Школьная форма в период 1917-1930-е гг

До 1917 года форма была сословным признаком, т.к. позволить себе обучение в гимназии могли только дети богатых родителей. По форме можно было отличить и принадлежность гимназиста или студента к тому или иному учебному заведению.

Все изменилось с пришествием власти большевиков: появилась единая школа, исчезли лицеи и реальные училища, а вместе с ними и форма учащихся. В 1918 году Декрет «О единой школе …» отменил форму учащихся, признав ее наследием царско-полицейского режима.

С точки зрения «классовой борьбы» старая форма считалась символом принадлежности к высшим сословиям. С другой стороны — форма символизировала абсолютную несвободу ученика, его униженное и подневольное положение. Но у этого отказа от формы была и другая, более понятная причина, подоплёка — бедность. Ученики ходили в школу в том, что могли предоставить им родители, а государство в тот момент активно боролось с разрухой, классовыми врагами и пережитками прошлого.

Однако со временем, когда в стране была преодолена разруха послереволюционных и военных лет, завершено экономическое восстановление страны, было решено возвратиться к былому образу — к коричневым строгим платьям, фартукам, ученическим курточкам и отложным воротничкам. В 1949 году в СССР была введена единая школьная форма.
Мальчиков одели в серые военные гимнастерки с воротником стоечкой, с пятью пуговицами, с двумя прорезными карманами с клапанами на груди, а девочек – в темно- коричневые шерстяные платья с черным передником (по праздникам – белым).(Приложение 3)

Элементом школьной формы также был ремень с пряжкой и кепка с кожаным козырьком, которую ребята носили на улице. Платья были скромно украшены кружевными воротничками и манжетами. Ношение воротника и манжетов было обязательным.(Приложение 4)

В дополнение к этому девочки могли носить чёрные или коричневые (повседневные) или белые (парадные) банты. Банты других цветов по правилам не допускались. Стоит отметить, что, в общем, школьная форма для девочек сталинской эпохи походила на школьную форму царской России. Строгость нравов эпохи Сталина распространялась, разумеется, и на школьную жизнь. Самые незначительные эксперименты с длиной или иными параметрами школьной формы сурово карались администрацией учебного заведения. Даже причёска должна была отвечать требованиям пуританской морали — «модельные стрижки» до конца 50-х годов были под строгим запретом, не говоря уже об окраске волос. Девочки обязательно носили косы с бантами. Тогда же атрибутом формы у учащихся стала символика: у пионеров – красный галстук, у комсомольцев и октябрят – значок на груди. Школьную форму эпохи Сталина можно увидеть на картине Ф.П.Решетникова «Опять двойка», в фильмах «Первоклассница», «Алёша Птицын вырабатывает характер» и «Васёк Трубачёв и его товарищи»

В 1962 году мальчиков переодели в серые шерстяные костюмы на четырех пуговицах, форма девочек осталась старая.
Школьников конца 1960-х мы можем видеть в фильме «Доживём до понедельника».

В 1970 году в уставе средней образовательной школы школьная форма существовала как обязательная. «Потепление» режима не сразу сказалось на демократизации школьной формы, однако, это всё-таки произошло. Покрой формы стал более тождествен тем направлениям моды, которые имели место в 1960-х. Правда, повезло только мальчикам. У мальчиков с середины 1970-х серые шерстяные брюки и курточки были заменены на брюки и куртки из полушерстяной ткани синего цвета. Покрой курток напоминал классические джинсовые куртки (в мире набирала обороты так называемая «джинсовая мода»). На боковой части рукава была нашита эмблема из мягкого пластика с нарисованным открытым учебником и восходящим солнцем.(Приложение 5)

Форма девочек оставалась прежней (кстати, хоть мы об этом ещё не говорили, но обратите внимание за необычную форму пионерского значка на второй фотографии). (Приложение 5)

Единственное, как платья, так и фартуки, могли бы глядеть совершенно по-разному. Юбки были полуклешёные, в складку, плиссированные. Воротники - стоечкой или отложные. Особо ценились платья с застёжкой спереди. Фартуки делали из различного материала - вплоть до кружевных. Самые стильные - те, которые не застёгивались на пуговичку, а завязывались сзади на бантик До 1976 года девочки с первого по 10-й класс ходили именно в этой форме. А вот тут наконец появилось что-то новое: так называемая "пионерская форма" - синий полушерстяной костюм-тройка (пиджак, жилет, юбка). В праздничных случаях полагалась ещё белая рубашка с эмблемой на рукаве, но в дни обычные девочки носили разнообразные блузы. Постоянно носить "пионерскую форму" полагалось с восьмого класса. На фотографиях того времени чётко виден разброд в мозгах, который начинался в тот момент, когда можно было надеть новую форму - часть девочек посчитало парадной формой белые фартучки, часть - белые рубашки и синие юбки... (Приложение 6) Обязательным дополнением к школьной форме, как уже было сказано выше, в зависимости от возраста ученика, были октябрятский (в начальных классах), пионерский (в средних классах) или комсомольский (в старших классах) значки.(Приложение 7)

Обычные октябрятские звёздочки были металлические, с рельефным изображением маленького Ленина. Но были и пафосные звёздочки - пластиковые, с фотографией. Вообще менять звёздочку считалось моветоном - многие скрывали, что она уже не та, которую изначально на грудь прикалывали... У пионеров был не только специальный значок, но и всем известный красный галстук. Изначально он закалывался специальным зажимом, но потом перешли на тот самый пионерский узел. А в старших классах уместнее смотрелся значок комсомольский.(Приложение 7) Школьную форму 1980-х можно увидеть, например, в фильмах «Гостья из будущего» и «Приключения Электроника» (Приложение 8)

Наконец, в 1988 году форменная история плавно двинулась к концу. Части школ, в качестве эксперимента, разрешили отменить форму как таковую. А в 1992 году советская форма была отменена окончательно с введением нового закона об образовании. Закон РФ от 10.07.1992 № 3266-1 "Об образовании" гласит, что школа имеет право самостоятельно на основе своего устава определять права и обязанности ученика, если это не противоречит другим законам. Порядок введения школьной формы никакими нормативными документами не регламентирован и относится к компетенции образовательного учреждения, но в обязательном порядке должен быть зафиксирован в уставе или другом локальном акте, регламентирующем деятельность школы. [9] Никаких официальных документов, приказов, распоряжений на счет обязательности школьной формы нет. Тем не менее, все больше учебных учреждений обращаются к прошлому опыту и вводят школьную форму как обязательный атрибут школьной жизни.

Ольга Хорошилова — канд. искусствоведения, доцент Санкт- Петербургского государственного университета технологии и дизайна, историк костюма, журналист. Автор публикаций по истории костюма, искусства, моды, военной истории, а также двух монографий: «Войсковые партизаны Великой войны» (2002), «Всадники особого назначения» (2012).

Статья является частью книги О. Хорошиловой «Костюмы и мода Российской империи: эпоха Николая II», готовящейся к публикации в декабре 2012 года

С куртками обыкновенно носили гимназический ремень с пряжкой, который иногда помогал воспитанникам избежать плохой отметки. Хитроумный маневр назывался «способ с кушаком».

Николай Оцуп вспоминал: «Это был старинный, но охотно еще применявшийся способ выиграть время, полминуты, почти минуту. При этом надо было только бодро и молодцевато, поправляя складки курточки сзади, заправляя их таким юбочным фестончиком (в две складки), гаркать начало одной фразы. Например, повторять заданный вопрос. Чарнецкий так и сделал. Он первым делом снял кушак и начал заправлять складки куртки. При этом начал говорить таким тоном, что вот, мол, начал повествование и могу говорить еще долго. Имею что сказать. Перешел он к нам откуда-то, из Келец или из Люблина или Радзивилишек, и акцент имел округлый, певучий, не вытравимый акцент „пше-проша". „Степенью одночлэна... э-э... стэпенью одночлэна...", — при этом он полностью снял кушак, оправился и застегивал его, попадая пряжкой об „хваталку" снова. Потом, разравнивая сзади фестоны, вдруг закричал тоном выше (это полагалось для градации уверенности), решительно и безоглядно, точно бросаясь в бой: „Стэ- пенью одночлэна. называэца... если одночлэн... э... э..." Но Муромцев уже пошел дальше»5.

Когда старшеклассники влюблялись и теряли разум, они отваживались и на более нахальные проделки. К примеру, бытовала традиция выводить мелом или чернилами на гимнастерках и куртках инициалы возлюбленных дам. Однако подобные выходки преподаватели осуждали и порой не допускали воспитанников в класс.

Франты-«старики» носили с куртками невообразимо узкие заказные брюки, напоминавшие кавалерийские рейтузы, а также «тонные» фуражки — небольшие, едва налезавшие на голову, с непременно согнутыми, примятыми краями тульи. Они назывались «мятки» и, скорее всего, были заимствованы у кадетов старших классов. Самуил Маршак вспоминал: «Моя шинель была новее, герб и пуговицы блестели ярче, но зато у брата был вид старого, заправского гимназиста. Верх его фуражки был нарочно примят по бокам, как у Марка Наумовича, а у меня он пока что упрямо топорщился. Да и все гимназическое обмундирование еще выглядело на мне, как на вешалке в магазине. С первого же взгляда можно было узнать, что я новичок» (Маршак 1961: 63).

Помимо модных новинок — гимнастерок и курток — часть воспитанников носила традиционный синий парадный мундир. Его наличие в списках уставной одежды непременно свидетельствовало о том, что данные средние учебные заведения являются привилегированными. Обыкновенно, чем сложнее и разнообразнее была униформа, тем престижнее было само учебное заведение. Мундиры носили гим­назисты, а также воспитанники реальных и коммерческих училищ. В прочих заведениях — технических и промышленных училищах, городских и духовных училищах, сельскохозяйственных и ремесленных школах — мундиров не было, вместо них носили демократичные тужурки или куртки.

Несмотря на то что мундир был красив и подчеркивал высокий статус своего владельца, к началу 1910-х годов большая часть учеников от него отказалась. Кому-то не позволяли финансовые возможности, кто-то не хотел выглядеть старомодным консерватором, другие не любили мундиры за их антидемократичность и неудобство. Впрочем, и сами мундиры, как бы повинуясь новому либеральному времени, не во всем соответствовали уставу. «Тонняги» заказывали себе нарочито короткие и узкие в талии мундиры с огромными стоячими воротниками, высота которых превышала установленную раза в три. Такие, к примеру, носил Николай Гумилев, известный франт Николаевской Царскосельской гимназии. Его высоченные воротники часто становились темами шуток и даже карикатур. Но и такой модернизированный мундир все меньше соответствовал эпохе, а тех, кто его упорно носил, все чаще называли «белоподкладочниками» за дорогую белую подкладку и аристократический снобизм, который она символизировала.

Под влиянием военного стиля гимназисты старших классов любили украшать фуражки неуставными кожаными лакированными ремешками. С началом Великой войны они появились на головных уборах большинства воспитанников в знак солидарности с русской армией. По этой же причине многие стали носить «офицерские» оливково-серые гимнастерки с двумя нагрудными карманными клапа­нами.

Другой приметой военного времени стал своеобразный спортивный костюм. В период Первой мировой войны руководство некоторых гимназий сочло необходимым вместо гимнастики ввести уроки военной подготовки. На занятия приходили в почти фронтовой униформе. Лев Успенский оставил ее описание: «У нас был комиссарский вид; на обоих довольно потертые кожаные куртки, на мне — коричневая, на Шонине — черная. На ногах шерстяные обмотки; на головах по­лувоенные защитные фуражечки: в гимназиях уже третью зиму преподавали вместо гимнастики „военный строй", и нас одевали этакими полуофицериками.» (Успенский 1970: 127).

Воспитанники последних классов курили, носили усы, а также украшали свои «кирасирские» куртки цепочкой карманных часов, хотя все это устав запрещал. Перед самым началом Первой мировой войны модными аксессуарами стали также стеклянные пенсне без оправы, которые носили гимназисты, кадеты, пажи и даже блистательные петербургские гвардейцы, доселе брезгливо относившиеся к любым офтальмологическим придумкам.

Гимназисты эпохи Николая II, так же как их предшественники, в зимнее время носили светло-серые двубортные пальто, воротник которых украшали синие клапаны с белой выпушкой, а в холода — еще и черная мерлушка. Старшеклассники редко носили их в рукава, предпочитая накидывать на плечи, а сугубые франты даже пытались драпироваться в пальто, словно в тоги. Воспитанники средних классов не мнили себя цицеронами — они глядели в наполеоны. Такие хоть и носили серые пальто в рукава, но обязательно с правой рукой, заложенной за борт, как это некогда делал сир. За такой «манер» гимназисты часто получали выговоры от преподавателей.

В стужу носили черные наушники, схожие с теми, какие использовали военные. И конечно же, за плечами воспитанник нес мохнатый ранец, обшитый мехом тюленя. Правда, «старики» его не любили, предпочитая ходить с красивыми кожаными портфелями, украшенными серебряными монограммами.

Революционные настроения начала века проникли и в стены гимназий. Некоторые воспитанники даже пытались присоединиться к городским забастовкам, поднимая в гимназиях бунты против всего и всех. Однако они быстро и весьма мягко подавлялись, а виновники маленьких революций наказывались келейно. Но то, чего воспитанники не могли добиться в жизни, они выражали в костюме.

Любопытную историю приводит Валентин Анненский (Кривич): «Другой случай этого порядка произошел в стенах гимназии уже в тот период, когда средняя школа была сильно охвачена волнением (име ется в виду революция 1905 года. — О.Х.). Один из учеников явился в гимназию в красной рубашке, демонстративно выставленной внизу и над воротником форменной куртки. Теперь, конечно, м<ожет> б<ыть>, трудно поверить, но тогда, да еще в связи с обстоятельствами времени — это был „криминал". Ученик всячески „козырял" своей рубашкой, надзиратели были бессильны, товарищи ходили за ним толпой и были в полном восторге. Отец (Иннокентий Анненский, директор Николаевской Царскосельской гимназии. — О.Х.) попросил позвать „преступника" к нему. Тот явился, и конечно окруженный товарищами.

– Что это у вас надето? Ведь вы же знаете, что в гимназию надо ходить одетым по форме? — спокойно и с маленьким оттенком брезгливости обратился отец.

– А почему же я не могу надеть красной рубашки? — довольно развязно спросил гимназист.

Свита его восторженно насторожилась. И он сам, и его сопровождавшие были, конечно, убеждены, что директор сейчас же начнет говорить о недопустимости красного цвета как революционного и т.д. в этом роде и что вот тут-то они и поговорят. Но директор повернул дело по-своему. Он знал, что благодаря времени и всей сложившейся в средней школе конъюнктуре из этой рубашки может разрастись целая история, которая может взволновать гимназию, а ближайшим образом погубить самого виновника.

— Ах, вы же, взрослый и сознательный юноша, не понимаете, почему ученику гимназии не подобает надевать красную рубашку? — сурово и несколько повысив голос произнес отец. — Так я вам объясню. Дело в том, что красная рубашка являлась всегда форменной одеждой палача: красная — для того, чтобы на ней не были заметны капли крови казнимого! Поняли вы теперь, насколько она на вас неуместна? Отправляйтесь домой и переоденьтесь, — закончил отец, уходя в свой служебный кабинет. — Я убежден, что вы поняли. Возражений не последовало, ожидавшегося диспута не состоялось, инцидент был погашен в самом зародыше» (Кривич 1925: 223).

Не многие из «сочувствующих» революции старшеклассников отваживались на подобный поступок. Максимум, что они себе позволяли, — это русские рубашки-косоворотки, подпоясанные бечевкой, которые осенью и зимой носили под куртками. Когда воспитанники тайком отправлялись на демонстрации в неспокойном 1905 году, они крепили красные банты к арматуре фуражек и этим подчеркивали свою сопричастность «народной революции».

Перед выпуском воспитанники напрочь забывали о политике. Требовалось в максимально короткий срок хорошо подготовиться к финальным экзаменам. Специально под выпуск некоторые обеспеченные гимназисты заказывали парадный темно-синий мундир, чтобы в нем сняться в известном фотоателье и запечатлеть себя в веках этаким щеголем. Многие предпочитали покидать стены alma mater в привычных гимнастерках и куртках. Но и те и другие за полгода (а иногда и за год) до этого знаменательного события заказывали себе в ювелирных мастерских выпускные жетоны. Под орлом с распростертыми крыльями или лавровым венком помещался щит, на котором стояли номер выпуска и ниже — номер гимназии. Такие жетоны носили на серебряных цепочках наподобие ордена у шеи либо закрепив их за верхнюю пуговицу мундира или куртки. Они же преподносились любимым учителям в знак уважения и те носили их на цепочках карманных часов.

Еще одной выпускной традицией было коллективное срывание и подкидывание фуражечной арматуры под свист и громогласное «ура». Петербургские гимназисты иногда выбрасывали их в Неву — на счастье.

Прогремел октябрь 1917-го. Ослепительная и дорогая царская униформа предана анафеме. Оставлен лишь безликий полевой камуфляж— «драбовые» гимнастерки, шаровары и модные фронтовые бриджи- галифе, английские френчи и черные «кожанки», фуражки и папахи. Весь этот гардероб усердно донашивали граждане российской республики. Не была забыта и гимназическая форма. Школьники начала 1920-х годов носили удобные черные блузы, куртки и фуражки, доставшиеся им от старших братьев и отцов. Избавились лишь от «царских» признаков — пряжек, пуговиц, арматуры, а также «офицерских» шинелей.

С середины 1920-х годов, когда еще не было единой формы, школьники учились в том, что было им по карману. «Нэпманские элементы» форсили во френчах типа «норфолк», бриджах и крагах. Сыновья мастеровых предпочитали шерстяные пиджаки и черные или темно- серые гимнастерки с брюками навыпуск. Аналогичный костюм надевали дети рабочих с той только разницей, что брюки они заправляли в сапоги, как это было принято в этой среде.

В 1930-е годы школьники предпочитали военного образца защитные блузы (иногда их перешивали из отцовских гимнастерок), что в целом соответствовало общему милитаристскому настрою советского государства.

Во время Великой Отечественной войны произошел неожиданный поворот к царскому прошлому. В сонм военных героев возвращены имена Суворова, Кутузова, Нахимова, Скобелева. Заметно усилился интерес к царской униформе. В 1944 году эвакуированный в Новосибирск ленинградский Музей артиллерии начал издавать продолжение знаменитого труда Александра Висковатова «Историческое описание одежды и вооружения российских войск» (с 20 по 34 том включительно). О русской армии и ее униформе можно было писать и говорить без риска оказаться в лагерях. Потому неудивительно, что в 1948 году было принято решение о введении новой школьной формы, разработанной на основе гимназического платья царского времени. Советские мальчишки не без удовольствия надели серо-синие гимнастерки с воротником стоечкой и нагрудными карманными клапанами. Их подпоясывали черным лакированным кожаным ремнем с пряжкой (правда, чаще использовали обычные одношпеньковые). С гимнастерками носили такого же цвета брюки и фуражки с желтыми выпушками и кожаным ремешком. На тулье крепился знак: лучи солнца с буквой «Ш», окруженные лавровыми ветвями. После кончины Сталина начались разговоры об отмене «тоталитарной» школьной формы, но они ни к чему не привели. Форма осталась прежней, изменились лишь детали. С 1954 года гимнастерки стали синими (впрочем, многие школьники донашивали и «сталинские» серо-синие). Фуражки нового образца были скопированы с дореволюционных гимназических — околыш и тулья синие, выпушки белые, арматура посеребренная.

Этот костюм просуществовал до 1962 года. В условиях хрущевской оттепели, когда заговорили о свободном и демократичном образовании, «режимная» военная униформа была уже неуместна. С глубоким вздохом облегчения ее сдали в цейхгауз истории.

С 70-х гг. XIX века, например, носили такую форму (по уставу гимназий

и прогимназий 30 июня 1871 г.): «§ 29. Одежда учеников в гимназии и

прогимназии составляют полукафтан тёмно-синего сукна однобортный, не

доходящий до колен, застёгивающийся на 9 посеребренных гладких, выпуклых пуговиц, с 4 такими же пуговицами сзади по концам карманных клапанов, воротник (скошенный) и обшлага прямые одного сукна с мундиром, поверху воротника нашит узкий серебряный галун, а у обшлагов, где разрез, по две малые пуговицы.

Шаровары тёмно-синего сукна.

Пальто серого сукна, двубортное, офицерского образца, пуговицы такие

же, как на мундире; петлицы на воротнике одинакового с кафтаном сукна, с

белой выпушкой и пуговицей.

Шапка – одинакового с полукафтаном сукна по образцу военных кепи, с

белыми выпушками вокруг тульи и верхнего края околыша. На околыше над козырьком жестяной посеребренный знак, состоящий из двух лавровых листьев, перекрещивающихся стеблями, между коими помещены прописные заглавные буквы названия города и гимназии или прогимназии с их номером, где таковой есть, например: С.П.Б. I Г. (С.- Петербургская Первая гимназия) или Р.Г. (Ришельевская гимназия), или О. 2 Г. (Одесская Вторая гимназия), или Б.Л.П. (Брест-Литовская прогимназия).

Сверх сего дозволяется носить:

Башлык из верблюжьего сукна без галуна; и шинель серого сукна, по образцу

военных, с воротником того же сукна, но без клапанов (петличек)»[ Устав гимназий и прогимназий ведомства Министерства народного

просвещения (30 июня 1871 г.)//Журнал министерства народного просвещения. – 1871. - №8. – С. 53.].

Д.Засосов и В.Пызин дают такое описание формы для XX века: «Гимназисты носили форменную одежду: синюю фуражку с белым кантом и посеребренным гербом из скрещенных листьев лавра, а между ними номер гимназии, шинель серого сукна со светлыми пуговицами и синими петлицами, черную тужурку, лакированный ремень, на котором светлая пряжка с номером гимназии, брюки черные. В торжественных случаях - мундир из синего сукна, однобортный, с серебряными галунами по воротнику. В нашей гимназии мундир имели только единицы, многие семьи были малосостоятельные. Бедным гимназистам иногда выдавались от Общества всепомоществования недостаточным ученикам деньги на покупку форменной одежды.

Все обмундирование обычно покупалось на вырост, у первоклассника

часто шинель волочилась по земле, из рукавов. не было видно пальцев,

тужурка доходила чуть не до колен. Но мальчишки росли быстро, года через

два шинель уже была до колен. В семьях, как правило, одежда переходила от

старшего брата к младшему. Было принято, что родители более состоятельные передавали малоношеное ненужное обмундирование в гимназию для нуждающихся. В общем, как-то устраивались, и мальчики были все одеты по форме. Особых придирок к форме не было, требовалось, чтобы было чисто и не было дыр.

Строго следили за тем, чтобы гимназисты были подстрижены, а в старших

классах - со скромными прическами. Если гимназист приходил без ремня или с космами, его отправляли домой»[ Засосов Д.А., Пызин В.И. Из жизни Петербурга 1890-1910-х годов. – Спб.: Лениздат, 1999. – С. 165.].

Некоторые особые учебные заведения имели и особую форму, как,

например, в Университетском Пансионе: «Форма состояла из синего мундира или сюртука с малиновым воротником и золоченым прибором, сходная с формой университетских студентов, от которой отличалась лишь тем, что у них полагались на воротнике мундира две золоченые петлицы, у нас же

одна…»[Милютин Д.А. Воспоминания генерал-фельдмаршала графа Д.А. Милютина (1816-1843 гг.) – М.: Студия «ТРИТЭ»: «Российский архив», 1997. – С. 88.].

В других, особых областях Российской империи была и особая форма.

Например, М. Добужинский, будучи школьником, перебывал в трёх гимназиях – Петербургской, Одесского учебного округа и Виленской, и получил возможность сравнить их формы: «Скоро я нарядился в гимназическую форму. Форма гимназистов Одесского округа, к которому принадлежал Кишинев, отличалась от петербургской: в Петербурге носили черные блузы и брюки, тут же ходили во всем сером (как арестанты, мне казалось). Летом же носили парусиновые рубашки и фуражки, а не белые, как в Петербурге»[ Добужинский М.В. Воспоминания. - Т.1. – Нью-Йорк, 1976. – С. 122.]. А в Виленской гимназии была другая форма: «Наши черные форменные рубашки с двумя серебряными пуговками на воротнике, после серых кишиневских, казались мне даже нарядными; некоторые франты (хотя быть одетым не по форме запрещалось) носили куртки без пуговиц – на манер «австрийских» – это почему-то допускалось. Появились тогда вероятно впервые и «белоподкладочники», носившие в классе наш парадный синий однобортный мундир, нарочито укороченный и, как в кавалерии, на белой шелковой подкладке, что тоже разрешалось»[ Добужинский М.В. Воспоминания. - Т.1. – Нью-Йорк, 1976. – С. 137.]. В Новочеркасской гимназии, где учился А. Греков, гимназические мундиры были наподобие казачьих чекменей: «В моей памяти как-то не вяжется гимназия без мундира. Эти мундиры из тёмно-синего сукна были у нас тогда обязательны к повседневной носке, стоили они всё же недёшево, и сшить их мог только портной, так что это была довольно сложная история. Как теперь соображаю, они должны были очень стеснять нас, растущих малышей. Сшитые в талию с плотной кирасообразной грудью на негнущейся холстине с поясом, они застёгивались на середине груди на крючки и со стороны придавали фигуре, конечно, стройность. Но каково было проводить в нём целые часы на уроках, делать в них же и гимнастику, в них выходить всюду из дома, в них же стоять в церкви иногда в духоте. Нет, глупее и стеснительнее этих казачьих мундирчиков вряд ли что можно было придумать для малышей. Но мы, особенно на первых порах, очень гордились ими. Глупые! Мы не понимали, что этот самый мундир накладывал на нас ярмо, печать, которое лишало нас свободы и выдавало с головой при шалости»[ Греков А.Д. Воспоминания// Новочеркасск и Платовская гимназия в

воспоминаниях и документах. – М.: Наука, 1987. – С. 73.]. Вообще, в Платовской гимназии гимназисты ходили «в мундирчике с галуном, в штанах с лампасами алого сукна, в фуражке из тёмно-синего сукна с алым околышем и

«лаврами» - гимназическим значком»[ Греков А.Д. Воспоминания// Новочеркасск и Платовская гимназия в воспоминаниях и документах. – М.: Наука, 1987. – С. 78].

Внешний облик учащихся, установленный для них начальством, можно

дополнить выдержкой из «Правил относительно соблюдения порядка и приличий учениками Новочеркасской гимназии»:

9) Вне дома ученики обязаны быть всегда в одежде установленной формы.

Положенные для них чекмени должны быть застёгнуты на все крючки. В

летнее время, а именно с 1-го мая по 1-е сентября, дозволяется носить

парусинные блузы, белые фуражки из полотна с установленными буквами.

10) Идя в учебное заведение для учебных занятий, а равно и возвращаясь из

оного, все ученики обязаны нести ранцы на спине…[Новочеркасск и Платовская гимназия в воспоминаниях и документах. – М.: Наука, 1987. – С. 144.]

При некоторых послаблениях начальства, особенно детям влятельных

людей, их форма могла изменяться почти до неузнаваемости, как это случилось во 2-ой одесской гимназии при М. Сукенникове: «…мы все носили куртки, мундиры и шинели обыкновенного образца и шаблонного покроя, а появившаяся отныне среди нас золотая молодежь одевалась весьма изящно и шикарно. Мундиры у них были на шелковой подкладке… всегда новенькие, чистенькие, что называется с иголочки. Брюки они всегда носили узенькие, плотно охватывавшие ноги и нижние части тела, - как это принято у кавалеристов, и обязательно с штрипками, проходившими внизу, между подошвами и каблуками. Гимназические куртки у них были также хорошо и изящно сшитые, по возможности короче и обязательно без полагающихся пуговиц. Очевидно, это требовала мода. Мы, все остальные, носили… длинные блузы, с блестящими белыми пуговицами, простые кушаки и, в большинстве случаев, совсем плохо сшитые мундиры и брюки, а золотая молодежь любила щеголять чистенькой модной одеждой, умела с каким-то особенным шиком носить свою гимназическую форму, и фатовски расстегнутые куртки или мундиры, едва застегнутые на одну-две пуговицы, давали возможность видеть изящные жилетки с цепочками от часов и кучкой брелоков, белые воротнички и даже модные галстучки. Фуражки они носили с маленькими козырьками и большими полями, а на шинели уж обязательно красовался дорогой смушковый воротник…»[Сукенников М. Гимназия 80-х годов// Русская школа. – 1904. - №6. – С. 31-32.]

Вообще форма могла зависеть и от моды, даже моды в масштабах отдельной гимназии, но такая форма была уже неофициальная, а ношение её наказуемо. Например, так было в гимназии при лицее кн. Безбородко в Нежине: «Кто-то из гимназистов вздумал носить вместо форменной фуражки, войлочную шляпу – так называемый «бриль»… Другим гимназистам показалось это чем-то демократическим, и вот началась мода на брили. По выходе из классов, многие гимназисты появлялись в городе в этих нелепых шляпах. Их преследовало начальство и сажало в карцер»[ Ясинский И. Дома и в школе. // Русская школа. – 1891. - №11. – С. 43.].

И всё же для школы форменная одежда была настолько характерна, что её

учащегося невозможно себе представить без формы. При этом форма помогала контролю над учащимися, она выдавала их (значок на фуражке показывал, из какой именно гимназии ученик) и, по разумению начальства, дисциплинировала учащихся.

Литература

Бенуа 1990 — Бенуа А. Мои воспоминания. М.: Наука, 1990. Т. I—III.

Горный 1927 — Горный С. Всякое бывало. Берлин, 1927. kfinkelshteyn.narod.ru/Tzarskoye_Selo/Uch_zav/Nik_Gimn/NGU_AOtsup_Muromt-sev2.htm.

Добужинский 1987 — Добужинский М. Воспоминания. М.: Наука, 1987.

Кривич 1925 — Кривич В. Иннокентий Анненский по семейным вос­поминаниям и рукописным материалам // Литературная мысль. Альманах III. Л.: Мысль, 1925.

Маршак 1961 — Маршак С. В начале жизни (страницы воспоминаний). М.: Сов. писатель, 1961.

ПСЗ — Полное собрание законов Российской империи. www.nlr.ru/e-res/law_r/about.html.

Успенский 1970 — Успенский Л. Записки старого петербуржца. Л.: Лен- издат, 1970.

Примечания

1) Арматура — знак, составленный из атрибутов учебных заведений, а также профессий. К примеру, у гимназистов — посеребренные лавры с аббревиатурой учебного заведения, у студентов института путей сообщения — перекрещенные якорь и топор, и т.д. Арматура обычно крепилась на околыше фуражки и воротнике тужурки.

2) Вольно приходящим ученикам вместо курток полагались сюртуки.

3) «Тонность» — военное щегольство, следование неуставным правилам военной моды в одежде и внешнем облике. В начале XX в. «тоннягами» стали называть модников, любителей форменного шика.

4) Шефские вензеля носили те полки, батальоны и роты, шефами которых были представители августейших семейств России и Европы.

5) Цит. по: Горный 1927.