Всеобщая история 28 страница

В местном управлении прежние должностные лица (прево и бальи) потеряли к XIV в. свое значение, свои финансовые полномо­чия, а затем и административные; они стали только королевскими управляющими в домениальных владениях, а в силу этого остались и судьями. С конца XIV в. бальи получили право назначать себе за­местителей (лейтенантов). С 1498 г. лейтенанты стали назначаться непосредственно королем и вытеснили бальи из администрации.

С XIV в. возник и новый чин «генеральных замести­телей» (лейтенантов) — почти всегда из знати или принцев кро­ви. Они делались как бы представителями всех прав короля в той или другой местности с правами помилования, издания указов, на­значения податей. В XV в. число генерал-лейтенантов возросло, почти во всех приграничных провинциях к ним перешло местное управление. Права несколько сократились. Но в целом они стали представителями новой централизованной администрации. К началу XVI в. стабильно существовало 11 таких новых «губернаторств».

В отдельных областях Франции существовали также (отчетли­во — с середины XIV в.) местные сословные представительства, по­добные Генеральным штатам. Назывались они везде по-разному_: Совет, Парламент, Люди сословий. К середине XV в. закрепилось общее обозначение: Штаты провинций. Состав был различен, одна­ко обязательно присутствовали духовенство, дворянство и города (крестьяне нигде не допускались). Штаты созывались обычно для выслушивания мнений по финансовым вопросам. Выборы в них не практиковались, и они оставались институтом местного феодализма. С середины XV в. корона повела борьбу за их ликвидацию.

28.3. Завершение государственной централизации: XVI — начало XVII в.

Национально-политическое объединение

Усиление королевской власти в период сословной монархии подготовило государственно-политическую основу для дальнейшей централизации и национального объединения Франции. Благоприятные возможности открылись с окончанием Столетней войны. С середины XV в. королевская власть начала последовательно ликвидировать политические остатки феодализма в стране, тер­риториальный и сословный сепаратизм.

Решительные шаги в национальном политическом объединении были сделаны в правление Людовика XI (1461 — 1483 гг.). Корона одержала победу в остром внутриполитическом единоборстве с сою­зом территориальных магнатов во главе с герцогами Бургундии - Лигой общественного блага. К Франции были присоединены Прованс с крупными средиземноморскими портами, в конце XV в. Бретань. К началу XVI в. Франция была самым большим по терри­тории и по числу населения государством Европы.

Монархия XVI в. стала уже безусловным центром государствен­ного единства страны. Особую роль здесь играло подчинение домов членов королевской фамилии, принцев (с XIV в. на престоле были представители боковой ветви Капетингов — Валуа), королевскому двору и в конечном счете их слияние воедино. В середине XVI в. на придворной службе короля состояло около полутора тысяч выходцев из знатнейших семей королевства. Это было важным инструментом сращивания политических интересов короны и дворянства, а вместе с тем и контроля за привилегированными сословиями.

Серьезный раскол, уже не по территориальному, а по более су­щественному — социальному и религиозному признаку, в королев­стве наступил в середине XVI в. после распространения во Франции идей Реформации. Движение гугенотов (сторонников Кальвина) получило поддержку со стороны самых разных общественных сил, недовольных монархией. Вновь французская знать продемонстрировала свое двойственное отношение к росту значения королев­ской власти, даже при дворе сложились противоположные по инте­ресам политические группировки. Государственный раскол сопро­вождался рождением новой антимонархической политической идеи. «Народ существовал прежде королей, — говорилось в одном из политических документов движения гугенотов. — Народ создал ко­ролей для собственного блага. Во всех странах короли обязаны своим существованием народному избранию». Без согласия народных представителей король, подразумевалось, не вправе принимать важ­ных решений.

Раскол в государстве приобрел и организационную форму. В 1576 г. для борьбы с протестантизмом сложилась Католическая лига во главе с герцогами Гизами. Новая ассоциация выдвинула програм­му борьбы за прежние права провинций, Генеральных штатов; при­надлежность к Лиге была объявлена обязательной для католиков. На протяжении полувека Францию потрясали события Религиозных войн (1562 — 1594). В войнах между католиками и гугенотами участвовали иностранные государства, наемные отряды, в стране об­разовывались независимые правительства.

Государственно-политическое примирение в стране было достиг­нуто только в правление нового короля Генриха IV (1594 — 1610), основателя династии Бурбонов. Особый Нантский эдикт 1598 г. ус­тановил в королевстве условное равноправие двух вероисповеданий: католицизм объявлялся официальной религией, но протестанты по­лучали гражданские права, свободу богослужений. В качестве гарантии их свобод за гугенотами сохранялись права на свои ассамблеи, крепости и гарнизоны. По существу образовалось государство в государстве по религиозному признаку. Политическая организация гугенотов была ликвидирована только в 1628 г. после захвата и раз­грома их крепостей. Государственная централизация в основном завершилась.

Централизация государственной системы

Государственно-политическое объединение страны и нации, оказавшееся сложным во Франции, было одной сто­роной общего процесса централизации. Вторую сторону составляли преобразования государственно-административной системы — иногда единовременные, иногда растянувшиеся на значительный истори­ческий период. Некоторые предпосылки таких преобразований сло­жились уже во второй половине XV в.

Одной из важных предпосылок была новая военная организация. Переход к новой армии был обусловлен и собственными причинами: военными неудачами в Столетней войне. Уже в ходе этой войны наряду с феодальной армией, реорганизуемой на началах наемной службы, стала формироваться королевская армия. На основе по­лучаемого с разночинцев «выкупа за службу» король набирал во­лонтеров, в основном иностранцев. Волонтеров группировали в роты во главе с лейтенантами; правда, эти отряды нередко превра­щались в разбойничьи шайки. Настоящая королевская армия была создана после реформ Карла VII в 1439 — 1445 гг. Феодалам запре­щалось иметь собственные наемные отряды, собственные крепости, им запрещалось отправляться на войну вне Франции. Было создано 15 рот солдат, набираемых из дворян (каждая по 600 копий), во главе с капитаном. Капитаны приносили клятву верности ко­ролю. Набор был вольным, но служащим казна платила; оплачива­лось и обмундирование. Каждая рота размещалась в большом горо­де. В 1448 г. было положено начало собственно «национальной» ар­мии из рекрутов-разночинцев: каждая община должна была выста­вить стрелка за свой счет. Сбором армии и ее оснащением руководи­ли местные власти.

В XV — XVI вв. сформировалась единая система государствен­ных финансов. До XIV в. доходы короля были составлены из чисто феодальных по источнику поступлений: доходов от домена и сборов с вассалов. С 1439 г. был установлен постоянный (из года в год взи­маемый) королевский налог - талья — на содержание армии. Размер его основывался на обычае, но с конца XV в. право короля повышать налог реально не оспаривалось. Помимо этого, были осо­бые королевские налоги. Наиболее важным была личная талья, взимаемая с доходов разночинцев. Духовенство и дворян­ство ее не платили. В XV в. на юге был введен поземельный налог - также только с земель разночинцев. С этого же времени развивалась и система косвенных налогов.

До XV в. финансовая администрация находилась в зачаточном состоянии. В XVI в. для общего управления четырьмя казначеями и четырьмя генералами финансов (для руководства 4 областями коро­левства) была введена должность сюринтенданта, казначея и генерала в одном лице. Вместе с прежними он составлял Совет по финансам, главной обязанностью которого была разработка и веде­ние бюджета. В 1523 г., после финансового кризиса, была создана единая королевская казна. Ею руководил казначей, под­чинявшийся только королю. Казначей и генералы утратили право распоряжаться средствами. Распоряжаться могли только Совет или суперинтендант финансов (должность появилась в 1561 г.). Помимо этого, под управлением парламентов были 3 ок­ружные счетные палаты; Парижская палата играла роль общегосударственной. Палаты контролировали расходы и счета, уп­равляли королевским доменом, а также обладали юрисдикцией по финансовым делам, в т. ч. уголовной.

В центральной администрации возросла роль королевского сове­та, который практически сосредоточил все нити государственного управления. Составляли его традиционно: (1) принцы крови и пэры, (2) высшие должностные лица короля, (3) советники, избранные из низших администраторов. Короли, которые правили более самовластно, принцев не созывали; в смутное время их присутствие стано­вилось необходимым. К концу XVI в. Совет все более специализиро­вался. Ранее других в нем выделился Совет дел (так по-новому стали звать прежний Тайный). В этом Совете, собиравшемся ежедневно, король проводил реальную работу по управлению госу­дарством; другим обязательно присутствующим здесь был канцлер. При Генрихе IV Совет особенно расширился: в него приглашали принцев, государственных секретарей. Другими частями Совета ко­роля стали особые Государственный совет (здесь зани­мались финансами, должностями, местным управлением; король еженедельно утверждал его решения) и Совет финансов, образовывавшийся периодически. Юрисдикция Совета короля пере­шла к Совету партий, составленному только из чиновников под началом прокурора короля.

В административном окружении короля возникли новые должно­сти — 4-х государственных секретарей (с 1547 г.). Им поручались самые разные дела: надзор за посольствами, внешними делами, гу­бернаторами. Со временем их роль возросла именно в политической сфере. Королевские решения стали готовиться секретарями. Секретари постепенно становились министрами, завесившими только от короля.

«Регулярная монархия Ришелье»

Окончательное укрепление королевской власти, завершение административной централизации и создание, по сути, новой в политическом отношении монархии связано с правле­нием первого министра и кардинала Франции А. Ришелье (1624 — 1642) в царствование Людовика XIII.

Ришелье обратил на себя внимание еще в 1614 г., участвуя как представитель духовенства в последних Генеральных штатах. С 1624 г. он занял место в Совете короля, а несколько позднее и со­зданный для него пост первого министра. Под руководством Ришелье были завершены важнейшие государственно-политические меропри­ятия: разгромлены войска гугенотов, ликвидирована их поли­тическая самостоятельность, разрешены сложные внешнеполи­тические кризисы. Руководствуясь идеей создания могущественного королевства («Моей первой целью, — писал Ришелье, — было вели­чие короля, моей второй целью было могущество королевства»), ми­нистр провел целый ряд правовых и административных реформ. Дво­рянству было запрещено иметь укрепленные замки и вооруженные свиты, под угрозой смертной казни запрещались дуэли, нарушения правил дворцовой и воинской службы. Орудием государственной ка­рательной политики стали суды, которым предписывалось сначала карать, а затем уже искать законные обоснования («Если во время разбора обыкновенных дел суд требует бесспорных доказательств, со­всем иначе в делах государства: здесь то, что вытекает из основатель­ных догадок, должно почитаться за явные свидетельства»).

Главной из административных реформ Ришелье было введение в местном управлении постоянных интендантов взамен всех прежних властей. Они становились основными представителями власти в провинциях, получив практически неограниченные полно­мочия. В центральной администрации при Ришелье особенно рас­цвела чиновная (потому противостоящая знати) бюрократия: число государственных служащих достигло 40 тысяч. Правовая политика Ришелье была, однако, намеренно враждебна интересам нарождаю­щейся буржуазии: подконтрольное королевской власти дворянство составляло цвет идеального общества, согласно Ришелье. Другой чертой нового государственного порядка должна быть строгая регу­лярность и регламентированность. «Все политики согласны в том, — писал он в своем «Политическом завеща­нии», — что если народ будет излишне своеволен, будет невозможно держать его в правилах его долга». Королевские ордонансы издавались по самым разным вопросам, касавшимся даже домашней хозяйственной жизни.

В десятилетия правления Ришелье государство начало вмеши­ваться в новые социальные сферы и стремиться к их регламентации. На основе меркантилизма устанавливался контроль за тор­говлей и промышленностью; главной целью этого контроля было увеличение поступлений от них в казну. В 1629 г. была установлена монополия внешнеторговой перевозки товаров для французских ко­раблей. Наиболее жестко регламентировались производство и тор­говля продовольствием и зерном. Буквально на каждый продукт бы­ла создана своя «полиция». Ремесленное производство разрешалось только в составе корпораций-цехов. Основание мануфактур, начав­шееся в стране, разрешалось только на основе королевской привиле­гии. Чтобы воспрепятствовать рабочим уходить с предприятий, они освобождались от налогов.

Впервые государство стало активно и регулярно вмешиваться в жизнь науки и культуры, устанавливая не только админист­ративный, но и правовой контроль. В политической доктрине монархии Ришелье признавалось значение наук и искусств для процветания государства. Но также считалось необходимым де­ржать их под неусыпным надзором: «Если бы знания профани­ровались среди всевозможных умников, в государстве стало бы более людей, могущих высказывать сомнения, нежели способных их разрешить, и многие оказались бы более склонны противо­стоять истинам, нежели их защищать». С 1631 г. начала вы­ходить, под правительственным контролем, первая французская газета. Для объединения и поощрения литературных сил нации была создана Французская академия. Жестким стал цензурный контроль за книгами и другими изданиями. Только с разрешения канцлера, а потом и самого короля можно было основывать новые типографии, число их резко сокращено. Печатники были подчинены многочисленным полицейским правилам. Взаимному надзору полиции и духовенства подвергались театральные пред­ставления. Нередки стали судебные процессы, связанные с ли­тературой или событиями культурной жизни.

С завершением государственной и административной централи­зации в начале XVII в. во Франции не только установился автори­тарный административный режим. Завершилось перерастание со­словной монархии в новую — абсолютную монархию, расцвет ко­торой во Франции пришелся уже на эпоху Нового времени и кото­рая именно здесь приобрела свой классический вид.

§ 29. Развитие феодальной государственности в Германии

29.1. «Священная Римская империя германской нации»

Становление германской государственности

С распадом империи Каролингов (середина IX в.) на исторических территориях германских племен образовалось самостоятельное Восточно-Франкское государство. В королевство вошли земли преимущественно с германским населением. Такая эт­ническая сплоченность была редкой для средневековья. Королевство не обладало, однако, государственно-политическим единством. К началу X в. Германия представляла совокупность герцогств, круп­нейшими из которых были Франкония, Швабия, Бавария, Тюрин­гия, Саксония.

Герцогства не были реально взаимосвязаны друг с другом, они существенно различались даже по социальному укладу. В западных областях прочно утвердился вотчинно-ленный феодализм, почти не осталось свободного крестьянства, возникали новые социально-эко­номические центры — города. В восточных областях феодализация общества была слабой, социальный уклад был сориентирован на об­щинные связи, сохранялись значительные территории с догосударственным бытом варварских времен; там только появлялись поздней­шие из варварских правд (см. § 23).

Единство государства окрепло с утверждением на королевском престоле Саксонской династии (919 - 1024). Были временно пре­одолены междуусобные распри, несколькими удачными внешними войнами в основном определены территории, принадлежащие коро­левству, установлено особое политическое место короля в феодаль­ной иерархии — король Оттон был коронован (в условном Центре государства — Аахене). Формирование единой государствен­ной организации королевства было своеобразным в силу большой зависимости королевской власти от племенных герцогств. Становле­ние государственности в Германии шло в опоре на церковь как единственную носительницу государственного начала.

Единственными органами государственного управления в королевстве были церковные институты: монастыри, аббатства, епископ­ства. Только они реально и были заинтересованы в создании более централизованного государства: Римская церковь надеялась найти в новом государстве воспреемницу идеи Христианской Империи. Что­бы прочнее привязать церковь к королевской власти, германские монархи стали практиковать большие земельные пожалования духовенству. Пожалования сопровождались передачей церкви юрисдик­ции и даже политических прав в отношении населения этих областей, включая и феодалов. В начале XI в. началась даже передача в руки церкви целых графств, а графов ставили епископами. Епископам и аббатам предоставлялось право королевского бана в отношении подвластной территории (совокупность военных, административных и судебных полномочий).

Назначение на высшие церковные должности производилось ко­ролем. Тем самым церковная администрация превращалась, по су­ти, в государственную, учитывая, что священнический стаж боль­шинства высших иерархов начинался только с назначением. Церковные сановники привлекались к несению дипломатической, военной службы, выполнению политических дел. Вассалы епископов и аббатов составляли большую часть армии, нередко сами епископы и возглавляли полки. Это была особая имперская церковь (Reichskirche).

Такая церковная государственность несла в себе предпосылки очень неоднозначных политических следствий. Во-первых, к XIII в. многие епископства превратились в обособленные и политически замкнутые территории, лишь номинально подчиненные в ленной иерархии королю. Во-вторых, активная процерковная политика гер­манских королей неизбежно вовлекла Германию в вековую внешнеполитическую авантюру: борьбу за доминирование над Римом и папством, за подчинение Италии. Эта борьба дополнялась стремлением обогатиться за счет цветущих городов Северной Италии.

Война за Италию и возобладание над папством поначалу принес­ли огромные политические выгоды. В 962 г. Отгон был коронован в Риме императорской короной. Образовалась Священная Римская империя, куда, помимо Германии, включились Италия, часть Юж­ной Франции и территории Центральной и Восточной Европы. Од­нако исторически образование империи, несомненно, воспрепятство­вало германскому национально-политическому единству.

В-третьих, переплетение королевской и церковной власти в им­перии вызвало уже в XI в. длительную борьбу за инвести­туру с папами, т. е. за право назначать в церковные должности. С избранием папой Григория VII стремление императоров диктовать свои условия потерпело крушение: Генрих IV был даже вынужден пройти унизительную процедуру своего «прощения» папой в замке Каносса (тем и прославившемся). Борьба империи и папства в _йтоге завершилась подписанием Вормского конкордата (1122). Со­гласно нему, выборы епископов в империи впредь должны были проводиться различно: в Германии — под надзором императора, в других частях — без участия имперской власти. После избрания император вручал епископу светскую инвеституру (власть), папа — символы духовной. Примирение имело не только церковные послед­ствия. Оно в значительной степени выводило из-под политической подчиненности королей епископов, которым ранее передали госу­дарственные права. Центральная власть начала ослабевать.

Организация ленной монархии

Сложившееся к X в. Германское государство по внутриполитической организации было типично ленной монар­хией. Одной из важнейших ее особенностей были только значитель­ные ленные права церкви. К XII — XIII вв. ленная иерархия приоб­рела политически-правовой вид: обычаи и право подразделяли фео­дальное общество на т. н. «7 щитов» (ступеней), среди которых пер­вый принадлежал королю, второй — епископам и аббатам, а также независимым князьям, четвертый — сеньорам и т. д. Полномочия их были неравнозначны. Так, определялось, что судебные права не даются никому ниже уровня 5-го «щита», что полновесная уголов­ная юрисдикция (с правом назначения смертной казни) не вручает­ся ниже уровня 4-го «щита». Устанавливая вассально-ленные обя­занности, право вместе с тем и ограничивало свободное усмотрение императора в ленных традициях. Император мог держать импер­ский лен незанятым не более года, но и держатели имперских ленов не могли передавать их другим лицам без разрешения короля. Суд в имперском лене считался неделимым и не мог предоставляться ко­му-либо без самого лена. Однако император распоряжался напря­мую только ленами от имени империи и своим собственным доме­ном; держания второго, третьего и т. д. уровней находились уже вне его контроля и прав. Тем самым и значительная часть населения была подвластна не императорской администрации и суду, а власти своих епископов, князей и сеньоров, что ослабляло государственно-политическое единство империи.

Королевская власть в империи по своим полномочиям зависела от политической ситуации. Предопределялось это тем, что герман­ского короля избирали на имперском съезде герцоги (князья) и, позднее, наиболее важные архиепископы. В избрании могли при­нимать участие только обладатели исконных немецких земель. Пол­номочия монарха заключались в ленных правах, особых привилеги­ях (чеканка монеты и установление пошлин везде, по месту пребывания) и верховной юрисдикции. Право законодательствовать толь­ко по личному усмотрению за королем не признавалось. Только королю принадлежало право суда над князьями. В военных походах права монарха также не были неограниченны.

Королевский двор был узким по составу. Его управлению подле­жал только домен. Двор составляли королевские вассалы — министериалы, некоторым поручалось исполнение постоянных должностей. Постоянным учреждением была только канцеля­рия, где велось государственное делопроизводство. Управляющий двором — майордом — назначался с согласия знати. Ближайшие помощники короля носили звание королевских совет­ников. Эти должности не были институализированы, а составля­ли скорее почетные ранги. Такой же смысл вкладывался и в ряд чи­нов королевского двора, которые считались как бы отличительными званиями некоторых высших магнатов — почетный столь­ник, чашник, маршал, канцлер. Со временем эти чины (лишь эпизодически связанные с исполнением подразумевае­мых функций и полномочий — в случае торжественных событий) закрепились за отдельными фамилиями наследственно: так, пфальцграф Рейнский считался одновременно имперским стольником, герцог Саксонский — маршалом.

Важнейшую политическую роль играли собрания знати. Они бы­ли унаследованы от франкских времен, однако иными были и со­став, и значение. На эти собрания призывались все связанные с фе­одально-ленными отношениями с королем: князья государства, правители областей, архиепископы, в самой малой части — королев­ские министериалы. Собрания проводились практически ежегодно в X в., иногда — по два в год. На них обсуждались военные вопросы, назначения в епископские должности, судебные дела. В первой по­ловине XII в. значение собраний поднялось: они стали считаться не­обходимой частью обнародования императором законодательства.

Во главе местного управления по особым традиционным округам находились графы — с военной, судебной и полицейской вла­стью. Там, где графства превратились в полновесные лены, сформи­ровался и второй уровень управления — при помощи назначенных фохтов, которым вручалась административная и полицейская власть в основном по отношению к несвободному населению.

Военная организация империи основывалась на ополчениях фе­одалов. Ленники обязывались к конной службе, прочие, в т. ч. кре­стьяне, к пешей. Существовал и специальный налог на содержание войска. Другие налоги и доходы короны были связаны с домениальными правами.

Политическое дробление империи

В конце XII — начале XIII в. на основе общего социального и экономического оживления Германии в политической структуре империи обозначились важные изменения: прежние феодальные области (герцогства, архиепископии) превращались в почти полностью самостоятельные государства. Одной из важных социаль­ных опор для князей в стремлении к обособлению от империи стали германские города. XII — XIII вв. были временем начала расцвета городской жизни в Германии: число городов возросло до 500, многие стали важными политическими и экономическими центрами своих областей. Начиная с XIII в. почти все новые города возникали во владениях отдельных князей и пользовались их покровительством. Князья развернули борьбу за подчинение имперских городов своему феодальному иммунитету.

Наряду со старыми княжествами и областями важное значение приобрели вновь образовавшиеся. В 1156 г. выделилась из Баварии _в самостоятельное герцогство Австрия. В XII в. на основе небольшо­го поначалу маркграфства началось формирование герцогства Прус­сии. Общее завершение феодализации в стране привело к тому, что на месте прежних полуплеменных герцогств образовалось до сотни княжеств, из которых 80 были духовными. Территориальные князья заняли место племенных герцогов франкского времени, составив особое высшее сословие — имперских князей. Князья могли держать свои лены и от негерманских государей, некоторые уже в XII в. оказались в вассальных отношениях с несколькими мо­нархиями Европы. Вместе с тем князья всячески препятствовали установлению прямых ленно-вассальных связей императора с подчи­ненными им феодалами. Императорская власть практически утрати­ла к концу XII в. опору в широкой среде рыцарства и поддержку собственных министериалов (которые в значительном числе превра­тились в свободных феодалов, сохраняющих свой статус благодаря связям с несколькими князьями сразу).

Негативное влияние на единство империи оказали династиче­ские события. После некоторого политического взлета в правление королей из династии Гогенштауфенов (1138 — 1254) в Германии настал кризис, вызванный пресечением династии. Кризис практи­чески закрепил реальную уже раздробленность империи. В 1273 г. на имперский престол был избран Рудольф I из новой династии Габсбургов. Основное внимание новых императоров сосредоточи­лось на расширении своих владений в Австрии. Имперская поли­тика перешла более на уровень идейно-политических акций, по­исков согласия между германскими князьями по государственным вопросам.

Решающим этапом в оформлении нового государственного каче­ства империи стало правление короля Фридриха II Гогенштауфена (1220 — 1250). Продолжая авантюрную итальянскую политику первых императоров, Фридрих II, отчасти вынужденно, отчасти из Равнодушия к делам Германии, закрепил целым рядом актов широ­чайшие права областных магнатов. В 1220 г. духовным князьям бы­ла передана часть императорских суверенных прав: назначение епи­скопов в их княжествах, основание таможенных дворов и финансо­вые регалии, право ставить кого-либо вне закона. Духовные лены были объявлены неприкосновенными, а император обязывался их защищать от любых посягательств. Согласно заключенным в 1231 — 1232гг. Вормским привилегиям между королем и сословиями, сходные права получали и светские князья: они мог­ли чеканить свою монету, изымались от юрисдикции земских судов приобрели законодательные права в своих землях. Единственным остатком государственной централизации под властью Фридриха II после этого оставалось только Сицилийское королевство, присоеди­ненное к империи. В королевстве сформировалось прочное государ­ственное управление, специальные финансовые ведомства, постоян­ные должности чиновников; издавались конституционные постанов­ления всеобщего значения. Однако в целом с середины XIII в. Свя­щенная Римская империя германской нации (официально доктрина священства империи была провозглашена в 1157 г., тогда же, когда монах Оттон Фрейзингенский обосновал концепцию самостоятельного, без папы, суверенитета империи и обусловленности вла­сти короля только «Божьим определением и народным избранием») стала представлять своеобразную политическую федера­цию самостоятельных германских (и негерманских) феодальных государств.

Государственная система империи xiv — xv вв.

Усиление государственно-политической самостоятельности отдельных германских княжеств продолжилось в XIV — XV вв. Границы огромной империи в это время стали в боль­шой степени номинальными. Внутри началось движение за откры­тый выход из ее состава: в начале XIV в. сложился Швейцарский союз, поведший борьбу за независимость.

Император обладал особыми правами политического верховенства, которые были далеки от реальных государст­венных полномочий. Даже в периоды укрепления империи не удалось превратить эту власть в наследственную. К XIV в. принцип избрания на престол по воле собрания высшей знати империи стал абсолютным. Это было закреплено в особом документе — Зо­лотой булле 1356 г.[42], дарованной королем Карлом IV. Устанавлива­лись права особой коллегии — из 7 князей и архиепископов (владе­тельных князей Майнца, Кельна, Рейнского, Саксонского, Бранденбургского, короля Богемии) на своем съезде избирать императора. Эти права были впредь наследственны и неразрывны с особым статусом самих князей как суверенных правителей. Булла закрепляла за князьями финансовые регалии, ранее принадлежав­шие императору (рудники, чеканку монеты), максимальный судеб­ный иммунитет, право заключать внешнеполитические союзы. Съезд князей становился практически постоянным политическим институтом империи: он должен был происходить ежегодно и вместе с императором решать дела «к общей пользе и благу».