СССР к концу сталинской эпохи: итоги и перспективы

5 марта 1953 г. умер И. В. Сталин. К концу жизни этот человек достиг зенита могущества, возведя на крови и беззаветном энтузиазме десятков миллионов людей вторую по мощи мировую державу. По образному выражению У. Черчилля, Сталин «принял Россию лапотной, а оставил с атомным оружием». Но уже тогда выпестованный им советский тоталитаризм столкнулся с двумя вызовами капиталистического мира, адекватный ответ на которые он, как показало будущее, не смог дать.

Первый — экономический. Ведущие западные страны на рубеже 40—50-х гг. вступили в эпоху научно-технической революции, что вскоре вывело их на новую, постиндустриальную ступень развития. Наметился стремительно прогрессирующий разрыв в технологическом качестве потенциалов западной рыночной экономики и советской директивной. Последняя в силу присущих ей органических свойств — сверхцентрализо-ванности, отсутствия инициативы и предприимчивости в многочисленных структурных звеньях хозяйственного управления, слабой материальной заинтересованности работников в качестве труда — оказалась невосприимчивой к внедрению в производство в общенациональном масштабе (за исключением приоритетного военно-промышленного комплекса) новейших достижений научно-технической мысли.

Второй вызов — в области общественно-политической и социальной. Он выражался в том; что развитые капиталистические государства продолжали стабильно поднимать и без того высокий, не сопоставимый с советскими стандартами уровень жизни населения, обеспечивать широкие демократические права и свободы.

Строго говоря, давление этого вызова ощущалось и в предшествующие десятилетия. Именно для нейтрализации «демонстрационного эффекта» Запада (или, пользуясь языком партийных идеологов, его «тлетворного влияния») между СССР и Западом фактически уже с 20-х гг. был опущен «занавес» — сначала относительно легкий, проницаемый, затем поистине «железный». Он казался незыблемым. Но то было обманчивое впечатление.

«Занавес» в основном подпирала репрессивная машина, давившая своими тяжелыми катками все ростки вольномыслия и критического отношения к реалиям советского образа жизни. Между тем ресурсы этой машины, как будет показано ниже, оказались практически полностью выработанными, и власти после смерти диктатора были вынуждены приступить к ее демонтажу. Кроме того, «железный занавес» поддерживался традиционно изоляционистской политикой в области культурного обмена, общественных и личных связей с капиталистическим миром. В годы «холодной войны» она еще более усилилась, охватывая все новые сферы международных отношений. Резко сократилась торговля с Западом (на 35% в 1950 г. по сравнению с первыми послевоенными годами), что болезненно сказывалось на советской экономике, лишенной притока передовых технологий и оборудования. Руководству СССР и здесь в скором времени пришлось пересмотреть свою позицию и встать на путь расширения многосторонних отношений с западными государствами.

В этой ситуации «железный занавес» начал медленно, по неотвратимо ржаветь. С каждым годом, не говоря ужо о десятилетии, он все больше утрачивал способность ограждать население от «тлетворного влияния» Запада. И как закономерный результат — насаждавшиеся коммунистической пропагандой стандарты «социалистического народоправства» и равенства в нищете утрачивали некогда имевшую для немалой части населения привлекательность и магическое воздействие, уступая место растущим сомнениям в правильности «выбранной» старшими поколениями модели общественного развития. В народе постепенно, десятилетие за десятилетием, накапливался критический потенциал. И никакие действия властей не могли остановить этот процесс, ибо в рамках существовавшей модели было невозможно обрубить питающие его социально-экономические и политические корни.

Исторический опыт показывает, что любая общественная система, не способная эффективно реагировать на принципиальные вызовы времени и внешней среды, рано или поздно входит в полосу общего кризиса и разложения. Вопрос, когда такая полоса началась в СССР, является дискуссионным. Одни исследователи датируют это серединой 50-х гг., другие — концом 70-х или серединой 80-х гг.

Но как бы то ни было, очевидна особенность общего кризиса советской модели тоталитарного «государственного социализма» (кстати, крайне затрудняющая датировку начальной грани этого процесса) — его затяжной, вялотекущий характер. Это объяснялось как многовековыми российскими традициями (мощной государственностью, несформированностью гражданского общества, укоренившейся в народной психологии стихийной тягой к уравнительной справедливости), так и размерами страны, ее исключительными по масштабам природными богатствами, которые в нараставших количествах безжалостно бросались в топку затратной директивной экономики и поддерживали в ней огонь жизни. На этой основе власти обеспечивали функционирование, хотя и на низком уровне, системы социальных гарантий (бесплатное медицинское обслуживание и образование, пенсии и т. п.), что позволяло избегать сколько-нибудь серьезного народного недовольства.

Вопросы и задания

1. Что представлял собой Советский Союз к концу сталинской эпохи (экономика, политическая система, социальная структура, роль и место в системе международных отношений, культура)? 2. Как мы знаем, в декабре 1991 г. СССР распался. Задумайтесь над вопросом- почему это произошло и можно ли было избежать такого поворота событий? Постарайтесь держать этот вопрос в центре своего внимания, изучая последующие этапы истории России.

Глава XVII. СССР В 1953—1964 гг.: ПОПЫТКИ РЕФОРМИРОВАНИЯ «ГОСУДАРСТВЕННОГО СОЦИАЛИЗМА»