Начало истории Церкви, предпосылки быстрого распространения христианской проповеди

Церковная история начинается в день Пя­тидесятницы. Мы называем праздник Пятиде­сятницы днем рождения Церкви Христовой. В том чудесном даре языков, который получили апостолы и другие последователи Христовы, можно видеть предсказание распространения веры Христовой по всей Вселенной. Для этого распространения были уже промыслительно созданы предпосылки, а именно: во-первых, создание огромной Римской Империи, в кото­рую были включены несколько десятков со­временных нам государств. Благодаря этому процветала торговля, прекрасные дороги и безопасные моря весьма облегчали путешествия, а единый международ­ный язык весьма облегчал интеллектуальный обмен; во-вторых, гос­подство в этой Великой Империи эллинисти­ческой культуры. Рим, великий своими госу­дарственными и военными достижениями, вполне сознавал свою культурную неполноцен­ность, и римская культура имела подража­тельный характер. Мало того, в первом веке все образованные римляне были двуязычны. На­пример, император Марк Аврелий прославил­ся как замечательный греческий писатель. Кроме того, в Риме и вообще на Западе обита­ло очень большое число выходцев с Востока. Мы не удивимся, если узнаем, что в самом Риме языком христианской Церкви, и, причем довольно долгое время, был греческий язык. То же самое было и в Галлии, где, например, во второй половине II века Лионский епископ Ириней писал по-гречески. Таким образом, в Великой Империи существовал единый язык, который был доступен большинству ее населе­ния, и христианская проповедь могла звучать именно на этом языке.

Христианская проповедь была подготовле­на также и тем, что в III веке до Рождества Христова был сделан перевод Священного Пи­сания Ветхого Завета на греческий язык. Этот перевод, выполненный, как говорит Преда­ние, для того, чтобы удовлетворить любозна­тельность египетского царя – язычника, полу­чил довольно широкое распространение. Он стал средством проповеди ветхозаветной рели­гии в языческой среде. Евреи расселялись по разным городам Римской империи, создавали свои молитвенные дома (бывшие одновременно и школами), которые назывались синагогами. («Синагога» в переводе с греческого значит «собрание»). Эти синагоги были центром при­тяжения для всех, кто интересовался еврей­ской религией. Эта среда, среда евреев рассея­ния, и всех, кто в той или иной мере сочув­ствовал ветхозаветной религии (языч­ников, которые сочувствовали иудейству – т. н. прозелитов), и явилась той средой, где с чрезвычайной быстротой стала распространяться проповедь о Христе Спасите­ле, о Христе Воскресшем. Как шла эта пропо­ведь, мы можем себе представить по книге Деяний св. апостолов, где описана проповедь св. ап. Павла в странах рассеяния. Как только ап. Павел прибывал в какой-нибудь город, он сразу направлялся в синагогу и проповедовал там (ни апосто­лы, ни другие первые христиане не противо­поставляли себя ветхозаветному богопочитанию). Обычно это довольно скоро приводило к конфликту с синагогальным начальством. Апо­стола изгоняли из синагоги, но за то время, что ему удавалось проповедовать, он успевал своей проповедью приобрести каких-то новых последователей веры Христовой, которые и составляли ядро христианской Церкви в этом городе.

Не менее существенно и то, что христианство явилось в интеллектуаль­но чрезвычайно развитый мир, в котором постоянно жила и развивалась мощная философская традиция. Греческая философия, казалось бы, дава­ла ответы на многие самые главные вопросы бытия. Самые образованные люди Римской империи, воспитанные на плато­низме и стоицизме, склонялись к некоему пантеистическому монотеизму, к понятию, что Бог добр (что, естественно, контрастировало с вне-моральным характером римских и греческих божеств), и к вере в правящее миром боже­ственное провидение, к мысли, что смысл настоящей религии – не в цере­мониях, но в подражании нравственным качествам Бога. Последняя предпо­сылка влекла за собой идею о необходимости более гуманного отношения к людям. Но этой просвещенной философской системе не хватало прежде все­го веры в божественное откровение, а следовательно, и в Личностного Бога.

Состояние мира в тот момент хорошо выражено Гарнаком: «Одна им­перия, один мировой язык, одна культура, одно общее развитие в сторону монотеизма и одна общая тоска по Спасителю».

Подавляющее большинство религиозно ищущих людей чаще всего пы­тались найти ответы на свои вопросы в восточных религиях. Особенно были популярны религии, обещавшие искупление, религии, обладавшие разви­той мистической и сакраментальной системами. Простота коммуникаций в римском мире и в особенности большое количество восточных рабов на рынках западной части «вселенной» в период поздней республики облег­чили процесс распространения восточных религий. И хотя эти религии были независимы от христианства и даже по многим параметрам соперничали с ним в первые три века нашей эры, они весьма углубили религиозные чувст­ва по всей империи и в этом смысле облегчили конечное торжество христи­анства.

Одной из таких восточных религий, имевших весьма широкую привле­кательность, был иудаизм. Мно­гие язычники, ищущие твердых нравственных основ бытия, обращались к религии иудеев. Но чаще народ обращался к другим восточным культам.

Языческий мир к моменту появления христианской Церкви был в состоянии кризиса и разложения, это был духовно угасающий мир, в то время как Церковь была полна духовного горения, самой сильной жизненной энергии. Естественно, что первые христиане резко выделялись на фоне языческого общества, и сами бывали вынуждены рвать связи, которые их с этим обществом соединяли.

«С одной стороны – обилие чудес в век апостольский, высокая нравственная жизнь христиан, братская связь членов христианского общества, их благотворительность и помощь, как своим собратьям, так и язычникам и, наконец, Божественное учение, ими проповедуемое, – всё это привлекало многих вступать в Церковь Христову, с другой стороны, и сами язычники чувствовали большую потребность вступать в Церковь».