Часть I. 9 страница

– Леонид Сергеевич вернулся домой!..

Все молчали. Искра медленно начала вставать, когда закричал Жорка Ландыс. Он кричал дико, громко, на одной ноте и изо всех сил бил кулаками по парте. Артем хватал его за руки, за плечи, а Жорка вырывался и кричал; Все повскакали с мест, о чем-то кричали, расспрашивали Юрку, плакали, и никто уже не обращал внимания на старого учителя. А математик сидел за столом, качал лысой головой, вытирал слезы большим носовым платком и горестно шептал:

– Боже мой! Боже мой! Боже мой!

Ландыса кое-как успокоили. Он сидел за партой, стуча зубами, и машинально растирал разбитые в кровь кулаки. Лена что-то говорила ему, а Пашка стоял рядом, держа обеими руками железную кружку с водой. С ручки свисала цепочка. Пашка оторвал кружку от бачка в коридоре.

– Тихо! – вдруг крикнул Артем, хотя шум уже стих, только плакали да шептались. – Пошли. Мы должны быть настоящими. Настоящими, слышите?

– Куда? – шепотом спросила Зина, прекрасно понимая, о чем сказал Артем: просто ей стало очень страшно.

– К нему. К Леониду Сергеевичу Люберецкому. Сколько раз они приближались к этому дому с замершими навеки шторами! Сколько раз им приходилось собирать всю свою волю для последнего шага, сколько раз они беспомощно топтались перед дверью, бессознательно уступая первенство Искре! Но сегодня первым шел Артем, а перед дверью остановилась Искра.

– Стойте! Нам нельзя идти. Мы даже не знаем, где тетя Вики. Что мы скажем, если он спросит?

– Вот это и скажем, – обронил Артем и нажал кнопку звонка.

– Ну, Артем, ты железный, – вздохнул Пашка. Никто не открыл дверь, никто не отозвался, и Артем не стал еще раз звонить. Вошел в дом, и все пошли следом. Шторы были опущены, и поэтому они не сразу заметили Люберецкого. Он сидел в столовой, ссутулившись, положив перед собой крепко сцепленные руки. Когда они вразнобой поздоровались с ним, он поднял голову, обвел их напряженным, припоминающим взглядом, задержался на Искре, кивнул. И опять уставился мимо них, в пространство.

– Мы друзья Вики, – тихо сказала Искра, с трудом выговорив имя.

Он коротко кивнул, но, кажется, не расслышал или не понял. Искра с отчаянием посмотрела на ребят.

– Мы хотели рассказать. Мы до последнего дня были вместе. А в воскресенье ездили в Сосновку.

Нет, он их не слышал. Он слушал себя, родные голоса, звучащие в нем, свои воспоминания, какие-то отрывочные фразы, отдельные слова, которые теперь помнил только он один. И ребята совсем не мешали ему: наоборот, он испытывал теплое чувство оттого, что они не забыли его Вику, что пришли, что готовы что-то рассказать. Но сегодня ему не нужны были их рассказы: ему пока хватало той Вики, которую он знал.

А ребятам стало не по себе, словно они проявили какую-то чудовищную бестактность и теперь хозяин лишь из вежливости терпит их присутствие. Им хотелось уйти, но уйти вот так, вдруг, ничего не рассказав и ничего не услышав, было невозможно, и они только растерянно переглядывались.

– Вы были на кладбище? – спросил Артем. Он спросил резко, и Искру покоробило от его несдержанности. Но именно этот тон вывел Леонида Сергеевича из странной прострации.

– Да. Ограда голубая. Цветы. Куст хороший. Птицы склюют.

– Склюют, – подтвердил Жорка и снова принялся тереть свои распухшие кулаки.

Голос у Люберецкого был сдавленным и бесцветным, говорил он отрывисто и, сказав, вновь тяжело замолчал.

– Уходить надо, – шепнул Валька. – Мешаем. Артем зло глянул на него, глубоко вздохнул и решительно шагнул к Люберецкому. Положил руку ему на плечо, встряхнул:

– Послушайте, это… нельзя так! Нельзя! Вика вас другим любила. И это… мы тоже. Нельзя так.

– Что? – Люберецкий медленно огляделся. – Да, все не так. Все не так.

– Не так?

Артем в сумраке столовой прошел к зашторенным окнам, нашел шнуры, потянул. Шторы разъехались, свет рванулся в комнату, а Артем оглянулся на Люберецкого.

– Идите сюда, Леонид Сергеевич. Люберецкий не шевельнулся.

– Идите, говорю! Пашка, помоги ему.

Но Люберецкий встал сам. Шаркая, прошел к окну.

– Смотрите. Все бы здесь и не уместились. За окном под тяжелым мокрым снегом стоял 9 "Б". Стоял неподвижно, весь белый от хлопьев, и только Вовик Храмов топтался на месте: видно, ноги мерзли. У него всегда были дырявые ботинки, у этого тихого отличника. А чуть в стороне, подле занесенной снегом скамьи, стояли два представителя 10 "А", и Серега почему-то держал в руках свою модную кепку-шестиклинку.

– Милые вы мои,-дрогнувшим, совсем иным голосом сказал Люберецкий. – Милые мои ребятки…– Он глянул на Искру остро, как прежде. – Они же замерзли! Позовите их, Искра.

Искра радостно бросилась к дверям.

– Я чай поставлю! – крикнула Зина. – Можно?

– Поставьте, Зиночка.

Он, не отрываясь, смотрел, как тщательно отряхивают друг друга ребята, как один за другим входят в квартиру. В глазах его были слезы.

До чая Искра и Ландыс увели Леонида Сергеевича в комнату Вики, о чем-то долго говорили с ним. А Лена собрала все ребячьи деньги в кепку-шестиклинку, и они с Пашкой сбегали в кондитерскую. И когда Зина позвала всех к чаю, на столе стояли знакомые пирожные: Лена старательно резала каждое на три части.

За чаем вспоминали о Вике. Вспоминали живую – с первого класса – и говорили, перебивая друг друга, дополняя и досказывая. Люберецкий молчал, но слушал жадно, ловя каждое слово. И вздохнул:

– Какой тяжелый год!

Все примолкли. А Зиночка сказала, как всегда, невпопад:

– Знаете почему? Потому что високосный. Следующий будет счастливым, вот увидите!

Следующим был тысяча девятьсот сорок первый.

Через сорок лет я трясся в поезде, мчавшемся в родной город. Внизу со свистом храпел Валька Александров, а будить его не имело смысла: Валька горел в танке и спалил не только уши, но и собственную глотку. Впрочем, профессия у него молчаливая: вот уж сколько лет часы ремонтирует. Эх, Эдисон, Эдисон! Это мы его в школе Эдисоном звали, и Искра считала, что он станет великим изобретателем…

Искра. Искра Полякова, атаман в юбке, староста 9 "Б", героиня подполья, живая легенда, с которой я учился, спорил, ходил на каток, которую преданно ждал у подъезда, когда с горизонта исчез Сашка Стамескин, первая любовь Искры. И последняя: у Искры не могло быть ничего второго. Ни любви, ни школьных отметок, ни места в жизни. Только погибнуть ей выпало не первой из нашего класса: первым погиб Артем.

Тут я не выдержал Валькиных завываний и сполз на пол. В темноте натянул брюки и выскользнул в грохочущий коридор купейного вагона. Было что-то около четырех, но у окна маячила грузная фигура.

– Не спишь, литраб?

Пашка Остапчук. В школе за ним остроумия не водилось: он умел ловко вертеть на турнике «солнце» да преданно любить Леночку Бокову. Война отняла у Пашки ногу и спорт, и к Леночке он не вернулся, хотя она ждала его до Победы, а Пашку ранило на Днепре.

– Свидание с юностью через сорок лет: и хочется, и колется, и поезд наш ушел. Потому и не спится, верно, литраб? А тут еще Эдисон рычит, как самосвал.

Пашку лихорадило от предстоящей встречи с городом, школой и Леной. Поскрипывая протезом, он метался по коридору и говорил. Про Днепр и 9 "Б", про Лену, к которой так и не нашел мужества вернуться инвалидом, и про санитарку из госпиталя, что пригрела, утешила, а потом и детей ему нарожала. Он словно уговаривал себя, что верная жена его нисколько не хуже той юной, мечтавшей о сцене девочки, которая назло Пашке вышла в сорок шестом замуж, а через пять лет овдовела. Как раз в тот год мы приехали на открытие мемориальной доски в школе: так уж получилось, что с войны мы не вернулись в родной город. Я жил в Москве, Остапчук с Александровым по иным местам, и из всех парней нашего класса в родном городе остался только Сашка Стамескин. Виноват, Александр Авдеевич Стамескин, директор крупнейшего авиазавода, лауреат, депутат и прочая и прочая. Павел болтал про фронт вперемежку со спортом. Александров хрипел, свистел и рычал, а я вспоминал город, знакомых, наш класс, и нашу школу, и нашего директора Николая Григорьевича Ромахина, чьей связной в подполье была Искра. В тот единственный раз, когда мы, уцелевшие, по личной просьбе директора приехали на открытие, он сам зачитывал имена погибших перед замершим строем выживших.

– Девятый "Б", – сказал он, и голос его сорвался, изменил ему, и дальше Николай Григорьевич кричал фамилии, все усиливая и усиливая крик. – Герой Советского Союза летчик-истребитель Георгий Ландыс. Жора Ландыс. Марки собирал. Артем… Артем Шефер. Из школы его выгнали за принципиальность, и он доказал ее, принципиальность свою, доказал! Когда провод перебило, он сам себя взорвал вместе с мостом. Просторная у него могила, у Артема нашего!.. Владимир Храмов, Вовик, отличник наш, тихий самый. Его даже в переменки и не видно было и не слышно. На Кубани лег возле сорокапятки своей. Ни шагу назад не сделал. Ни шагу!.. Искра… По… По…

Он так и не смог выговорить фамилии своей связной, губы запрыгали и побелели. Женщины бросились к нему, стали усаживать, поить водой. Он сесть отказался, а воду выпил, и мы слышали, как стучали о стекло его зубы. Потом он вытер слезы и тихо сказал:

– Жалко что? Жалко, команды у нас нет, чтоб на коленях слушали.

Мы без всякой команды стали на колени. Весь зал – бывшие ученики, сегодняшние школьники и учителя, инвалиды, вдовы, сироты, одинокие – все как один. И Николай Григорьевич начал почти шепотом.

– Искра, Искра Полякова, Искорка наша. А как маму ее звали, не знаю, а только гестаповцы ее на два часа раньше доченьки повесили. Так и висели рядышком – Искра Полякова и товарищ Полякова, мать и дочь. – Он помолчал, горестно качал головой и вдруг, шагнув, поднял кулак и крикнул на весь зал: -А подполье жило! Жило и било гадов! И мстило за Искорку и маму ее, жестоко мстило!

Его било и трясло, и не знаю, что случилось бы тогда с нашим Ромахиным, если бы не Зина. И, постарев, она не повзрослела: шагнула вдруг к нему, взяв за руки своих взрослых сыновей:

– А это – мои ребята, Николай Григорьевич. Старший -Артем, а младший-Жорка. Правда, похожи на тех, на наших?

Бывший директор обнял ее парней, склоняя к себе их головы, и прошептал:

– Как две капли воды…

Через полгода, в начале пятьдесят второго, Николай Григорьевич умер. Я был в командировке, на похороны не попал и больше не ездил на школьные сборы. Павел тоже, а Валентин ездил. Нечасто, правда, раз в два-три года. Встречался с теми, кто уцелел на фронте или выжил в оккупации, ходил в гости, гонял чаи с доживающими свой невеселый век мамами и стареющими одноклассницами, смотрел бесконечные альбомы, слушал рассказы и всем чинил часы. И самое точное время в городе было у бывших учеников когда-то горестно знаменитого 9 "Б".

Самое точное.

1. Характеризуя этого молодого человека, его друзья отмечали небольшой рост и сутуловатость, сочетающиеся с силой и выносливостью. При этом, он был «скромен, сумрачно отчужден, испытывал жажду к чтению, за которым проводил ночи». Не будучи носителем известной фамилии, этот молодой человек в 1914 г. стал едва ли не самым популярным в мире; умер в страшных муках в тюрьме и был захоронен в общей могиле в 1918 г. Спустя годы, он стал национальным героем своей страны. Кто он и чем известен?

2. Армейский слэнг первой мировой войны по­родил множество неожиданных выражений. Так, например, один из приемов боя назывался битье колесами сверху. Какой род войск использовал этот прием тогда? Как он называется сейчас?

3. «Стрелы» В.Л. Слесарева, аркан или «кошка», дымовая или динамитные шашки. В чье снаряжение входили эти предметы в период первой миро­вой войны? Как их предполагалось использовать?

4. Известные зарубежные историки так характеризуют две державы, участницы первой мировой войны:

а) постановка и организация военного дела там на высочайшем уровне; в умении наступать, преследовать и окружать противника им нет равных; но как бы ни была хорошо организована армия при ограниченности ресурсов, а затем нехватке боеприпасов, она так и не справилась с государственными задачами;

б) учитывая трудности, с которыми она столкнулась, ее достижения нельзя оценить иначе, как выдающиеся; хотя судьба войны решалась не на ее фронтах, ее оборонительные и наступательные операции значительно приблизили разгром ее противника.

О каких странах идет речь?

5. В своей книге «Mein kampf» А.Гитлер так характеризовал положение одной из стран, участниц первой мировой войны, накануне военных действий: «В [ней] имелись все основания предполагать, что удар против нее будет отложен до момента смерти старого [главы государства], но там были основания также предполагать, что к этому моменту [государство] вообще лишится способности оказать сколько-нибудь серьезное сопротивление». Продолжая свои размышления, Гитлер отмечал, что в предвоенные годы само «отживающее государство» ассоциировалось в глазах широких масс с дряхлеющим его главой.

Какое государство характеризовал подобным образом будущий диктатор Германии?

6. Один из современников, посетивший Моск­ву 2 июня 1915 г., так описывал увиденное: «Проезжая с Николаевского вокзала... я был поражен видом московских улиц. Можно было подумать, что город выдержал бомбардировку вильгельмовских армий. Были разрушены не только почти все магазины, но даже некоторые дома... В числе наиболее разгромленных улиц была, между прочим, Мясницкая... Во многих магазинах разбитые окна были заставлены деревянными щитами, на многих из которых были наклеены большие плакаты с довольно оригинальными надписями».

Что происходило в Москве накануне приезда автора этих строк?

7. 4 августа 1914 г. Великобритания вступила в войну на стороне Франции и России. При этом далеко не все англичане с энтузиазмом отнеслись к такому союзничеству, а часть вообще оказалась противником партнерства с Россией. Так, Б.Шоу отмечал: «Если мы не можем без помощи России победить Потсдам...тогда нам следует просто отдать Германии лучшее и рассчитывать на союз с Америкой ради нашего места под солнцем».

Чем объяснить такую предубежденность по отношению к России?

8. Летом 1916 г. во время посещения Ставки Верховного Главнокомандующего в Могилеве императрица Мария Федоровна выразила желание пригласить туда одно из высокопоставленных лиц при дворе Николая II. В ответ на это начальник Генерального штаба генерал В.В.Алексеев заявил, что в том случае, если этот визит состоится, он подаст в отставку.

Чье предполагавшееся посещение вызвало столь резкую реакцию генерала Алексеева?

9. Это событие в ходе первой мировой войны до сих пор вызывает противоречивые оценки: от крайне негативных до аргументированно положительных. Так, английский историк Питер Лиддл считает, что оно стало наилучшим оправданием стремлений Франции, Великобритании и США довести войну до полной победы; а немецкий историк Вильгельм Дайест полагает, что оно давало Германии возможность выйти из войны.

О каком событии идет речь?

10. 3 марта 1918 г. Советская Россия вышла из войны, отказавшись от возможных претензий к Германии. Однако после Компьенского перемирия жители немецкого города Вормс с удивлением наблюдали вступление в их город русских оккупационных войск.

Каким образом русские оккупационные войска попали на берега Рейна?

11. 25 мая 1916 г. на Юго-Западном фронте начался Брусиловский прорыв. Это событие широко освещалось в отечественной прессе, но в немецких и австрийских газетах в этот и последующие дни мая об этом ничего не сообщалось.

Чем объяснить столь подозрительное молчание иностранной прессы?

12. По справедливому замечанию Виктора Шкловского, после этого события русская армия как участница первой мировой войны, значительно ослабела, а петроградский гарнизон и вовсе превратился в «склад солдат».

После какого события это произошло?

13. Германия для военной поддержки потенциального союзника, Турции, послала в Константинополь два крейсера «Гебен» и «Бреслау». 10 августа 1914 г. кайзеровские корабли достигли места назначения, а затем участвовали в военно-морских операциях против России.

Чем объяснить такой парадоксальный факт, что немецкие крейсера прошли через все Средиземное море, которое традиционно контролировали ВМФ Великобритании, беспрепятственно?

14. В 1914 г., находясь на Юго-Западном фронте, В.В.Шульгин стал свидетелем того, как целый полк австрийской армии сдавался в плен русским. Подобные события происходили и в неудачном для России 1915 г. и позже. Чем объяснить происходившее?

15. Поддержав летом 1914 г. Сербию, оказавшуюся после сараевского убийства в конфликте с Австро-Венгрией, русский император продемонстрировал свою верность традиции поддерживать балканских славян. При этом Николай II нарушил другую традицию, негласно существовавшую у всех монархов Европы.

Какое традиционное правило нарушил русский царь?

16. Одна из газет так характеризовала державы-противницы своей страны в первой мировой войне: «представительница самого крайнего абсолютизма»; «мать революции и гильотины»; «самое старое на свете конституционное государство», связанное со страной автора статьи «узами крови».

Газета какой страны и какие державы описывала таким образом?

17. 25 декабря 1914г. унтер-офицер русской армии И.И.Чернецов писал своей сестре о том, что этот день на фронте прошел «вполне спокойно, без выстрелов орудийных и ружейных».

Почему на русско-германском фронте наблюдалось затишье?

18. Еще в начале первой мировой войны Вудро Вильсон предложил немцам пользоваться американскими линиями связи между Европой и Америкой. При этом налагалось лишь одно ограничение: передаваемые сообщения должны были касаться мирных предложений. В январе 1917 г. немцы нарушили это ограничение, передав в одну из стран Латинской Америки отнюдь не мирную депешу. Американскому президенту стало известно ее содержание, что ускорило вступление США в войну.

Куда была направлена депеша? Что в ней говорилось?