Россия как Новая Евразийская Империя?

Политическая и экономическая элиты новой России не отказываются от имперской политики. Эти планы логично дополняют проект российского национального государства и в случае достижения успеха в осуществлении избранного курса могут стать программой-максимум на XXI в. Наиболее ярко идея построения Новой Евразийской Импери представлена у аналитиков так называемого Центра Евразийских Геополитических Инициатив, Института Специальных Метастратегических Исследований, аналитической группы “АРИЕС”, экспертного совета ассоциациои “АРКТОГЕЯ”. В 1999 г. ими был подготовлен документ под претенциозным названием “Наш путь. Стратегические перспективы развития России в ХХІ веке”. Этот текст был опубликова при спонсорской поддержке ЗАО “Русское Золото” А. Таранцева.

Работа состоит из трех логически связанных между собой частей: Аспекты национальной идеи; Новый мировой порядок; Русский путь: альтернатива новому мировому порядку.

Авторы концепции правы, когда утверждают, что каждый народ, каждое государство обладают национальной идеей…, что без Национальной Идеи русские не в состоянии оценить ту ситуацию, в которой очутилась Россия. Без нее они не имеют исходной точки отсчета и не способны по этой причине ясно осознать, что и насколько у них плохо? Как это можно исправить? Куда необходимо двигаться российскому обществу? К чему стремиться? (15)

Какие же ответы на эти вопросы дают российские новые евразийцы?

Рассматривая национальную идею для новой России, которая вышла за рамки идеологических парадигм, аналитическая группа уверена в том, что сердцевиной национальной идеи является концепция народа. “Говоря и думая о России, мы думаем не столько о Государстве, сколько о той внутренней жизни Государства, центром которой является народ. Государство - лишь форма, народ - содержание”. (16)

Эта мысль не является слишком оригинальной. Можно припомнить, что нечто очень похожее уже звучало в 20-30 годы ХХ в. из уст Адольфа Гитлера. Главное - это содержание, которое вкладывается в термин “народ”. Если он рассматривается как совокупность относительно автономных от государства личностей, которых объединяет единство культуры, воля к принадлежности, стремление к созданию и развитию национального государства, мы получим гражданский национализм, совместимый с либеральными и демократическими ценностями и дающий возможность жить и развиваться другим народам и государствам. Если же это нечто органическое, существующее как нераздельное целое, в котором личность попадает в полную зависимость от общества, мы получим этноцентристский национализм, нетолерантный к другим национальным сообществам и легко совместимый с тоталитаризмом и империализмом.

Современные российские евразийцы стоят ближе ко второй интерпретации понятия “народ”. Более того, они выходят за рамки широко распространенной в современной социальной антропологии концепции народа как отдельной культурной группы, возникающей на определеной этнической, языковой и исторической почве. По их мнению, русский народ является полиэтническим образованием. Авторы концепции “Наш путь” называют его “синтетическим этносом имперского типа, евразийскими римлянами”. Его ядром выступают, конечно же, великороссы, которые проявили колоссальные способности к объединению вокруг себя этносов, не только принадлежащих к разным языковым группам, но и к разным расам. “Сочетание оседлых (собственно славянских) и кочевых (преимущественно тюркских) черт составили уникальный национальный тип, в котором сложным образом перемешалась динамичность и созерцательность, консерватизм и подвижность, почитание власти и стремление к воле”. (17)

Историческая идентификация русских опирается на завоевательную политику государства в его разных формах и проявлениях. Она привела к включению в состав русского народа не только славянских племен Киевской Руси, но и многочисленных евразийских этносов, цюрков и угоро-финнов. Во времена Московской Руси и Империи Романовых область русского влияния распространилась на всю Северо-Восточную Евразию, на Центральную Азию и значительную часть Восточной Европы. При советском строе в зону русского влияния, хотя и в особой и специфической форме, была втянута третья часть мирового пространства. Отсюда - ориентация этого народа на реализацию великой всемирно-исторической миссии, нежелание замыкаться в узком партикуляризме.

Культурная идентификация русских определяется идеями общества справедливости и добра. Культурной особенностью русских традиционно является стремление к высокому идеалу и некоторое пренебрежение сферой материальных благ. Им свойственно повышенное чувство идеализма и всемирная масштабность, идеал жертвенности, “особая ответственность за вверенную им Христианскую Традицию”…Правда, последнее не мешает русскому народу вместе с мусульманами и буддистами, с которыми православные в течение столетий “мирно уживались” принадлежать к некоему единому типу восточной евразийской религиозности.(18)

Экономическая идентичность русского народа неразрывно связана с разнородными формами общинного хозяйствования. Сам процесс труда понимается русскими как “духовное, социальное, нравственное подвижничество, осознанное как самоцель”. Не материальное благосостояние, не прибыль или сверхприбыль побуждают русских работать, а осознание морального долга перед обществом, перед другими людьми.

Из всего этого вытекает государственная идентичность России.

“Показательно, что первый аккорд политической истории русских как нации (объединение восточнославянских и некоторых угорских племен под началом князя Рюрика) уже демонстрирует осознание необходимости интеграции и политическую волю к ней…Этот сюжет является архетипическим для государственного сознания русских: интеграция и консолидация племен плюс единоначалие воспринимаются как порядкообразующий, глубоко положительный акт политической истории. Фактически это и есть политическое рождение русских как нации.” (19)

Киевская Русь уже была государством-нацией русских. Во времена феодальной раздробленности оно обогатилось первыми образцами национального миссианства. Русские начали воспринимать себя как православное Царство, как Церковь и как Народ. Монголо-татарское завоевание было платой за утрату национального единства, но за ним шло перенимание централистской административной модели и “агрессивной территориальной динамики” с целью осуществления “геополитической миссии - объединения земель Евразии”. Ее стремилось реализовать и Московское царство, сочетавшее византийские политические механизмы с татарской организацией, и Романовская Россия. “Россия в обратном направлении проделала путь Чингисхана” и объединила под своим началом гигантские территориальные ансамбли. После революции 1917 г., несмотря на то, что марксизм в теории отвергал государство, религию и нацию, большевики путем колоссальных жертв превратили Россию в огромное мощное Государство, которое утвердило свой идеологический и политический суверенитет перед лицом враждебного западного процивника. “Они на практике на новом этапе реализовали изначальную русскую мечту о Государстве Правды, спасительном единстве, универсальной миссии народа”.

Правда, почему-то “содержательная мобилизационная сторона Советской Государственности” перестала быть очевидной и наступил кризис современной российской государственности, кризис национальной идентичности русских. Но выход из него лежит не за горами. Он заключается в глобальной экспансии России - создании “геополитического Еврозийского Государства континентального объема”. Это - неизбежная закономерность нового “еврозийского великоконтинентального этапа русской истории”. (20)

В этих рассуждениях удивляет и полная научная несостоятельность (государства-нации появляются в мире не раньше второй половины XVIII в.), и очевидные противоречия авторов концепции (один из составителей «Нашего пути», в своей книге «Основы геополитики» утверждает, что именно тесное приближение к созданию национального государства и царской Россией и большевистским СССР обернулось для них страшным кризисом идентичности - См: А. Дугин, Геополитическое будущее России // Дугин А. «Основы геополитики». - М: «АРКТОГЕЯ-центр», 1999. - СС. 179 - 297). Однако более важным является не это. В «евразийском проекте» фактически оправдывается тот самый путь, который и привел русский народ к сегодняшнему незавидному положению: принесение в жертву человека во имя величия государства. Молох Империи жив; он ждет грядущие поколения народов России, которые своею кровью должны подтвердить величие Священного Царства, право кремлевских руководителей распоряжаться Евразией и всем миром.

Из такого понимания русского народа со всей очевидностью следует, что другие народы Евразии должны или влиться в великий русский народ, или быть его союзниками в осуществлении всемирно-исторической миссии, или стать врагами и быть уничтоженными борцами за “правое дело”. Какое же место в евразийском проекте отводится белорусам? А. Дугин указывает:

“В отношении Белоруссии геполитическая картина довольно ясная. За исключением небольшой части полонизированных белорусов (католиков, униатов, а также поляков), подавляющее большинство населения однозначно принадлежит русскому пространству и должно быть рассмотрено как субъект центрального евразийского этноса, т.е. как “русские” в культурном, религиозном, этническом и геополитическом смыслах. Языковая специфика, некоторые этнические и культурные особенности не меняют общей картины. Поэтому с Белоруссией Москва должна интегрироваться самым тесным образом, не забывая при этом, что поощрение культурной и языковой самобытности белорусов является важным позитивным моментом во всей системе евразийской интеграции. В отношении этносов, принадлежащих к единому государству, этот принцип следует соблюдать столь же строго, как и в отношении пограничных народов или соседей.” (21)

Как видим, если белорусы не хотят попасть в разряд врагов Великой России (или может быть Великой Евразии) им следует теснее сливаться с великороссами в единый русский народ для исполнения общей глобальной миссии, ну а старшие братья позаботятся о том, чтобы мы не забыли некоторые особенности своего языка и культуры.

* * *

По мнению современных евразийцев, Россия стратегически тождественна Евразии, в силу того, что именно ее земли, ее население, ее индустриальный и технологический потенциал могут стать базой для континентальной независимости, автаркии и служить основой для полной континентальной интеграции. В соответствии с законами геополитики, территориальная интеграция свойственна любому острову; не является исключением из этого правила и Мировой Остров - Евразия. По отношению к России - Heartland(у) все другие евразийские государства и территории являются прибрежными - Rimland(ом).

В культурно-историческом плане Россия не принадлежит ни Востоку, ни Западу. Она духовно есть что-то третье, что-то самостоятельное и особенное. На этом уровне высшим интересом России является сохранение своей уникальности и самобытности любой ценой (но не ценой изоляционизма) перед вызовами заподного модернизма и восточного традиционализма. Иной является ситуация на геополитическом уровне. Как утверждает А. Дугин:

“Так как Россия-Евразия на настоящем историческом этапе в качестве своего планетарного оппонента имеет не столько “береговые цивилизации”, Rimland, сколько противолежащий «Остров», атлантическую Америку, то важнейшим стратегическим императивом является превращение “береговых территорий” в своих союзников, стратегическое проникновение в “прибрежные” зоны, заключение общеевразийского пакта или, по меньшей мере, обеспечение полного и стратегического нейтралитета как можно большего числа Rimland(а) в позиционном противостоянии заатлантическому Западу. Здесь стратегической формулой России однозначно должна быть формула “и Восток и Запад”, так как только континентальная интеграция Евразии с центром в России может гарантировать всем ее народам и государствам действительный суверенитет, максимум политической и экономической автаркии. На стратегическом уровне сегодня актуально одно-единственное противостояние: либо мондиализм (общепланетарная доминация американизма и атлантизма), либо континентализм…Rimland(ы) необходимы России, чтобы стать действительно суверенной континентальной геополитической силой.” (22)

Из этих рассуждений логически следует, что России самой судьбой (геополитическим положением) предопределено стать главной силой Евразии в ее борьбе с Атлантизмом и всемирной гегемонией США. После второй мировой войны две сверхдержавы окончательно разделили между собой цивилизационные роли. В эпоху холодной войны нашло свое отражение древнее “архетипическое противостояние Моря и Суши, плутократии и идеологии, цивилизации торговцев и цивилизации героев”. Распад Восточного блока, а затем и СССР нарушил относительный геополитический баланс в пользу атлантизма, Запада и рыночной цивилизации, в целом. Но такое положение дел не может быть вечным. Континентальная реакция Востока - объективная неизбежность. На ясном осознании такой геополитической неизбежности и должна строиться Новая Империя. В данной империи естественным путем ключевыми функциями будут владеть именно русские. Это, по мнению современных российских евразийцев, объясняется рядом причин:

Во-первых, Россия контролирует те земли, которые являютя “осевыми в евразийской континентальной массе”.

Во-вторых, и территориально, и культурно, и цивилизационно, и социально-экономически, и стратегически русские естественно и органично отвечают этой планетарной миссии и движутся к ее осуществлению в течение всей своей национальной и государственной истории.

В-третьих, если современная Россия будет не в состоянии выполнить данную миссию, за нее и ценой уничтожения ее народа, ее осуществит или Китай, или мусульманский мир, или объединенная Европа.

В-четвертых, “ русский народ (=Россия) исходит в своем бытии из еще более глобальной “сотериологической” перспективы, которая в пределе имеет общепланетарное значение. Речь идет не о безграничном расширении “жизненного пространства” русских, но об утверждении особого “русского” типа мировоззрения, который акцентирован эсхотологически и претендует на последнее слово в земной истории. Это - высшая сверхзадача нации как “богоносного народа”… Это проявляется в непоколебимой вере русских в финальное торжество Правды, Духа и Справедливости, причем не только в рамках русского государства, но и повсюду. Лишить русских этой эсхатологической веры равнозначно их духовному оскоплению. Русским есть дело до всего и до всех.” (23)

Как же “народ богоносец и народ империостроитель” планирует осуществить свою “величественную” историческую миссию в ХХІ в.? Очень просто: использовав все те хорошо известные подходы ко всемирной экспансии, которые в свое время вдохновляли вождей Третьего Рейха.

Новая Империя должна строиться сразу именно как империя. Для создания Великой Русской Империи таких условий не будет никогда, если уже сейчас народ и политические силы, стремящиеся выступить от его имени, не утвердят свою фундаментальную государственную и геополитическую ориентацию. Под империей понимается не просто очень большое государство. Это что-то совсем другое. “Это - стратегический и геополитический блок, превосходящий параметры обычного государства, это Сверхгосударство”. Оно должно возникнуть не поступательно, путем эволюции, но сразу, путем “геополитической Революции”… “Новая Империя должна быть евразийской, великоконтинентальной, а в перспективе - Мировой. Битва за мировое господство русских не закончилась.” (24)

В основу геополитической конструкции гэтой Империи российские новые евразийцы предлагают заложить фундаментальный принцип “общего врага”. Отрицание атлантизма, отбрасывание стратегического контроля США и отказ от верховенства экономических, рыночно-либеральных ценностей рассматриваются ими как общая цивилизационная база, общий импульс, который проложит путь устойчивому политическому и стратегическому союзу, послужит становым хребтом будущей Империи.

На Западе Новая Империя будет опираться на Среднюю Европу. В понимании современных российских евразийцев - это земли бывшей Австро-Венгрии, Германия, часть Польши. Консолидирующей силой Средней Европы выступит Германия, которая традиционно играла главную роль в этом регионе. Интеграция Европы под эгидой Германии идеально вписывается в евразийский проект при двух условиях.

Во-первых, единая Европа должна избавиться от зависимости от Соединенных Штатов Америки.

Во-вторых, необходимо создать устойчивую геополитическую ось Москва-Берлин. Сама по себе Средняя Европа не обладает достаточным политическим и военным потенциалом для того, чтобы получить подлинную независимость от атлантического контроля США. Негативное влияние торгового строя и рыночно-либеральных ценностей “глубоко парализовал основы национального мировоззрения европейских народов”. Поэтому понадобится “воздействие новой идеологической, политической и духовной энергии из глубин континента, т.е. из России”.

Предлагая проект оси Москва-Берлин неоевразийцы учитывают “ошибки прошлого”. По их мнению, “главная ошибка Гитлера заключалась в том, что он хотел сделать Европу немецкой, в то время, как он должен был стремиться сделать ее европейской”… Европейская Империя должна не подавлять европейские нации, не подчинять их немцам или русским, но, напротив, освобождать их из-под гнета количественной, потребительской, рыночной цивилизации, пробуждать их глубинные национальные энергии, возвращать их в лоно истории как самостоятельных, живых и полноценных политических субъектов, чья свобода будет гарантирована стратегической мощью всей Евразии”. (25)

Точнее было бы сказать, что Гитлеру вместо нападения на СССР в 1941г. нужно было просто поделить со Сталиным сферы влияния. Теперь свой вариант дележа предлагают немцам-лидерам объединенной Европы русские евразийцы. Правда, они еще не находятся у власти в Кремле, но кто знает что может произойти с Россией через несколько лет. “Основной формулой анализа геополитики “русского Запада” является принцип: “Европе - европейское, России -- русское”. (26) Объектом дележа, как и шестьдесят три года тому назад являются страны Восточной Европы. Чтобы сорвать планы атлантистов по созданию здесь некоего Балточерноморского Союза, а на самом деле очередного “санитарного кордона” между Россией и Германией, российские геополитики-евразийцы предлагают:

 Согласиться с вхождением стран Балтии (без Литвы) в сферу влияния Германии, возможно даже передать ей завоеванную СССР в годы второй мировой войны часть Восточной Пруссии. Взамен Россия хотела бы добиться создания “нейтральной” политически и дружелюбной по отношению к Москве Балтийской Федерации. Обязательным условием является выход всех стран региона из НАТО и создание в Балтии демилитаризованной зоны. В перспективе стратегический контроль над регионом должен перейти к Москве и вооруженным силам “нейтральной” Европы, т.е. к евразийскому оборонному комплексу.

 Осуществить очередной раздел Польши и Литвы, территории которых были главным рычагом таласократической (ориентированной на море) геополитики. Если польско-литовское пространство будет существовать как самостоятельная геополитическая реалия, то тогда она станет непреодолимым барьером на пути проевразийского Балтийского единства с осью в Пруссии. Более приемлемым сценарием был бы такой, при котором фрагменты польско-литовского пространства “будут интегрированы в другие геополитические блоки, а само оно будет расчленено и задавлено в зародыше”.

 Росии необходимо отказаться от прямого контроля над славяно-католическими и униатскими землями Восточной Европы: от Польшы до Хорватии и Словении. С геополитической точки зрения, все эти народы принадлежат к Средней Европе и должны структурироваться вокруг средневропейского Центра, которым естественным образом выступает Германия. Взамен Москва должна получить право на стратегическое присутствие на самых западных границах всего Среднеевропейского региона.

 Необходимо осуществить “геополитическую декомпозицию” Украины. Она “как государство не имеет никакого геополитического смысла…самостоятельное существование этой страны (особенно в современных границах) может иметь смысл только в качестве “санитарного кордона”, так как противоположные по геополитической ориентации элементы не позволят этой стране целиком присоединиться ни к восточному, ни к западному блоку,…Существование Украины в нынешних границах и с нынешним статусом “суверенного государства” тождественно нанесению чудовищного удара по геополитической безопасности России, равнозначно вторжению на ее территорию. Дальнейшее существование унитарной Украины недопустимо”. (28) Украину необходимо поделить: отдать Западную часть Европе, Центральную часть с Киевом сделать фактическим протекторатом России, Восточную - передать России, Крыму надлежит придать специальный статус, обеспечив его максимальную автономию при прямом стратегическом контроле со стороны Москвы.

 Москва должна инициировать интеграцию Румынии и Молдовы, которая с геополитической точки зрения явялется неизбежной. Через Румынию, Молдову и Центральную Украину проходит непрерывная полоса, населенная православными народами, которая связывает Россию с Сербией - “форпостом Евразии на Балканах”. В интересах Евразии было бы преобразовать все эту область в единый стратегический и культурный регион - фактически, в одну страну.

К оси Берлин-Москва необходимо добавить еще две: Москва - Токио и Москва - Тегеран. Это сделает возможным построение стратегически эффективного “континентального блока”, способного не только противостоять атлантизму США, но и победить его в глобальной борьбе за гегемонию. Как говорил когда-то Катулл, Карфаген дожен быть разрушен. Современным Карфагеном для русских евразийцев беусловно выступают Соединенные Штаты Америки.

В борьбе с заокеанским врагом Россия могла бы предоставить стратегическим партнерам на Западе и Дальнем Востоке свой “ядерный зонтик” и сырье, получив взамен современные технологии, необходимые для модернизации российской экономики и вооруженных сил. Но эта проблема является темой самостоятельной статьи.

* * *

Вернемся однако к вопросу о месте Беларуси в геополитических планах российских неоевразийцев. Дугин отмечает, что: “С Белоруссией Москва должна интегрироваться самым тесным образом…Единственный болезненный шаг в Белоруссии, который необходимо предпринять для предупреждения центробежных и подрывных тенденций, это выделение в особую административную категорию некоторых областей, компактно заселенных католиками и униатами вплоть до предоставления им значительной автономии, достаточной для того, чтобы войти в Среднеевропейское пространство. Стремление любой ценой удержать Белоруссию всю целиком под прямым и жестким контролем Москвы приведет к тому, что и в ней самой и со стороны западных соседей Россия будет иметь тлеющие угли потенциального геополитического конфликта, который в данном случае (в отличие, например, от Литвы) может быть решен в интересах всех заинтересованных сторон. Белоруссию следует рассматривать как часть России, и поэтому интеграцию с ней надо проводить по оси Запад-Восток, являющейся приоритетной во всех случаях внутренней организации этнически однородного пространства. Настоящая западная граница России должна пролегать намного западнее, поэтому в полноценной геополитической картине белорусские земли скорее относятся к центральной области, чем к западной окраине”. (29)

Как говорят, традиция есть традиция и от нее никуда не денешься. Сколько раз делили Беларусь кремлевские руководители в ХХ в; неоевразийские стратеги предлагают повторить тот же сценарий и в веке ХХІ. Как видим, не помогает нам ни искренняя преданность “старшему брату”, ни клятвенные обещания Лукашенко перед выборами 2001 г. “превратить Беларусь в сплошную брестскую крепость”, которая защитит Москву от угрозы со стороны НАТО. Более приглаженным вариантом инкорпорации Беларуси в состав России выглядит тот, которым изложен в вышеупомянутом “Нашем пути”:

“Минимальным масштабом евразийской интеграции или ее первым этапом должно стать стратегическое воссоединение стран СНГ (бывших советских республик) в общую стратегическую конструкцию, объединенную сознанием единства геополитических интересов и общностью стратегической и цивилизационной судьбы…Геополитическое объединение СНГ(возможно, на первом этапе за исключением тех государств, которые слишком глубоко втянулись в атлантистские механизмы) должно осознаваться как исполнение евразийского предназначения, а не произвол одной политической или идеологической группировки”. (30)

Таким образом, евразийский сценарий для развития России в ХХІв. является ничем не прикрытой программой глобального экспансионизма, по-прежнему характерному для мировоззрения значительной части современнной политической, экономической и военной элиты России. Польза этого проекта заключается в его откровенности и прямодушии. Строительство Империи является одним из наиболее вероятных путей развития России в силу того, что она практически не знала других, а инерция истории играет очень серьезную роль в политике. Если Россия сумеет преодолеть свое теперешние трудности и наберет экономические и военные обороты, то целиком возможно, что руководству западных стран через несколько лет придется снова ломать себе голову над вопросом: как утихомирить евразийского медведя.

* * *

На наш взгляд, из анализа геополитических интересов Росии в Беларуси можно сделать два основных вывода.

Во-первых, Беларусь должна наконец научиться жить своим умом, осознавать свои, а не соседские национальные интересы, иначе придется не только распрощаться со статусом независимого государства, но и заплатить человеческими жизнями, которые принесут в жертву великодержавническим амбициям в бесчисленных локальных и глобальных конфликтах на бескрайних просторах Евразии. Защита национальных интересов в одиночку невозможна, и поэтому необходимо стремиться к тесному сотрудничеству с теми странами, которые, как и мы, оказались в сложном геополитическом положении, но которые не несут угрозы нашему суверенитету.

Во-вторых, инкорпорация Беларуси в состав России, если она всё же произойдет, станет только первым шагом на пути к глобальной экспансии этого государства, первым кирпичом в стену новой тоталитарной империи. Поэтому не только суверенитет стран Балтии и Украины должен волновать дальновидных европейских и американских политиков. История учит, что любая уступка агрессору оборачивается против тех стран, которые ее сделали… Всем нам необходимо перестать быть исторически неграмотными.

Спасылкі:

H. Morgenthau, Politics Among Nations. The Struggle for Power and Peace.- N.Y.: Alfred. A. Knopf, 1967. - P. 153.

Бжезинский, Великая шахматная доска. - М: Международные отношения, 1999. - СС. 50-51

См: К. Хаусхофер, О Геополитике. Работы разных лет. - М.: Мысль, 2001.

См: Н.А. Нартов, Геополитика. - М: Юнити, 2002. - СС.176 -179. 5. See: T. Remington, Politics in Russia in G. Almond & B. Powell eds. “Comparative Politics Today. 6-th edition. - N.Y.: Harper Collins, 1996. - P.P. 382 - 383.

Г. П. Федотов, Судьба империй // Федотов Г. П. «Судьба и грехи России/ избранные статьи по философии русской истории и культуры/: В 2-х томах. Т.2. - М: «София», 1992. - С.327.

T. Remington, Politics in Russia. - P.395.

А. Дугин, Геополитическое будущее России // Дугин А. «Основы Геополитики».-М: «АРКТОГЕЯ-центр», 1999.- СС 204-205.

Там же. - СС. 208-209.

З. Бжезинский, Великая шахматная доска. - С.144.

Цит. по: З. Бжезинский, Великая шахматная доска. - С.131.

Следует сказать, что в современной Великобритании стремятся не употреблять термин “британец”, который ассоциируется с имперским прошлым этой страны. See: Politics in England in G. Almond & B. Powell eds. “Comparative Politics Today. 6-th edition. - N.Y.: Harper Collins, 1996. - P.P. 153 - 176.

З. Бжезинский, Великая шахматная доска. - СС.114,138.

Ж-Ш Ляльман, Інтэграцыйная стратэгія Лукашэнкі // ARCHE-Скарына, № 6 (11) - 2000 - С. 39.

Наш путь. Стратегические перспективы развития России в XXI веке. - Москва: «АРКТОГЕЯ-центр», 1999. - С.3.

Там же. - С.15.

Там же - С.21.

Там же - С.24.

Там же - С.27-28.

Там же - С. 32.

А. Дугин, Внутренняя геополитика России // Дугин А. «Основы Геополитики».- М: «АРКТОГЕЯ-центр», 1999.- С375.

Там же. - С. 168.

Там же. - С. 191.

Там же. - СС.212-213.