Настоящие сказки» Л. Петрушевской

О Петрушевской Л., известном современном писателе старшего поколения, много спорят. Драматургия и проза Петрушевской производят впечатление реалистической, но какой-то сумеречной. Еще одно движение, и начнется нечто иное, что именно, пока неясно, будущее покажет.

Современная литературная критика связывает Петрушевскую с "другой литературой", осваивающей прежде "табуированные" для советской литературы жизненные реалии – тюрьму, "дно" общества и т.п., что характерно для новой "натуральной школы". Основная тема Петрушевской – именно погибшая жизнь. Герои и героини произведений писателя часто внезапно умирают от горя или выбирают самоубийство как ответ недостойному бытию. Характерно, что обычно такие герои обладают определенным семейным статусом - жены, мужа ("Упавшая", "Грипп").

В интервью с Л.Петрушевской “Литературной газете” (марте 2000 года) писательница сказала: “О мой читатель, повторяла я, я еще в самом начале своей литературной деятельности знала, что он будет самым умным. Самым тонким и чувствительным. Он поймет меня и там, где я скрою свои чувства, где я буду безжалостна к своим несчастливым героям. Где я надену маску рассказчицы из толпы. Где я прямо и просто, не смешно, без эпитетов, образов и остроумных портретов, без живых диалогов, скупо, как человек на остановке автобуса, расскажу другому человеку историю третьего человека. Расскажу так, что он вздрогнет, а я – я уйду, оставив его догадываться, кто ему рассказал эту историю и зачем. И свои загадочные, странные, мистические истории я расскажу, ни единым словом не раскрывая их тайны… Пусть догадываются сами. Я спрячу ирреальное в груде осколков реальности”[6].

Подобный отбор жизненного материала и его осмысление повлекли за собой разнообразие жанрового творчества. Петрушевской тесно в рамках традиционного рассказа или новеллы, и она изобретает особые жанры реквиема и настоящей сказки. Первый из них родился из элегии (подсказку такого рода дает и писательница, называя один из реквиемов "Элегией"). Второй жанр, в отличие от классической народной или литературной сказки, сильнее укоренен в реальности. Ее пьесы, рассказы и повести обычно ужасают, а сказки, напротив, радуют – такой уж дар у этого художника слова. Петрушевская в последние годы интенсивно пишет сказки для взрослых. В интервью Российскому радио летом 2000 года она заметила: "Новелла предполагает печаль, сказка - свет" ⁷. И в самом деле, все сказки писательницы имеют счастливые финалы.

Когда мы отдаем все для того кого любим, не оставляя себе ничего – это должно кончится хорошо”, - так думает герой сказки Л. Петрушевской “За стеной”.

Принцесса Ира, которую все считают глупой, а она просто мученица искренности, найдет такого же “глупого принца” (“Глупая принцесса”), одинокий как перст мужчина разыщет семью (“Отец”), маленькая девочка спасет мир от “язвы” открытой Достоевским (“Дедушкина картина”). И все заживут, как в сказке, но в “настоящей”, “реально существующей”.

Настоящая сказка может быть веселой или немного грустной, но непременно с хорошим концом. Чтобы каждый, кто ее прочтет, почувствовал себя счастливее и добрее. "Настоящие сказки" Петрушевской – о счастье, которого так не хватает нам всем. И значит, читать их могут все: и самые маленькие, и умудренные жизнью. К тому же все герои этих сказок – принцессы и волшебники, пенсионеры и работники телевидения, а также куклы Барби - наши соседи и современники. Сказки адресованы как для взрослых, так и для детей: "Жил-был будильник", "Ну, мама, ну!" – "Сказки, рассказанные детям" (1993); "Маленькая волшебница", "Кукольный роман" (1996). Причем сказки разные: они о счастье, которого так не хватает нам всем, а значит, читать их могут люди всех возрастов.

Сказки Л. С. Петрушевской, предназначенные и для детей, и для взрослых, прочно базируются на богатом арсенале художественных средств народной волшебной сказки. Намазавшись чудесной мазью, старушки превращаются в девчонок ("Две сестры"); колдунья дарит сестрам-близнецам дар волшебства ("Крапива и Малина"); один колдун награждает красавицу длинным носом, а другой – маленьким, врач Анисим с помощью лекарства возвращает ей утраченный палец ("Девушка Нос").

Сказки, по признанию Людмилы Петрушевской - ее любимый жанр. Были "Дикие животные сказки", теперь - настоящие. Настоящие сказки настоящей Петрушевской.

В то же время своей устремленностью к злободневным проблемам современности сказки Петрушевской сродни рассказам. В "Крапиве и Малине" это проблема становления личности у старшеклассников; в "Девушке Нос" – размышления о красоте, любви и счастье; в "Двух сестрах" - вопрос о выживании наиболее слабых и незащищенных в нашем обществе – стариков и детей.

Сказки писательницы поэтичны и веселы. Их герои живут в тридевятом государстве, где встречаются графы и есть улицы с необычными названиями (улица Правой руки) и вполне современные парикмахерские, библиотеки, школы. Хотя время действия у Петрушевской обобщенное, как и в народных сказках, от стереотипных формул, характерных для их поэтики, она отказывается. Вместо этого в ее сказочной прозе даны художественные индивидуализированные описания внешности героев, их характеров, жилищ. Поэтичен и неповторим портрет красавицы Нины из сказки "Девушка Нос": "Когда она смеялась, казалось, что светит солнце. Когда она плакала, казалось, что падает жемчуг. Одно ее портило - большой нос" ⁸. Индивидуализированность возникает здесь благодаря удачной портретной детали - длинному носу. Собственно художественные средства выражают мысль о неповторимости и ценности индивидуальности. Эта идея раскрывается затем через сюжет: именно смешной облик героини привлекает к ней бедного молодого человека, который в конце концов и женится на своей милой.

Петрушевская не пророк, она живет в этой действительности, описанной Достоевским, которая кровоточит и пульсирует в ней. Однако показ неприглядных черт современников, Петрушевская не считает самоцелью своего творчества. Она полагает, что “задача писателя – честно ставить вопросы, даже не самые приятные, чтобы побудить людей задуматься о себе, о своей нравственности, о человеческой несостоятельности”. Она понимает, что наступило время, когда “все подвержены моровой язве”, все “больны”. Предвидение гения сбылось.

Но есть ли надежда в черном мире Петрушевской, в нашем мире? Писательница дает ее нам в своих “Настоящих сказках”.

Каковы же стилистические и художественные особенности сказочной прозы Петрушевской? Во-первых, потрясающая узнаваемость ситуаций. Во-вторых, мастерское владение диалогом, энергия языка, невероятная неженская безбоязненность в прикосновении к самым потаенным мыслям, которые прячет от себя человек, редкое умение обнаружить ужас повседневного бытия – все это открывает читатель в ее рассказах и сказках.

Язык Петрушевской своеобразен, в нем изобилие вводных слов, таких, как “видимо”, “почти”, “как бы”, которые создают впечатление призрачной и ненастоящей жизни. Автор внимательно вслушивается в речь своих героев, дословно воспроизводит их “словечки”, оговорки, вводя нас через речь как бы внутрь психики этих людей. И мы видим, как много там бессознательности, автоматизмов, слепоты, но и – страдания.

В сказках юмор Петрушевской проявляется наиболее полно и щедро. Юмористический эффект создают детали, портреты и речь героев. Смешны речевые штампы современных детей в разговорах интеллигентных бабушек-девочек, намеренно употребляющих жаргонизмы из предосторожности, чтобы их не разоблачили взрослые ("Две сестры"). Сострадание к человеку, в каких бы ситуациях он ни оказывался, внимание к "вечным" и болевым проблемам нашего времени, тонкий языковой слух, умение снять напряжение с помощью смеха, богатство фантазии - все это грани того литературного чуда, имя которому Людмила Петрушевская.

Критик Барзах [7] называет характерные для прозы Петрушевской изобразительные средства, среди которых для создания комического в сказке, на наш взгляд, применены такие, как:

1) “Сказовость, разговорчивость, просторечие…”: “Она подошла к неизвестной красавице, стоящей под фонарем, и услышала ее отчетливые слова:

- Шарь отсюдова, пока по ведру не стукнули.

– Алле? – переспросила Прекрасная Елена.

– Але, гараж, - ответила красавица.

Елена Прекрасная смутилась и замолчала. Женщина под фонарем горько сказала:

– Тебя кто сюда втюрил, такую жвачку? Твоя мать меня моложе… Че, глаз выпал? Иди, не белейся тут” (“Новые приключения Елены Прекрасной”).

2) “… Конфликт речи мира”: “Короче, Королева предложила сменить название учреждения на Вербовском шоссе и вместо “Дом скорби” назвать это дело “Школа драматургического искусства”, а для больных ввести звания “студент” и “выпускник” (выпускниками в шутку называли самых древних старичков и безнадежно больных) что же касается санитаров, то они отныне именовались “педагоги по технике речи”,а врачи носили звания “мастеров””. (“Верба – хлест”).

3) “Смещение семантического фокуса… И как следствие – расщепление семантического и текстового переживания”.

“Короче, родилась у них дочка…, назвали ее Аленушка, Аленушко-солнышко, росла на глазах отца, чернявенькая, вся в него, потому мать, Тамара, была как белая моль.

Людмила Петрушевская, писательница серых будней и красочных сказок. “Очиститься от неправды, нечистоты, пробиться сквозь окаменное нечувствие” и вызвать сострадание, жалость, отклик, пробудить душу любыми средствами”[8] – вот задача писательницы.

Петрушевская утверждает: “Человек светит только одному человеку только один раз, и это все”. Писательница светит всем, этот свет в ее произведениях, в нашей душе, но его надо только почувствовать и открыть для себя.

Заключение

Сказка фольклорная – один из наиболее изученных жанров. В фольклористике по праву существует область, именуемая «сказковедением». Что касается прямой ее наследницы – сказки литературной, то она до последнего времени не пользовалась особенным вниманием исследователей. Обращение к ней происходило в рамках изучения персонального творчества кого-либо из авторов. Однако развитие литературной сказки в ХХ веке – явление примечательное, а в последние десятилетия бурное и многообразное. В данной работе рассмотрены наиболее существенные примеры жанра, ставшие классикой отечественной прозы и поэзии, а также драматургии.

А.Н. Толстой, Ю.К. Олеша, С. Черный, К.И. Чуковский, Е.Л. Шварц, Л. Лагин, Э.Н. Успенский, Л. Петрушевская – авторы, значимость которых для русской литературы оценивается далеко не одинаково, так как различны тематический диапазон, ориентированность на возраст читателя, художническое видение, поэтика. Но в каждом случае эта значимость бесспорна.

Комическое изображение в совокупности всех известных несказочной литературе приемов и средств находит выражение и в жанре литературной сказки – прозаической, стихотворной, драматической. Все, что может быть осмыслено, может быть и комически отображено. В рассмотренных произведениях названных авторов объекты и механизмы комического определяются эпохой с ее историческими реалиями, способом повествования, жанровой природой, творческой индивидуальностью автора. Стихия комического в литературной сказке определяется смешением разнородных мотиваций, или, в отдельных случаях, подменой одной мотивации – другой.

Комическое в литературной сказке реализует себя традиционно – как эстетическая категория, обозначающая направленный на определенный объект смех. Это творчески активная форма. Основным ее признаком является противоречие как следствие оценки общественных или связанных с отдельно взятой личностью явлений. Здесь можно говорить, по аналогии, о сказке положений и сказке характеров.

В литературной сказке очевидны комизм юмористический (сочетающий моменты одобрения с моментами отрицания), а также обличительный сатирический. В науке о комическом первый представлен также как «беззлобно–снисходительный», второй как «едко-насмешливый». В литературной сказке мы находим взаимодействиено никак не противопоставление этих двух форм. Комическое достигается благодаря усилиям со стороны повествователя и рассказчика, акцентирующего внимание на жизненных несообразностях.

Как комические приемы показаны пародирование, шаржирование (Толстой, Чуковский, Олеша), коллаж, монтаж, распадение метафоры (Олеша), стилизация (С. Черный), гротеск (Шварц), «конструирование», игра (Успенский), образно-речевые несоответствия с оттенком парадокса (Петрушевская). Литературной сказке не свойственен пафос осмеивания и сарказм. Хотя сатира вписывается в конкретно-исторический период, обнаруживает явную общественно-политическую окраску. Юмору присуща проблематика вневременного, как правило, аполитичного характера.

Комическое проявляется и на уровне сюжета, и на уровне типов характеров, а также приемов, участвующих в создании комического эффекта Но немаловажными факторами являются комизм слова, речевых характеристик, шире — языка произведений, проявляющих себя в каламбуре, использовании меткого народного речения (пословица, поговорка, присловье); в разрушении идиомы, устойчивого выражения обыденной речи, когда стертая внутренняя форма обнаруживает свое первоначальное, не переносное значение. Игра проявляет себя в стиле, в языке произведений как игра словами: розыгрыши, пародии, фельетоны, полные каламбуров, игры слов.

Самой характерной чертой литературной сказки становится двухадресность, она обращена одновременно к детям и взрослым. При этом "взрослое" содержание сказки часто остаётся в подтексте, как в сказках К. Чуковского и "Золотом ключике" А. Толстого. В этом случае сказочный подтекст часто связан с изображением современной автору действительности. Выявляется одна из причин обращения писателей к жанру сказки; исследователи считают таковой атмосферу, царившую тогда в обществе, отсутствие возможности напрямую обсуждать социальные проблемы. Поэтому носителями современных противоречий становятся сказочные герои, а художественный мир сказки нередко оказывается сопоставим с реальностью 30-х годов. Особенно это характерно для повести-сказки, с её специфическим сочетанием сказочных и реалистических элементов. Так, в сказке А. Толстого "Золотой ключик" литературоведы находят разбросанные по всему тексту повести намёки на вполне реальные события того времени. Сцена ареста Буратино, когда его судят и приговаривают к смертной казни без всяких улик, сцена усмирения Арлекино и Пьеро, пытающихся вступиться за Буратино, описание Страны Дураков и её правителей – всё это из иного, совсем не сказочного мира. Тема деспотизма появляется и в других литературных сказках, достаточно вспомнить хотя бы Мачеху из сказки Е. Шварца "Золушка" или Короля из "Обыкновенного чуда". "Тиранам и деспотам" противопоставлены герои, умеющие любить, дружить, способные защитить слабого, утешить обиженного и восстановить справедливость.

Так в литературной сказке трансформируется вечный мотив народных сказок - борьба добра и зла, светлого и тёмного начал.

 

Литература

1. Азадовский М. Литература и фольклор. – М., 1935.

2. Андреев Ю.А. Волшебное зрение: Специфика литературы в современных преломлениях. – 2-е изд., доп. – Л.: Сов. писатель. Ленингр. отд-е, 1990.

3. Астраханова А.М. Сатира и юмор в былинном эпосе // Русский фольклор. М.-Л., 1957.

4. Базанов В.Г. От фольклора к народной книге. – Л., 1983.

5. Барзах А., О рассказах Л. Петрушевской. Постскриптум, 1995, №1.

6. Бахтин М.М. Литературно-критические статьи. – М.: Худож. лит., 1986.

7. Брауде Л.Ю. К истории понятия «Литературная сказка». – Известия АН СССР // Серия литературы и языка. – 1977. – Т. 36. - №3.

8. Брауде Л.Ю. Скандинавская литературная сказка. – М.: Наука, 1979.

9. Введение в литературоведение: литературное произведение: основные понятия и термины: Учебное пособие для вузов /Под. ред. Л.В. Чернец. – М.: Изд. центр «Академия»; Высшая школа», 2000.

10. Гаспаров Б.М. Мой до дыр. // НЛО, 1992. №1.

11. Гаспаров Б.М., Паперно И.А. «Крокодил» К.И.Чуковского: к реконструкции ритмико-семантических аллюзий // Тез. I Всесоюз. (III) конф. «Творчество А.А. Блока и русская культура XX века». Тарту, 1975.

12. Голубков С. Гармония смеха. Комическое в прозе А.Н. Толстого. – Самара: Кн. Изд-во, 1993.

13. Ефимова Н. Мотив игры в произведениях Л. Петрушевской и Т. Толстой // вестник Московского университета. Серия 9. Филология. 1998. №3. С. 60-71.

14. Журбина Е. Искусство фельетона. – М.: Худож. лит-ра, 1965.

15. Идельсон О.А. Буратино и его окрестности. // «Третий Толстой» и его семья в русской литературе. – Самара, 2003.

16. Квинн Э. Словарь литературных терминов. – Великобритания: Harpe Collins Publisbers, 2004.

17. Лазутин С. Г. Поэтика русского фольклора. – М., 1981.

18. Леонова Т.Т. О некоторых аспектах изучения литературной сказки // Литературная сказка: История, теория, поэтика. – М., 1996.

19. Лупанова И.П. Современная литературная и ее критики // Проблемы детской литературы. П., 1981. С. 76-90.

20. Манн Ю.В. О гротеске в литературе. – М., 1966.

21. Минералов Ю.И. Теория художественной словесности: Поэтика и индивидуальность. – М., 1999.

22. Минералова И.Г. Детская литература. – М.: Владос. – 2002.

23. Монтоне: Литература. Искусство. Театр. Кино: Сб. ст. / АН СССР – Отв. ред. Б.В. Раушенбах. – М.: Наука, 1988.

24. Новиков Н.В. Сатира в русской волшебной сказке // Русский фольклор. М.-Л., 1957.

25. Петрушевская Л.С. Настоящие сказки.- М., 1997. – С. 53.

26. Пропп В.Я. Фольклор и действительность. – М., 1976.

27. Рошиянц Н. Традиционные формулы сказки. М.: Наука, 1974.

28. Смирнов И.П. Художественный смысл и эволюция поэтических систем. – М.: Наука, 1977.

29. Смирнова М. Волшебные мотивы в литературной сказке // Детская литература, 1977, №9.

30. Сотникова Т.А., Петрушевская Л.С. // Русские писатели 20 века: Биогр. Словарь. – М., 200. – С. 552.

31. Сушилина И.К. Современный литературный процесс в России. – М., 2001. – С. 37.

32. Толстой А.Н. Золотой ключик или приключения Буратино. // Толстой А.Н. Собр. соч.: В 6 т., М., 1953. Т. 6.

33. Томашевский Б.В. Теория литературы: Поэтика. – М.; Л., 1930.

34. Шаров А. Волшебники приходят к людям. Книга о сказке и о сказочниках. М.: Дет. лит., 1974.

 

[1] Брауде Л.Ю. К историипонятия «Литературная сказка». – Известия АН СССР // Серия литературы и языка. – 1977. –Т.36.–№3. – С.234.

[2] Томашевский Б.В. теория литература: Поэтика. –М.;Л., 1930.

[3] См., например: Леонова Т.Т. О некоторых аспектах изучения литературной сказки // Литературная сказка: История, теория, поэтика. – М., 1996; Лупанова И.П. Современная литературная сказка и ее критики // Проблемы детской литературы. П., 1981. С. 76-90.; Манн Ю.В. О гротеске в литературе. – М., 1966; Минералов Ю.И. Теория художественной словесности: Поэтика и индивидуальность. – М., 1999.

[4] См., например: Предисловия и комментарии Н. Демуровой, Б. Заходера к изданиям «Алисы...»; Урнов Д. Как возникла «Страна Чудес». – М., Книга, 1969; Демурова Н. Льюис Кэрролл: Очерк жизни и творчества. – М., 1982; Падни Дж. Льюис Кэрролл и его мир / Предисловие Д. Урнова. – М., 1982

[5] Иванов А.С. «Жил на свете рыцарь бедный» // Черный Саша. Избранная проза. – М.: Книга, 1991.

[6] Цит. по: Сотникова Т.А. Петрушевская Л. С. // Русские писатели 20 века: Биогр. словарь. - М., 2000. - С. 552.

[7] Барзах А., О рассказах Л. Петрушевской, Постскриптум, 1995, № 1

[8] С.У. Алиева, Как жить?, 1991, № 6