double arrow

Столетняя революция

Ни одно государство не может жить в покое. Если оно не находит

врага вовне, оно находит его внутри.

Ганнибал.

" В се течет, все меняется, – говорил великий философ Гераклит. – В одну и ту же реку нельзя войти дважды". Подобно тому, как река течет под влиянием силы тяжести, историей движет демографическое давление – и историю нельзя остановить, как нельзя остановить реку. За пятьдесят лет мира население Италии должно было увеличиться примерно вдвое, за сто лет – вчетверо, и рано или поздно должно было наступить Сжатие. Разделы отцовской земли между сыновьями приводили к измельчанию наделов и обнищанию крестьян, тех самых гордых римских крестьян, в домах которых раньше висели воинские доспехи – теперь они были проданы, чтобы расплатиться с долгами.

Ещё хуже было положение италиков, покоренных Римом италийских племен, отдавших победителям половину своей земли и сопровождавших легионы на войну в качестве "союзников". И легионеры, и "союзники" отчаянно нуждались в земле – и в Италии была земля, но она была занята поместьями нобилей, роскошными виллами, парками и плантациями, на которых работали сотни рабов. Эти богачи иногда давали взаймы бедному соседу, а потом забирали его землю в счет неоплаченного долга и расширяли свои плантации. Чтобы покупать самое необходимое, крестьянам нужно было продавать часть своего хлеба на рынке – однако и здесь их преследовала злая судьба: своим собственным оружием они заставили провинции поставлять в Италию огромное количество хлеба – и в результате оказались не в состоянии продать свой урожай. Разорённые крестьяне шли в Рим и просили подачек у дворцов знати; город был наполнен безработными и нищими, его население достигло миллиона, и он напоминал переполненный лавой, готовый извергнуться вулкан.

При всём разнообразии человеческих характеров и судеб, история имеет свойство повторяться снова и снова – события II века во многом повторяли события двухсотлетней давности, эпоху борьбы патрициев и плебеев. Мировая история видела много периодов Сжатия и много революций: революции в Сиракузах, Спарте, Ахайе – и в более давние времена похожие события происходили на Ближнем Востоке. Однако потрясения в Риме намного превосходили масштабами всё, что до сих пор видел мир – одно дело маленькая Спарта, владевшая лишь зелёной долиной Эврота, и другое дело – огромный Рим, господствовавший над Средиземноморьем.

Так же, как в Спарте, первыми, кто услышал рокот пробуждающегося вулкана, были вожди армии: их обнищавшие солдаты больше не могли воевать и требовали земли. В 133 году соратник разрушителя Карфагена, Сципиона, народный трибун Тиберий Гракх предложил ограничить поместья знати 250 гектарами, а излишек раздать бедным. Это было воскрешение закона, принятого по требованию плебеев ещё в 367 году, но так и не проведённого в жизнь – безземельные крестьяне II века, подобно плебеям, снова поднялись на борьбу. Массы крестьян со всей Италии собрались в Рим, чтобы поддержать Тиберия Гракха; при всеобщем ликовании народное собрание утвердило "аграрный закон" – с тех пор это слово стало символом социальной революции. Противившийся принятию закона трибун Октавий был лишен должности и едва не растерзан толпой; десятки тысяч крестьян получили землю – однако знать продолжала сопротивляться. Когда италийские крестьяне покинули Рим, аристократы спровоцировали столкновение в народном собрании; сенаторы, самые почтенные люди Рима, вооружившись дубинами и ножками разбитых скамей, бросились на сторонников Тиберия. Тиберий был убит ударом дубины, и его тело было брошено в Тибр; вместе с народным вождем погибло около 300 его соратников.

Наделение крестьян землей было прекращено, но остановить революцию было невозможно: ведь крестьянам не оставалось ничего иного, как бороться за землю или умирать от голода. В 123 году собравшиеся со всей Италии крестьяне избрали народным трибуном младшего брата Тиберия, Гая Гракха. Так как в Италии земли не хватало, то Гай Гракх стал выводить переселенческие колонии и выделять крестьянам землю в провинциях. Для городской бедноты были организованы хлебные раздачи: за счет поставок из провинций каждому гражданину полагалось по буханке хлеба в день. Гай Гракх предложил наделить гражданскими правами италиков и дать им землю в колониях – это был новый лозунг, который вовлекал в революцию миллионы бедных италийских крестьян. Гракх стал популярен среди италиков – но от него отшатнулись римляне, не желавшие, чтобы их равняли с "союзниками". На новых выборах кандидатура Гракха была отвергнута, и сенат, воспользовавшись случайным инцидентом, постановил "низложить тирана". Войска штурмом овладели Авентинским холмом, где укрепились сторонники народного вождя; Гай обратился в бегство, он бежал по улицам города, и прохожие, точно на состязаниях, призывали его бежать быстрее – но никто не оказал помощи. Окруженный врагами, Гракх приказал верному рабу пронзить его мечом; его тело так же, как тело его брата, было брошено в воды Тибра.

Сенат сумел подавить ещё одну вспышку революции, но вулкан народного гнева продолжал клокотать, и требовалось лишь время, чтобы из него снова потекла лава. Со времен гибели Гракхов римское общество раскололось на две ненавидевшие друг друга партии, их называли "аристократы" и "демократы", "оптиматы" и "популары", а чаще – "сенат" и "народ". Обнищавшее крестьянство не могло и не желало сражаться за власть сената; армия вконец разложилась, и некогда непобедимые легионы терпели поражения от африканского царька Югурты. В 107 году выслужившийся солдат, бедняцкий сын Гай Марий, заявил, что наведет порядок в армии и победит Югурту, – и, чтобы досадить аристократам, народ избрал его консулом. В прежние времена в армию призывали лишь тех, кто имел оружие и землю, – Марий открыл доступ в легионы всем беднякам Италии, пообещав выдать им оружие и доспехи. Новые легионы отличались от прежних железной дисциплиной и высокой боеспособностью: новых солдат не тревожила мысль об оставленном ими хозяйстве; им было некуда возвращаться, и армия стала их домом.

Легионы Мария разгромили Югурту, а затем отразили страшное нашествие дотоле неизвестных северных племен, кимвров и тевтонов. Марий стал народным героем, он шесть раз избирался консулом, но его ветеранов беспокоило их будущее после отставки; они вышли из крестьян и думали о том же, что и крестьяне всей Италии: о земле. В 100 году до нашей эры они присоединились к собравшимся в Риме италийским беднякам; народное собрание, возглавленное трибуном Сатурнином, потребовало гражданских прав для италиков, земли для неимущих граждан и наделов для ветеранов. Марий поддержал Сатурнина – но лишь в вопросе о ветеранских наделах; когда этот закон был принят, он изменил народному делу. Так же, как двадцать лет назад, демократы были осаждены на одном из римских холмов и почти все погибли; сенат снова торжествовал победу.

Италия затихла на десять лет – но Сжатие продолжалось и новый взрыв был неизбежен. В 91 году дело народа неожиданно поддержал один из видных аристократов, потомок древнего сенаторского рода Ливий Друз. Им двигало человеческое благородство и стремление к справедливости – и он выступил с предложением дать гражданские права италикам и землю неимущим крестьянам.

Благородство стоило Друзу жизни – он был убит на пороге своего дома. Эта смерть вызвала взрыв негодования среди италиков – революция, в конце концов, разразилась гражданской войной. Италийские племена выставили на поле боя 100 тысяч солдат, и Рим оказался на краю гибели; два года по всей Италии кипели яростные сражения. В 89 году римляне пообещали предоставить гражданские права тем, кто прекратит борьбу, и война в Италии затихла – но лишь для того, чтобы вспыхнуть в самом Риме. Теперь уже на улицах города демократы вступили в бой с аристократией, не желавшей дать полные права италикам; вождь сената, полководец Корнелий Сулла пошел со своей армией на Рим и взял штурмом родной город. Обратив в бегство своих противников, Сулла отправился на восток – воевать с захватившим Грецию малоазиатским царем Митридатом. Воспользовавшись отсутствием Суллы, демократы собрались с силами и овладели Римом; они объединились с италиками и дали им полное гражданство. Вождь демократов, старый полководец Гай Марий освобождал рабов и с составленным из освобожденных отрядом убивал не успевших бежать сенаторов. В 83 году Сулла вернулся в Италию и после двух лет жестокой войны разгромил войска демократов. Вождь знати ещё раз взял штурмом Рим и в торжественной обстановке собрал сенат; он начал речь – и его слова послужили сигналом к резне согнанных на соседнюю площадь тысяч пленных. Потрясённые сенаторы слушали речь Суллы под страшные крики умирающих; Сулла закончил тем, что объявил "проскрипции" – массовую охоту на своих врагов по всей Италии; во время этой охоты вырезались целые города.

Гражданская война привела к власти кровавую ДИКТАТУРУ АРИСТОКРАТИИ – здесь мы впервые соприкасаемся с этим сравнительно редким историческим явлением. Диктатура аристократии носит временный характер: подавив революцию, опустошив половину Италии и усмирив простонародье, диктатор Корнелий Сулла в 79 году вернул власть сенату. Обессиленный народ на время смирился со своей участью, но вскоре разразилась новая война – на этот раз на борьбу поднялись рабы. В 74 году 80 гладиаторов во главе со Спартаком вырвались из своей казармы в городе Капуе и укрепились на вершине горы Везувий. Везувий стал местом сбора для тысяч беглых рабов, из которых Спартак формировал манипулы и легионы. Армия рабов разбила войска консулов и, разрастаясь, как снежный ком, прошла всю Италию сначала с юга на север, а затем с севера на юг. В 71 году в решающей битве на юге Италии восставшие рабы были разбиты полководцем Марком Крассом, Спартак погиб в сражении, 6 тысяч пленных были распяты на крестах.

Между тем, народная партия постепенно оправилась от поражения, крестьяне по‑прежнему требовали земли, число разорившихся возрастало и новый подъем борьбы был неизбежен. В 63 году аристократ Сергий Катилина водрузил на площади одного из италийских городов старое знамя Мария и поднял крестьян на восстание – но потерпел поражение. Сторонники Катилины в Риме были арестованы консулом Цицероном, который использовал всё свое ораторское искусство, чтобы убедить сенат казнить заговорщиков без суда; толпа аристократов на площади приветствовала Цицерона как своего вождя и "отца отечества". Другим вождем знати считался соратник Суллы Гней Помпей, прославившийся своими победами на Востоке. Завоевав Малую Азию и Сирию, Помпей в 62 году в ореоле славы вернулся в Рим. Ступив на землю Италии, он распустил свои победоносные легионы, но пообещал ветеранам, что добьется выделения им земельных наделов. Однако сенат, боявшийся популярности Помпея, воспрепятствовал выполнению этого обещания – тогда разгневанный Помпей заключил союз с вождем народной партии Цезарем и богатейшим человеком Рима Крассом. В 59 году с помощью голосов крестьян и денег Красса этот "триумвират" провел Цезаря в консулы – а Цезарь, в свою очередь, обеспечил принятие закона об основании нескольких колоний для ветеранов и неимущих. По окончании консульства Цезарь получил в управление северные пограничные провинции и вступил в командование стоявшими там легионами.

За северной границей вплоть до берегов океана простиралась покрытая лесами страна воинственных варваров‑галлов – тех самых галлов, которые когда‑то овладели Римом. Цезарь приступил к завоеванию этой огромной страны; эта война продолжалась десять лет, и, по свидетельству римского историка, Цезарь сражался с тремя миллионами воинов, из которых один миллион он уничтожил во время битв и столько же захватил в плен. Военные победы принесли Цезарю громкую славу; солдаты боготворили своего полководца, который разделял с ними все тяготы походной жизни. Завоевав Галлию, Цезарь стал правителем обширных земель, обладателем мощной армии и огромных богатств. Не обращая внимания на сенат, он проводил в Галлии традиционную политику демократов, основывал переселенческие колонии и наделял землей ветеранов и бедняков.

В 50 году сенат признал незаконным основание Цезарем колоний и потребовал от него оставить наместничество. Подчиниться этому требованию означало для Цезаря предать своих солдат, которым он обещал землю и которые никогда не получили бы её из рук сената. 10 января 49 года Цезарь с одним из своих легионов под покровом ночи подошел к реке Рубикон, отделявшей его провинции от центральной Италии; он долго стоял, колеблясь принять решение – и, наконец, сказав: "Жребий брошен!", – скомандовал переправу. Маленькое войско Цезаря быстрым маршем двинулось на Рим, в котором началась паника – аристократы, бросая свое добро, бежали из города. Сенат поручил Помпею остановить армию Цезаря, но Помпей не успел собрать войска и переправился в Македонию, где близ городка Фарсал год спустя произошло решающее сражение. Армия Помпея была вдвое больше армии Цезаря, в её рядах собралась знатная молодежь Рима, и Цезарь насмешливо советовал своим ветеранам направлять копья этим "танцорам" в лицо – они испугаются за свою красоту и побегут.

Всё случилось, как предсказывал Цезарь. Помпей потерпел сокрушительное поражение, бежал в Египет и был там убит. После трехлетней борьбы Цезарь утвердил свою власть в провинциях и с триумфом вернулся в Рим; при огромном стечении народа один из его соратников, Антоний, протянул победителю царскую корону. Цезарь отвел в сторону руку с протянутой короной – но, в действительности, он стал монархом, и монархом настолько могущественным, что само имя Цезаря впоследствии превратилось в "царь" (в древности монархов называли "басилевс" или "рекс").

После столетия восстаний и кровавых расправ, социальная революция, наконец, породила монархию. Монархия удовлетворила чаяния народа – она дала ему землю. Массы италийских бедняков получили наделы в основанных Цезарем переселенческих колониях – преимущественно в провинциях; новый властелин не хотел окончательно порывать со знатью и сохранил её земли в Италии. Аристократы, ещё недавно боровшиеся с Цезарем, вернулись в Рим и заняли свои места на сенатских скамьях. Когда Цицерон, имевший основания ожидать самого худшего, подошел к свите Цезаря, полководец спрыгнул с коня и неожиданно для всех подал знаменитому оратору руку. Цезарь хотел мира, он восстановил статую Помпея в сенате и дал должности своим заклятым врагам Бруту и Кассию – но знать не примирилась с потерей власти. Брут и Кассий организовали заговор, и 15 марта 44 года Цезарь был убит у подножия статуи Помпея; обступив Цезаря, заговорщики нанесли ему 23 удара ножами.

Сенат, а затем и весь город охватила паника. Никто не знал, что делать; заговорщики вооружили своих рабов и укрепились на Капитолийском холме. Заслышав о смерти Цезаря, десятки тысяч солдат и крестьян, ждавших раздачи наделов, двинулись в Рим; в день похорон вождя на форуме собралось людское море. Антоний, произносивший речь, поддался внезапному порыву и развернул перед охваченной горем толпой окровавленные одежды Цезаря. Вмиг все смешалось, одни принялись тут же сооружать огромный погребальный костер, другие в ярости бросились громить дома аристократов. Заговорщики бежали из города, и власть оказалась в руках Антония – однако вскоре появился другой претендент – усыновленный Цезарем его 18‑летний племянник Октавиан.

Наследники монарха, Антоний и Октавиан, вступили в борьбу за опустевший трон. После нескольких сражений их солдаты, ветераны походов Цезаря, заставили своих полководцев помириться и отомстить знати за убийство вождя; были объявлены "проскрипции" – всеобщая охота на аристократов, их убивали в домах, на улицах, на кораблях во время бегства из Италии. Было убито более двух тысяч богатейших людей и среди них знаменитый оратор, вождь аристократии Цицерон. Конфискованные у знати поместья после раздела на мелкие участки раздавались ветеранам и беднякам. В 42 году Антоний и Октавиан с огромной армией отправились на восток, где Брут и Кассий от имени сената собирали войска для похода на Рим. Близ города Филиппы в Македонии произошла грандиозная битва, в которой с обеих сторон сражалось по сто тысяч римлян. Войска сената были разбиты; Брут и Кассий в отчаянии бросились на мечи – это был последний акт столетней трагедии; заключительная сцена борьбы между аристократией и монархией, сенатом и народом.

Истории оставалось дописать эпилог долгой драмы. В монархии не может быть двух царей – поэтому рано или поздно должно было произойти столкновение между Антонием и Октавианом. Антоний, забывший о политике ради любви, женился на египетской царице Клеопатре и, проводя дни в пирах, растерял своих римских друзей. Когда армии соперников в 31 году встретились близ мыса Акциум, солдаты Антония стали переходить на сторону Октавиана. Рассчитывая на мощный египетский флот, Антоний решил дать морское сражение; он посадил двадцать тысяч своих легионеров на огромные окованные медью египетские корабли и атаковал противника. Однако эпоха морских гигантов уже ушла в прошлое: во II веке родосцы изобрели "греческий огонь", зажигательную смесь, которую выпрыскивали на корабли противника из огнеметов. Плавучие крепости Антония были подожжены и превратились в пылающие факелы, Клеопатра повернула уцелевшие корабли в открытое море – и Антоний, потеряв голову и бросив на произвол судьбы свои легионы, последовал за своей царицей. Год спустя Антоний и Клеопатра покончили с собой в осажденной Александрии – это были последние жертвы столетней революции.

Сто лет могущественный закон природы заставлял людей убивать друг друга в борьбе за землю и хлеб – это был закон, некогда сформулированный Платоном и Аристотелем: перенаселение порождает революцию и монархию. Волны революции раз за разом накатывались на Рим, снова и снова подтверждая неумолимость законов природы. Эти волны, как щепками, играли судьбами людей, вознося на вершину вождей и героев и свергая их в пропасть. Великие герои Рима, чьи имена и поступки передаются из поколения в поколение, были лишь игрушками на воле волн – если бы они исчезли в бездне, революция бы выбросила наверх новых – когда движутся миллионные массы, всегда кто‑то оказывается впереди.

Сто лет и шесть могучих ударов понадобилось революции, чтобы одержать победу; понадобилось три гражданские войны и гибель миллионов людей – именно так делается история. Старое ожесточенно сопротивляется и никогда не уступает дорогу новому; знать с её богатствами, с толпами слуг, рабов и клиентов представляла могучую силу, и эта сила яростно сопротивлялась натиску миллионов обездоленных. Лозунгами знати были "закон" и "свобода", а вождей народа аристократы называли "тиранами" – однако эти словесные штампы были лишь орудиями в пропагандистской борьбе. "Закон" и "свобода" означали установленный знатью порядок, а "тираном" называли всякого, кто ему угрожал. Противникам предъявляли обвинение в "тирании", а затем убивали их, не считаясь ни с какими "законами" – главным оружием знати был открытый террор и, пользуясь своей властью, она истребляла сначала сотни, потом тысячи, потом десятки и сотни тысяч восставших. Вершиной этого террора были проскрипции Суллы, когда вырезались целые города, а заседания сената проходили под предсмертные крики тысяч людей. Это была гражданская война, война, в которой побеждают те, кто убьет больше своих сограждан – и, в конечном счете, знать стала жертвой этой войны. На смену проскрипциям Суллы пришли проскрипции Антония и Октавиана, аристократов убивали в домах и на улицах; знать была сломлена и парализована ужасом. С помощью террора народ одержал решающую победу; период гражданских войн подошел к концу, и Рим успокоился на два столетия. Законы истории проложили себе дорогу через поля сражений: великая революция породила Мировую Империю.


Понравилась статья? Добавь ее в закладку (CTRL+D) и не забудь поделиться с друзьями:  



Сейчас читают про: