанса возразить, она пошла к двери.
- Эми…
Не слушая Широ, она вышла и закрыла дверь. Снег плясал за крытой дорогой, ветерок остужал ее кожу. Подавив дрожь, она протерла предательские глаза и пошла прочь, надеясь оставить позади свою печаль из-за судьбы, которую она не могла изменить.
Глава 2:
Гостиница «Аджисай» не была роскошной, но горячие источники Эми считала отличными. Она устроилась у каменного края, пар омывал ее лицо, обжигающая вода прогоняла напряжение из мышц. За стенами из камня поднималась гора, пропадая в снегу и темноте. В ясный день было видно вершины других гор.
Гостиница была одним из нескольких странных мест, которые она посетила в Тсучи, духовном царстве ёкаев. Ее любимым был дом Юмея на дереве, где она пару дней приходила в себя. Хоть место было тесным и с коллекцией мелочей, там ей было уютно, хоть его ёкаи-вороны постоянно смотрели на нее, как на запрещенное вкусное угощение.
Зато карасу не нападали на нее. Она не могла сказать такого о ёкаях в гостинице. К счастью, купальни были пустыми в эти ночи.
Поправив полотенце на волосах, она опустилась ниже, вода окружила ее горло. Холодные точки усеивали ее щеки, снежинки таяли на коже. Последний ли раз она была в купальне? Такие вопросы возникали в ее мыслях все чаще. Последний ли раз она ела любимую рыбу? Последний ли раз смотрела на красивый танец снежинок?
В последний ли раз поцеловала Широ?
Вопрос разогнал мысли Эми, она коснулась подбородком воды. Прошло четыре дня с их поцелуя в саду под снегом, четыре дня, как она поняла, что любит его.
Она отклонила голову. Она полюбила ёкая… который был и Кунитсуками. Он был бессмертным, хоть и не помнил прошлое. Ей оставалось жить всего пару недель, а он мог жить вечно. Любовь их была невозможной, обреченной на трагический конец. Он останется горевать один.
Скоро, может, даже до ее конца, воспоминания Широ вернутся, и Инари займет его место, стерев ее игривого кицунэ. Она видела Инари в воспоминании Аматэрасу. Хотя они с Широ были во многом схожи, хитрость Инари граничила с опасностью, его улыбка была хищной. А за всем этим был твердый лед, не подходящий божеству огня.
Она водила пальцами в воде, выдыхая. Эми сделала много выводов из краткого видения про Инари, но она была уверена, что он не будет разделять чувства Широ к ней. Это ее немного успокаивало: даже если бы Широ горевал, потеряв ее, Инари этого делать не будет. Как мог древний бессмертный вообще полюбить человека?
Ее плечи опустились, она прижала голову к каменному выступу. Еще три недели. Она очистила разум, пока мысли не стали мрачнее. Впервые за долгое время она погрузилась в знакомое состояние медитации, которое отрабатывала с детства, ее мысли стали тихими, сердцебиение замедлилось, она расслабилась.
Вода громко заплескалась, Эми села прямее, ощущая прилив адреналина. Ее глаза открылись. На ступеньках из камня стояла обнаженная женщина. Она моргнула большими золотыми глазами, пепельно-каштановые кошачьи уши выглядывали из ее волос, достигающих плеч. Длинный пушистый хвост покачивался за ней.
Эми отпрянула, закрыла руками метку камигакари. Она помнила женщину. В этой же купальне она обсуждала с подругами-ёкаями, отдать ли Эми за награду.
- О! – воскликнула женщина, спускаясь в воду. – Разве это не милая маленькая окини? Я думала, ты уже ушла.
Эми прикусила губу, не зная, что делать. Побег казался лучшим вариантом.
Женщина улыбнулась, показывая острые зубы.
- Не бойся. Я слышала, что случилось с ямачичи, пытающимся выдать тебя. Я так сильно награду не хочу.
После первого визита Эми в купальни два ёкая захотели получить за нее награду и выманили ее. Широ разобрался с главным, сжег его заживо. Она не знала, что другие ёкаи гостиницы слышали об этом. Широ разнес новости, чтобы отпугнуть ёкаев?
Женщина грациозно прошла в воде и, к досаде Эми, опустилась рядом с ней.
- Я – Каори, бакэнэко, если ты еще не поняла.
Эми отклонилась, поглядывая на выход.
- А ты? – спросила Каори, не обращая внимания на дискомфорт Эми.
- Эми, - пробормотала она. – Мне пора.
- Почему? Разве я не сказала, что не обижу тебя? – она отклонилась. – Ах, как хорошо. Я здесь последнюю ночь, хотелось тихо посидеть в воде. Норико и Акеми постоянно говорят, и пришлось ждать, пока они уснут.
Эми погрузилась глубже, чтобы метка оставалась скрытой. Каори растянулась в воде, голова лежала на каменном выступе, уши были прижаты.
- Итак, - пропела она. – Где же дайтэнгу и прелестный кицунэ?
Щеки Эми вспыхнули, когда она услышала, что Широ описали прелестным, она была с этим согласна. Каори называла Юмея дайтэнгу, не понимая, кто он был тем, кто когда-то командовал генералами-дайтэнгу.
- Ужинают, - осторожно ответила Эми.
- Ох, мужчины. Вечно едят, - Каори лениво улыбнулась. – Как ты с ними связалась?
- Долго рассказывать, - пробормотала Эми и решила задать свои вопросы, чтобы не дать бакэнэко выведать слишком много. – Что привело тебя в гостиницу?
- Любовь, - она наигранно вздохнула. – Не совсем. Акеми приглянулся тигр-шиджин, и когда она услышала, что он здесь, мы отправились сюда.
- Тигр-шиджин? – повторила Эми. – Ты… про Бьякко?
Бьякко, белый тигр-ёкай, управляющий ветром, помог им одолеть Орочи. Он ушел по своим делам пару дней назад.
- Именно. Он остался один пару лет назад, и Акеми хочет привлечь его внимание, - Каори пожала плечами. – Он был здесь недолго. Акеми надеется, что он вернется, но я завтра уйду.
Эми ощутила укол печали за потерю Бьякко.
- Ёкаи… обычно заводят себе… пару?
Каори взглянула на Эми.
- Зависит от того, что ты подразумеваешь под «парой». Некоторые ёкаи выбирают спутников на всю жизнь. Других устраивают недолгие отношения, когда им захочется. Я, например, предпочитаю недолгие отношения бреду вечной связи.
- Ох.
- И, конечно, многие остаются одни. Хотя некоторые просто созданы для вечной связи, особенно, такие сильные, как тигр-шиджин.
- Да? – спросила слабо Эми, думая о Широ.
- Это понятно. Сила делает изгоем. И когда они находят кого-то совместимого, то не хотят отпускать, - она закатила глаза. – Я пыталась сказать Акеми, что шиджин будет ждать, когда его пара возродится, даже если придется ждать вечно. Но она убеждена, что сможет его очаровать. Смешно.
Эми автоматически кивнула, хотя мысли ее были с Широ. Сможет ли он отпустить ее, когда она погибнет? Может, она слишком себя превозносила.
- Что… - она замешкалась. – Как именно понять окини?
Каори и другие бакэнэко уже называли Эми так. Слово означало «любимец» или «питомец», и она не понимала, как это связано с ней.
Женщина вскинула брови.
- Ах, не воспринимай так близко, девочка. Ты просто человек.
- Как это понимать? – растерялась Эми.
- Окини – это питомец. Порой человек, порой – ёкай послабее, но это не пара. Даже близко не пара, - погрозила пальцем Каори. – Если думаешь, что кто-нибудь из них так к тебе относится, то ты ошибаешься. Ёкай может полюбить окини, но все это заканчивается.
- Я просто… - Эми замолчала, ее лицо покраснело.
Каори вытянула руки над головой, капли отлетели на Эми.
- Высокие мысли для человеческой девушки! Ты не понимаешь, да? Окини нужны ёкаям по трем причинам, - она выпрямила палец. – Для развлечения, - она выпрямила второй. – Как слуга, - и третий. – Как экстренный источник ки. Так что я не знаю, о чем думала ты, но если начнешь гордиться своим статусом, он просто убьет тебя и найдет девочку покорнее.
Она отклонилась, не переживая, что говорила о предполагаемом рабстве Эми.
- Надеюсь, ты не вызвалась сама, потому что тебя явно обманули.
- Не все ёкаи такие, - пробормотала Эми.
Каори фыркнула.
- О, они такие. Кто-то из этих двух красавцев использует тебя для своих потребностей, заставляет тебя мечтать о любви, но тебя ждет резкое прозрение. Не обижайся только.
Эми вскочила на ноги, прикрывая одной рукой метку камигакари и омамори – талисман, что скрывал от ёкаев ее ки, усиленную ками. Скованно поклонившись на прощание, она повернулась к ступенькам.
- О, не уходи, - Каори схватила ее за руку, потащила обратно и прижалась к ней. – Не уходи, милая окини. Я окажу тебе услугу и спасу от дополнительных страданий.
- Пусти!
- Посмотри на дверь. Что ты видишь?
Эми взглянула на дверь раздевалки. Сначала она ничего не увидела, а потом в воздухе проступило странное мерцание. Она прищурилась. Медленно, с неохотой, тень стала видимой.
У порога сидел ребенок, девочка в милом синем кимоно с узором из рыб кои. Но ее длинные волосы висели спутанными прядями, черные на фоне ее болезненно бледной кожи. Она смотрела в пустоту, приоткрыв рот. Эми смотрела, а ребенок оставался полупрозрачным, за ней было видно деревянную стену.
- Канашибари, - прошептала ей на ухо Каори. – Она тут сидела какое-то время, ждала, пока ты останешься одна, наверное. Людей есть просто.
Каори отступила, Эми отвела испуганный взгляд от призрачного ребенка.
- Кто она?
- Дух, ёкай. Канашибари плетут сны, но их избегают, даже если они слабы. Канашибари могут пробраться в сон и поймать тебя в ужасный кошмар, в страшных воспоминаниях, пока они будут медленно есть твою ки. Им сложно убить слабого ёкая, но тебя? – Каори похлопала Эми по голове, как ребенка. – Кто знает, успеет ли красивый кицунэ вовремя найти тебя?
Эми сглотнула и не давала себе смотреть на призрачное дитя.
- Это ведь он? – прошептала Каори, склонившись к ней. – Он тебе нравится?
Эми отпрянула, пронзая бакэнэко взглядом.
Каори захихикала.
- Бедняжка. Мужчины бесчестны, даже очаровательные. Если можешь сбежать, вернуться в свой мир, так и сделай. Я выведу тебя, чтобы канашибари не прицепилась. Это моя услуга тебе как женщине.
Каори встала, смеясь, с нее полилась вода, она взбежала по ступенькам к неподвижному ребенку. Скрывая метку камигакари, Эми поспешила за ней в теплую раздевалку. Канашибари за ними не последовала.
Эми надела кимоно и бросила полотенца в корзину. Не замирая, чтобы подвязать волосы, она поспешила в коридор. Каори вышла за ней, уже одетая в простое хлопковое кимоно для сна, она явно собиралась сразу лечь спать.
- Удачи, окини Эми, - пропела Каори. – И сладких снов.
Не прощаясь, Эми поспешила по коридору, оглядываясь, чтобы заметить преследование. Никого не было, и она опустила напряженные плечи. От спокойствия в горячей воде не осталось ни следа.
Снег падал, она шла по дорожке к отдельному зданию, что им выделил владелец гостиницы. Она остановилась у двери, собрала смелость и отодвинула ее. Юмей и Широ сидели за низким столиком. Они поглощали свой ужин, осталось лишь немного еды на нескольких тарелках. Оба ёкая подняли головы, когда появилась Эми, выражение лица Юмея было нечитаемым, уши Широ склонились вперед.
- Ты что-то быстро, - отметил он.
Медленно дыша, она прошла к столику и опустилась перед Юмеем, его палочки замерли над миской с лапшой.
Она хотела говорить осторожно, но Каори и канашибари взволновали ее, и слова полились сами.
- Юмей, я не твоя окини.
Он сжался, словно она ударила его по лицу, палочки выпали из его руки, громко стукнули о стол. На миг тишина повисла в комнате, он потрясенно смотрел на нее.
А потом Широ рассмеялся. Эми вздрогнула от звука, смотрела то на него, то на Юмея, ее щеки пылали.
- Я не твоя окини, - повторила она Юмею, пока Широ хохотал, - но если тебе… нужно больше ки для быстрого исцеления, я могла бы…
Широ замолчал.
- …помочь, - закончила она шепотом.
Юмей смотрел на нее в замешательстве.
Широ посерьезнел и выпрямился.
- Откуда такие мысли, маленькая мико?
- Просто… у некоторых ёкаев есть окини для экстренных случаев, например, когда они ранены и им нужна дополнительная ки, да? Юмей сильно ранен, далеко от своих гор, и я подумала, что моя ки может помочь ему быстрее исцелиться…
- Откуда ты узнала об окини?
- Ёкай в купальне сказала мне…
- Дай угадаю, - сказал Широ. – Она сказала, что ты – окини Тэнгу.
- Да, но я…
Гнев вспыхнул в глазах Юмея, сменив потрясение.
- Ты мне не раб, я никогда так с тобой не обходился.
- Знаю, - она подняла плечи, лицо пылало все сильнее, она не хотела признавать, что боялась, что предложение ки он воспримет неправильно.
Широ снова засмеялся, а потом глубоко вдохнул.
- Эми, ты уловила идею, но не все подробности. У таких ёкаев, как Юмей, есть вассалы, а не окини для поддержки.
- Но карасу здесь нет, - она сжала ладони и заставила себя смотреть на Юмея. – Сусаноо потребуется твоя помощь против Тсукиёми. Широ будет сложно помогать против водной магии, и от меня толку будет мало. Но если я могу помочь тебе скорее восстановиться, подготовиться к бою…
Юмей недовольно поджал губы.
- Мне не нужна ки человека.
Широ провел ладонью по волосам.
- Юмей, а ведь она права. Сусаноо рассчитывает на твою помощь в сражении против Тсукиёми, и твоя ки восстанавливается слишком медленно вдали от твоих гор. Если бой будет через два дня, ты будешь к тому времени полон сил?
- Я не верну все силы, не попав домой, - сухо ответил он. – Изанами, наверное, этого и ждет.
- Значит, вернуть тебе силы может моя ки, ки Эми или нападение на какого-нибудь беднягу в гостинице.
Юмей поднял палочки и положил их на миску.
- Я буду готов сражаться к возвращению Сусаноо.
- Готов и силен – разные вещи, - сказала Эми, и тон ее нечаянно прозвучал строго. – А если готовности не хватит? Ты готов так рисковать?
- А ты, камигакари? – осведомился Юмей. – Готова сильно ослабнуть?
- Вообще-то, - во второй раз вмешался Широ, уперев локоть в стол и указав палочками, - Эми будет жертвовать своей ки, а не Аматэрасу. Пару дней сна, и она будет в порядке.
- Их ки можно разделить? – рявкнул Юмей. – Ки Аматэрасу навредит мне больше ран.
Эми нахмурилась.
- Но Орочи ел ками, - она скривилась, вспомнив, как хрустели кости в огромных челюстях дракона, - чтобы стать сильнее, да?
- Ёкай может поглощать лишь силу тех, кто слабее, - нетерпеливо ответил Юмей.
- Большая доза ки Аматэрасу убьет его. И меня, - опасно улыбнулся Широ. – Но я могу с уверенностью сказать, что ки Эми на вкус совсем не такая, как у Аматэрасу, так что ты будешь в порядке.
- Что? – смущенно пролепетала она.
- Итак, Юмей, - продолжил Широ, посерьезнев. – Думаю, выхода нет.
Юмей провел рукой по лицу и волосам, было странно видеть у него человеческий жест разочарования.
- Вы ужасно надоедливы.
- Отлично, - сказал Широ, словно Юмей согласился, а не ворчал. Он встал и обошел стол. – Готова, Эми?
- Г-готова? – она еще не придумала, что будет дальше уговоров. – Нет… то есть…
- Это была твоя идея, - отметил Широ, поднимая ее на ноги. – Передумала?
- Н-нет…
Он встал за ней, осторожно обхватил ее руки и повернул к Юмею. Тот тоже встал, но выглядел так, словно проиграл ставку и должен был платить.
- Эм, - прошептала она. – Как…?
- Как обычно, - сказал Широ. – Или хочешь вскрыть вену?
Юмей шагнул ближе, она не знала, что предпочла бы. Он обхватил ее подбородок, Эми рефлекторно отпрянула. Но руки Широ сжались, удерживая ее на месте.
Сжав пальцами рукава кимоно, прижавшись к Широ, она зажмурилась. Юмей поднял ее голову, его рот коснулся ее губ бесстрастно, хоть контакт и был близким. Она старалась не морщиться, не двигалась, а он замешкался.
А потом прижал губы сильнее и вдохнул. Ее дыхание покинуло легкие, ки отрывалась от нее. Она привстала, выгибаясь от огненной боли, пронзившей каждый нерв в теле. Ее душа словно отрывалась от плоти, жизнь утекала вместе с силой. Эми не двигалась, но агония бушевала в ней.
А потом его прикосновение пропало, все прекратилось.
Она обмякла. Юмей поймал ее и придвинул к Широ, а тот обхватил руками талию Эми.
- Дыши, Эми, - легонько сжал ее Широ. – Ты в порядке.
Она дико дышала. Борясь с кружащейся комнатой, она подняла голову.
- Сработало?
Глаза Юмея выглядели удивительно ярко, зрачки уменьшились, он тер грудь, словно она болела.
- Твоя ки сплетена с силой ками.
- Что это значит?
- Это значит, - голос Широ раздавался из-за ее спины, - что твоя ки обжигает как раскаленные угли. Он будет в порядке.
- О, - сонно выдохнула она, казалось, что Широ ответил так, чтобы запутать ее.
Он подхватил Эми на руки, комната снова закружилась.
- Тебе нужно лечь, маленькая мико.
- Эми.
Она подняла голову, удивленная тому, что ее имя прозвучало низким голосом Юмея. Тэнгу смотрел ей в глаза, а потом склонился в благодарности.
Широ донес ее до спальни, что они отделили для нее ширмой. Опустившись на колени у футона, он уложил ее и накрыл одеялом. Волны усталости накатывали на нее, она не знала, сколько ки забрал Юмей.
- Широ? – его имя прозвучало сонным шепотом.
- Да?
Она нахмурилась.
- Это же не считалось поцелуем с Юмеем?
- Нет. Поцелуй – это совсем другое, - он склонился к ней. – Мне освежить воспоминания?
Ее щеки снова вспыхнули, она посмотрела на ширму, за которой был Юмей, ждал и точно слушал. Увидев направление ее взгляда, Широ ухмыльнулся и отодвинулся. Усталость опускала ее веки, глаза слипались против ее воли.
- Юмей будет в порядке? – прошептала она.
- Да, - теплые пальцы нежно убрали волосы с ее лица. – Ты дала ему ценный дар, какой не дают и не получают так просто. Ты добровольно доверила ему жизнь, и он не забудет это доверие.
Она сделала себя уязвимой, да? Юмей мог легко убить ее, но эта мысль даже не появилась в ее голове в тот миг.
- Я бы дала тебе свою ки, - пробормотала она, побаиваясь, что Широ подумает, что Юмею она доверяла больше, чем ему. – Если бы тебе было нужно.
Он тихо рассмеялся.
- Понадеемся, что это не потребуется. Теперь спи, маленькая мико.
Она перестала бороться с усталостью. Тревога мелькнула в ее мыслях, что она сказала ему не все, о чем-то не предупредила, но она не успела вспомнить. Она уснула.
Глава 3:
Она содрогалась, и это вытащило ее из глубин сна. Холод проникал сквозь слои одеяла и кимоно, ноги Эми болели, замерзнув. Она сжалась под одеялами и выдыхала, ожидая, что ее дыхание станет облаком в воздухе.
За тонкой ширмой, отделявшей ее спальню от комнаты, грохотали от сильного ветра окна. Буря? Мышцы болели, Эми сомневалась, что спала дольше нескольких часов.
Зевая, она заставила уставшее тело подняться с футона. Холод ударил, как поток ледяной воды, но даже этого не хватило, чтобы рассеять сонливость. Недолгий поиск в шкафу не дал обнаружить дополнительные одеяла. Обхватив себя рукой, чтобы согреться, Эми отодвинула ширму и посмотрела на комнату.
Остатки ужина Широ и Юмея убрали со стола, камин не горел, не согревал и не освещал комнату. Рядом с футоном Широ лежал второй, и на них виделись темные силуэты.
Ёкаям, возможно, холод спать не мешал. За их футонами был большой шкаф, где могли быть одеяла. Эми пошатнулась от усталости. Грудь казалась пустой, холод словно исходил изнутри.
Она пересекла комнату, ощущая ледяной ветер. Отпрянув, Эми повернулась к дверям. В брешь шириной в шесть дюймов было видно ночной сад, снег из-за ветра падал почти горизонтально.
Почему они оставили дверь открытой? Утомленно хмурясь, Эми задвинула ее. В комнате сразу стало теплее. Качая головой, она остановилась у футона Широ, свет из окна мерцал на его белых волосах. Не так давно она будила его от кошмара, он отбросил ее в стену и успел прийти в себя, чуть не вспоров ей горло. Потому идти между их футонами было не лучшей идеей.
- Широ? – прошептала Эми. – Ты не спишь?
Он не шевельнулся. Как и Юмей, спящий на спине, отвернув голову, его волосы упали на лицо, что было непривычно для собранного ёкая. Он редко спал, когда рядом были другие, так было при ней. Может, ее ки утомила его.
- Широ? – попыталась она громче.
Он не двигался, даже не дрогнули уши, и Эми ощутила нервное покалывание на спине. Широ не спал настолько крепко.
Почему их не разбудил стук двери, которую она неловко задвинула?
Тревога пронзила ее сонливость, Эми поняла, что Широ и Юмей вряд ли уснули бы, не закрыв дверь. Ее открыл ветер? Или… что-то еще?
Она оглядела комнату, но та была пустой. Прикусив щеку изнутри, Эми встала между футонами и пригнулась.
- Широ, - позвала она. – Проснись!
Реакции не было. Надеясь, что он не нападет, она коснулась его плеча. Широ спал, глаза были закрытыми, лицо – без эмоций. И теперь Эми ощущала настоящий страх.
- Широ! – она схватила его за плечо и затрясла, но он не просыпался, не шевелился.
Это ей снилось? Это был кошмар? Эми повернулась и потянулась к Юмею.
- Юмей, проснись! Пожалуйста! – она трясла его, но он не отвечал, как Широ. В отчаянии Эми стукнула его по плечу раскрытой ладонью, крича его имя. – Что такое? Проснись!
Она развернулась, намереваясь зачерпнуть снег и бросить в лицо Широ, и воздух над ним странно замерцал. Эми застыла и прищурилась в темноте.
Тень обрела форму. Маленькое тело, тонкие руки и ноги, спутанные черные волосы. Призрачное дитя сидело на груди Широ, ее бездонный пустой взгляд был прикован к Эми.
Сердце колотилось в ушах. Канашибари, ёкай, сплетающий сны, который был в купальне и следил за Эми. Об этом она забыла предупредить Широ! И теперь девочка сидела на нем, и он не просыпался.
Она повернулась к Юмею. Вторая канашибари появилась перед ним, она сидела на его теле. У этой девочки волосы были короткими, а кимоно – бледным, она посмотрела на Эми пустыми черными глазами.
Девочка растянула губы в улыбке, вскинула ручку.
Эми оттолкнула ёкая, но ее руки прошли сквозь полупрозрачное тело, она ощутила лишь холодный воздух.
Ёкай потянулась к ее лицу, холодная плотная ладошка прижалась к ее лбу. Волна обжигающего льда полилась в череп Эми, накрывая ее мысли. Ужасная сонливость окутала ее.
Эми не успела отреагировать, не успела даже подумать о сопротивлении. Она рухнула на неподвижное тело Юмея и провалилась во тьму.
* * *
Ноги Эми двигались, но она не знала, куда они несут ее.
Она шла, расслабившись, без спешки, ее взгляд лениво скользил по округе, а вид был незнакомым. Стены окружали ее, изгибаясь у основания. Лозы, полные зеленых листьев, покрывали темный камень. В двадцати футах наверху камень переходил в стены из черного дерева, пересеченного маленькими квадратными окнами.
Заинтересованная, но удивительно спокойная, она шла по гравию в извивающийся лабиринт, ограниченный высокими стенами. Тени накрывали ее путь, закат окрашивал облака в оранжевые оттенки.
Эми резко завернула за угол и увидела широкую лестницу. Она подняла голову и окинула взглядом узкое здание с множеством этажей и заостренной изогнутой крышей: дозорную башню на стене.
На вершине лестницы Эми оказалась перед длинным многоярусным двором. Разные здания вокруг него образовывали острые углы, были соединены проходами из дерева с крышами. Напротив нее было самое большое здание: шесть этажей с изогнутыми крышами с темной черепицей, огромными окнами и балконом на последнем этаже.
Замок. Эми шла по землям древнего замка.
Она шла по двору, красные хакама шуршали вокруг ног. В тенях зданий двигались тени. Люди в традиционной одежде прошлого суетились, их напряжение было заметно сразу. Вороны перекрикивались, летая сверху, пропадая за внешней защитной стеной.
Постепенно в голове Эми начали появляться тихие вопросы. Где она была? Что это был за замок? Почему она была здесь?
Эми поднялась по ступенькам к входу замка и прошла в открытые двери. Внутри пол покрывали красивые татами, комната, казалось, тянулась во всю длину здания. Открытые перегородки из рисовой бумаги и столбы из лакированного дерева пересекали пространство. Она замерла, сняла сандалии и оставила у входа, как и было положено.
Эми бесшумно пересекла главный зал, а потом оказалась на лестнице, ведущей на следующий этаж. Комнаты становились меньше, скромнее, проще, но все равно впечатляли. Нервное покалывание усилилось. Это было неправильно. Она не должна была ходить здесь. Она была не отсюда.
Эми остановилась, потрясенная роскошной комнатой, в которой оказалась. Каждая стена была расписана пейзажами гор и водопадов, дворами ярко одетых мужчин и женщин. Узкие лакированные балки пересекались под высоким потолком, каждый квадрат был со своей картинкой. Позолота мерцала и добавляла месту больше роскоши.
Едва дыша, она пошла к одной из раздвижных панелей, что вели на балкон. Она вышла на деревянный пол и уперлась руками в перила. Земли замка раскинулись перед ней – лабиринт соединенных зданий на трех уровнях, каждый был окружен защитными стенами, замок был в центре на самом высоком уровне.
Со своего места она смотрела на суету внизу. Мужчины и женщины мелькали среди зданий, тени двигались за окнами стен – патруль солдат. Множество ворон перелетало с крыши на крышу. По проходам двигались фигуры, не похожие на людей.
За стенами замка было еще больше зданий, все были из дерева. Тропы были усеяны фигурками лошадей и волов, тянущих телеги. Где она была?
Громкий шум и стук прервали ее мысли. Она инстинктивно спряталась за край раздвижных дверей, скрываясь от комнаты за ними.
Из другого балкона внутрь ворвался темный силуэт. Огромные черные крылья были за спиной мужчины, перья сияли в свете садящегося солнца. Он был в черной косодэ и хакама, на нем была легкая броня – кожаные пластины покрывали плечи и руки до локтя. Его длинные черные волосы были стянуты в хвост, покачивались от его злых шагов, несколько черных перьев подчеркивали его заостренные уши.
За ним женщина с похожими крыльями пыталась не отставать, ее длинные волосы были завязаны так же, темная одежда и минимум брони были лишь немного женственнее, чем у него.
- Господин! – в замешательстве воскликнула она. – Вы выслушаете?
Крылья мужчины взметнулись, он повернулся к женщине, и свет с балкона упал на его лицо.
Эми охнула, узнав его. Юмей. Его одежда и волосы отличались, но лицо было таким же. И серебряные глаза.
- Мне все равно, что ты скажешь, - прорычал он, ярость звенела в каждом слове. – Если ценишь свою жизнь, убирайся отсюда.
Женщина расставила ноги и скрестила руки. Длинная катана и короткий вакидзаши были привязаны к ее поясу.
- Мы победили, - она вскинула голову. – Это великое завоевание не скоро забудут, имя Тэнгу будет записано в книгах истории.
- Ты глупа, - бросил он.
- Да? – парировала она. – Вы не хотите, чтобы мы радовались победе над высокомерными ками, разрушению их великого храма? Не хотите радоваться выигранным трофеям, сокровищам, оружию и сильной магии, что теперь принадлежит нам?
- Сокровища… Изанаги.
- Мы одолели его храм, его подчиненных, его барьеры и защиты. Зачем нам бояться его?
Юмей отвернулся от нее. Его крылья раскрылись, черные перья превратились в ленты силы. Женщина расправила свои крылья и сделала их такими же.
- Я запрещал вам нападать на храм, - его голос вдруг стал тихим, опасно тихим.
- Вы не оставили мне выбора. Я знала, что вы не позволите нам умирать там, я знала, что вы сильнее, - женщина расправила плечи. – Вы забыли блеск победы, господин. Вы лишь сидите в этой комнате и смотрите, как проходят времена года, позволяете другим дайтэнгу делать так, как им вздумается. Вам пора пробудиться. Им нужно увидеть вашу силу, вашу власть. Миру нужно увидеть это снова!
Юмей смотрел вперед, он стоял спиной к дайтэнгу.
- Ты слепа и глупа. Я запрещал атаковать храм не из-за того, что победа была недосягаема, а потому что это разрушение для нас.
Женщина отпрянула на шаг, ее рот открылся.
Он повернулся к ней, неумолимый гнев сделал выражение его лица ледяным.
- Мы победили только из-за того, что Изанаги не в этом мире. Но он спустится и в отместку за нашу победу – за мое нападение на его драгоценный храм – он уничтожит меня и все, что мне принадлежало. Мои земли, мои армии. Моих генералов.
- Мы… мы не проиграем…
- Проиграем. Он уничтожит все. Иначе ёкаи решат, что можно нападать и грабить ками и их слуг, - он оскалился. – Он погубит всех, кем я командую, кого защищаю, потому что ты ослушалась меня!
Она отпрянула из-за его хищной ярости.
- Почему тогда вы присоединились? Почему не дали нам умереть?
- Было уже слишком поздно.
Тени в комнате сгустились, трепетали и плясали, собираясь вокруг него, как живой плащ. Он шагнул к женщине, его движения были медленными, плавными, как у хищника. Он обхватил рукоять на ее бедре и вытащил короткий вакидзаши из ножен с металлическим звоном.
Ее щеки побледнели.
- Господин?
Его лицо было без эмоций, беспощадным. Он протянул ей рукоять.
- Тебе выбирать, Сабуро.
Она судорожно вдохнула.
- Господин, вы не… вы бы не…
- Ты предала меня. Ты не заслуживаешь даже этого шанса сохранить честь.
На лице женщины проступила решимость.
- Я сделала выбор. Я сделала это ради вас, чтобы ваши дайтэнгу – и вы – помнили о вашей силе.
Он повернул вакидзаши в руке, и лезвие теперь было направлено на ее незащищенный живот. Ее взгляд метался от лезвия к его лицу, ее челюсть дрожала.
- Ты не оставила мне выбора, - сказал он.
- Юмей…
Он ударил лезвием по ее животу. Кровь брызнула на татами, женщина рухнула на пол, зажимая рану.
Эми прижала ладони ко рту, голова кружилась. Юмей стоял над павшей женщиной, кровь капала с его меча, он поднял оружие во второй раз, лезвие замерло над ее шеей. Эми отвела взгляд, зажмурившись, она отчаянно хотела, чтобы этот кошмар закончился.
Нет. Не кошмар. Воспоминания Юмея.
Поняв это, она вспомнила канашибари на груди Юмея, тянущуюся к ней. Она оказалась очарована ёкаем, она видела прошлое Юмея вместе с ним.
Стук привлек ее внимание к комнате. Юмей бросил вакидзаши у неподвижной дайтэнгу. Он отошел от нее, снял броню с плеч и отшвырнул. Он остановился у колонны и повернулся к закату за дверьми балкона, он стоял спиной к убитой им женщине. Прижав руку к колонне, он склонил голову и опустил плечи, признавая поражение.
- Пострадал из-за женщины, Тэнгу?
От звука этого голоса Эми перестала дышать.
Юмей развернулся. В комнату прошел гость. Изящная белая одежда с длинными рукавами, расшитыми огнем, развевалась вокруг него. Длинные белые волосы были свободно связаны за шеей красным шнурком, лисьи уши возвышались над головой.
- Инари, - прорычал Юмей.
Глава 4:
Эми заставила себя вдохнуть и содрогнулась от дыхания. Инари.
Она не могла представить Широ в такой изысканной, величественной одежде, но Инари носил ее без намека на самоуверенность. Его волосы были длиннее, чем у Юмея, ниспадали почти до пояса.
Она склонилась сильнее, глядя на него, но не могла сосредоточиться на его лице, даже на рубиновых глазах или метках на щеках. В этом воспоминании-сне Юмей не помнил лица Инари, ведь даже сильные ёкаи не могли в точности помнить облик Кунитсуками.
- Итак, - продолжил Инари насмешливым тоном, остановившись у тела на полу, - твоя милая дайтэнгу напала на храм Изанаги, ты бросился за ней и обрек этим все жизни, зависящие от тебя. Как благородно.
- Как ты уже явно подслушал, - едко ответил Юмей, - я присоединился к ней, потому что было слишком поздно. Управлял я атакой или нет, но Изанаги в мести разбираться не будет.
- Конечно, нет. Ты должен был не только командовать, но и управлять ею, но ты этого не сделал, - Инари обошел алую лужу на полу, разглядывая роспись на стенах. – Почему же она не послушалась тебя, Тэнгу? Похоже, многие твои дайтэнгу отбились от рук.
- Зачем ты здесь, Инари?
- В последнее время ты затих. Я мало слышал о твоих достижениях в эти годы, - Инари повернулся к Юмею. – Устал от сражений и крови?
- У меня есть дела. Если хочешь повеселиться, это можно сделать в городе.
- Я уже повеселился, Тэнгу, - проурчал Инари, лед и огонь гремели в его голосе. – Ты обеспечил себе интересную судьбу. Месть Изанаги будет зрелищной. Твои земли и армии невероятно разрослись за эту тысячу лет, но все Аматсуками Неба еще живы, потому от всего твоего останется лишь обгоревшая земля и пепел.
- Я не могу изменить произошедшее, - рявкнул Юмей, сжав кулаки. – Найди другую забаву, Кунитсуками.
Инари снова пошел по комнате, обходя Юмея по кругу. От вида такого Инари, дразнящего Юмея, впивающегося в его слабости, выводящего его из себя, игривый тон Широ уже не казался безобидным. Она теперь понимала, что это была мягкая версия насмешек Инари. Если слова Широ вызывали раздражение у Юмея, Инари легко разжигал в Тэнгу ярость.
- Что будешь делать, Тэнгу? – спросил Инари, вопрос был не таким ехидным, как слова до этого. – Еще есть время до его появления ослабить месть Изанаги.
Юмей прищурился, отметив перемену в тоне Инари.
- Я спасу все, что смогу.
Инари замер и провел ладонью по блестящей колонне.
- Запал боя. Сладкая победа. Кровь врагов на земле. Это уже не манит тебя так, как раньше, да?
Юмей напрягся и промолчал.
- Твои мысли не о жажде сражений, а о грузе, что на твоих плечах, о жизнях и землях, которыми ты правишь. Твоя милая дайтэнгу хотела сражаться, но у тебя, Тэнгу, не осталось огня для танца жизни и смерти. Он потух под грузом твоих обязанностей лорда.
Инари подошел к Юмею.
- Ты уже не хищный завоеватель. Ты захватил все земли, которые тебе нужны, и даже больше. Собрал все армии, какими хотел бы командовать, и даже больше. Что теперь разжигает в тебе страсть?
Удивление проступило на лице Юмея. Ему не нужно было подтверждать, что в словах Инари звенела правда, это было очевидно, как свет садящегося солнца.
- Давно, - продолжил Инари, - ты понял, что это тебе уже не нужно?
Юмей снова помрачнел.
- Ты не знаешь, о чем говоришь.
- Разве? – удивился Инари. – Подумай, Тэнгу. Ты никогда не задавался вопросом, почему мы, Кунитсуками, не держим земли? Почему не командуем армиями? Мы могли бы. Если бы захотели, мы бы все получили.
Он взмахнул рукой, длинный рукав раскачивался.
- Мы давно узнали, как ты теперь, что такая судьба наименее желательна. Править… управлять… Ты хочешь свободы, Тэнгу. Скажи, что нет.
Юмей впервые опустил взгляд, признавая поражение, правоту слов Инари.
- Так ты хочешь уйти от этого груза, - Инари сунул ладони в противоположные рукава кимоно. – В своей апатии ты стал слабым, не управлял дайтэнгу, а теперь будешь жить столько, чтобы увидеть, как все разрушится. Зато это избавит тебя от груза правления.
Юмей напрягся.
- Если ты хочешь сказать, что мне все равно, будут ли потеряны жизни под моим…
- Если бы ты не переживал за них, ты бы еще радовался бою. Но Изанаги придет и разрушит все твое, что только найдет, - Инари склонил голову. – А если он не найдет мишень для гнева?
Юмей нахмурился.
- Уходи, Тэнгу, - проурчал Инари. – Брось свои земли. Брось армии. Разгони дайтэнгу, разорви связи.
Юмей отпрянул с огромными глазами.
- Отречение?
- Сейчас ты – мишень для Изанаги, тебя можно сокрушить. Но если мишени не будет, его желание отмщения быстро угаснет. Конечно, некоторые умрут. Возможно, ты. Но не все. Он не будет тратить время или энергию на преследование всех твоих подопечных.
- Ты безумен, - рявкнул Юмей. – Хочешь разрушить все, что у меня есть, раньше Изанаги?
- Да, - Инари медленно расхаживал вокруг Юмея, как волк вокруг добычи. – Зачем мешкать? Я предлагаю тебе избавиться от груза, избежать судьбы, которую ты навлек на верных подданных и всех под ними. Ты обречешь их, чтобы защитить себя?
- Безумие, - прошипел Юмей, но в его голос пробрались сомнения. – Хоть они и беспокойны, верность моих дайтэнгу так легко не рассеять.
- Тогда уйди туда, куда они пойти не могут. Темные места Тсучи всегда были тебе рады.
- Уйти в глубины Тсучи? Это еще безумнее.
Инари пожал плечами.
- Ты сбежишь от жизни, что тебе не нравится, а твои подданные избегут смерти. Что тебе не нравится?
- Только ты мог посоветовать что-то настолько… настолько…
- У проницательного Тэнгу кончились слова из-за меня. Я польщен, - Инари шагнул ближе, почти нос к носу с Юмеем. – Решай, Тэнгу. Что ты сделаешь?
Юмей оскалил клыки.
- Я послушаюсь тебя.
Инари отпрянул и на миг на его размытом лице мелькнула опасная улыбка.
- Благоразумный выбор, Тэнгу, - сказал он и отошел от Юмея. – Теперь ты избавил от расплаты множество жизней, а я пойду, - он оглянулся. – Или мне сначала помочь тебе ступить на путь отречения?
Он вскинул руки. Огонь сорвался с его ладоней и обрушился на красивые стены. Красное пламя заревело, поднимаясь по дереву, дым тянулся к потолку. Юмей отшатнулся.
- Позволь мне начать разрушение твоей империи, Тэнгу, - улыбка Инари была такой острой, что резала как лезвие. – Твой дворец будет первым местом, куда нагрянет Изанаги, так с него и начнем.
- Инари… - начал Юмей, гнев заменил потрясение.
- Предлагаю забирать всех отсюда, – огонь мерцал на руках Инари, на его плечах, за ним появились полупрозрачные хвосты. – Прощай, Тэнгу. Может, когда-нибудь встретимся… если переживешь гнев Изанаги.
- Инари! – крикнул Юмей.
Рев огня заглушил хохот Инари, огонь разлетелся от Кунитсуками. Он пропал в огненной буре, а та захватила комнату, поглотила тело павшей дайтэнгу.
Юмей отпрянул, закрывая лицо руками, он ретировался на ближайший балкон. Огонь поглощал комнату, черный дым копился под потолком. Ленты черной силы разлетелись от его лопаток, образовывая крылья, он оттолкнулся от перил и пропал из виду.
Эми отпрянула, за ней далеко внизу был каменный двор. Обжигающий жар толкал ее к перилам. Крики и вопли доносились с башни и стен, солдаты заметили огонь. Пламя пробивало стены и окна, поднималось на крышу.
Эми отчаянно оглянулась и прыгнула с балкона. Ветер окружил ее, она летела к двору, камни приближались к ней. Она закричала.
* * *
Крик вырвался из ее горла, ее глаза открылись. Желудок Эми сжался, она была в воздухе. Размахивая руками, она заметила Юмея и Широ, двое канашибари все еще сидели на них.
Комната кружилась, а потом это прекратилось. Она развернулась и уставилась на знакомые серебристые волосы и тигриные уши спасителя.
- Бьякко! – выдохнула Эми.
Она ожидала Сусаноо, но не подумала, что Бьякко вернется сейчас. Темные круги под золотыми глазами показывали, что он мало отдыхал за те четыре дня, которые она его не видела. Он смотрел на канашибари, пока оттаскивал Эми подальше от них.
Маленький ёкай, сидящий на Широ, зашипел. Она подняла ладошку к его лицу, его уши подрагивали, лоб морщился – первые признаки жизни. Надежда вспыхнула в сердце Эми, она забилась в хватке Бьякко, хотела сказать ему, что нужно помочь Широ и Юмею.
Но Бьякко заговорил первым:
- Держи его. Пока что он не должен проснуться.
От смятения у Эми пропал голос. В его словах не было смысла.
Бьякко поднял ее с пола одной рукой, прижимая к себе. В другой руке он держал прямоугольник белой бумаги – талисман офуда. Он прилепил бумагу к ее груди, над воротником кимоно, и прочитал заклинание.
Жаркая сила пронзила ее, как молния. Эми выгнулась, еще один крик вырвался из нее. Заклинание впилось когтями в нее, терзало грудь крюками, и жар ки Аматэрасу пропадал. Она обмякла в его хватке, задыхаясь, голова кружилась, от каждого вдоха невидимые лезвия пронзали ее. Он сковал магию Аматэрасу. Эми поздно поняла, что он пришел не спасать ее.
- Он просыпается! – взвыл высокий голос.
Эми вскинула голову. Канашибари на Широ держала его лицо обеими руками. Его рубиновые глаза были приоткрыты, сияли сонно, но открывались.
- Широ! – завопила она. – Проснись!
Бьякко оттащил ее.
- Держи их, - прорычал он. – Как можно дольше!
Канашибари склонилась над Широ, темная магия трепетала под ее пальцами. Алые метки на его лице засияли в ответ.
- Широ!
Бьякко, унося Эми с собой, бросился в открытые двери, в бушующую бурю в саду. Она тщетно боролась, руки были прижаты, бороться с ёкаем было невозможно. Она отчаянно пыталась очиститься от заклинания, но Юмей пару часов назад выпил почти всю ее ки. Вместо этого она позвала ветер на помощь.
Бьякко прыгнул вверх, порыв оказался под ним, отвечая на его зов, а не на ее. Он управлял ветром, и у нее, человека, не было шанса забрать у него контроль. С помощью порывов бури он поднимался в небо, бежал над вершинами деревьев.
- Что ты делаешь? – закричала она поверх шума бури.
Вена пульсировала на его щеке.
- Я не прошу твоего прощения, камигакари. Я делаю то, что должен.
- Куда ты меня несешь?
За ними, за покровами снега во тьме пылал красный свет. Башня огня вырвалась в ночное небо, в стороны разлетелись пылающие обломки. Эми вскрикнула, молясь, чтобы Широ не забыл, что в комнате был и Юмей, когда выпускал этот огонь.
Скаля зубы, Бьякко побежал по ветру еще быстрее. Холодная чужая магия хлынула на нее и быстро пропала. Они покинули Тсучи. Мчась сквозь снегопад, они спускались в темную долину. Эми пыталась высвободить руку, чтобы сорвать офуда, мешающий ки Аматэрасу, но Бьякко держал ее крепко.
Дальний свет отражался в ленте тьмы внизу, в реке. Бьякко сорвался с неба и приземлился в десятке ярдов от берега. Буря бушевала вокруг них, бросая снежинки им в лица. Прижимая Эми к себе, он поднял другую руку и взмахнул, словно отодвигал занавеску.
Ветер рассеялся, снега стало меньше, и показались две почти невидимые фигуры у водной грани. Дрожащее тепло незнакомой силы ками скользнуло по Эми.
Бьякко опустил ее на ноги. Он схватил ее за волосы и быстро выхватил меч. Холодная сталь коснулась ее горла.
- У меня живая и невредимая камигакари, - его низкий голос был резким, почти неузнаваемым. – Верните его.
- Сначала отдай камигакари, - сказала одна из темных фигур, едва заметная среди тьмы и снега.
- Нет, пока не получу его, - Бьякко потянул ее за волосы, заставляя отклонить голову. – Не медлите. За нами идет Инари, он слишком привязан к ее ки, чтобы буря долго скрывала нас.
- Хорошо, - фигура подняла руку.
За ним забушевала темная поверхность реки. Вода поднималась волной, что выгнулась над головами ками, как огромное щупальце. Из воды вылетел силуэт и рухнул с плеском между Бьякко и двумя фигурами. Вода отпрянула в реку, что продолжила нормальное течение.
Бьякко толкнул Эми вперед. Ее зубы стучали от холода, ноги дрожали с каждым шагом. Слабость пульсировала в ней, как и пронзающая боль заклинания офуда.
Он подвел ее к неподвижному объекту, который выбросила река. Бьякко остановился, меч отодвинулся от шеи Эми, его хватка на ее волосах стала слабее.
- Он жив? – прошептал он.
Голова была свободна, и Эми посмотрела вниз. У ее ног было помятое тело мальчика. Белые тигриные уши торчали из бледных волос, темные полоски виднелись на его щеках. Ребенок мог быть только сыном Бьякко.
Она склонилась и коснулась ледяными пальцами носа и рта мальчика, пока не ощутила слабое тепло его дыхания.
Она выпрямилась и шепнула в ответ:
- Он жив.
Бьякко вернул меч к ее горлу, почти касаясь ее кожи лезвием.
- Мы вернули твоего отпрыска, - сказал ками, ждущий у реки. – Камигакари наша.
Бьякко склонился, его меч подрагивал, и его слова были почти беззвучными:
- Мне очень жаль, Эми.
Клинок пропал. Бьякко подхватил сына и бросился к деревьям.
Река ожила во второй раз. Спирали воды бросились к ёкаю, как змеи, но ветер с ревом вернулся. Торнадо разорвало потоки воды, отлетал лед.
Бьякко пропал в темном лесу, и Эми осталась одна.
- Пусть идет, - сказал один ками другому. – Инари убьет его за нас.
Щупальца воды обрушились на землю, и Эми окатило ледяной жидкостью. Она развернулась на дрожащих ногах и побежала за Бьякко.
Вода на ее пути поднялась и врезалась в нее, как волна. Эми упала на спину, боль заклинания пронзила ее.
Два лица появились над ней, красивые нечеловеческие лица ками. Один из мужчин потянулся к ней.
- Нет! – выдохнула она и вскинула руки.
Второй ками обхватил ее запястья и завел руки ей за голову. Она извивалась, а рука первого ками опускалась к ней. Он собирался убить ее.
Он оторвал офуда от ее кожи. Лезвия, рассекающие ее тело магией, пропали, тревожное тепло забилось в метке камигакари. Ки Аматэрасу поднималась, чтобы защитить ее.
Ками прижал пальцы к ее груди, вспыхнул свет, озаряя обоих мужчин. Магия пронзила ее тело, поднялась от груди к голове. Все стало белым и онемевшим, и Эми больше ничего не ощущала.
Глава 5:
Глухой рев появлялся и пропадал, звук проникал сквозь сонливость, сковывающую ее разум и тело тяжелым покрывалом. Страх накапливался в ней, и Эми пыталась прийти в себя. Ей нужно было проснуться.
С невероятным усилием она приоткрыла глаза.
Золотой свет солнца падал на балки незнакомого потолка. Она медленно моргала. К страху примешивалась пустота голода, от которого болел живот, першило в горле.
Под ней был белоснежный футон, подушка пахла свежестью. Комнатка была в традиционном стиле, с татами, деревянными стенами и парой раздвижных дверей напротив нее. Свет проникал в окно над ее головой, в нише висела нарисованная оранжевая рыба, плывущая в потоке.
Она растерянно смотрела на это. Разве Бьякко не отдал ее паре ками? Почему она все еще была жива? Где она была?
Кривясь от слабости в конечностях, она с трудом встала. Пятна грязи были на ее пятом персиковом кимоно, листья от падения у реки запутались в распущенных волосах. Она добралась до окна и раздвинула панели, удивленно обнаружила деревянные ставни с другой стороны. Эми толкнула их, и комнату заполнил слепящий солнечный свет. Ритмичный рев стал громче.
За окном бесконечно тянулась сияющая синяя вода под ярким небом, усеянном бледными облаками. Внизу на сто футов выступала скала, волны бились о берег, постоянно накатывая с пеной и отступая.
Она позволила ставням закрыться. На горизонте не было видно суши. Подавив панику, пока она не завладела ею, Эми прошла к двери и осторожно приоткрыла ее. Широкий коридор с деревянными полами и стенами был пустым. Она открыла дверь еще больше и выглянула, думая, что не охраняют только эту часть.
В коридоре стало видно полупрозрачную змею с сияющими глазами. Ее тело было толстым и в пятнадцать футов длиной, но его было видно, только когда она двигалась. Даже от малейших движений ее тело блестело, как вода.
Потому что это была вода. Грудь Эми сдавило, словно змея уже сжала ее. Змея из воды. В районе ее горла продолговатый силуэт источал бледный свет. Эми застыла на пороге, а существо подползло ближе, тело сияло. Челюсти змеи раскрылись, свет вырвался из ее рта.
Эми отпрянула и захлопнула дверь, часто дыша. Пятясь, она проверила рукава, но не нашла офуда. Чтобы пройти мимо водной змеи, ей придется полагаться на магию ветра Аматэрасу.
Она сосредоточилась на себе, на точке, где теплая сила ками обычно ждала ее, но ничего не ощутила.
Подавив вспышку ужаса, Эми раздвинула кимоно. Метка камигакари, черный символ над ее сердцем, был отчасти скрыт кроваво-красной руной.
- Что? – выдохнула она.
Эми осторожно коснулась красной линии, но ощутила только свою кожу. Она потерла новый символ большим пальцем, провела по нему ногтями, пытаясь стереть. Но он оставался, будто был татуировкой.
Дрожащими руками она поправила кимоно и потянулась к силе Аматэрасу. Она чувствовала слабое биение остатка своей ки, но не жар магии Аматсуками. Красный символ блокировал ее связь с Аматэрасу.
Громкий стук разбил тишину, дверь открылась.
Красивый мужчина, чье лицо говорило, что он ками, стоял на пороге, одетый в богатое одеяние в стиле сохэя оттенков синевы океана. Он слабо поклонился, приветствуя, лишь чуть ниже склонил голову.
Эми растерялась из-за манер врага, но автоматически поклонилась ниже.
- Иди за мной, - он развернулся, не глядя, следует ли она за ним, и пошел прочь.
Пульс шумел в ушах, Эми неохотно пошла за ним. Она вышла из комнаты, мерцающая водная змея следила за каждым ее движением. Эми поспешила за ками, в зловещей тишине змея ползла за ними.
Ками провел ее по длинному отполированному коридору к деревянной лестнице. Эми ускорила шаги, оглядываясь на змею, что все еще неспешно преследовала их.
- Простите, - робко начала она. – Что…
- Я не могу отвечать тебе, - перебил сухо ками.
Она прикусила язык. Они поднялись на три этажа, ками раздвинул двери в конце коридора. Холодный соленый ветерок вырвался изнутри, поиграл с ее волосами. За порогом три части здания обрамляли большой двор, крытые проходы виднелись вдоль стен. Квадратная беседка с изогнутой крышей устроилась вдали. Сад камней занимал большую часть двора, ухоженное покрытие песка окружало осторожно расставленные камни, образовывающие застывшую красивую сцену.
Замерев у тропы из камней ками еще раз слабо поклонился. Замешкавшись, Эми шагнула на первый камень. Приподняв кимоно, чтобы не побеспокоить песок, она пошла по камням к беседке. Ками и водная змея остались сзади, не последовали за ней.
Она одна остановилась у деревянного строения, моргая, пока глаза привыкали к приятной тени под крышей.
Мужчина в сине-белой красивой одежде сидел за низким столиком спиной к ней, глядя на дальний конец беседки. Обрамленный столбиками, отсюда открывался хороший вид на каменистый берег. Волны бились о непоколебимые камни, пена плясала на воде.
Мужчина развернулся, взглянул на нее темными глазами. Она ощутила вес магии внезапно, словно разразилась гроза, присутствие огромной силы покалывало кожу.
Эми не знала, почему была здесь. Не знала его намерений. Но она не могла не уважать Аматсуками. Она шагнула в беседку, опустилась на колени и поклонилась, пока ее лоб чуть не коснулся пола. Она только сильнее ощущала уязвимость, понимая, как ужасно выглядит – со спутанными волосами и кимоно в грязи.
- Поднимись, камигакари Кимура.
Она села, а он плавно указал на подушку напротив себя. Эми осторожно передвинулась туда и опустилась на колени. Их разделял низкий столик. Даже без других признаков она узнала в этом Аматсуками Тсукиёми воды по ауре спокойствия, исходившей от него.
- Как поживаешь, камигакари? – его голос был низким и мягким, как песня ручья на камнях, был приятным, как и его красивое лицо. Его черты были гладкими, юными, хотя он был в теле этого камигакари много десятков лет. Его длинные волосы были завязаны сзади, но, несмотря на юное лицо, среди черных волос были неровные пряди серебра.
- Как… я поживаю? – повторила она.
- Твоей ки было опасно мало, когда ты прибыла, - он придвинул к локтю чайный сервиз и занялся им. – Ты восстановила силу?
- О, - Эми сжала ладони. – Да, мне стало лучше. Как… как долго я спала?
Он насыпал в две чашки чайный порошок.
- Несколько дней.
- Дней?
- В твоем ослабленном состоянии неожиданное перемещение добавило стресса. Для твоей безопасности и здоровья я убедился, чтобы ты поспала.
Она смотрела, как он наливает кипяток в чашки, ее ладонь впилась в кимоно на груди.
- Вы перекрыли заклинанием мою метку камигакари?
Он безмятежно кивнул.
- Тебе не нужна здесь ки моей сестры.
- Где «здесь»? На островах Сабутен? – ее вопрос звучал как обвинение. Узумэ говорила Эми искать Тсукиёми и его узника Сарутахико, главу Кунитсуками, возле островов Сабутен.
Тсукиёми размешал чай и поставил чашку перед ней.
- Острова западнее, ближе к континенту.
Она скрыла досаду за глотком горького чая, проглотить его удалось не сразу. Если этот остров был далеко от континента, смогут Широ, Юмей и Сусаноо найти его?
Опустив чашку, Эми перестала изображать вежливый разговор.
- Зачем вы принесли меня сюда?
Тсукиёми смотрел на океан.
- Изанами хотела бы, чтобы я убил тебя. Но я не хочу причинять сестре еще больше боли, а ей тяжело из-за твоих страданий, хоть мне и сложно понять, почему. И я буду держать тебя здесь невредимой до солнцестояния.
- Солнцестояния? – повторила она, похолодев.
- После него тебе уже не понадобится охрана.
- Потому что Изанами собирается спуститься на Мост к небесам, - спешно сказала Эми. – Аматэрасу мне рассказала. Изанами разрушит мир, и…
- Изанами не собирается вредить этому миру, - перебил он.
- Но… разве вы не знаете, что будет, есл
