Теодор Драйзер (Theodore Dreiser) 1871-1945

Бенджамин Фрэнк Норрис (Benjamin Franklin Norris) 1870-1902

Спрут (The Octopus)

Роман (1901)

«Спрут» — произведение о жизни и борьбе за свои права фермеров долины Сан-Хоакин, созданное на основе реального события — во­оруженного столкновения между фермерами и представителями влас­тей в округе Муссельслаф в 1880 г.

Поэт Пресли приехал из Сан-Франциско в этот благодатный край, где раскинулись необозримые поля пшеницы, не только с целью по­править здоровье. Он мечтает создать великую Песнь о Западе, этом рубеже романтики, где селились новые люди — крепкие, мужествен­ные, страстные. Он мечтает о «великой Песне», которая охватит всю эпоху, голос всего народа — его легенды, его фольклор, борьбу и на­дежды. А постоянные разговоры фермеров долины о тарифах на про­воз пшеницы к морю и о ценах на нее Пресли только раздражают. В картину того огромного романтического Запада, которая рисуется в его воображении, жизнь фермеров сее заботами врывается грубой нотой, нарушая гармонию его грандиозного замысла, неся с собой что-то «материальное, грязное, смертельно пошлое».

Пресли говорит себе, что, являясь частицей народа, любит этот народ и разделяет все его надежды, страхи и радость. Но в то же

время вечно жалующийся мелкий фермер-арендатор немец Гувен, грязный, потный и ограниченный, возмущает его. Гувен арендует землю у крупного фермера Магнуса Деррика, в доме которого живет Пресли. И часто объезжая на лошади или обходя владения Деррика и его соседей-фермеров Аникстера, Бродерсона, Остермана и других, глядя на необъятные просторы этого благословенного края, Пресли испытывает чувство нерушимого покоя, тишины, безмятежного счас­тья и безопасности. Но однажды диссонансом в его мечтания врыва­ется сцена гибели овец, которых раздавил мчавшийся на всех парах паровоз. Чувство безмятежного покоя и безопасности у Пресли исче­зает. Теперь ему кажется, что это мчащееся чудовище из стали и пара с единственным, как у циклопа, огненным глазом является символом огромной силы, великой и страшной, оглашающей громовым раска­том все пространство долины, несущей кровь и разрушение на своем пути. Это — чудовище со стальными щупальцами, бездушная сила с железным сердцем — исполин, колосс, спрут.

Такие картины, вновь и вновь нарушающие покой и довольство вокруг, будут еще не раз встречаться в повествовании. Например, в описании празднества по случаю постройки нового амбара у Аниксте­ра, когда в толпу веселящихся гостей врывается на лошади ковбой Делани, ранее рабочий на ферме Аникстера, которого тот несправед­ливо уволил. Начинается стрельба. Вслед за этим тут же фермеры по­лучают извещение о том, что правление железной дороги назначило к продаже землю, на которой стоят их дома и на которой они трудятся много лет. Цена же на землю установлена в среднем двадцать пять долларов за акр.

Враждебные отношения между фермерами долины Сан-Хоакин и железной дорогой существовали с давних времен. Много лет назад американское правительство отдало корпорации Тихоокеанской и Юго-Западной железной дороги в виде премии за прокладку путей часть земель по обе стороны дороги. Железная дорога выпустила ряд брошюр и циркуляров о предоставлении поселенцам богатых земель в округе Туларе. Было обещано, что при продаже земли таким поселен­цам отдадут предпочтение перед всеми другими лицами, а цены будут установлены на основе стоимости земли в среднем по два с полови­ной доллара за акр. Магнус Деррик взял тогда себе десять тысяч акров земли, Аникстер, Остерман и другие — значительно меньше. Из года в год они успешно хозяйствовали, не раз поднимая перед ру­ководством железной дороги вопрос о покупке этой земли. Но его представители в лице юриста Рогглса и агента-маклера Бермана каж-

дый раз уходили от ответа. Корпорация последовательно и безжалост­но вела свою политику. Сначала был повышен тариф на провоз груза к морю. При этом должны были пострадать не только крупные, но и мелкие производители, для которых это означало разорение. Харак­терна в этом отношении история бывшего паровозного машиниста Дайка. Его уволили, предложив перейти на более низкооплачиваемую работу, и он отказался. Чтобы прокормить семью, он начинает зани­маться разведением хмеля, заложив у Бермана свой дом и землю. Но тариф на провоз хмеля повышается с двух до пяти центов за фунт в зависимости от стоимости, а не веса груза, и Дайк разоряется. Под влиянием анархиста Карахера он решает отомстить и грабит почто­вый вагон, убив при этом кондуктора, но взяв всего пять тысяч долла­ров — ту сумму, на которую его обмануло руководство дороги. Голодного и измученного Дайка в конце концов настигают преследо­ватели — ему грозит пожизненное заключение.

фермеры, проиграв дело о снижении тарифов в железнодорожной комиссии штата Калифорния, решают на совещании у Магнуса Дер­рика выбрать в новую комиссию своих людей. Магнус Деррик, каза­лось бы, человек неподкупный и строгих правил, однако игрок в душе, после долгих колебаний становится руководителем союза фер­меров, выступающих против правления железной дороги. Ему прихо­дится втайне от всех, кроме Аникстера и Остермана, дать взятку двум делегатам съезда фермеров, где выбираются члены комиссии. По предложению фермеров в число членов комиссии включают и стар­шего сына Магнуса — Лимана, известного в Сан-Франциско адвока­та. Запоминается сцена в кабинете Лимана Деррика, когда он рассматривает новую официальную карту железных дорог Калифор­нии. Вся она испещрена обширной сложной сетью красных линий, — на белом фоне разные части штата, его города и поселки были опутаны щупальцами этого огромного организма. Казалось, кровь всего штата была высосана до капли и на бледном фоне резко вздувались красные артерии чудовища, разбухшие до предела, уходив­шие в безграничное пространство, — какой-то нарост, гигантский паразит на теле всего штата,

Однако Лиман Деррик давно уже подкуплен правлением желез­ной дороги, обещавшим ему поддержку на выборах в губернаторы штата. На заседании комиссии, как бы в насмешку над чаяниями фермеров, тариф на провоз пшеницы был снижен лишь для тех мест штата, где ee не выращивают. Фермеры опять проигрывают, и Маг­нус изгоняет из своего дома Лимана, поступившего как предатель. В

довершение всего редактор местной газеты «Меркурий» узнает о взятках, которые давал Магнус, и тому грозит разоблачение, если он не даст редактору десять тысяч долларов на расширение газеты. Маг­нус отдает все, что у него есть.

Фермеры продолжают бороться и подают апелляцию в суд Сан-Франциско, который выносит решение не в их пользу, подтвердив, что земля является собственностью железной дороги. Вскоре наступа­ет кровавая развязка.

Для исполнения решения суда в долину Сан-Хоакин прибывает шериф в самый удачный момент, когда фермеров нет дома — они устраивают облаву на зайцев, портящих посевы. Автор рисует впечат­ляющую картину (и символическую одновременно) этой облавы, когда повозки фермеров окружают зайцев, сбивающихся в кучу, потом начинается избиение. И в этот момент проносится слух, что шериф приступает к захвату фермерских земель. В сопровождении отряда конных полицейских он разоряет усадьбу Аникстера и встре­чается с группой вооруженных фермеров. Однако их совсем немно­го — Магнус Деррик, его младший сын Гаран, Аникстер, Остерман и еще кое-кто, вместо предполагавшихся шестисот человек всего лишь девять.

Остальные не присоединились, заколебались, испугались. Слишком велик риск браться за оружие, хотя правление железной дороги здо­рово провело их, пишет автор. Эти люди считают, что сейчас важнее всего созвать совещание исполнительного комитета союза фермеров.

Тем временем Магнус Деррик, желая избежать кровопролития, направляется к шерифу для переговоров, а остальные занимают пози­цию в сухом оросительном канале, служащем как траншея. Перегово­ры кончаются безрезультатно — шериф лишь выполняет свой долг. Пресли все это время находился с Магнусом, присматривал за ло­шадьми. Но он вышел на дорогу и видел, как в перестрелке были убиты Аникстер и другие фермеры. К месту происшествия собирают­ся толпы людей, еще не понимающих толком, что произошло,

Во взглядах Пресли к тому времени происходит резкая перемена. Эпическая поэма о Западе отложена, а на свет появилась социальная поэма «Труженики». Она стала выражением мыслей Пресли о соци­альном переустройстве общества. Трагическая судьба Дайка, повыше­ние тарифов, речи анархиста Карахера о том, что железнодорожный трест страшится только народа с динамитом в руках, — все это по­влияло на поэта. «Тебя вдохновлял народ, — говорит пастух Ванами, друг Пресли, — и пусть твоя поэма идет к народу... «Тружеников»

должны читать труженики. Поэма должна быть простой, чтобыее понимали массы. Ты не можешь свысока смотреть на народ, если хо­чешь, чтобы твой голос был услышан». Поэма оказывается очень по­пулярной, и это приводит Пресли в недоумение. Но теперь он хочет обратиться ко всей нации и рассказать о драме в долине Сан-Хоакин — может быть, это послужит общему благу. Ведь и в других штатах есть свои угнетатели и свои «спруты». Пресли хочет объявить себя защитником народа в борьбе с трестами, мучеником во имя сво­боды. Хотя он скорее мечтатель, чем человек дела.

Теперь же, после гибели своих друзей-фермеров, Пресли выступа­ет с горячей и взволнованной речью на массовом митинге в город­ском театре Бонвилля. «Мы в их руках, этих наших хо­зяев-эксплуататоров, наши семейные очаги в их руках, наши законо­дательные органы в их руках. Нам некуда уйти от них, — говорил Пресли на митинге. — Свобода — это не дар богов. Свобода не дает­ся тому, кто ее только просит. Она — дитя народа, рожденная в пылу борьбы, в смертельных муках, она омыта кровью, она несет с собой запах порохового дыма. И она будет не богиней, а фурией, страшной фигурой, равно уничтожающей врага и друга, яростной, не­насытной, безжалостной — красным террором».

И хотя после речи Пресли раздались громкие аплодисменты, он осознал, что ему не удалось до конца проникнуть в сердца своих слу­шателей. Народ не понял, не поверил, что Пресли может быть ему полезен.

Тяжело переживая случившееся, Пресли воспринял бедствия фер­меров как личную трагедию. Ведь фермеры до последнего момента надеялись, что закон будет на их стороне, полагали, что уж в Верхов­ном суде Соединенных Штатов они найдут правду. Но и этот суд решил дело в пользу железной дороги. Теперь всем фермерам уж точно придется покидать свои фермы. Им дали всего лишь две недели отсрочки.

Под влиянием Карахера Пресли идет на отчаянный поступок. Он бросает бомбу в дом Бермана, но неудачно: враг уцелел.

Тогда Пресли отправляется на поиски семьи погибшего арендато­ра Гувена.

Блуждая по Сан-Франциско, Пресли останавливается перед огром­ным зданием главного управления Тихоокеанской и Юго-Западной железной дороги. Это цитадель врага, центр всей той обширной сис­темы артерий, по которым откачивались жизненные соки всего штата; центр паутины, в которой запуталось столько жизней, столько

судеб человеческих. И здесь сидит сам хозяин, всесильный Шелгрим, думает Пресли. Ему семьдесят лет, а он все еще работает. «Это жиз­ненная сила людоеда,» — решает Пресли. Но перед ним оказывается человек большого ума, разбирающийся не только в финансах, но и в искусстве. «Железные дороги строятся сами собой, — поучает Шелгрим Пресли. — Пшеница растет сама по себе. Пшеница — одна сила, железная дорога — другая. Закон, которому они подчиняют­ся, — это закон спроса и предложения. Люди во всем этом играют ничтожную роль. Надо винить условия, а не людей, — заключает Шелгрим. — А от меня ничего не зависит. Я не могу подчинить же­лезную дорогу своей воле... Кто может остановить рост пшеницы?»

Значит, думает Пресли, никого нельзя винить за ужасы, проис­шедшие у оросительного канала... Значит, Природа только гигантская Машина, не знающая ни сожаления, ни прощения...

В таком настроении расстроенный и измученный Пресли пытает­ся найти семью Гувена. Он знал, что после похорон Гувена его жена и две дочери, маленькая Гильда и красавица Минна, уехали в Сан-Франциско, надеясь найти там работу. Но в большом городе эти сель­ские жительницы оказались в тяжелом положении. Деньги скоро Кончились, хозяйка меблированных комнат выгнала их, и Минна, по­теряв мать и сестру, вынуждена была после нескольких дней поисков, когда у нее буквально крошки во рту не было, согласиться на предло­жение хозяйки публичного дома. А миссис Гувен просто умерла от голода на каком-то пустыре. Маленькую Гильду подобрала одна сер­добольная женщина. Когда Пресли случайно встретил Минну на улице в новом шелковом платье и шляпе, надетой чуть набок, то понял, что его помощь опоздала. «Я попала черту в зубы», — говорит о себе Минна.

И Пресли опять отправляется в долину Сан-Хоакин, чтобы в пос­ледний раз увидеться с теми из своих друзей, кто еще остался жив.

Но «золотой» урожай, которого здесь давно не бывало, созрел не для них. В усадьбе Дерриков дорожки зарастают сорной травой. Те­перь тут хозяйничает маклер Берман. Это ему досталось огромное владение Магнуса, о чем он мечтал давно. А железная дорога устано­вила для Бермана специальный сниженный тариф, чтобы перевозить пшеницу к морю.

Магнус Деррик и его жена собираются покинуть свое гнездо. Миссис Деррик на склоне лет вновь должна стать учительницей музыки в городе Мерисвилль, где оказалась вакантной ее прежняя долж­ность в средней женской школе. Возможно, это будет их единственным источником существования. Ведь Магнус Деррик те-

перь просто расслабленный и плохо соображающий старик. Берман издевательски предлагает ему стать весовщиком на местной товарной станции и перейти на сторону железной дороги, делать то, что ему прикажут.

Пресли, присутствовавший при этом разговоре, не в силах далее наблюдать ту глубину падения, до которого дошел Магнус. Он спешит покинуть усадьбу Дерриков и направляется к усадьбе Аникстера. Над ней повис мертвый покой, а у разбитых ворот на дереве была приби­та дощечка с надписью, что проезд и проход тут строго воспреща­ются.

В долине Сан-Хоакин Пресли ожидает еще одна, очевидно, пос­ледняя встреча с его старым другом Ванами. Этот пастух, похожий на провидца из библейских легенд, как можно предположить, является носителем философии автора. Он интересен потому, что, как мы ска­зали бы теперь, обладает даром парапсихолога и умеет действовать на сознание людей, находящихся от него на расстоянии. Такое не раз испытывал на себе Пресли, когда словно какая-то неведомая сила за­ставляла его направляться к месту, где находится Ванами. Он интере­сен и тем, что, по мысли автора, Ванами постиг суть каких-то глобальных явлений. Нужно смотреть на все происходящее, считает Ванами, с огромной вершины человечества, с точки зрения «величай­шего блага для величайшего числа людей». И если человек обладает широким взглядом на жизнь, то он поймет, что не зло, а добро по­беждает в конце концов. И потому Берман тонет в потоке сыплю­щейся на него пшеницы в трюме корабля, который повезет теперь уже его пшеницу голодающим в Индии.

Но каков же тот полный круг жизни, только часть которого он, Пресли, видел и о котором говорил Ванами? Так размышляет Пре­сли, направляясь на этом же корабле в Индию. В борьбе между фер­мерами и железной дорогой пострадали фермеры, продолжает рассуждать Пресли, и, возможно, прав Шелгрим, что, скорее, силы, а не люди сомкнули рога в страшной борьбе. Люди лишь только мошки в лучах горячего солнца, они погибали, убитые в самом рас­цвете жизни. Но оставалась пшеница — могучая мировая сила, кор­милица народов. Она окутана покоем нирваны, безучастна к чело­веческим радостям и печалям. Из борьбы сил возникает добро. Аникстер погибает, но голодающие в Индии получат хлеб. Человек страдает, но человечество идет вперед.

А. П. Шишкин

Сестра Керри (Sister Carrie)

Роман (1900)

Америка, 1889 г. Восемнадцатилетняя Каролина Мибер, или, как ее ласково называли домашние, сестра Керри, покидает родной городок Колумбия-Сити и отправляется на поезде в Чикаго, где живет ее за­мужняя старшая сестра. В кошельке у Керри всего четыре доллара и адрес сестры, но ее окрыляет надежда на новую счастливую жизнь в большом и прекрасном городе.

Поначалу, однако, ее ожидают сплошные разочарования. Сестра обременена семьей и хозяйством, ее муж работает уборщиком ва­гонов на скотобойне и зарабатывает совсем немного, и потому каж­дая лишняя трата проделывает в их скудном бюджете серьезные бреши. Керри отправляется на поиски работы, но она ничего не умеет делать, и лучшее, что ей удается отыскать, — это место работницы на обувной фабрике. Однообразная, плохо оплачиваемая работа сильно тяготит девушку, но, заболев, она лишается и этого заработка. Не желая быть обузой для сестры и ее мужа, она уже собирается возвращаться домой, но тут случайно встречает молодого

коммивояжера Чарлза Друэ, с которым познакомилась в поезде по пути в Чикаго.

Друэ искренне готов помочь Керри, уговаривает взять у него денег взаймы, потом снимает для нее квартиру. Керри принимает ухажива­ния Друэ, хотя никаких серьезных чувств к нему не испытывает. Впрочем, она готова выйти за него замуж, но стоит ей завести разго­вор об этом, Друэ пускается на различные отговорки, уверяя, что он непременно женится на ней, но сперва должен уладить формальности с получением какого-то наследства.

Именно Друэ знакомит Керри с Джорджем Герствудом, управля­ющим весьма престижным баром «Мой и Фицджеральд». Ценой большого усердия и настойчивости Герствуд за долгие годы работы сумел подняться от буфетчика в третьеразрядном салуне до управляю­щего баром, где собиралась самая респектабельная публика. У него собственный дом и солидный счет в банке, но тепла семейных отно­шений нет и в помине. Элегантный, обладающий безукоризненными манерами Герствуд производит сильное впечатление на Керри, а Гер­ствуд, в свою очередь, проявляет интерес к хорошенькой юной про­винциалочке, тем более что его отношения с собственной женой заметно ухудшаются.

Поначалу Герствуд и Керри встречаются в обществе Друэ, затем тайком от него. Герствуд предлагает Керри переехать в другое место, чтобы их отношениям уже никто не мешал, но Керри готова это сде­лать, только если он женится на ней. Между тем Друэ рекомендует ее для исполнения главной роли в любительском спектакле. Отсутст­вие сценического опыта, разумеется, дает о себе знать, тем не менее дебют проходит вполне успешно.

Тем временем и у Друэ, и у супруги Герствуда растут подозрения. Положение Герствуда осложняется тем, что он все свое имущество записал на имя жены, и теперь она намерена на самых законных ос­нованиях оставить его без гроша. Оказавшись в крайне сложной си­туации, Герствуд решается на отчаянный поступок.

Воспользовавшись тем, что хозяева полностью ему доверяют, он похищает из кассы бара десять с лишним тысяч долларов и увозит Керри.

Сначала он сообщает ей, что с Друэ случилось несчастье и надо ехать к нему в больницу, и только в поезде он объясняет Керри смысл своего поступка. Он уверяет ее, что окончательно порвал с женой, что скоро добьется развода и что, если Керри согласится уе-

хать с ним, он никогда не помыслит о том, чтобы ее оставить. Он, правда, умалчивает о том, что присвоил чужие деньги.

Однако его обман быстро всплывает, и в Монреале, где Герствуд и Керри обвенчались как мистер и миссис Уилер, его уже ждет наня­тый хозяевами бара частный детектив. Вернув большую часть укра­денного, Герствуд получает возможность беспрепятственно вернуться в Соединенные Штаты. Он и Керри поселяются в Нью-Йорке.

Там ему удается вложить оставшиеся деньги в бар, и какое-то время жизнь входит в нормальное русло. Керри успевает подружить­ся с соседкой миссис Вэнс, посещает с ней и ее мужем театры и рес­тораны, знакомится с изобретателем Бобом Эмсом, кузеном миссис Вэнс. Эмса заинтересовала Керри, но он не ловелас, с уважением от­носится к брачным узам, и развития знакомство не имеет. Затем мо­лодой инженер возвращается в свой родной штат Индиану, но на Керри он произвел глубокое впечатление: «Теперь у Керри появился идеал. С ним она сравнивала всех других мужчин, особенно тех, кото­рые были близки ей».

Так проходит три года. Затем над Герствудом снова сгущаются тучи. Дом, в котором располагался его бар, переходит к другому вла­дельцу, намечается перестройка, и его партнер разрывает с ним кон­тракт. Герствуд начинает лихорадочно искать работу, но годы у него уже не те, никаких полезных навыков он не приобрел, и ему снова и снова приходится выслушивать отказы. Время от времени он встреча­ет давних знакомых по бару «Мой и Фицджеральд», но воспользо­ваться былыми связями не может. Они с Керри меняют квартиру, экономят на всем подряд, но денег остается все меньше и меньше. Чтобы поправить дела, Герствуд пытается воспользоваться былым уме­нием играть в покер, но, как обычно случается в таких ситуациях, он проигрывает последнее.

Понимая, что надежды на Герствуда теперь призрачны, Керри предпринимает попытки найти работу. Вспомнив свой успех в люби­тельском спектакле, она пробует устроиться на сцену, и в конечном счете ей улыбается удача: она становится артисткой кордебалета в оперетте. Постепенно она выбивается из статисток в солистки.

Тем временем Герствуд, измученный постоянными отказами при поисках работы, решается на отчаянный шаг. Когда бруклинские трамвайщики устраивают забастовку, Герствуд нанимается вагоново­жатым. Но хлеб штрейкбрехера очень горек. Герствуду приходится выслушивать оскорбления, угрозы, он разбирает завалы на рельсах.

Затем в него стреляют. Рана оказывается пустяковой, но терпению Герствуда приходит конец. Так и не доработав смену, он бросает трамвай и кое-как добирается до дома.

Получив очередное повышение, Керри уходит от Герствуда. На прощание она оставляет ему двадцать долларов и записку, где сооб­щает, что у нее нет ни сил, ни желания работать за двоих.

Теперь они словно движутся в противоположных направлениях. Керри становится любимицей публики, к ней благосклонны рецен­зенты, ее общества добиваются богатые поклонники, Администрация шикарного отеля в рекламных целях приглашает новую знаменитость поселиться у них за символическую плату. Герствуд бедствует, ночует в ночлежках, стоит в очередях за бесплатным супом и хлебом. Как-то раз управляющий отеля, сжалившись над ним, дает ему место — он делает черную работу, получает гроши, но рад и этому. Впрочем, ор­ганизм не выдерживает, заболев воспалением легких и отлежав в больнице, Герствуд снова вливается в армию нью-йоркских бездо­мных, довольных, если удается раздобыть несколько центов на ночлег. Герствуд уже не гнушается попрошайничать и однажды просит ми­лостыню под огнями рекламы, сообщающей о спектакле с участием его бывшей жены.

Керри снова встречается с Друэ, который не прочь возобновить их связь, но для Керри он уже неинтересен. Приезжает в Нью-Йорк Эмс. Добившись успеха у себя на Западе, он намерен открыть лабо­раторию в Нью-Йорке. Посмотрев очередную оперетку с участием Керри, он внушает ей, что пора заняться чем-то посерьезнее, надо попробовать себя в драме, ибо, по его убеждению, она способна на нечто большее, чем шаблонные роли, которые ей достаются.

Керри соглашается с его мнением, но не предпринимает попыток изменить свою судьбу. Она вообще впадает в тоску и апатию. Друэ ушел из ее жизни, по-видимому, навсегда. Не стало и Герствуда, хотя Керри об этом не догадывается. Не выдержав ударов судьбы, он по­кончил с собой, отравившись газом в нью-йоркской ночлежке. Впро­чем, «вернись даже Герствуд в своей былой красе и славе, он все равно уже не прельстил бы Керри. Она узнала, что и его мир, и ее нынешнее положение не дают счастья». Внешне дела ее идут хорошо, она ни в чем не нуждается, но снова и снова ее победы кажутся ей призрачными, а настоящая жизнь необъяснимо ускользает.

С. Б. Белов

Американская трагедия (An American Tragedy)

Роман (1925)

Канзас-Сити, жаркий летний вечер. Двое взрослых и четверо детей распевают псалмы и раздают брошюры религиозного содержания. Старшему мальчику явно не нравится то, чем он вынужден занимать­ся, но его родители с жаром отдаются делу спасения заблудших душ, каковое, впрочем, приносит им лишь моральное удовлетворение. Эйса Грифитс, отец семейства, отличается большой непрактичностью, и семья еле-еле сводит концы с концами.

Юный Клайд Грифитс стремится вырваться из этого унылого 'Мирка. Он устраивается помощником продавца содовой в аптеке, а затем рассыльным в отель «Гри-Дэвидсон». Работа в отеле не требует никаких особых навыков и умений, но приносит неплохие чаевые, что позволяет Клайду не только вносить свой вклад в семейный бюд­жет, но и покупать себе хорошую одежду и кое-что откладывать.

Товарищи по работе быстро принимают Клайда в свою компа­нию, и он с головой окунается в новое веселое существование. Он знакомится с хорошенькой продавщицей Гортензией Бригс, которая, однако, не по годам расчетлива и не собирается оказывать кому-либо благосклонность исключительно за красивые глаза. Ей очень хочется модный жакет, который стоит сто пятнадцать долларов, и Клайду трудно устоять перед ее желанием.

Вскоре Клайд с компанией отправляется на увеселительную про­гулку в роскошном «паккарде». Эту машину один из молодых людей, Спарсер, взял без разрешения из гаража богача, у которого служит его отец. На обратном пути в Канзас-Сити погода начинает портить­ся, валит снег, и ехать приходится очень медленно. Клайд и его това­рищи опаздывают на работу в отель и поэтому просят Спарсера прибавить скорость. Он так и поступает, но, зазевавшись, сбивает де­вочку, а потом, уходя от преследования, не справляется с управлени­ем. Водитель и одна из девиц остаются лежать без сознания в разбитой машине, все прочие разбегаются.

На следующий день газеты помещают сообщение о происшест­вии. Девочка умерла, арестованный Спарсер назвал имена всех ос­тальных участников пикника. Опасаясь ареста, Клайд и кое-кто из других членов компании покидают Канзас-Сити. Три года Клайд живет вдали от дома под чужим именем, выпол­няет грязную неблагодарную работу и получает за нее гроши. Но од­нажды в Чикаго он встречает своего приятеля Ретерера, который

тоже был с ним в «паккарде». Ретерер устраивает его в «Юнион-клуб» рассыльным. Двадцатилетний Клайд вполне доволен своей новой жизнью, но как-то раз в клубе появляется Сэмюэл Грифитс, его дядя, живущий в городе Ликурге, штат Нью-Йорк, и владеющий фабрикой по производству воротничков. Результатом встречи родст­венников становится переезд Клайда в Ликург. Дядя обещает ему место на фабрике, хотя златых гор не сулит. Клайду же контакты с богатыми родственниками кажутся перспективнее работы в «Юнион-клубе», хотя зарабатывает он неплохо.

Сын Сэмюэла Гилберт без особой радости принимает двоюродно­го брата и, убедившись, что тот не обладает никакими полезными знаниями и навыками, определяет его на достаточно тяжелую и малооплачиваемую работу в декатировочном цехе, размещенном в подвале. Клайд снимает комнату в дешевом пансионе и начинает, что называется, с нуля, надеясь, однако, рано или поздно преуспеть.

Проходит месяц. Клайд исправно делает все, что ему поручено. Грифитс-старший интересуется у сына, какого тот мнения о Клайде, но Гилберт, весьма настороженно отнесшийся к появлению бедного родственника, прохладен в оценках. По его мнению, Клайд вряд ли сумеет выдвинуться — у него нет образования, он недостаточно целе­устремлен и слишком мягок. Впрочем, Сэмюэлу Клайд симпатичен и он готов дать племяннику шанс показать себя. Вопреки желанию Гилберта, Клайда приглашают в дом на семейный обед. Там он зна­комится не только с семейством своего родственника, но и с очарова­тельными представительницами ликургского бомонда, юными Бертиной Крэнстон и Сондрой Финчли, которым вполне приглянулся красивый и воспитанный юноша.

Наконец, по настоянию отца, Гилберт находит для Клайда менее тяжелую и более престижную работу — он становится учетчиком. Впрочем, Гилберт предупреждает его, что он должен «соблюдать при­личия в отношениях с работницами» и всякого рода вольности будут решительно пресекаться. Клайд готов свято выполнять все предписа­ния своих работодателей и, несмотря на попытки некоторых девушек завязать с ним отношения, остается глух к их заигрываниям.

Вскоре, однако, фабрика получает дополнительный заказ на ворот­нички, и это, в свою очередь, требует расширения штатов. На фабри­ку поступает юная Роберта Олден, перед обаянием которой Клайду нелегко устоять. Они начинают встречаться, ухаживания Клайда дела­ются все более настойчивыми, и воспитанной в строгих правилах Ро­берте все труднее и труднее помнить о девическом благоразумии.

Тем временем Клайд снова встречается с Сондрой финчли, и эта встреча круто меняет его жизнь. Богатая наследница, представитель­ница местной денежной аристократии, Сондра проявляет неподдель­ный интерес к молодому человеку и приглашает его на вечер с танцами, где собирается ликургская золотая молодежь. Под натиском новых впечатлений скромная прелесть Роберты начинает меркнуть в глазах Клайда. Девушка чувствует, что Клайд уже не так внимателен к ней, ей страшно потерять его любовь, и однажды она поддается иску­шению. Роберта и Клайд становятся любовниками.

Сондра Финчли, однако, не исчезает из его жизни. Напротив, она вводит Клайда в свой круг, и заманчивые перспективы кружат ему го­лову. Это не остается незамеченным Робертой, и она испытывает тяжкие муки ревности. В довершение ко всему выясняется, что она беременна. Она признается в этом Клайду, и он лихорадочно пытает­ся найти выход из создавшегося положения. Но лекарства не прино­сят желанного результата, а врач, которого они находят с таким трудом, категорически отказывается сделать аборт.

Единственный выход — жениться, решительно не устраивает Клайда. Ведь это означает, что ему придется расстаться с мечтами о блестящей будущности, которые вселили в него отношения с Со­ндрой. Роберта в отчаянии. Она готова пойти на то, чтобы рассказать о случившемся дяде Клайда. Это означало бы для него конец карьеры ч крест на романе с Сондрой, но он проявляет нерешительность, на­деясь что-то придумать. Он обещает Роберте или подыскать какого-то врача или, если за две недели такового не отыщется, жениться на ней, пусть даже формально, и поддерживать ее какое-то время, пока она не сможет работать.

Но тут Клайду попадается на глаза заметка в газете, повествующая о трагедии на озере Пасс — мужчина и женщина взяли лодку, чтобы покататься, но на следующий день лодку нашли перевернутой, позже обнаружили и тело девушки, но мужчину так и не удалось отыскать. Эта история производит на него сильное впечатление, тем более что он получает письмо от Роберты, которая уехала к родителям: она не намерена больше ждать и обещает вернуться в Ликург и все расска­зать Грифитсу-старшему. Клайд понимает, что времени у него в обрез и он должен принять какое-то решение.

Клайд приглашает Роберту совершить поездку на озеро Большой Выпи, обещая затем обвенчаться с ней. Итак, вроде бы страшное ре­шение принято, но он и сам не верит в то, что найдет в себе силы

осуществить задуманное. Одно дело совершить убийство в воображе­нии и совсем другое — в реальности.

И вот Клайд и Роберта отправляются кататься на лодке по пус­тынному озеру. Мрачно-задумчивый вид Клайда пугает Роберту, она осторожно подбирается к нему, спрашивает, что с ним случилось. Но когда она пытается дотронуться до него, он, не помня себя, ударяет ее фотоаппаратом и толкает так, что она теряет равновесие и падает. Лодка переворачивается, и ее борт ударяет Роберту по голове. Она умоляет Клайда помочь ей, не дать утонуть, но он бездействует. То, о чем не раз он думал, свершилось. Он выбирается на берег один, без Роберты.

Но и перевернутую лодку, и тело Роберты быстро находят. Следо­ватель Хейт и прокурор Мейсон энергично берутся за дело и вскоре выходят на Клайда. Тот поначалу запирается, но опытному прокурору не составляет труда загнать его в угол. Клайд арестован — теперь его судьбу решит суд.

Сэмюэл Грифитс, разумеется, шокирован случившимся, тем не менее он нанимает хороших адвокатов. Те сражаются изо всех сил, но и Мейсон знает свое дело. Долгое и напряженное судебное разби­рательство заканчивается вынесением смертного приговора. Состоя­тельные родственники прекращают оказывать помощь Клайду, и только его мать пытается для него что-то сделать.

Клайда переводят в тюрьму Оберна, именуемую Домом смерти. Отчаянные попытки матери найти деньги для продолжения борьбы за жизнь сына успеха не приносят. Общество утратило интерес к осужденному, и ничто теперь не помешает машине правосудия до­вести дело до конца.

С. Б. Белов