2017-11-01
388
Хотите умалить самобытность Михаила Калашникова?
Сергей Королев изучал наработки Вернера фон Брауна.
Это не помешало ему проявить абсолютную оригинальность в ракетостроении.
В науке искони действует система взаимовлияний.
Это нормально.
Конвергенция идей: так было, есть и будет.
В Москве поставили памятник Михаилу Калашникову.
На нём изображён автомат Гуго Шмайссера.
Затяни-ка туго
Свой ремень.
Очень скуден, Хуго,
Трудодень.
4. Чудовищный ляп!
Как такое могло получиться?
Инициатором создания памятника явилось Российское военно-историческое общество (РВИО).
Оно было основано в 2012 г. указом В.В. Путина.
Главшишкой там поставлен министр культуры Владимир Мединский.
Вот некоторые имена из попечительского совета: Дмитрий Рогозин, Виктор Вексельберг, Владимир Колокольцев, Сергей Нарышкин, Сергей Степашин, Сергей Шойгу, Владимир Якунин.
Дилетантизм – некомпетентность – невежество: вот роковые черты нынешней власти.
Они резко и крупно проявились в нашем позорном случае.
Всё-таки откуда такая оплошность?
Я бы тонко и деликатно попробовал бы здесь применить известную теорию Зигмунда Фрейда.
Великий психоаналитик утверждал: наши ошибки, описки, ослышки – часто не что иное как обнаружение бессознательного.
Обычно его тёмных сторон!
Автомат Шмайссера StG-44 был запущен в производство в 1944 г.
Расшифруем аббревиатуру: Sturmgewehr – штурмовая винтовка.
Термин придумал сам Адольф Гитлер.
Немцы успели выпустить свыше 450000 штук нового автомата.
Сколько наших солдат он уложил?
Появление его образа в Москве выглядит зловеще.
Здесь кадят Иосифу Сталину.
Здесь можно свободно купить Mein Kampf.
Все эти моменты видятся мне в единой взаимосвязи.
Возможна и конспирологическая гипотеза – в духе сталинских времён.
Это вредительство!
Провокация!
Кто и кому захотел насолить?
Не будем раскручивать эту интригу.
Выразим сочувствие нашей любимой Москве в связи с тем, что скульптор Салават Щербаков обезобразил её своими монументами.
Как дисгармонизирован Александровский сад!
Это была мягкая прелюдия к эпике кремлёвской стены.
Один за другим внутри сада – и рядом с ним – вырастали громоздкие идолы, нарушавшие пропорциональный строй местности.
Этакие громилы!
Гулливеры!
