Бегство Директории

2-го февраля 1919 г. Директория, Правительство, многочисленные лидеры разных партий, часть членов Трудового Конгресса и часть служащих государственных учреждений, а также “вооруженных сил” Украинской Народной Республики бежали из Киева, в направлении на Винницу. Население столицы провожало их насмешками, особенно, ненавидимых в Киеве, “сечевых стрельцов” или “австрийцев”, как их называли в Киеве и считали “чужими”. О враждебных настроениях украинцев к галичанам-”стрельцам” рассказывает украинский премьер Мазепа со слов самого их командира — Е. Коновальца, который 11 марта 1919 г. в разговоре с Ц. К. эсдеков сказал: “особенно тяжело влияет на настроение наших стрельцов неблагожелательное отношение населения к нам” (стр. 124, “Украине в огне и буре революции.”)

Бегством Директории из Киева, закончился ее 45-дневный “киевский период” и начался длинный период “пребывания на колесах”, который завершился покаянием перед большевиками и переходом к ним на службу одной части деятелей времен Директории (более крупного калибра) и уходом в эмиграцию другой ее части (калибром поменьше). Как известно, покаялись: сам Грушевский, дни премьера — Голубович и Винниченко, военный министр и главковерх — Порш и Тютюнник. “Вождей” же, мелких, министров “колесного периода” и кандидатов на эти посты в эмиграции оказалось не мало. Поделились они на разные группы, не столько по признаку расхождения партийных программ, сколько по так называемым “ориентациям”: польской, французской, английской, немецкой. Получая соответствующие поддержки от соответствующих государств, они выступали от имени населения Украины так, как будто бы они были полноправные и правомочные ее представители. Многочисленные же “дипломатические” миссии Украины, сформированные и разосланные во многие страны в “киевский период” Директории, быстро перешли на положение эмигрантов и слились с остальной массой незадачливых вождей Украины, пытавшихся не раз силой иностранных штыков навязать свою волю населению Украины, как до, так и после Директории.

Декабрь 1918-го и январь 1919 гг., были временем производства “украинских дипломатов”, чисто “стахановскими” темпами и количествами. Темпы были нужны, чтобы успеть поскорее уехать; количество определялось давлением массы дальновидных и пронырливых, самоуверенно-назойливых и трусливых социалистических вождей, стремившихся свою “борьбу” продолжать в безопасности, в европейских столицах. Характерно, что за все время “борьбы” не был не только убит, но даже ранен ни один из “вождей” и самостийнических генералов. А стреляли тогда часто и крови, поверившей “вождям”, молодежи пролито не мало. Объяснений этого, исключительно счастливого для драгоценных особ своих вождей и генералов обстоятельства, сепаратистические историки и мемуаристы не дают, предоставляя догадываться о причинах своим читателям. Зато яркую характеристику этих вождей дает украинец, С. Шелухин, называя их “господствующей демагогической частью украинской интеллигенции”. Вот что пишет о них этот бывший самостийннческий сенатор и министр, вращавшийся в их среде и хорошо их знавший:

“Работа этой части интеллигенции, хотя и незначительной, но благодаря духовной дефективности и патологической жажде власти над народом и всем — была разрушительной. На деле они показали себя бездарной и разрушительной силой, лишенной от природы конструктивного мышления. Я два раза, по необходимости, был министром юстиции и оба раза отказался, после попытки работать продуктивно в составе неспособного партийного большинства. Проявив жажду власти, эти люди создавали негодные правительства, какие уничтожали свободу нации и не выявляли ни малейшей способности к конструктивной работе. Узость понимания, свойство думать по трафарету, недостаток критики, самохвальство, нетерпимость к инакомыслящим, упрямство, неспособность разобраться в фактах, непригодность предвидеть и делать выводы из собственных поступков, неустойчивость и недостаток чувства настоящей ответственности за работу — их отличительные свойства”.... (“Украина”, Прага, 1П36 г.).

Зная всю деятельность этой, по выражению министра Шелухина, “демагогической части украинской интеллигенции”, как во все периоды Центр. Рады и Директории, так и в эмиграции, нельзя не признать, что характеристика эта правильна, прибавив к этому, что она полностью применима не только к прошлому, но и к деятельности лиц, выступающих от имени украинского народа в эмиграции после второй Мировой Войны.

Вот эти то люди 2-го февраля 1919 г. оставили Киев, чтобы, по их словак, “бороться” за Украину. Народ за ними не пошел. Подавляющее большинство отошло от всякой политики вообще, а политически-активное меньшинство отдало свои симпатии или большевикам или русским “белогвардейцам”.

ДИРЕКТОРИЯ БЕЗ СТОЛИЦЫ
(ВИННИЦКИЙ ПЕРИОД)

Оставивши Киев, Директория направилась на юго-запад, и в начале февраля 1919 г. на некоторое время задержалась в Виннице. Положение было исключительно тяжелое. Ни армии, ни сочувствия народа у Директории не было. Это все понимали, хотя громко не говорили, а, наоборот, сами в то не веря, утверждали, что и армия есть, и народ весь стоит за Директорию.

В Галиции шла борьба галичан с Польшей и рассчитывать на помощь оттуда не приходилось.