Мировая война Z 23 страница

Денвер, Колорадо

В Пар­ке По­бе­ды сто­ит ве­ли­ко­леп­ная по­го­да для пик­ни­ка. За эту вес­ну не за­ре­гист­ри­ро­ва­но ни еди­но­го слу­чая за­ра­же­ния, и это еще один прек­рас­ный по­вод уст­ро­ить празд­ник. Тод Вай­нио сто­ит в дальней час­ти по­ля и ждет вы­со­ко ле­тя­ще­го мя­ча, ко­то­ро­го, по его сло­вам, «ни за что не бу­дет». Воз­мож­но, он прав. Ник­то, ка­жет­ся, не воз­ра­жа­ет, что я стою с ним ря­дом.

- Это на­зы­ва­ли «до­ро­гой в Нью-Йорк», и до­ро­га вы­да­лась очень-очень длин­ной. У нас бы­ло три груп­пы войск: Се­вер­ная, Цент­ральная и Юж­ная. По об­щей стра­те­гии мы нас­ту­па­ли еди­ным фрон­том по Ве­ли­ким рав­ни­нам, по Сред­не­му За­па­ду, по­том ос­та­нав­ли­ва­лись у Ап­па­ла­чей, с флан­гов чис­ти­ли се­вер и юг, вы­хо­ди­ли на Мэн и Фло­ри­ду, дальше шерс­ти­ли по­бе­режье и объеди­ня­лись с час­тя­ми Цент­ральной груп­пы, ко­то­рые про­ди­ра­лись че­рез го­ры. За­ня­ло это три го­да.

- Почему так дол­го?

- Приятель, предс­тавь: пе­хо­та, мест­ность, по­го­да, про­тив­ник, так­ти­ка боя… Сог­лас­но так­ти­чес­ко­му пла­ну, мы нас­ту­па­ли дву­мя не­раз­рыв­ны­ми ли­ни­ями, од­на за дру­гой, рас­тя­нув­ши­ми­ся от Ка­на­ды до Аст­ла­на… Нет, до Мек­си­ки, Аст­ла­на тог­да еще не бы­ло в пла­нах. Зна­ете, как по­жар­ные и кто-то там еще про­ве­ря­ют по­ле на об­лом­ки, ког­да па­да­ет са­мо­лет? Они ста­но­вят­ся в ряд и идут очень мед­лен­но, что­бы не про­пус­тить ни еди­но­го клоч­ка зем­ли. Так и мы не про­пус­ти­ли ни еди­но­го чер­то­во­го дюй­ма меж­ду Ска­лис­ты­ми го­ра­ми и Ат­лан­ти­чес­ким оке­аном. Ед­ва за­ме­тив За­ка, в груп­пе или по­оди­ноч­ке, под­раз­де­ле­ние АСО ос­та­нав­ли­ва­ет­ся…

- АСО?

- Подразделение адек­ват­но­го си­ло­во­го отк­ли­ка. Вся ар­мейс­кая груп­па не мо­жет ос­та­нав­ли­ваться из-за од­но­го или двух зом­би. Мно­гие из ста­рых упы­рей, тех, что за­ра­зи­лись в са­мом на­ча­ле вой­ны, выг­ля­де­ли до­вольно пар­ши­во - смор­щен­ные, с поч­ти го­лым че­ре­пом, с тор­ча­щи­ми сквозь мя­со кос­тя­ми. Не­ко­то­рые уже не сто­яли на но­гах, и вот с та­ки­ми дер­жи ухо вост­ро. Они под­пол­за­ли или прос­то ба­рах­та­лись в гря­зи ли­цом вниз. Ос­та­нав­ли­ва­лась груп­па, взвод, да­же ро­та, смот­ря сколько зом­би повст­ре­ча­лось, сколько на­до че­ло­век, что­бы их при­кон­чить и са­ни­ро­вать по­ле боя. Ды­ру, ко­то­рую ос­тав­ля­ет под­раз­де­ле­ние АСО в ли­нии обо­ро­ны, за­ты­ка­ют рав­но­цен­ной груп­пой из вто­ро­го ря­да, иду­ще­го в по­лу­то­ра ки­ло­мет­рах по­за­ди. По­это­му це­лост­ность пер­во­го ря­да ни­ког­да не на­ру­ша­ет­ся. Так и пры­га­ли всю до­ро­гу. Ту­да-сю­да. Это ра­бо­та­ло, сом­не­ний нет… но, черт по­бе­ри, сколько же вре­ме­ни мы уг­ро­ха­ли. Ночью то­же при­тор­ма­жи­ва­ли. Как только скры­ва­лось солн­це, как бы уве­рен­но ты се­бя ни чувст­во­вал и ка­кой бы бе­зо­пас­ной ни ка­за­лась мест­ность, ла­воч­ку прик­ры­ва­ли до сле­ду­юще­го ут­ра.

И по­том - ту­ман. Я да­же не знал, что он мо­жет быть та­ким гус­тым да­ле­ко от мо­ря. Всег­да хо­тел рас­спро­сить по это­му по­во­ду кли­ма­то­ло­гов или еще ко­го-ни­будь. За­ты­кал­ся весь фронт, иног­да на нес­колько дней. Мы прос­то си­де­ли в ну­ле­вой ви­ди­мос­ти. Вре­мя от вре­ме­ни ла­яли со­ба­ки из от­ря­дов «К» или че­ло­век кри­чал: «Кон­такт!». До­но­сил­ся стон, сле­дом по­яв­ля­лись фи­гу­ры. До­вольно тя­же­ло прос­то сто­ять и ждать их. Я как-то смот­рел до­ку­мен­тальный фильм[94] на «Би-би-си» про то, как бри­танс­кая ар­мия не име­ла воз­мож­нос­ти ос­та­нав­ли­ваться, по­то­му что в Со­еди­нен­ном Ко­ро­левст­ве очень ту­ман­но. Там бы­ла сце­на, где ка­ме­ры за­пе­чат­ле­ли нас­то­ящий бой. Только вспыш­ки выст­ре­лов и не­яс­ные си­лу­эты, па­да­ющие на зем­лю. Им да­же ле­де­ня­щий ду­шу са­ундт­рек был не осо­бо ну­жен.[95] У ме­ня от од­но­го ви­де­оря­да му­раш­ки по ко­же бе­га­ли.

Еще нам при­хо­ди­лось при­дер­жи­вать ко­ней из-за дру­гих стран, Мек­си­ки и Ка­на­ды. Ни у од­ной ар­мии не хва­та­ло ра­бо­чей си­лы, что­бы ос­во­бо­дить их тер­ри­то­рии це­ли­ком. Мы до­го­во­ри­лись, что они бу­дут обес­пе­чи­вать чис­то­ту на­ших гра­ниц, по­ка мы бу­дем на­во­дить по­ря­док в до­ме. Как только в США ста­нет бе­зо­пас­но, да­дим им все, что поп­ро­сят. Тог­да на­ча­ли об­ра­зо­вы­ваться мно­го­на­ци­ональные войс­ка США, но я ушел из ар­мии за­дол­го до тех лет. Для ме­ня это всег­да бы­ла жут­кая нер­вот­реп­ка: то ждешь, то до­го­ня­ешь, кра­дешься по пе­ре­се­чен­ной мест­нос­ти или по заст­ро­ен­ным тер­ри­то­ри­ям. О, ес­ли хо­ти­те по­го­во­рить о прег­ра­дах, нас тор­мо­зив­ших, да­вай­те вспом­ним о бо­ях в го­ро­де.

Мы всег­да ок­ру­жа­ли це­ле­вой ра­йон. Ус­та­нав­ли­ва­ли по­лу­пос­то­ян­ную ли­нию обо­ро­ны, про­во­ди­ли раз­вед­ку с по­мощью спут­ни­ков и со­бак-ню­ха­чей, де­ла­ли все, что­бы вы­ма­нить За­ка, и за­хо­ди­ли в го­род только тог­да, ког­да бы­ли уве­ре­ны, что больше ни один мерт­вяк к нам не вый­дет. Ра­зум­но, бе­зо­пас­но и от­но­си­тельно лег­ко. Да, ко­неч­но!

Насчет ок­ру­же­ния. Кто-ни­будь ска­жет мне, где на­чи­на­ет­ся этот са­мый ра­йон? Го­ро­да пе­рес­та­ли быть го­ро­да­ми, по­ни­ма­ете, они раз­рос­лись в бес­по­ря­доч­но разб­ро­сан­ные при­го­ро­ды. Мис­сис Ру­ис, од­на из на­ших вра­чей, на­зы­ва­ла это «то­чеч­ной заст­рой­кой». До вой­ны она за­ни­ма­лась нед­ви­жи­мостью и зна­ла, что са­мые ла­ко­мые ку­соч­ки собст­вен­нос­ти на­хо­ди­лись обыч­но меж­ду дву­мя го­ро­да­ми. Ду­рац­кие «то­чеч­ные заст­рой­ки»… мы вско­ре воз­не­на­ви­де­ли этот тер­мин. При­хо­ди­лось за­чи­щать один при­го­род­ный квар­тал за дру­гим, преж­де чем за­ду­мы­ваться об ус­та­нов­ле­нии ка­ран­тин­ной гра­ни­цы. За­ку­соч­ные, тор­го­вые цент­ры, бес­ко­неч­ные ки­ло­мет­ры де­ше­вых оди­на­ко­вых до­мов…

Даже зи­мой - ни­ка­кой бе­зо­пас­нос­ти и ком­фор­та. Я был в Се­вер­ной груп­пе войск. Вна­ча­ле ду­мал, что хо­ро­шо уст­ро­ил­ся. Шесть ме­ся­цев в го­ду не уви­жу не еди­но­го це­ло­го упы­ря, да­же во­семь ме­ся­цев, учи­ты­вая по­го­ду во вре­мя вой­ны. Я ду­мал: эй, как только упа­дет тем­пе­ра­ту­ра, мы бу­дем ма­ло чем от­ли­чаться от му­сор­щи­ков! На­шел, пус­тил в ход ло­бо, по­ме­тил мес­то для пог­ре­бе­ния пос­ле то­го, как рас­та­ет зем­ля, нет проб­лем. Но я сам зас­лу­жи­вал уда­ра лоб за то, что по­ду­мал, буд­то на­шим единст­вен­ным вра­гом был Зак.

Были квис­лин­ги, прис­по­со­бив­ши­еся к зим­ним ус­ло­ви­ям. Ими за­ни­ма­лись ре­аби­ли­та­ци­он­ные ко­ман­ды. Они изо всех сил ста­ра­лись по­пасть дро­ти­ком в каж­до­го встре­чен­но­го квис­лин­га, скру­тить его и отп­ра­вить в кли­ни­ку. Тог­да мы еще ду­ма­ли, что квис­лин­гов мож­но вер­нуть об­щест­ву.

Дикари предс­тав­ля­ли го­раз­до большую опас­ность. Мно­гие из них уже вы­рос­ли, ста­ли ти­нэйд­же­ра­ми, а то и со­вер­шен­но взрос­лы­ми. Они бы­ли быст­ры­ми, ум­ны­ми, и ес­ли пред­по­чи­та­ли драться, а не убе­гать, то впол­не мог­ли ис­пор­тить нам день. Ко­неч­но, ре­аби­ли­та­то­ры всег­да пы­та­лись усы­пить их дро­ти­ком, и, ко­неч­но же, у них ни­ког­да ни­че­го не по­лу­ча­лось. Ког­да де­вя­нос­то­ки­лог­рам­мо­вый бык не­сет­ся с на­ме­ре­ни­ем отор­вать те­бе го­ло­ву, па­роч­ка за­ря­дов транк­ви­ли­за­то­ра его не ос­та­но­вит, по­ка он не дос­тиг­нет це­ли. Мно­гим ре­аби­ли­та­то­рам сильно дос­та­ва­лось, не­ко­то­рых при­хо­ди­лось отп­рав­лять до­мой в меш­ках. Приш­лось мно­гоз­везд­ным шиш­кам вме­шаться и наз­на­чить им ох­ра­ну из пе­хо­ты. Ес­ли ди­ка­ря не ос­та­нав­ли­вал дро­тик, от нас ему бы­ло ни­ку­да не деться. Ник­то не виз­жит гром­че ди­ка­ря, ко­то­ро­му в жи­вот раз­ря­ди­ли оче­редь ПАЙ. При­дур­ки-ре­аби­ли­та­то­ры сильно за­мо­ра­чи­ва­лись по это­му по­во­ду. Они все бы­ли доб­ро­вольца­ми, все счи­та­ли, что че­ло­ве­чес­кая жизнь - лю­бая - сто­ит то­го, что­бы по­пы­таться ее спас­ти. Ду­маю, сей­час ис­то­рия на их сто­ро­не… зна­ете, ког­да ви­дишь всех этих лю­дей, ко­то­рых они су­ме­ли ре­аби­ли­ти­ро­вать, тех, ко­то­рых мы бы при­кон­чи­ли на мес­те. Будь у них дос­та­точ­но ре­сур­сов, они сде­ла­ли то же са­мое для жи­вот­ных.

Черт, больше все­го ме­ня пу­га­ли ди­кие стаи. Я го­во­рю не только о со­ба­ках. С со­ба­ка­ми еще зна­ешь, как иметь де­ло. Со­ба­ки всег­да пре­дуп­реж­да­ют о на­па­де­нии. Я го­во­рю о «му­хах»[96] - Д-львах, страш­ных кош­ках. На­по­ло­ви­ну пу­мы, на­по­ло­ви­ну саб­ле­зу­бые тиг­ры гре­ба­но­го лед­ни­ко­во­го пе­ри­ода. Да, или пу­мы, не­ко­то­рые и вправ­ду бы­ли по­хо­жи, или му­ти­ро­вав­шее по­томст­во до­маш­них ко­шек, ко­то­рое вы­жи­ва­ло только за счет пар­ши­во­го ха­рак­те­ра. Го­во­рят, на се­ве­ре они ста­но­ви­лись круп­нее - ка­кой-то там за­кон при­ро­ды или эво­лю­ции.[97] Я не си­лен в эко­ло­гии, смот­рел до вой­ны па­ру пе­ре­дач про при­ро­ду. Бол­та­ют, буд­то это все по­то­му, что кры­сы ста­ли как ко­ро­вы, быст­рые и дос­та­точ­но ум­ные, что­бы убе­жать от За­ка, пи­та­лись тру­па­ми и раз­во­ди­лись мил­ли­она­ми в ле­сах и ру­инах. Кры­сы ста­ли очень кру­ты­ми, и тот, кто на них охо­тит­ся, дол­жен быть в сто раз кру­че. Вот и по­лу­чил­ся Д-лев, в нес­колько раз больше до­во­ен­ной кош­ки, зу­бы, ког­ти и смер­тельная жаж­да теп­лой кро­ви.

- Наверное, они предс­тав­ля­ли опас­ность для со­бак-ню­ха­чей.

- Шутите? Псам это бе­зум­но нра­ви­лось, да­же мел­ким так­сам, они сно­ва чувст­во­ва­ли се­бя со­ба­ка­ми. Я го­во­рю о лю­дях, на ко­то­рых вдруг что-то сва­ли­ва­лось с вет­ки или кры­ши. Они не на­па­да­ли, как псы, не то­ро­пи­лись, вы­жи­да­ли, по­ка вы по­дой­де­те слиш­ком близ­ко.

Возле Мин­не­апо­ли­са моя ко­ман­да за­чи­ща­ла ка­кую-то за­бе­га­лов­ку. Я во­шел че­рез ок­но, ког­да на ме­ня из-за при­лав­ка не­ожи­дан­но наб­ро­си­лись три шту­ки. Гре­ба­ные кош­ки… Они сби­ли ме­ня с ног, на­ча­ли рвать ру­ки, ли­цо. От­ку­да, по-ва­ше­му, у ме­ня это?

(Показывает шрам на ще­ке).

- Думаю, сре­ди по­терь в тот день чис­ли­лись только мои шор­ты. Кро­ме за­щи­щен­ной от уку­сов фор­мы мы на­ча­ли но­сить бро­не­жи­ле­ты, кас­ки… Я так дав­но не на­де­вал тя­же­лую бро­ню, что за­был, как в ней не­удоб­но.

- Дикари, то есть оди­чав­шие лю­ди, уме­ли пользо­ваться ог­нест­рельным ору­жи­ем?

- Они во­об­ще ни­чем пользо­ваться не уме­ли, на то они и ди­ка­ри. Нет, бро­не­жи­ле­ты за­щи­ща­ли от нор­мальных лю­дей. Я не об ор­га­ни­зо­ван­ных мя­теж­ни­ках, а об от­дельных ПЧЗ. Пос­лед­ний че­ло­век на Зем­ле. Мы на­хо­ди­ли од­но­го-двух в каж­дом го­ро­де, ка­кой-ни­будь па­рень или дев­чон­ка, ко­то­рым уда­лось вы­жить. Я чи­тал, что в США их бы­ло больше все­го в ми­ре, что-то свя­зан­ное с на­шим ин­ди­ви­ду­ализ­мом или как-то так. Они так дав­но не ви­де­ли нас­то­ящих лю­дей, пер­вые выст­ре­лы вы­ры­ва­лись слу­чай­но. Обыч­но нам уда­ва­лось сни­ми до­го­во­риться. Та­ких мы на­зы­ва­ли РК, Ро­бин­зон Кру­зо - веж­ли­вое проз­ви­ще для тех, кто ока­зал­ся при­ят­ным ма­лым.

ПЧЗ на­зы­ва­ли тех, кто слиш­ком при­вык быть ко­ро­лем. Ко­ро­лем че­го, не знаю. На­вер­ное, упы­рей, Квис­лин­гов и бе­зум­ных Д-зве­рей. Ка­жет­ся, они счи­та­ли, что неп­ло­хо жи­вут, а тут яв­ля­ем­ся мы и все пор­тим. Имен­но так ме­ня за­це­пи­ли.

Мы са­ни­ро­ва­ли чи­кагс­кий Сирс-та­у­эр. В Чи­ка­го кош­ма­ров хва­ти­ло бы на три жиз­ни. Бы­ла се­ре­ди­на зи­мы, ве­тер с озе­ра дул та­кой, что ед­ва с ног не сби­вал, и вдруг мне по баш­ке слов­но за­еха­ли мо­ло­том То­ра. Пу­ля из мощ­но­го охот­ничьего ружья. Больше я ни­ког­да не жа­ло­вал­ся на тя­же­лую бро­ню. В не­боск­ре­бе ка­кая-то бан­да уст­ро­ила се­бе ма­ленькое ко­ро­левст­во и не со­би­ра­лась от­да­вать его за здо­ро­во жи­вешь. Один из слу­ча­ев, ког­да мы за­дейст­во­ва­ли пол­ный на­бор: ар­тил­ле­рия, гра­на­ты, пош­ли в ход и «Брэд­ли».

После Чи­ка­го во­ен­ные шиш­ки по­ня­ли, что опас­ность нам гро­зи­ла не только с од­ной сто­ро­ны. Вер­ну­лась тя­же­лая бро­ня, да­же ле­том. Спа­си­бо те­бе, Го­род вет­ров. В каж­дом взво­де раз­да­ли бук­ле­ты «Пи­ра­ми­да уг­роз».

Угрозы клас­си­фи­ци­ро­ва­ли по ве­ро­ят­нос­ти, а не по смер­тельнос­ти. Мерт­вя­ки - вни­зу спис­ка, пе­ред ни­ми Д-зве­ри, ди­ка­ри, квис­лин­ги и, на­ко­нец, ПЧЗ. Я знаю мно­гих пар­ней из Юж­ной груп­пы войск, ко­то­рые лю­бят пок­ри­чать, что им яко­бы приш­лось го­раз­до тя­же­лее, по­то­му как у нас о За­ке по­за­бо­ти­лась зи­ма. Да, ко­неч­но, за­то при­ба­ви­лась дру­гая го­лов­ная боль: са­ма зи­ма!

Что там го­во­рят о сред­нем па­де­нии тем­пе­ра­тур? Де­сять гра­ду­сов, кое-где пят­над­цать?[98] Ага, нам бы­ло очень лег­ко бро­дить по зад­ни­цу в се­ром сне­гу, знать, что на каж­дый пя­ток За­ков, ко­то­рым раск­ро­ил че­реп, рас­та­ет по край­ней ме­ре столько же жи­вых при пер­вой же от­те­пе­ли. У ре­бят на юге хо­тя бы име­лась уве­рен­ность, что за­чи­щен­ная тер­ри­то­рия ос­та­нет­ся чис­той. Им не при­хо­ди­лось ду­мать о на­па­де­нии с ты­ла. А мы за­чи­ща­ли каж­дый учас­ток не меньше трех раз. Ис­пользо­ва­ли все, от со­бак-ню­ха­чей до вы­со­ко­тех­но­ло­гич­ных на­зем­ных ра­да­ров. Сно­ва и сно­ва, и это в жес­то­чай­шую из зим. И все рав­но - каж­дую вес­ну ты зна­ешь, прос­то зна­ешь… бу­дет - «о черт, опять за­но­во». Да­же се­год­ня, нес­мот­ря на все за­чист­ки и пат­ру­ли граж­данс­ких доб­ро­вольцев, вес­ной при­ро­да да­ет нам знать, что хо­ро­шая жизнь за­кон­чи­лась.

- Расскажите об ос­во­бож­де­нии изо­ли­ро­ван­ных зон.

- В каж­дой был тя­же­лый бой, аб­со­лют­но в каж­дой. Ведь они на­хо­ди­лись под оса­дой со­тен, да­же ты­сяч мерт­вя­ков. Лю­ди от­си­жи­ва­лись в двой­ной кре­пос­ти, Ко­ме­ри­ка и Форд-филд, ок­ру­жен­ные рвом - так мы это на­зы­ва­ли - из не меньше чем мил­ли­она упы­рей. Мы уст­ро­или трехд­нев­ное по­бо­ище, на фо­не ко­то­ро­го Хо­уп выг­ля­дел мел­кой стыч­кой. Тог­да мне в единст­вен­ный раз по­ка­за­лось, что нас за­то­пит. Вы­рос­ла та­кая го­ра тру­пов, что я ре­шил, что нас бук­вально по­хо­ро­нит под нап­лы­вом тел. Та­кие сра­же­ния вы­жи­ма­ют до­су­ха те­ло и ду­шу. Хо­чет­ся только спать, ни­че­го больше. Ни есть, ни по­мыться, ни да­же пот­ра­хаться. Только бы най­ти теп­лое и су­хое мес­теч­ко, зак­рыть гла­за и за­быть обо всем.

- Как ре­аги­ро­ва­ли ос­во­бож­ден­ные?

- По-разному. В во­ен­ных зо­нах до­вольно сдер­жан­но. Уй­ма офи­ци­альных це­ре­мо­ний, под­ня­тие и опус­ка­ние фла­гов, «Осво­бож­даю вас, сэр! - Я ос­во­бож­ден, сэр» и дру­гая чушь. Не­ко­то­рые на­чи­на­ли вы­яс­нять, кто кру­че. «Мы не нуж­да­лись в спа­се­нии» и так да­лее. Я по­ни­маю. Каж­до­му сол­да­ту хо­чет­ся ле­теть на по­мощь, а не си­деть в оса­де. Ко­неч­но, вы не нуж­да­лись в спа­се­нии, при­ятель.

Иногда так и бы­ло. Как с ре­бя­та­ми у Ома­хи. Они бы­ли стра­те­ги­чес­ким цент­ром воз­душ­ных пе­ре­во­зок, ре­гу­ляр­ные рей­сы поч­ти каж­дый час. В сущ­нос­ти, там жи­ли по­луч­ше нас: све­жая еда, го­ря­чий душ, мяг­кая пос­тель. Нам поч­ти ка­за­лось, что не мы спа­са­ем, а нас. С дру­гой сто­ро­ны, бы­ли мо­ря­ки в Рок-айленд. Эти ни за что бы не соз­на­лись, как им хре­но­во при­хо­ди­лось, ну и лад­но. Пос­ле все­го, что они вы­нес­ли, мы мог­ли им поз­во­лить хо­тя бы вы­пенд­риться. Ни­ког­да не встре­чал ни­ко­го из них лич­но, лю­ди рас­ска­зы­ва­ли.

- А граж­данс­кие зо­ны?

- Совершенно дру­гая ис­то­рия. Мы взле­та­ли до не­бес! Нам хло­па­ли и свис­те­ли. Имен­но так се­бе и предс­тав­ля­ешь вой­ну, как в ста­рых чер­но-бе­лых фильмах, где сол­да­ты вхо­дят в Па­риж и все в та­ком ду­хе. Мы бы­ли рок-звез­да­ми. Я столько раз… м-да… ес­ли от­сю­да и до Ге­ро­ичес­ко­го Го­ро­да встре­ти­те де­ся­ток по­хо­жих на ме­ня ка­ра­пу­зов… (Сме­ет­ся).

- Но бы­ли иск­лю­че­ния.

- Да. Мо­жет, не всег­да, но по­яв­лял­ся-та­ки один че­ло­век, это уг­рю­мое ли­цо в тол­пе, ко­то­рый осы­пал нас ру­га­тельства­ми. «Ка­ко­го чер­та вы так дол­го?», «Мой муж умер две не­де­ли на­зад!», «Моя мать умер­ла, так вас и не дож­дав­шись!», «Мы по­те­ря­ли по­ло­ви­ну на­ших лю­дей прош­лым ле­том!», «Где вы бы­ли, ког­да мы в вас нуж­да­лись?». Фо­тог­ра­фии, ли­ца. Ког­да мы вош­ли в Джейнс­вилл, штат Вис­кон­син, кто-то под­нял фо­тог­ра­фию ма­ленькой улы­ба­ющей­ся де­воч­ки. Свер­ху шла над­пись: «Луч­ше позд­но, чем ни­ког­да?». Его за­би­ли свои же. Мы нас­мот­ре­лись та­ко­го дерьма, ко­то­рое не да­ва­ло ус­нуть пос­ле пя­ти су­ток бодрст­во­ва­ния.

Редко, при­мер­но раз в год, мы за­хо­ди­ли в зо­ны, где нам сов­сем не бы­ли ра­ды. В Вэл­ли-си­ти, штат Се­вер­ная Да­ко­та, кри­ча­ли: «Пош­ли вы к чер­ту, во­ен­ные! Вы нас бро­си­ли, вы не нам не нуж­ны!»

- Сепаратистская зо­на?

- О, нет-нет, там нас хо­тя бы впус­ти­ли. Мя­теж­ни­ки встре­ча­ли только выст­ре­ла­ми. Я ни­ког­да не под­хо­дил к ним близ­ко. У ко­ман­до­ва­ния бы­ли осо­бые под­раз­де­ле­ния для та­ких дел. Я как-то ви­дел их на до­ро­ге, по пу­ти к Блэк-хил­лс. В пер­вый раз пос­ле пе­ре­хо­да че­рез Ска­лис­тые го­ры ви­дел тан­ки. Пло­хое чувст­во, я знал, как это все за­кан­чи­ва­ет­ся.

- Многие го­во­рят о сом­ни­тельных спо­со­бах вы­жи­ва­ния, ко­то­рые прак­ти­ко­ва­лись в от­дельных изо­ли­ро­ван­ных зо­нах.

- Да, и что? Спро­си­те об этом у них са­мих.

- Вы ни­че­го не ви­де­ли?

- Нет, и не хо­чу ни­че­го знать. Мне пы­та­лись рас­ска­зы­вать лю­ди, ко­то­рых мы ос­во­бо­ди­ли. У них столько на­ко­пи­лось на ду­ше, они прос­то хо­те­ли снять груз. Зна­ете, что я им го­во­рил? «За­будьте. Ва­ша вой­на за­кон­чи­лась». Мне и сво­их проб­лем хва­та­ло, по­ни­ма­ете?

- А по­том? Вы го­во­ри­ли с кем-ни­будь из них?

- Да, и мно­го чи­тал о су­деб­ных про­цес­сах.

- И что вы чувст­во­ва­ли?

- Черт, не знаю. Кто я та­кой, что­бы су­дить дру­гих? Ме­ня там не бы­ло, я не про­шел че­рез то, что вы­нес­ли они. Этот раз­го­вор из се­рии «а что ес­ли». Тог­да у ме­ня не бы­ло на это вре­ме­ни. Ме­ня жда­ла ра­бо­та.

Я знаю, ис­то­ри­ки лю­бят го­во­рить, что у аме­ри­канс­кой ар­мии са­мый низ­кий про­цент уби­тых за вре­мя нас­туп­ле­ния. Низ­кий - по срав­не­нию с дру­ги­ми стра­на­ми, Ки­та­ем и, воз­мож­но, рус­ски­ми. Низ­кий, ес­ли счи­тать только тех уби­тых, ко­то­рых при­кон­чил Зак. На той до­ро­ге бы­ла мас­са спо­со­бов уй­ти в мир иной, и поч­ти две тре­ти из них не зна­чи­лись в пи­ра­ми­де из бук­ле­та.

Хуже все­го бо­лез­ни, та­кие, ко­то­рых и су­щест­во­вать уже не долж­но. Да, нам скарм­ли­ва­ли таб­лет­ки и де­ла­ли уко­лы, мы хо­ро­шо ели и ре­гу­ляр­но про­ве­ря­лись у вра­ча, но вок­руг бы­ло столько дря­ни, в зем­ле, во­де, кап­лях дож­дя, в воз­ду­хе, ко­то­рым мы ды­ша­ли… Каж­дый раз, ког­да мы за­хо­ди­ли в го­род или ос­во­бож­да­ли зо­ну, хо­тя бы од­но­го не дос­чи­ты­ва­лись - или уми­рал, или его за­би­ра­ли на ка­ран­тин. В Дет­рой­те по­те­ря­ли це­лый взвод из-за ис­пан­ки. Тог­да ко­ман­ди­ры ре­ально струх­ну­ли, по­мес­ти­ли в ка­ран­тин це­лый ба­тальон на две не­де­ли.

Еще бы­ли ми­ны, ко­то­рые ста­ви­ли во­ен­ные, ког­да бе­жа­ли на за­пад. Тог­да им ка­за­лось, что они пос­ту­па­ют очень ум­но. На­са­жал мин че­рез каж­дый ки­ло­метр - и жди, по­ка Зак по­дор­вет­ся. Единст­вен­ная проб­ле­ма - про­ти­во­пе­хот­ные ми­ны дейст­ву­ют сов­сем по-дру­го­му. Не взры­ва­ют че­ло­ве­чес­кое те­ло, а от­тя­пы­ва­ют но­гу или яй­ца. Для это­го они и пред­наз­на­че­ны. Не убить, а ра­нить, что­бы ар­мия тра­ти­ла цен­ные ре­сур­сы на ле­че­ние, а по­том отп­ра­ви­ла ка­ле­ку до­мой, да­бы он каж­дый раз на­по­ми­нал сво­им граж­данс­ким ма­ме и па­пе, что они по­то­ро­пи­лись, ре­шив под­дер­жать эту вой­ну. Но у За­ка нет до­ма, нет ма­мы с па­пой. Обыч­ные ми­ны да­ют нам только ора­ву ис­ка­ле­чен­ных упы­рей, ко­то­рые, ес­ли уж на то пош­ло, лишь зат­руд­ня­ют ра­бо­ту. Вам ведь нуж­ны пря­мос­то­ящие, ко­то­рых лег­ко уви­деть, а не те, что пол­за­ют в тра­ве и ждут, что­бы на них нас­ту­пи­ли - эти са­ми как ми­ны. Мес­то­на­хож­де­ние большинст­ва мин бы­ло не­из­вест­но, мно­гие под­раз­де­ле­ния, ко­то­рые ста­ви­ли их во вре­мя отс­туп­ле­ния, не ос­та­ви­ли пра­вильной раз­мет­ки или по­те­ря­ли ко­ор­ди­на­ты, дру­гих уже прос­то не бы­ло в жи­вых и они ни­че­го не мог­ли рас­ска­зать. При­бавьте сю­да ра­бо­ту чер­то­вых ПЧЗ, ямы-ло­вуш­ки с за­ост­рен­ны­ми ко­ла­ми и рас­тяж­ки с кар­течью для дро­бо­ви­ка.

Так я по­те­рял сво­его дру­га. В Уол-Мар­те, в Ро­чес­те­ре, штат Нью-Йорк. Па­рень ро­дил­ся в Сальва­до­ре, но вы­рос в Ка­ли. Слы­ша­ли ког­да-ни­будь о ре­бя­тах из Бойл-Хайтс? За­ка­чен­ные ра­бо­тя­ги, ко­то­рых отп­ра­ви­ли об­рат­но в Сальва­дор, по­то­му что те­оре­ти­чес­ки они бы­ли не­ле­га­ла­ми. Мо­его при­яте­ля вы­ки­ну­ли как раз пе­ред на­ча­лом вой­ны. Он про­ры­вал­ся об­рат­но че­рез всю Мек­си­ку, в са­мые чер­ные дни Па­ни­ки, пеш­ком, во­ору­жен­ный од­ним ма­че­те. У не­го не ос­та­лось ни семьи, ни дру­зей, только но­вый дом. Па­рень так лю­бил эту стра­ну. На­пом­нил мне де­душ­ку, зна­ете, вся эта ис­то­рия с им­миг­ран­та­ми… А по­том он по­лу­чил в ли­цо пор­цию ме­тал­ла двад­ца­то­го ка­либ­ра, ко­то­рую ему за­го­то­вил ка­кой-то ПЧЗ, ис­пус­тив­ший дух, на­вер­ное, мно­го лет на­зад. Чер­то­вы ми­ны и ло­вуш­ки.

Еще бы­ли нес­част­ные слу­чаи. Ведь из-за бо­ев ос­лаб­ло столько зда­ний. Плюс за ни­ми ник­то не уха­жи­вал мно­го лет, плюс нес­колько мет­ров сне­га. Ког­да без пре­дуп­реж­де­ния па­да­ла кры­ша, все зда­ние ру­ши­лось. Так я по­те­рял еще од­но­го че­ло­ве­ка, жен­щи­ну. Она натк­ну­лась на ди­ка­ря, он бе­жал к ней по заб­ро­шен­но­му га­ра­жу. Она выст­ре­ли­ла, и все. Не знаю, сколько тонн сне­га и льда про­ло­ми­ло кры­шу. Она бы­ла… мы бы­ли… близ­ки, по­ни­ма­ете. И ни­ког­да об этом не го­во­ри­ли. Ду­ма­ли, что ина­че ста­нем «офи­ци­альной па­рой». На­вер­ное, нам ка­за­лось, что так бу­дет лег­че, ес­ли с од­ним из нас что-то слу­чит­ся.

(Смотрит на от­бельщи­ков, улы­ба­ет­ся же­не).

- Не сра­бо­та­ло.

(Замолкает на миг, глу­бо­ко взды­ха­ет).

- И из­ло­ман­ная пси­хи­ка. Иног­да мы вхо­ди­ли в за­бар­ри­ка­ди­ро­ван­ные зо­ны и на­хо­ди­ли только обг­ло­дан­ные кры­са­ми ске­ле­ты. Я го­во­рю не о зах­ва­чен­ных зо­нах, а о тех, ко­то­рые вы­ми­ра­ли из-за го­ло­да, бо­лез­ней или прос­то ощу­ще­ния, что дальше жить нет смыс­ла. Од­наж­ды мы взло­ма­ли цер­ковь в Кан­за­се. Су­дя по все­му, там взрос­лые сна­ча­ла уби­ли де­тей… Па­ре­нек в на­шем взво­де, из ами­шей, чи­тал за­пис­ку каж­до­го са­мо­убий­цы, за­учи­вал ее на­изусть, по­том ос­тав­лял на сво­ем те­ле ма­ленький по­рез, кро­хот­ная ца­ра­пи­на «на па­мять». Чок­ну­тый су­кин сын был из­ре­зан от шеи до пя­ток. Ког­да об этом уз­нал лей­те­нант… бой­ца тут же вы­пер­ли по восьмо­му па­раг­ра­фу.[99]

Больше все­го по восьмо­му па­раг­ра­фу вы­ле­та­ло на пос­лед­них эта­пах вой­ны. Не из-за стрес­са, по­ни­ма­ете, а из-за его не­дос­тат­ка. Мы все зна­ли, что ско­ро ко­нец. На­вер­ное, мно­гим, кто так дол­го сдер­жи­вал­ся, внут­рен­ний го­лос од­наж­ды го­во­рил: «Эй, при­ятель, рас­слабься, те­перь уже все хо­ро­шо».

Я знал од­но­го пар­ня, здо­ро­вен­но­го брон­то­зав­ра, до вой­ны он за­ни­мал­ся про­фес­си­ональной борьбой. Мы шли по шос­се ря­дом с Пу­лас­ки, штат Нью-Йорк, ког­да ве­тер до­нес за­пах из рас­ку­ро­чен­ной фу­ры. Она вез­ла бу­тыл­ки с ту­алет­ной во­дой, ни­че­го осо­бен­но­го, де­ше­вый аро­мат из стрип­мол­ла. Он зас­тыл и на­чал го­го­тать как ре­бе­нок. Не мог ос­та­но­виться. Это был монстр, ко­то­рый за­ва­лил двух чу­до­вищь, ве­ли­кан ко­то­рый как-то схва­тил упы­ря и раз­ма­хи­вал им как пал­кой в ру­ко­паш­ной схват­ке. Нам приш­лось вчет­ве­ром та­щить его на но­сил­ках. Мы ре­ши­ли, что тот за­пах на­пом­нил ему о ком-то. Но так и не уз­на­ли, о ком.

Еще один му­жик, со­вер­шен­но обыч­ный, за со­рок, лы­се­ющий, с на­ме­ча­ющим­ся брюш­ком, ка­кое только мож­но бы­ло от­рас­тить в те дни, с ли­цом до­во­ен­но­го тор­га­ша, стра­да­юще­го из­жо­гой. Мы на­хо­ди­лись в Хам­мон­де, штат Ин­ди­ана, ис­ка­ли ору­жие для штур­ма Чи­ка­го. Он при­ме­тил дом в кон­це пус­той ули­цы, сов­сем нет­ро­ну­тый, не счи­тая за­ко­ло­чен­ных окон и вы­ло­ман­ной две­ри. Стран­но улыб­нул­ся… Нам сле­до­ва­ло до­га­даться, в чем де­ло, преж­де чем он вы­шел из строя, преж­де чем мы ус­лы­ша­ли выст­рел. Му­жик си­дел в гос­ти­ной, в по­тер­том ста­ром крес­ле. Вин­тов­ка бы­ла за­жа­ла у не­го меж­ду ног, он все так же улы­бал­ся. Я пос­мот­рел фо­тог­ра­фии на ка­мин­ной пол­ке. Это был его дом.

Это край­ние слу­чаи, тут да­же я по­ни­мал, что у че­ло­век по­еха­ла кры­ша. Про ос­тальных ни­ког­да бы не по­ду­мал. Мен больше ин­те­ре­со­ва­ло, кто ос­тал­ся в здра­вом уме, а не кт чок­нул­ся. Стран­но, да?

Как-то в Порт­лен­де, штат Мэн… Мы тор­ча­ли в Ди­ринг-Оукс-парк, сто­ро­жи­ли гру­ду вы­бе­лен­ных кос­тей, ко­то­рые ле­жа­ли там со вре­мен Па­ни­ки. Двое ря­до­вых взя­ли по че­ре­пу и на­ча­ли ра­зыг­ры­вать сцен­ку из «Там, где бу­дем сво­бод­ны я и ты». Как ма­лые де­ти. Я уз­нал ее только по­то­му, что у мо­его стар­ше­го бра­та бы­ла плас­тин­ка, ее слу­ша­ли еще до ме­ня. Не­ко­то­рым из ря­до­вых пос­тар­ше, из «по­ко­ле­ния Икс», очень пон­ра­ви­лось. Соб­ра­лась не­большая тол­па, все сме­ялись и свис­те­ли, гля­дя на два че­ре­па. «При­вет-при­вет, я ре­бе­нок. А я кто, по-тво­ему, ба­тон хле­ба?» А ког­да сцен­ка за­кон­чи­лась, все неп­ро­из­вольно за­тя­ну­ли пе­сен­ку: «Я ви­жу стра­ну…»,[100] по­дыг­ры­вая се­бе на­бед­рен­ных кос­тях ске­ле­тов, слов­но на чер­то­вых банд­жо. Я пос­мот­рел по­верх лю­дей на од­но­го из на­ших пси­хи­ат­ров. Ни­ког­да не мог про­из­нес­ти его имя, док­тор Чан­д­ра-как-то-там.[101] Я воп­ро­си­тельно пос­мот­рел ему в гла­за: дес­кать, док, они все свих­ну­лись, да? Он, на­вер­ное, до­га­дал­ся, о чем я, по­то­му что улыб­нул­ся в от­вет и по­ка­чал го­ло­вой. Тог­да мне и вправ­ду ста­ло жут­ко. Ес­ли те, кто ве­дут се­бя как чок­ну­тые, та­ко­вы­ми не яв­ля­ют­ся, тог­да как уз­нать рех­нув­ших­ся по-нас­то­яще­му?

Командир на­ше­го взво­да… вы, долж­но быть, ее зна­ете. Она участ­во­ва­ла в «Бит­ве пя­ти кол­лед­жей». Пом­ни­те, вы­со­кая ама­зон­ка с но­жом, та, что пе­ла пес­ню? Она выг­ля­де­ла сов­сем по-дру­го­му, чем в фильме. От ок­руг­лос­тей не ос­та­лось и сле­да, длин­ные гус­тые чер­ные во­ло­сы сме­ни­ла ко­рот­кая стриж­ка. Она бы­ла хо­ро­шим ко­ман­ди­ром. Сер­жант Ава­лон. Од­наж­ды на по­ле мы наш­ли че­ре­па­ху. Тог­да че­ре­па­хи бы­ли что еди­но­ро­ги - днем с ог­нем не сы­щешь. У Ава­лон по­яви­лось та­кое вы­ра­же­ние ли­ца… не знаю, как у ре­бен­ка, что ли. Сер­жант улыб­ну­лась. Она ни­ког­да не улы­ба­лась. Я ус­лы­шал, как Ава­лон шеп­чет че­ре­па­хе ка­кую-то че­пу­ху: «Ми­та­ку­е­оя-син». Поз­же я уз­нал, что на язы­ке ин­дей­цев ла­ко­та это зна­чит: «мой единст­вен­ный родст­вен­ник». Я да­же не до­га­ды­вал­ся, что она на­по­ло­ви­ну сиу. Ава­лон во­об­ще ни­ког­да и ни­че­го о се­бе не го­во­ри­ла. И вдруг, как приз­рак, явил­ся док­тор Чанд­ра, по­ло­жил ей ру­ку на пле­чо и ти­хо ска­зал: «Пой­дем, сер­жант, выпьем ко­фе».

Как раз в тот день умер пре­зи­дент. На­вер­ное, и ему внут­рен­ний го­лос про­шеп­тал: «Эй, при­ятель, рас­слабься, те­перь уже все хо­ро­шо». Я знаю, мно­гим не осо­бо нра­вил­ся ви­це-пре­зи­дент, по­то­му что он ни­как не мог за­ме­нить Большо­го Пар­ня. Я ему всерьез со­чувст­во­вал, так как и сам ока­зал­ся в схо­жем по­ло­же­нии. Пос­ле ухо­да Ава­лон я стал ко­ман­ди­ром взво­да.

Не важ­но, что вой­на поч­ти кон­чи­лась. Впе­ре­ди еще столько бо­ев, столько хо­ро­ших лю­дей, ко­то­рым при­дет­ся ска­зать «про­щай». Ког­да мы дош­ли до Йон­кер­са, из ста­ри­ков, на­чи­нав­ших в Хо­уп, ос­тал­ся я один. Не знаю, что я чувст­во­вал, про­хо­дя ми­мо ржа­ве­ющих об­лом­ков, бро­шен­ных тан­ков, раз­ло­ман­ных жур­на­листс­ких фур­го­нов, че­ло­ве­чес­ких ос­тан­ков. По-мо­ему, во­об­ще ма­ло что чувст­во­вал. Слиш­ком мно­го за­бо­ту ко­ман­ди­ра взво­да, слиш­ком мно­го лиц, о ко­то­рых на­до за­бо­титься. Я ощу­тил, как док­тор Чанд­ра бу­ра­вит ме­ня взгля­дом. Но он не под­хо­дил, не да­вал по­нять, что есть ка­кие-то проб­ле­мы. Пог­ру­зив­шись на бар­жу с бе­ре­га Гуд­зо­на, мы встре­ти­лись взгля­да­ми. Он только улыб­нул­ся и по­ка­чал го­ло­вой. Я спра­вил­ся.

ПРОЩАНИЕ

Берлингтон, штат Вермонт

Пошел снег. От­мо­ро­зок не­охот­но по­во­ра­чи­ва­ет к до­му.

- Слышали ког­да-ни­будь о Кле­мен­те Эт­тли? Ко­неч­но нет, с че­го бы? Не­удач­ник, третьесорт­ная без­дар­ность, ко­то­рый про­со­чил­ся на стра­ни­цы ис­то­ри­чес­ких тру­дов только бла­го­да­ря то­му, что смес­тил Уинс­то­на Чер­чил­ля пос­ле офи­ци­ально­го кон­ца Вто­рой ми­ро­вой вой­ны. В Ев­ро­пе вой­на за­кон­чи­лась, бри­тан­цы и так дос­та­точ­но наст­ра­да­лись, но Чер­чилль же­лал по­мочь США в Япо­нии, го­во­рил, что де­ло на­до до­вес­ти до кон­ца. И пос­мот­ри­те, что слу­чи­лось со Ста­рым Львом. Нам не хо­те­лось, что­бы то же са­мое про­изош­ло с на­шей ад­ми­нист­ра­ци­ей. Вот по­че­му мы ре­ши­ли объявить о по­бе­де сра­зу же пос­ле то­го, как в кон­ти­нен­тальных США ста­ло бе­зо­пас­но.

Все зна­ли, что на са­мом де­ле вой­на не окон­че­на. Нам еще на­до по­мочь со­юз­ни­кам, очис­тить от жи­вых мерт­ве­цов ог­ром­ные тер­ри­то­рии по все­му ми­ру. Предс­то­яло еще столько ра­бо­ты, но пос­кольку в род­ной стра­не во­ца­рил­ся по­ря­док, мы ре­ши­ли дать лю­дям шанс вер­нуться до­мой. Вот ког­да соз­да­ли мно­го­на­ци­ональные войс­ка. Нас при­ят­но уди­ви­ло ко­ли­чест­во доб­ро­вольцев, ко­то­рые за­пи­са­лись в пер­вую же не­де­лю. Не­ко­то­рым приш­лось да­же от­ка­зать, за­чис­лить в ре­зерв или отп­ра­вить с мо­ло­ды­ми, ко­то­рые опоз­да­ли на по­езд по Аме­ри­ке. Я знаю, ме­ня мно­го ру­га­ли за то, что уст­ро­ил MB вмес­то все­аме­ри­канс­ко­го крес­то­во­го по­хо­да, но мне пле­вать. Аме­ри­ка - чест­ная стра­на, ее на­род дос­то­ин спра­вед­ли­вой сдел­ки, а ког­да сдел­ка вы­пол­не­на, вы жме­те им ру­ки, пла­ти­те деньги и от­пус­ка­ете тех, кто же­ла­ет вер­нуться к нор­мальной жиз­ни.