Петер Хандке (Peter Handke) р. 1942

Короткое письмо к долгому прощанию (Der kurze Brief zum kangen Abschied)

Повесть (1972)

Произведение Хандке написано от первого лица. Мы так и не узнаем имени рассказчика. В повести не столь много внешних событий. Она представляет свободную хронику нескольких дней, которые отмечены для героя тяжелейшим духовным кризисом. Молодой писатель из Ав­стрии, он приехал в Америку, гонимый непереносимым состоянием безысходности. Причина — многомесячный конфликт с женой, кото­рый перерос в отчаянную, испепеляющую ненависть самых близких друг другу людей. Эта вражда иссушила и опустошила героя. Он переживает глубокую депрессию, окрашивающую все восприятие ок­ружающего мира. Слова кажутся странными и невыразительными. Время течет словно в разных измерениях. Затерянность в чужой стра­не, где он не более чем человеческая единица, никому не нужная и не интересная, для него спасение. Однако в первом же отеле, где он остановился, ему подают письмо от Юдит: «Я в Нью-Йорке. Не сове­тую искать меня. Это может плохо кончиться». Писатель читает эти строки с чувством ужаса. Он понимает, что жена преследует его, что

она вместе с ним переехала на другой континент, чтобы и здесь про­должить их взаимную пытку,

У писателя три тысячи долларов. Это все, чем он владеет, так как жена сняла с его счета остальные деньги. На какое-то время ему должно хватить. И вот он переезжает из города в город, меняет отель за отелем, полностью предоставленный самому себе и погруженный в собственные переживания. В его сознании выплывают воспоминания детства, то подробности их с Юдит ссоры, то какие-то летучие впе­чатления дня. Строй его чувств и мыслей выдает человека неординар­ного, творческого и интеллектуального, неимоверно уставшего от Собственной рефлексии и утратившего смысл жизни.

В его передвижениях есть странная логика. С одной стороны, он боится встречи с женой, с другой — именно к этому стремится. Он пытается по почтовому штемпелю понять, где останавливалась Юдит, обзванивает гостиницы, настойчиво оставляет свои номера телефонов, чтобы жена могла его разыскать. Во всем этом ощущается болезнен­ная, самоубийственная зависимость от истерзавшей его ненависти. В номере писатель дочитывает роман Фицджеральда «Великий Гэтсби», и в душе его на время поселяется тихая умиротворенность. Ему хо­чется вызвать в себе чувства, свойственные Великому Гэтсби, — «сер­дечность, предупредительную внимательность, спокойную радость и счастье». Но сознание его остается «безлюдным». В этом состоянии он приезжает в Нью-Йорк, который созерцает «как невинное явле­ние природы». Затем его путь лежит в Филадельфию, так как там об­наруживается след жены.

Бродя по улицам, барам и кинотеатрам, он продолжает бессис­темно размышлять — в основном о собственной жизни. Почему, на­пример, он никогда не испытывает свойственной многим радости от природы? Почему она не приносит ему чувства свободы и счастья? Герой объясняет это обстоятельствами собственного деревенского дет­ства, тяжелого и бедного впечатлениями. «Меня с малолетства вытал­кивали на природу только работать, — со спокойной горечью осознает он. —...Я никогда ничего не мог себе там позволить». По той же причине самой сильной детской эмоцией был страх — с ним навсегда связался акт познания. Герой понимает, что в его книгах мир отражен как бы в кривом зеркале, что его больше волнует про­цесс распада, чем живое созидание. «Руины всегда интересовали меня больше, чем дома».

Только с приходом в его жизнь Юдит герой испытал настоящие чувства. Очевидно, какое-то время они были по-настоящему счастли-

вы, однако теперь между ними не осталось ничего, кроме яростной ненависти. Писатель вспоминает, что в последние полгода не называл жену иначе, чем «тварь» или «существо». Он признается, что им вла­дело настойчивое желание задушить ее. Их ненависть пережила раз­ные мучительные этапы, при этом они не могли расстаться и болезненно нуждались в присутствии друг друга. «Какая это была жалкая жизнь!.. Вражда перешла в сладострастное, упоительное от­чуждение. Я сутками валялся в собственной комнате бревно брев­ном...»

Через несколько дней полного одиночества герой звонит знакомой американке, живущей под Филадельфией. Она переводчица с немец­кого. Три года назад, в его первый приезд в Америку, их ослепила ко­роткая страсть. Клэр предлагает поехать в Сент-Луис, куда собирается с дочерью.

Снова дорога — на этот раз на машине. Клэр за рулем. Ее дочери всего два года. «Ребенок у нее не от меня», — замечает по этому по­воду герой. У девочки странное имя — Дельта Бенедиктина. За день они проезжают триста километров, укладывают спать девочку и са­дятся рядом перевести дух. Герой рассказывает Клэр, что читает роман Келлера «Зеленый Генрих», та слушает, с трудом одолевая ус­талость. На следующий день они продолжают путь. Постепенно героя охватывает нарастающее ощущение расслабленности и свободы. Он бездумно следит за мелькающими за окном пейзажами — сначала Огайо, потом Индианы, потом Западной Виргинии. Их отношения с Клэр полны простоты и естественности. Девочка с ее забавными при­чудами живет рядом своей трогательной серьезной жизнью. Клэр го­ворит об Америке — о том, что эта страна стремится сохранить свое историческое детство, что сумасшедшие здесь сыплют датами нацио­нальных победоносных битв. И еще она замечает, что у нее вот нет своей Америки — как у героя, — в которую можно было бы уехать в случае нужды... Во время одной из остановок, когда герой пошел прогуляться с девочкой на руках, он вдруг чуть не увяз в болоте. Это произошло внезапно. Сделав усилие, он выбрался на кочку в одном ботинке...

Наконец они достигают Сент-Луиса, где гостят у друзей Клэр — художников. Эта пара примечательна тем, что за десять лет супруже­ства не утратила какой-то первозданной любви и «судорожной неж­ности». Общение друг с другом составляет для них содержание и смысл бытия. «Наша же нежность, — замечает герой о себе и Клэр, — заключалась в том, что я много говорил, а Клэр слушала и

время от времени вставляла что-нибудь». Они помогают хозяевам красить дом, гуляют, заботятся о девочке, совершают развлекательную прогулку по Миссисипи на пароходе «Марк Твен» в обществе мест­ных жителей.

«В те дни я впервые узнал, что такое настоящая жизнерадост­ность... — сообщает герой. — Я с необычайной силой ощутил всеоб­щее блаженство жизни без судорог и страха», И в этой характерной для Средней Америки атмосфере им овладевает целительное желание простоты и полноты бытия. Ему хочется найти такой «распорядок и такой образ жизни, чтобы можно было просто жить по-хорошему». Медленно, через самые элементарные ценности бытия он обретает чувство сопричастности с миром и восстановления порванных было связей. Клэр в одном из разговоров сравнивает его с Зеленым Генри­хом — тот тоже только «следил за развитием событий, а сам не встревал...».

В Сент-Ауисе писатель получает весточку от Юдит — она прихо­дит как раз в день его тридцатилетия. На открытке с типографской надписью: «Счастливого дня рождения!» сделана приписка от руки:

«Последнего». Герой вдруг отчетливо понимает, что его решили убить, и, как ни странно, это немного успокаивает его, словно больше уже нечего бояться. В те же дни он в одиночестве смотрит фильм Джона Форда «Молодой мистер Линкольн». На этом фильме он переживает искреннее волнение, увлекается и открывает для себя Америку. Его необыкновенно восхищает пример Линкольна, его авторитет и спо­собность убеждать людей. Особенно в эпизоде, когда Линкольн, буду­чи молодым адвокатом, защитил двух братьев-фермеров от не­справедливого обвинения в убийстве полицейского. Сердце писателя сжимается от восторга, и ему тоже хочется реализовать себя «цели­ком, без остатка».

Затем герой прощается с Клэр и едет в Орегон.

Идет дождь, его охватывает чувство абсолютной пустоты. Он на­меревается встретиться с братом Грегором, который уехал в Америку много лет назад и с тех пор работает на здешней лесопильне. Сначала он приходит в его пустую и убогую комнату в общежитии. Брата нет. Утром герой идет прямо на лесопильню. Встреча, однако, так и не состоится. Когда писатель видит Грегора, тот усаживается под елью по нужде. Герой поворачивается и идет прочь...

Тем временем агрессивность Юдит все усиливается. Сначала от нее приходит бандероль, которая оказывается взрывным устройством. Затем герой обнаруживает, что в номере вместо воды из крана в ван-

ной течет серная кислота. Всякий раз он оказывается на волосок от гибели. Наконец, жена организует ограбление его стайкой мексикан­ских мальчишек...

Героя охватывает убежденность, что близкая развязка неминуема. Получив очередную открытку с изображением местечка Твин-Рокс на Тихоокеанском побережье, он без раздумий, на последние деньги, от­правляется туда. В одиночестве он сидит на берегу и думает о том, как далеко зашел в своем отчуждении. Что-то заставляет его оглянуть­ся — он поворачивает голову и видит Юдит, которая целится в него из пистолета. Выстрел. Герою кажется, что все кончено, и он удивля­ется простоте случившегося. Однако он жив и даже не ранен. «С за­стывшими лицами, как два истукана, мы приближались друг к другу». Юдит роняет пистолет, громко и отчаянно кричит, затем плачит. Герой мягко обнимает ее, затем поднимает оружие и выбрасывает его в море.

...Последний эпизод повести — это посещение писателем вместе с Юдит Джона Форда на его вилле в Калифорнии. Великому киноре­жиссеру в момент описываемой встречи семьдесят шесть лет. Весь его облик полон спокойного достоинства и непоказного интереса к жизни. Он объясняет своим гостям-европейцам особенности Амери­ки как нации и человеческого сообщества:

«Мы всегда говорим «мы», даже когда речь идет о наших личных делах... Наверное, потому, что для нас все, что бы мы ни делали, есть часть одного большого дела... Мы не носимся с нашим «я», как вы, европейцы... У нас в Америке, — продолжает он, — не принято пы­житься и не принято замыкаться в себе. Мы не тоскуем по одиноче­ству». Так говорит Форд, нисколько не идеализируя свою страну, но желая показать ее отличие и воздать ей должное.

Потом он обращается к гостям и просит их рассказать «свою ис­торию». Юдит честно признается, что сначала она неистово преследо­вала мужа, а теперь они решили просто тихо и мирно расстаться,

Форд смеется и переспрашивает: «Это правда?»

«Да, — подтверждает герой. — Все так и было».

В. А. Сагалова