Валахия, Молдавия и Трансильвания в XI—XIII вв. 3 страница

Церковь все более приобретала характер мощной централизованной и вместе с тем иерархической организации. Низшей ячейкой церковной организации на Западе и на Востоке был приход во главе с приходским священником (пресвитером). Пресвитеры входили в состав иерархии, возглавляемой епископом. Епископ, ставший единоличным главой «общины верующих» каждой епархии, приобретал в церкви особое значение. Ряд епархий объединялся в митрополию, во главе которой стоял митрополит на Востоке и архиепископ на Западе. На Востоке еще в V в. возникли церковные объединения более высокой ступени — патриаршества (в Константинополе, Александрии, Антиохии и Иерусалиме). На Западе равное с патриархами признание (а затем и более высокое, чем они) получил римский епископ — папа.

Большое значение приобрели в управлении церковью соборы (съезды) епископов. На местные (или поместные) соборы собирались епископы отдельной провинции или нескольких провинций; «вселенские соборы объединяли всех епископов церкви, на них решались вопросы догматики, культа, организации церкви (до IX в. они созывались византийским императором).

Большую роль в усилении церкви в Западной Европе сыграло возникновение папства. В конце IV — начале V в. римские епископы присвоили себе исключительное право называться папой, т. е. главой церкви. Свои претензии на верховенство в церкви папы основывали на том, что являются «преемниками апостола Петра», который, согласно легенде, был первым списковом — наместником Христа в Риме. Используя отсутствие на Западе, в частности в Италии, сильной светской власти, папы в V—VI вв. быстро возвысились, став фактически светскими правителями римской епархии. С ростом церковного землевладения в странах Западной Европы в распоряжение папы «тали поступать различные платежи с земель церкви. Совокупность земель, находившихся в руках папы, стала рассматриваться как «вотчина Св. Петра» («patrimonium S. Petri»), а он сам — как их верховный сеньор. Организация церкви все более приобретала феодально-иерархическую структуру; во главе ее стоял папа, а на самых низших ее ступенях — приходское духовенство. К концу VI в. папство в Западной Европе стало выдвигать претензии на полное верховенство в христианской церкви. Папа Григорий I (590—604) энергично выступил против константинопольского патриарха, отрицая за ним право на титул «вселенского» владыки.

Союз между церковью и государством

Эти домогательства папства, а также притязания пап на политическое влияние в Италии и остальной Западной Европе наталкивались на сопротивление и внутри церкви, и со стороны светских государей. И в этот, и в более поздний период им приходилось считаться с византийскими императорами и с константинопольским патриархом, с лангобардскими королями, позже с Франкской, еще позднее — с Германской империями.

Однако в целом между церковью и государством в Западной Европе в период раннего средневековья существовал тесный союз. Церковь выступала «в качестве наиболее общего синтеза и наиболее общей санкции существующего феодального строя». В борьбе с врагами этого строя, так же как и с теми, кто в чем-либо посягал на авторитет церкви, она использовала тщательно разработанную систему церковных наказаний: «отлучение», которое ставило человека вне церкви; «интердикт», когда всякое отправление культа запрещалось на территории какой-либо области или даже целой страны; «анафема» — торжественное публичное предание проклятию; разного рода церковные покаяния и т. д. Все эти меры для суеверных людей того времени были не менее страшны и действенны, чем наказания, налагаемые светской властью. Лишение церковного покровительства, по представлениям той эпохи, отнимало у человека надежду на «спасение» и грозило адскими мучениями в потустороннем мире.

Раннефеодальное государство, в свою очередь, защищало и поддерживало интересы церкви. Пипин Короткий активно участвовал в создании Папского государства в Италии. Карл Великий узаконил церковную десятину (decima) как обязательную подать, которой облагалось все население. Основная Тяжесть ее падала на крестьянство, выплачивавшее десятину в трех видах: «большая десятина» — с зерна; «малая» — с овощей, плодов и домашней птицы; «десятина крови» — со скота.

Огромное влияние церкви в раннесредневековом обществе определялось не только ее богатствами и союзом с государством, а также той монополией, которой она пользовалась в интеллектуальной жизни общества. В руках церкви тогда были полностью сосредоточены элементарное школьное образование, литература, производство и переписка книг, от нее всецело зависели отбор и сохранение тех крайне урезанных элементов античной культурной традиции, в которых она нуждалась для осуществления своих идеологических целей. Преимущественно из рядов духовенства в то время выходили все сколько-нибудь образованные люди, поэты, писатели, историки, педагоги.

Восточная экспансия папства и разделение церквей

В середине IX в. при папе Николае I (858— 867) столкновения между западной и восточной церковью приобрели особую остроту. Территориальные домогательства папства и появление в Болгарии папских легатов вызвали конфликт между папой Николаем I и константинопольским патриархом Фотием. На созывавшихся обеими сторонами церковных соборах выявились догматические, канонические и обрядовые разногласия между восточной и западной церквами, сохранившиеся до нашего времени. На Западе считали, что «святой дух» исходит в равной степени от «бога-отца» и от «бога-сына» (латинское filioque), тогда как на Востоке признавалось исхождение «святого духа» только от «бога-отца». Западная церковь придерживалась учения о «сверхдолжных заслугах» святых перед богом, создавших якобы священный запас «благодати», за счет которого церковь по своему усмотрению может отпускать людям грехи и давать их душам «вечное спасение» и даже продавать грамоты о таком отпущении — индульгенции. На Востоке это учение отвергалось. Главные обрядовые расхождения заключались в томг что у католиков духовные лица причащались хлебом и вином, а миряне — Только хлебом; у православных же все верующие без различия получали причастие и вином, и хлебом. На Западе крестное знамение совершалось пятью пальцами, на Востоке — тремя. В западной церкви служба повсюду велась только на латинском языке, в православной же — на местных языках. На Западе церковь требовала безбрачия от всех духовных лиц, на Востоке безбрачие требовалось только от монахов. Западная церковь в отличие от византийской не допускала выхода из духовного звания, запрещала мирянам читать и толковать Священное писание, утверждала первенство папы в христианской церкви и институт кардиналов, не признаваемый на Востоке.

Реальной основой непрекращавшихся споров между церквами были, однако, вовсе не догматические, канонические и обрядовые разногласия, а вполне реальные практические интересы. Папство усиленно стремилось расширить сферу своего религиозно-политического влияния на Восток. Восточная церковь этой экспансии решительно противилась.

В борьбе с восточной церковью папа Николай I впервые использовал сборник папских посланий, ложно приписанный епископу Исидору Севильскому (VI—VII вв.). Этот сборник («Лжеисидоровы декреталии») включал свыше ста вымышленных папских посланий, водложные документы о решениях церковных соборов, «Константинов дар» и другие фальшивки, целью которых было обоснование папского примата в церкви и миродержавных притязаний папства. С этих пор «Лжеисидоровы декреталии», позднее официально включенные в свод канонического права, стали общепризнанной в средние века основой папского владычества, пока в XV—XVI вв. не была доказана их подложность.

Летом 1054 г. присланные в Константинополь легаты папы Льва IX предали проклятию византийского патриарха Михаила Керуллария. Последний, в свою очередь, созвал церковный собор и проклял папских легатов. Так совершилось окончательное разделение ранее формально единой христианской церкви на западную — римско-католическую, и восточную — греко-католическую, или православную. Разделение церквей и дальнейшее развитие каждой из них определялось особенностями социально-политического развития Византии л западноевропейских стран. В Византии церковь была полностью подчинена императорской власти, на Западе она в ходе борьбы со светской властью отстояла свою самостоятельность и долго сохраняла притязание на политическое верховенство.

Упадок папства в IX—XI вв. Клюнийское движение

Со второй половины IX в. наступает почти двухсотлетний период упадка папства. После раздела Каролингской империи Италия оказалась политически раздробленной. Как феодальный государь папа являлся далеко не самым могущественным среди итальянских феодалов. Будучи не в состоянии подчинить их своему влиянию, он стал орудием, а иногда и жертвой в междоусобной борьбе различных феодальных группировок. Распад Франкской империи временно нарушил еще недостаточно укрепившиеся в предшествующий период связи папства с духовенством в других странах и областях Европы. Этим были отчасти подорваны общеевропейское влияние и финансовая база папства.

Пользуясь упадком папства, крупные феодалы перестали считаться с ним, захватывали принадлежавшие папам земли. После образования при Оттоне I так называемой Римской империи папский престол в течение почти столетия занимали ставленники германских императоров. На местах же церковь все более оказывалась в зависимости от отдельных светских правителей.

Упадок папства способствовал усилению власти епископов и архиепископов, которые превратились в феодальных князей, подчинявших общецерковные интересы своим политическим целям и стремлению к обогащению. Церковь все более «обмирщалась», все дальше отходила от идеала бедности и аскетизма, что подрывало ее авторитет и влияние на массы.

В связи с этим в среде монашества возникло движение, направленное на укрепление морального престижа церкви и ее самостоятельности по отношению к светским властям, на создание сильной церковной организации, в частности на усиление папской власти. Это движение в начале X в. возглавил монастырь Клюни (Французская Бургундия), вскоре ставший центром крупного объединения монастырей (к концу XII в. в клюнийскую конгрегацию входило около 2 тыс. монастырей Франции, Германии, Италии, Англии и Испании). Клю-нийский аббат подчинялся непосредственно папе: строгий устав исключал подчинение монастырей не только светским властям, но и местным епископам. Он требовал от монахов строгого соблюдения обета безбрачия («целибата»). Клюнийцы выступали также против продажи церковных должностей («симония») и назначения епископов и аббатов светскими государями. Для успеха проповедей в монастырях создавались библиотеки и школы, проникнутые церковным духом. Монахам запрещалось заниматься физическим трудом.

Клюнийское движение использовалось также частью крупной феодальной знати как средство в борьбе против королевской власти и поддерживавших ее епископов, с одной стороны, и против народных выступлений и усиливавшихся в это время еретических движений — с другой. Многие феодальные сеньоры X—XI вв. щедро одаривали клюнийские монастыри землями, сами нередко уходили в эти монастыри и энергично поддерживали клюнийскую реформу.

В 1059 г. на Латеранском соборе в Риме один из главных вождей клюнийского движения монах Гильдебранд (впоследствии папа Григорий VII) добился решения о новом порядке выборов пап: папа должен был впредь избираться кардиналами без вмешательства императоров или других светских властей.

Став папой (1073—1085), Григорий VII в своем трактате «Диктат папы» развернул программу папской теократии, утверждая верховенство папской власти над властью светских государей. Всю свою деятельность этот решительный и непреклонный политик направил на осуществление своей программы. Он вел ожесточенную борьбу с германским королем (впоследствии императором) Генрихом IV, поводом для которой послужил спор из-за инвеституры. Ему принесли ленную присягу и отдали в качестве «дара св. Петру» свои земли нормандские герцоги Южной Италии. Того же он требовал от венгерского короля и английского короля Вильгельма Завоевателя. Схожую политику Григорий VII проводил в Испании и Чехии, Дании и Далмации, на Корсике и Сардинии. Воспользовавшись междоусобной борьбой сыновей русского великого князя Ярослава Мудрого, папа пообещал одному из них, Изяславу, свою помощь при условии, что он, став киевским князем, признает себя вассалом римского престола.

Григорий VII добился значительного укрепления авторитета папства и католической церкви. Однако его теократические идеи и планы создания универсальной папской монархии не были осуществлены. Его политика потерпела поражение во Франции и Англии, не увенчалась полным успехом и в Германии. В конце своей долгой борьбы с императором Генрихом IV папа вынужден был даже покинуть Рим и бежать на юг Италии, где и умер.

Социальные и политические предпосылки возвышения папства в XII—XIII вв.

В XII—XIII вв. происходит дальнейшее усиление влияния католической церкви и папства. Этот процесс был связан с тем, что в это время большинство стран Западной Европы переживало состояние феодальной раздробленности. При отсутствии сильных централизованных государств церковь, усилившая к этому времени свое могущество, оказалась на какое-то время единственной силой, авторитет которой признавался во всех странах. По словам Энгельса, в этот период католическая церковь была «крупным интернациональным центром феодальной системы».

Папство успешно использовало феодальную раздробленность в своих интересах. Главную его опору в отдельных странах Западной Европы составляли представители церковной иерархии, прежде всего епископы и монастыри, располагавшие обычно весьма широкими им-мунитетными привилегиями. Однако, являясь одновременно вассалами и короля своей страны, и папы как главы церкви и будучи зависимыми во многих отношениях от обоих, они в разные периоды занимали различные позиции. Многие из них поддерживали усиление центральной светской власти в своих странах и поэтому не сочувствовали крайним теократическим притязаниям папства; другие, напротив, рьяно проводили в своих странах папскую политику, препятствуя там усилению центральной власти и охотно поддерживая феодально-сепаратистские выступления.

Папство в XII—XIII вв. использовало для усиления своего влияния все важнейшие политические события времени. Оно выступало как организатор крестовых походов на Восток; придало Реконкисте в Испании религиозный характер «защиты христианского мира от неверных»; под лозунгом распространения христианства среди язычников церковь освящала грабительские походы немецких рыцарей против славянских и прибалтийских народов. Папство активно участвовало в подавлении народных антифеодальных движений и ересей. Политическое влияние церкви и ее главы — папы — опиралось также на финансовую мощь римской курии. Сюда из всех католических стран Европы стекались ежегодно значительные суммы денег — доходы от земельных владений церкви, от церковной десятины, от сборов на крестовые походы и другие церковные поборы. Располагая огромными средствами, нередко далеко превосходившими финансовые ресурсы светских государей Европы, папы имели возможность проводить активную внешнюю политику. Укреплению могущества церкви и папства в Западной Европе содействовало и то, что она продолжала сохранять власть над всей умственной и идейной жизнью общества.

В 1123 г. папа Каликст II после долгого перерыва созвал в Риме I Латеранский вселенский собор, утвердивший заключенный в 1122 г. Вормский конкордат. С тех пор такие соборы стали созываться регулярно.

XIII век был временем наивысшего могущества и международного влияния папства. Это проявилось уже во время понтификата (правления) папы Иннокентия III (1198—1216), который еще активнее, чем Григорий VII, отстаивал идею верховенства церковной власти над светской и выдвигал притязания на мировое господство. Он полностью восстановил свои владения в Папской области и значительно расширил ее границы; одно время он даже был правителем Сицилийского королевства. Он придал папской курии значение высшей судебной инстанции во всем католическом мире. Ему удалось добиться, что его вассалами признали себя английский король Иоанн Безземельный, короли арагонский и португальский. Иннокентий III и его преемники через своих легатов постоянно вмешивались во внутренние дела западноевропейских государств, претендуя на роль всеевропейского арбитра.

Для того чтобы пресечь длительную борьбу вокруг выборов папы, которые нередко затягивались на длительное время, II Лионским собором 1274 г. было установлено, что кардиналы, собравшиеся для избрания нового папы, должны находиться в полной изоляции от внешнего мира — «под ключом» (cum clave), отсюда выборная сессия кардиналов получила название «конклав». Если в течение трех дней кардиналы не закончили выборов, их питание должно быть ограничено одним блюдом к обеду и ужину. Еще через пять дней кардиналов оставляли только на хлебе и воде, и на все последующее время конклава они лишались доходов от своих церквей.

Папы стремились выставить себя в качестве борцов с «татарской опасностью», нависшей в середине XIII в. над Западной Европой, проведя на I Лионском соборе (1225) решение о необходимости общей борьбы с монголами. Однако в действительности папа не пытался возглавить борьбу европейских народов с этим нашествием. Он и его преемники лишь искали пути для переговоров с монгольскими ханами, рассчитывая с их помощью распространить католическое влияние на Руси.

Папа Бонифаций VIII (1294—1303), стремясь еще больше поднять престиж папства, организовал в 1300 г. празднование «юбилея церкви», по случаю которого объявил «отпущение грехов» всем присутствовавшим на этом празднестве и выпустил особые индульгенции — грамоты об отпущении грехов, которые продавались за деньги. С этого времени весьма доходная продажа индульгенций получила широкое распространение во всех католических странах.

Бонифаций VIII всеми силами стремился реализовать на практике реакционные идеи папской теократии. В 1302 г. он издал буллу «Unam sanctam», заключительное положение которой гласило: «Подчинение всякой твари человеческой римскому первосвященнику есть непременное условие спасения». Тем самым папская власть объявлялась высшей властью на земле. Булла Бонифация VIII требовала признания папы заместителем бога на земле, объявляла власть светских государей зависимой от полномочий папы и провозглашала универсальную теократическую (точнее, иерократическую, т. е. управляемую духовенством) монархию. Но притязания Бонифация VIII, как и его предшественников — Григория VII и Иннокентия III, не могли быть осуществлены на практике, так как для этого не было ни экономических, ни политических предпосылок. Процесс государственной централизации осуществлялся в этот период королевской властью в рамках национальных государств — Франции, Англии и др. Папская политика оказалась в непримиримом противоречии с этим прогрессивным процессом. Ход исторического развития показал, что идея папского верховенства над светской властью всегда была не только крайне реакционной, но и утопичной.

Еретические движения средневековья

Важнейшую сторону папской политики составляла борьба с ересями. Ереси — религиозные учения, в той или иной степени отклоняющиеся от догматов официальной церкви. Ереси сопровождают христианство на всем протяжении его существования, начиная с первых его шагов как самостоятельной религии. Однако наибольший размах и значение еретические движения получили в эпоху феодализма.

Христианская религия в средневековой Западной Европе определяла не только мировоззрение класса феодалов, но как господствующая идеология — во многом и сознание народных масс. Их чувства, как писал Энгельс, «вскормлены были исключительно религиозной пищей». В этих условиях любое, даже враждебное официальной ортодоксии общественное учение и движение неизбежно должно было-принять теологическую форму. Основой еретических движений был социальный протест против отдельных сторон феодального строя или феодализма в целом. Но поскольку католическая церковь теоретически обосновывала и утверждала существовавшие порядки, выступала в роли их «божественной санкции», постольку «все выраженные в общей форме нападки на феодализм и прежде всего нападки на церковь, все революционные — социальные и политические — доктрины должны были по преимуществу представлять из себя одновременно и богословские ереси. Для того чтобы возможно было нападать на существующие общественные отношения, нужно было сорвать с них ореол святости».

В раннее средневековье, в условиях, когда феодальные отношения еще не сформировались, а феодальная эксплуатация и орудия ее осуществления (в том числе и католицизм как основная форма идеологического воздействия) еще не приняли всеобъемлющего характера, Западная Европа еще не знала массовых еретических движений. Но уже тогда имелась благоприятная почва для еретических учений.

На развитие ересей в Северной Италии и Южной Франции X—XI вв. большое влияние оказала также ересь богомилов.

Подъем еретического движения в Западной Европе в период развитого средневековья был, в первую очередь, связан с возникновением и ростом городов. Сословно неполноправное положение горожан в феодальном обществе, эксплуатация городских низов не только со стороны светских и церковных феодалов, но и со стороны городского купечества и патрициата, острота социальных противоречий, наконец, относительно (в сравнении с деревней) активная общественная жизнь делали города подлинными очагами ересей. Не случайно области наиболее раннего и бурного городского развития — Северная Италия, Южная Франция, Рейнская область, Фландрия, Северо-Восточная Франция, Южная Германия были одновременно и областями наиболее активного развития еретических движений.

Рост городов способствовал распространению ересей и в деревне. Развитие товарно-денежных отношений и связанное с этим ухудшение положения значительной части крестьянства создавали почву для вовлечения в еретические движения крестьянских масс. Антицерковные, еретические настроения усиливались тем, что церковные феодалы особенно рьяно препятствовали попыткам находившихся под их властью городов добиться самоуправления, личному освобождению крестьян в своих владениях. Религиозная оболочка пронизывала все формы общественного движения и классового сопротивления этой эпохи. «Революционная оппозиция феодализму, — писал Ф. Энгельс, — проходит через все средневековье. Она выступает, соответственно условиям времени, то в виде мистики, то в виде открытой ереси, то в виде вооруженного восстания».

Социальная сущность и главные идеи средневековых ересей

По социальной направленности можно выделить два основных типа средневековых ересей — бюргерскую и крестьянско-плебейскую. Бюргерская ересь выражала протест горожан против феодальных оков, препятствовавших развитию городской экономики, и притеснений бюргерства со стороны феодального общества. Это направление Энгельс называл «официальной ересью средневековья». Именно к нему принадлежало большинство еретических движений XII—XIII вв. Требования таких ересей предусматривали ликвидацию особого положения духовенства, политических притязаний папства, земельных богатств церкви. Они стремились к упрощению и удешевлению обрядов и улучшению морального облика клира. Идеалом этих еретиков была раннехристианская «апостольская» церковь — простая, «дешевая» и «чистая». Ереси этого типа выступали только против «церковного феодализма» и не затрагивали основ феодального строя в целом. Поэтому к ним иногда примыкали целые группы феодалов, пытавшихся использовать бюргерскую ересь в своих интересах (ради секуляризации церковных имуществ или ограничения политического влияния папства). Так было в эпоху альбигойских войн в Южной Франции, гуситских войн в Чехии, во времена Виклифа в Англии.

Гораздо более радикальный характер имели крестьянско-плебейские ереси, отражавшие враждебное отношение обездоленных низов города и деревни не только к церкви и духовенству, но и к феодалам, богатому купечеству и городскому патрициату. Разделяя все религиозные требования бюргерской ереси, крестьянско-плебейская ересь требовала, кроме того, равенства между людьми. Из равенства перед богом выводилось гражданское равенство, отрицались тем самым сословные различия. Крестьянско-плебейские ереси, как правило, требовали также отмены крепостного права и барщины, а отдельные крайние секты призывали к установлению имущественного равенства и общности имуществ. В XIV—XV вв. наиболее радикальные крестьянско-плебейские ереси нередко сочетались с народными восстаниями (апостолики, лолларды, табориты и др.).

Вместе с тем на протяжении всего средневековья существовали и такие ереси, в которых элементы обоих этих течений — бюргерского и крестьянско-плебейского — не были четко разграничены.

Догматика средневековых еретических учений была довольно разнообразна, но основные идеи и положения были общими для многих сект. К их числу относится, прежде всего, резко критическое отношение к католическим священникам всех рангов, включая папу, характерное для всех сект и всех их участников, к какому бы общественному слою они ни принадлежали. Главным приемом критики духовенства являлось противопоставление реального поведения священников идеальному образу библейского пастыря, их слов и проповедей — повседневной практике. Резким нападкам со стороны боль­шинства еретиков подвергались также индульгенции, требование присяги на Библии, раздельное — для мирян и для клира — причастие. Еретики многих сект называли церковь «вавилонской блудницей», творением сатаны, а папу — его наместником, антихристом. При этом некоторая, более умеренная часть еретиков считала себя истинными католиками, стремящимися помочь исправлению церкви. Другая, не менее значительная часть открыто порывала с католической церковью, создавая свои религиозные организации (катары, вальденсы, апостолики, табориты); наиболее же радикальные среди них (особенно апостолики, лолларды XIV в.) переносили свое враждебное отношение к католической церкви на весь феодальный общественный строй.

Для подавляющего большинства еретических учений было характерно также стремление следовать Евангелию, признание его единственным источником веры в противовес писаниям «отцов церкви», решениям соборов, папским буллам и пр. Это можно объяснить тем, что из всей христианской литературы только Евангелие сохранило некоторые остатки первоначальных бунтарско-демократических идей раннего христианства. Они и послужили основой для многих еретических учений. Одной из наиболее популярных в кругах еретиков идей, почерпнутых в Евангелии, была идея «апостольской бедности», привлекавшая сочувствие людей, принадлежавших к различным слоям общества. Многие из них продавали или раздавали свое имущество и вели аскетический образ жизни. Но идеал бедности понимался еретиками из различных общественных групп по-разному: представители господствующего класса видели в нем средство ослабления политической роли церкви и возможность поживиться за счет ее богатств; бюргерство — путь к созданию «дешевой», не требующей больших средств от прихожан церкви. Отношение широких трудящихся масс к идеалу бедности было противоречивым. С одной стороны, идея бедности, уравнивающая всех перед богом, утверждавшая достоинство простых бедных людей, была среди них чрезвычайно популярна; с другой — она не давала выхода из их тяжелого положения. Поэтому среди участников крестьянско-плебейских ересей получили распространение также идеи общности и равенства имуществ, предполагавшие глубокие социальные изменения. Большое значение имел идеал аскетизма, тесно связанный с проповедью бедности. Революционный аскетизм крестьянско-плебейских масс той эпохи, отмежевывавший неимущие и бесправные низы от остального общества, являлся, по словам Энгельса, средством сплочения угнетенных масс и специфической формой их самосознания.

Влиянием среди еретиков пользовались также мистические идеи. Мистика в средневековых ересях выступала в двух основных формах. По-своему трактуя библейские обличения и пророчества, в частности видения Апокалипсиса, многие ересиархи — Иоахим Калабрийский, Дольчино и др. — не только предрекали неизбежное изменение существующих порядков, но и называли близкие сроки этого переворота. Такого рода пророчества носили радикальный характер, отвечали революционным настроениям крестьянско-плебейских кругов еретиков. Они были связаны с характерными для этих кругов «милле-наристскими» или «хилиастическими» идеями — о скором наступлении «тысячелетнего царства» справедливости, иначе — «царства божьего» на Земле. Иной характер имело бюргерское направление в мистике, опиравшееся на учения немецких теологов XIV в. — Эккарта, Таулера и др. Они и их последователи считали, что «божественная истина» заключена в самом человеке, который поэтому обладает «свободой воли» и должен быть творчески активен. Им были свойственны элементы пантеизма, приводившие их к идее ненужности церкви. Вместе с тем для этого типа мистики был характерен уход во внутренний мир человека, религиозный экстаз, видения и пр., что резко снижало радикализм подобных учений и уводило их сторонников от реальной жизни и борьбы.

Историческая роль ересей в средние века заключалась в том, что они подрывали авторитет и духовный диктат католической церкви и защищавшегося ею феодально-церковного мировоззрения, разоблачали корыстолюбие и разврат духовенства, объективно способствовали распространению свободомыслия (хотя сами по себе еретики чаще всего не проявляли свободомыслия, им были свойственны фанатизм и нетерпимость к инакомыслящим).

Поскольку ереси, пусть в религиозной форме, выражали антифеодальные настроения народных масс, они расшатывали и феодальный строй в целом. Однако большинство сект, за исключением ярко выраженных крестьянско-плебейских, обычно не выдвигали открытых требований коренных общественных преобразований, ликвидации феодальной эксплуатации. Они ограничивались проповедью более или менее радикальных изменений в церковной догматике или организации. «Плохой» церкви и «ложной» вере они противопоставляли «хорошую» церковь и «истинную» веру. Тем самым ереси в большинстве случаев уводили народные массы в область фантастических вымыслов, отвлекали их от решения реальных задач.