Вызов национальной идентичности

Владимир Ровдо

БЕЛАРУСЬ В КОНТЕКСТЕ СОВРЕМЕННОЙ РОССИЙСКОЙ ГЕОПОЛИТИКИ

 

Тот, кто управляет Восточной Европой, владеет Сердцем земли;

Тот, кто владеет Сердцем земли, управляет Мировым Островом (Евразией);

Тот, кто управляет Мировым Островом, владеет миром»

Хэлфорд МакКиндер

Геополитика всегда была спорным разделом политической науки и вызывла самые противоречивые отношения к себе. Один из классиков теории международных отношений Гейнц Моргентау называл ее “псевдонаучным преувеличением роли географического фактора, возведением его в абсолют, который определяет могущество, а значит, и судьбу наций… В соответствии с геополитикой, законом истории является экспансия народов за счет “завоевания пространств”, или поражение, а относительное могущество наций определяется во взаимоотношениях завоеванных территорий” (1) Выдающийся американский политик и ученый Збигнев Бжезинский, наоборот, подчеркивает научную ценность геополитики и геостратегии. “Не будет преувеличением сказать, что территориальный императив был основным импульсом, управляющим поведением государства-нации. Империи также строились путем тщательно продуманного захвата и удержания жизненно важных географических достояний…Государства-нации продолжают оставаться основными звеньями мировой системы. Хотя упадок великодержавного национализма и угасание идеологического компонента снизили эмоциональное содержание глобальной политики, в то время как ядерное оружие привнесло серьезные сдерживающие моменты в плане использования силы, конкуренция, основанная на владении территорией, все еще доминирует в международных отношениях, даже если ее формы в настоящее время и имеют тенденцию к приобретению более цивилизованного вида. В этой конкуренции географическое положение все еще остается отправной точкой для определения внешнеполитических приоритетов государства-нации, а размеры национальной территории по-прежнему сохраняют за собой значение важнейшего критерия статуса и силы.”(2)

Геополитика, как бы к ней ни относились ученые, стала особенно популярной в современной России. После распада СССР там возникла объективная потребность в компенсации огромной психологической травмы, которую получили русские в целом и представители политической элиты в частности. Потеря Закавказья и Центральной Азии, отступление на Западе почти до границ начала XVII века, обострение социальных и экономических проблем, стремительное превращение одной из супердержав в страну «третьего мира» поставили Россию перед историческим вызовом. Поиск адекватного ответа на него связан, в том числе, и с разработкой геополитических проектов, которые должны определить судьбу России и ее соседей в XXI в.

В последние несколько лет Россия пережила самый настоящий бум геополитики. На книжных полках появилось множество книг и журналов, посвященных этой теме, появились научные центры и организации, которые занимаются геополитическими и стратегическими исследованиями, подготовкой соответствующих рекомендаций президенту и правительству; геополитику стали изучать в российских вузах.

Иногда просто удивляет та легкость, с которой российские аналитики меняют свои оценки и отношения не только к вчера еще официальной “лженауке”, которая “обосновывала империалистические, захватнические планы Запада против СССР”, но и к отдельным авторам и концепциям. Например, в прошлом году в солидном издательстве “Мысль” вышли произведения разных лет “О геополитике” Карла Хаусхофера, известного тем, что он в свое время подвел “научную базу” под гитлеровскую политику расширения жизненного пространства Германии на восток, планы раздела мира между СССР и Германией на зоны влияния и, безусловно, сделал свой немалый вклад в развязывание нацистским режимом второй мировой войны. Удивляет не сам факт появления этой книги, но та бездумная апологетика в современной России идей Хаусхофера о “евразийском континентальном блоке”, который осуществлялся в 1939 - 1941 после заключения пакта Молотов-Риббентроп и фактического присоединения Москвы к оси Рим-Берлин-Токио. (3) Объяснить это можно разве что только особенностями национального характера русских, для которого, по мнению философа Н.Бердяева, является свойственной абсолютизация и некритическое восприятие многих западных истин, которые на самом западе рассматриваются как частичные.

Если попробовать кратко ответить на вопрос о месте Беларуси в геополитической стратегии России, то оно, безусловно, определяется уже приведенными в эпиграфе к этой статье словами одного из отцов-основателей геополитики, британского ученого Хэлфорда МакКиндера. Беларусь занимает важное положение в Восточной Европе, которая является тем самым Heartland(ом), дающим возможность контролировать Евразию. Контроль над Мировым Островом, в свою очередь, дает возможность претендовать на всемирную гегемонию. Россия заинтересована в господстве в Беларуси, потому что:

 через нашу страну идет 75-80% российского транзита на Запад;

 территория Беларуси является мостом между Балтией и Украиной, контроль над которым не позволяет создать антиимперский блок независимых государств, которые лежат между Балтийским и Черным морями;

 существует возможность непосредственного выхода российских войск на границу с Украиной и странами НАТО, расположения на нашей территории российских систем противоракетной обороны, а в перспективе - возвращения ядерного оружия и ракет среднего радиуса действия;

 территория нашей страны играет важную роль в обеспечении сухопутных связей с Калининградским анклавом России;

 по подсчетам некоторых российских экономистов, эффект от экономического поглощения Беларуси через 2-3 года может составить 25% прироста для российской экономики (4);

Однако простое перечисление причин заинтересованности России в геополитическом господстве в Беларуси ничего не говорит о формах и содержании такого господства. В современной России существует ряд самых разных подходов к разработке своей стратегии в отношении Восточной Европы и Беларуси как части этого региона.

Вызов национальной идентичности

Геополитические интересы России в Беларуси невозможно понять и адекватно проанализировать без ответа на вопрос: чем является Россия в современном мире, что понимается под терминами «русская нация», «российское государство», «российские национальные интересы»?

Распад СССР в 1991 г. и появление на постсоветском пространстве новых независимых государств поставили вопрос о национальной идентичности как один из главных перед многими из них, но наиболее актуальным он является именно для России и русского народа. Если для большинства бывших союзных республик само собой разумеется, что путь их дальнейшего развития лежит в консолидации национальной независимости и формировании или укреплении национальной государственности, то для России, которая, избавившись от внешней империи, сохранила внутреннюю, проблема национальной идентичности сейчас остается чрезвычайно острой.

Один из известных американских специалистов по России, Томас Ремингтон, подчеркивает, что другие союзные республики уже во времена СССР стремились к тому, чтобы в условиях господства коммунистической идеологии развивать национальное самосознание народа, готовить национальные элиты, развивать национальную культуру. Российская Федерация, в отличие от них, пожертвовала своим государственным суверенитетом в пользу союзного. Долгое время в РСФСР не было своей Академии Наук, многих творческих союзов, даже своей компартии. В сознании людей ставился знак равенства между словами Россия и СССР. (5) И поэтому ничего удивительного нет в том, что и теперь, двенадцать лет спустя провозглашения государственного суверенитета Российской Федерации, актуальными являются вопросы: а от кого русские стали независимыми? Является ли РФ национальным государством? И если нет, то стоит ли ей идти по этому пути, или все же более притягательным и перспективным должно оставаться традиционное развитие через имперскую экспансию?

В современной России существует ряд подходов к ответу на эти вопросы, которые, по большому счету, можно свести к пяти концепциям-проектам, двум, направленным на построение национального государства, и трем имперским:

 Построение российского национального государства путем интенсивной ассимиляции нерусских народов, увеличения административно-территориальных единиц, ограниченной внешней экспансии; признание, хотя бы временное, статуса России как регионального государства.

 Построение русского национального государства, только в границах тех территорий, где этнические русские составляют большинство (проект Республика Русь), отказ от внешней экспансии, ориентация на создание конфедеративного объединения республик современной РФ.

 Реставрация СССР в полном или частичном виде, в котором Россия будет занимать доминирующие позиции, внешняя экспансия, ориентация на великодержавность.

 Реставрация Российской Империи, которая существовала при последних Романовых, в полном или частичном виде, или создание Союза Славянских Республик (панславистский проект); внешняя экспансия, ориентация на великодержавность.

 Построение Новой Российской Империи (евразийский проект); включение нерусских народов в качестве младших партнеров великороссов в империостроительство; глобальная внешняя экспансия; непризнание статуса регионального государства, утверждение великодержавности через политику ядерного шантажа.

Каждый из этих проектов по-своему рисует будущие отношения между Россией и Беларусью и поэтому заслуживает пристального внимания.

* * *

Создание Республики Русь на этнически русских территориях РФ стало бы, наверно, наиболее приемлемым для нас, как и для других постсоветских стран, сценарием развития событий. Его реализация означала бы, что российские правящие круги, наконец-то, поняли справедливость и правду тех антиимперских идей. Которые неоднократно высказывались лучшими людьми России и которые нашли свое яркое воплощение в словах знаменитого русского философа Георгия Федорова: “В конце концов, имперское сознание питалось не столько интересами государства - тем менее народа, -- сколько похотью власти: пафосом неравенства, радостью унижения, насилия над слабыми…Потеря Империи есть нравственное очищение, освобождение русской культуры от страшного бремени, искажающего его духовный облик. Освобожденная от военных и полицейских забот, Россия может вернуться к своим внутренним проблемам - к построению выстраданной страшными муками свободной социальной демократии”. (6)

Но из всех вышеперечисленных концепций-проектов этот является наименее вероятным. Республика Русь - последний бастион, последняя линия обороны, которую добровольно современная Россия никогда не займет. К тому же, этот проект отягощен очень большой вероятностью возрастания напряжения в отношениях между русским и нерусским этносами в сегодняшних национальных республиках России. Если представить себе, что они от деклараций суверенитета перейдут к полной самостоятельности, то это будет означать, что многие из новых независимых государств, которые возникнут на просторах РФ, получат русских в качестве национального большинства, особенно в крупных городах и промышленных центрах.

Как свидетельствует Ремингтон, существует несколько факторов, которые существенным образом отличают национальную ситуацию в бывшем СССР от аналогичной в Российской Федерации.

“Первым является демографический фактор. Население Союза было в значительно большей степени фрагментированным этнически, чем это свойственно России. Приблизительно половина населения бывшего СССР составляли этнические русские, остальное население относилось к разным другим национальным группам. Население РФ на 80% состоит из русских. На ее национальные меньшинства приходится очень небольшая доля от целого. Кроме того советский народ никогда не представлял из себя некоего особого этноса, в то время как русская национальная культура представляет определенную историческую идентичность, в которую другие национальные группы добровольно, а иногда и принудительно, ассимилируются. Наконец, все национальные республики Советского Союза располагались по периметру страны и граничили с другими государствами. Большинство российских национально-этнических территорий находятся внутри русской территории и поэтому не имеют прямого контакта с внешним миром”. (7)

Эти причины остановили процесс распада Советской Империи границами Российской Федерации. Но их прочность является относительной, зависимой как от объективных демографических процессов в России, так и от субъективных факторов: политического курса федерального центра и национальных республик. Не исключено, что в недалеком будущем центробежные тенденции в России возьмут верх над центростремительными, и тогда можно будет снова всерьез рассуждать о проекте “Республика Русь”.

Теперь же за осуществление такого сценария выступают очень невлиятельные политические силы: левые и правые сторонники государственной децентрализации, антиэтатисты, регионалисты. Среди них находятся и русские националисты, которые понимают национализм в европейском смысле этого слова, как политику, направленную на совпадение политических границ с этно-культурными.

* * *

Гораздо большей поддержкой политических элит пользуется проект реставрации СССР в полном или частичном объеме. Его поддерживает главная оппозиционная партия Росии - КПРФ, ряд других левых и “патриотических” объединений.

В Беларуси этот проект долгое время был главным стержнем внешней и внутренней политики, которую проводил Лукашенко. Несмотря на то, что он неоднократно опровергал это в своих выступлениях, интервью и официальных заявлениях, на самом деле Республика Беларусь, благодаря политике Лукашенко, оставалась и до настоящего времени остается единственной “советской республикой”, в которой не были проведены рыночные реформы, государство удерживает в своих руках основную собственность, не сменилась элита власти, сохранилась прежняя советская символика и атрибутика. В случае прихода коммунистов к власти в России, это давало бы Лукашенко и Зюганову шанс стать отцами-основателями нового Союза ССР, к которому в перспективе могли бы присоединиться Украина (в случае победы там коммунистов Симоненко), возможно Молдова, Армения, Таджикистан.

Данный сценарий был сильно испорчен в 1996 г. победой Б. Ельцина во второй раз на президентских выборах и целиком похоронен в 2000 г. после прихода к власти в Кремле В. Путина.

Восстановление СССР невозможно, прежде всего, из-за идеологической причины. Банкротство коммунизма разбила ту цепь, которая удерживала вместе очень разные по своему культурно-историческому обличью народы. Заменить ее чем-то другим более конкурентоспособным очень трудно во времена всемирного заката тоталитарных идеологий.

За годы, которые прошли после распада Советского Союза, возросла легитимность преобладающего большинства политических систем стран СНГ. Несмотря на серьезные экономические и социально-политические проблемы, с которыми столкнулись новые независимые государства, ни одна из них (Беларусь тут выглядит исключением из общего правила) не хочет жертвовать своим суверенитетом в пользу какого-то нового союзного центра. Таким образом, попытка вновь “загнать их железной рукой в советское счастье” неизбежно привела бы к повторению ситуации, которая уже однажды разрушила СССР: легитимность республиканских властей былп тогда значительно выше легитимности власти центра.

К тому же, реализация проекта “восстановления СССР” вернула бы эту страну в положение неконкурентоспособности на геополитическом и стратегичесоком уровнях в отношениях с так называемым атлантическим западным блоком. Как свидетельствует известный российский “геополитик” Александр Дугин: “Разделение Европы на Восточную (советскую) и Западную (американскую) только осложнило геополитическое положение СССР на Западе, увеличив объем сухопутных границ и поставив вплотную к стратегичекому потенциальному противнику, причем в ситуации пассивной враждебности самих европейских народов, оказавшихся в положении заложников в геополитической дуэли, смысл которой им был неочевиден. То же самое имело место и на южном направлении - в Азии и на Дальнем Востоке, где СССР имел непосредственных соседей или контролируемых Западом…, или довольно враждебные державы несоветско-социалистической ориентации…Сохранение статус-кво было на руку только США и атлантизму, так как при этом военные, индустриальные и стратегические потенции СССР все больше изматывались, а мощь США, защищающего острова, все возрастала. Рано или поздно Восточный блок неизбежно должен был рухнуть. Следовательно, восстановление СССР и Варшавского блока не только почти невозможно, но и не нужно, потому что это даже в случае (практически невероятного) успеха приведет лишь к возрождению заведомо обреченной геополитической модели.”(8)

В конце концов, справедливыми остаются слова, что невозможно дважды войти в одну и ту же реку. Белорусский народ, который слепо идет за своим политическим руководством, очень поздно понявшим эту истину, стоит только пожалеть. В то время, как другие страны СНГ укрепляли свой суверенитет, приспосабливались к новым геополитическим реалиям, мы стремились все время демонстрировать приверженность “светлым идеалам” вчерашнего дня и искреннюю готовность во имя их приносить в жертву наши национальные интересы.

* * *

Возвращение к Империи дореволюционных времен является еще более невероятным сценарием развития событий в России. Но в 90-е года 20 века этот проект вдохновлял многих представителей полиотической элиты ультра правой и право-консервативной окраски. Один из вариантов данного проекта (Союз Славянских Республик) был озвучен А.Солженицыным в начале 90-х годов в работе “Как нам обустроить Россию”. Если говорить про причины его нереалистичности, то нужно назвать не столько полное неприятие данной идеи либералами-западниками и теми группами интересов, которые стоят за ними, сколько, в первую очередь, -- элитами национальных республик, которые обеспокоены возможностями возрождения той знаменитой национальной политики, которая превратила Россию перед революцией 1917 г. в настоящую “тюрьму народов”.

Для соседей России, которые приобрели свою независимость в результате распада СССР, реставрация Российской Империи или возведение Славянского Союза означало бы настоящий вызов суверенитету и наверно повлияло бы на быструю переориентацию внешней политики на Европейский Союз и Соединенные Штаты Америки. Интеграция Беларуси с Россией в подобных условиях была бы ничем иным, как присоединением к Империи одной или несколькими губерниями, уничтожением не только суверенитета, но и всякого культурного своеобразия белорусского этноса.

Существуют также и значительные идеологические сложности с осуществлением данного проекта. Знаменитая триада Уварова (Православие, Самодержавие, Народность) вряд ли подходит современной России. Она уже в свое время была скорее идеологическим лозунгом, чем реальным содержанием политической жизни и социального строя. “Русское православие” превратилось в институт целиком подконтрольный государству и утратило свой сакральный авторитет и моральную чистоту. “Самодержавие” было деспотической царской властью. “Народность” представляла собой чисто декларативный лозунг в условиях полного и глубокого отчуждения народа от политической жизни страны.

По мнению того же А.Дугина, осуществление панславистской модели имело бы и существенный геополитический недостаток, который привел Российскую Империю к краху, так же как и СССР семьдесят лет спустя: “Возврат к царистской и, следовательно, в целом “славянофильской” геополитике таит в себе страшную угрозу. Дело в том, что в последние полвека царствования Романовых внешнюю политику правящего дома определяли не евразийские традиции Александра Первого и перспективы континентального Священного Союза (основанного на альянсе России и держав Средней Европы), но проанглийские и профранцузские проекты, ради которых Россия втягивалась в самоубийственные конфликты на стороне своих естественных геополитических противников и против своих естественных геополитических союзников. Поддержка сербских требований, безответственный миф о “Босфоре и Дарданелах”, вовлеченность в европейские антигерманские интриги французских массонов - все это заставляло Россию выполнять политическую роль, не только ей не свойственную, но прямо для нее губительную. Пытаясь на славянофильской основе обосноваться в Восточной Европе и постоянно втягиваясь в конфликт со среднеевропейскими державами (природными союзниками России), царский режим планомерно подтачивал основы русского государства, прямолинейно вел Россию к геополитическому самоубийству. К этому же относятся и турецкие войны, и война с Японией…Славянофильская геополитическая утопия стоила России Царя, Церкви и Империи, и только приход евразийски оринтированных большевиков спас тогда страну и народ от тотальной деградации, от превращения в “региональную державу”. Попытка следовать такой позднеромановской, “славянофильской” линии в наших условиях не может не привести к схожему результату. И даже сама апелляция к дореволюционной России несет в себе потенциально самоубийственные политические мотивы, намного более опасные для русского народа, нежели проекты советской реставрации”. (9)

Таким образом, второй, третий и четвертый проекты из вышеперечисленных являются малоперспективными и занимают маргинальное место среди программ, которые всерьез обсуждаются политичсекой и интеллектуальной элитой современной России. Наибольшими шансами на реализацию пользуются идеи построения национального государства путем интенсивной ассимиляции нерусских народов и построения евразийской империи, которые мы попробуем проанализировать сквозь призму геополитических интересов России в Беларуси.