2013-12-28
943
Quot;Великий маленький человек" в произведениях Куприна "Гамбринус", "Листригоны". Особенности метода, жанра, стиля.
Своеобразие реализма Куприна 1980 - е года. Проблема "человек и среда" в повестях "Молох" и "Олеся". Особенности сюжета
Можно с уверенность говорить о тенденции к расширению социальной и демократической основ характера в творчестве Куприна 1890-х - 1900-х гг. Герой его произведений - как правило, человек, формирующийся в многолюдном общении. Места многолюдных сборищ, коллективного человеческого общежития - свойственные писателю хронотопы. Куприн ищет и утверждает новые, социальные опоры личности - человеческую солидарность, "спайку" в широком, массовом потоке жизни, в низовых, демократических слоях русского общества.
Среди героев ранней прозы Куприна можно выделить следующие: женские типы, связанные с тревогой писателя за судьбу женщины, красоты, любви, чести в современном ему обществе ("Олеся" - 1898 г., "Жидовка" - 1904 г., "Суламифь" - 1908 г.), и люди "артельного быта" и труда, нередко "исключительных и опасных ремесел" ("Молох" - 1896 г.)
Образ "маленького человека" в творчестве Куприна 1890-1900-х гг., как и у Л. Андреева, И. Шмелева и других реалистов этого времени, под влиянием всколыхнувшейся общественной жизни России и новых процессов, происходящих в литературе, под воздействием М. Горького претерпевает существенные изменения. Герой этого типа, человек самых бесправных низов общества, в сознании писателя перестает быть только объектом социального угнетения, вызывающих сентиментальное сочувствие художника, но на глазах вырастает, встает вровень с героем автобиографическим, а то нравственно и превосходит его, пробуждает надежды на духовно самостоятельную и активную личность, интригует воображение писателя и испытывается им "на прочность". Того, кого еще вчера называли "маленьким человеком", частицей "толпы", Куприн жаждет видеть "сильной личностью", "испытателем судьбы", и таким, пусть только отчасти, пусть в каких-то полуэкзотических областях жизни, он и рисует своего героя.
В герое купринских произведений мы видим человека, способного на поступок, на акт возмущения против унижения его человеческого достоинства, способного сделать самостоятельный нравственный выбор, даже вовсе отказаться от уготованной ему судьбы с ее несвободой, несправедливостью или невозможностью любви (героиня рассказа Олеся из одноименной повести, Ромашов из "Поединка"). Однако подобный выбор в изображении Куприна часто оказывается трагическим, сопряженным с жизненной катастрофой героя, особенно в творчестве писателя после революционной эпохи 1905-1907 годов.
Форма рассказа, с которой Куприн является в русскую литературу, поначалу весьма незатейлива: чаще всего это форма устного рассказа, с рассказчиком и слушателями, жизненная история героя, бытовая и психологическая, от Чехова усвоенная манера повествования - "под" действующее лицо. Но в отличие от Чехова и вообще русских классиков, Куприн не гнушается авантюрой в сюжете (в русской традиции она не считалась признаком литературы высокой пробы). Однако отсюда со временем вырастает одно из сильных и своеобразных свойств Куприна-художника - увлекательный, с крутыми поворотами, сюжет. И здесь сказывались, помимо всего прочего, взаимодействия с иными литературными традициями, западноевропейскими, в частности любовь Куприна к художникам такого плана, как Р. Киплинг или Д. Лондон.
«Молох» и «Олеся».
Центральный герой повести инженер Бобров - это одна из тех тонких, нервных, чутких и искренних натур, для которых столкновение с "грубой действительностью" чревато тяжелыми и мучительными переживаниями. Хотя Бобров с подлинным трагизмом переносит чудовищную несправедливость окружающей его действительности, он сам включен в машину капиталистического прогресса, сам является одним из винтиков в ее сложном механизме.
Боброву лучше чем кому бы то ни было известно, как отзывается капиталистический прогресс на десятках тысяч людей, своим трудом прокладывающих ему дорогу. Подсчитав, "что работа в рудниках, шахтах, металлических заводах и на больших фабриках сокращает жизнь рабочего приблизительно на целую четверть", Бобров делает вывод, что на заводе, где он служит, каждые двое суток работы "пожирают целого человека". "Черт возьми!-восклицает взволнованный этим выводом инженер в беседе со своим другом доктором Гольдбергом.- Вы помните из Библии, что какие-то там ассирияне или моавитяне приносили своим богам человеческие жертвы? Но ведь эти медные господа, Молох и Дагон, покраснели бы от стыда и от обиды перед теми цифрами, что я сейчас привел".
Так появляется на страницах повести образ кровожадного бога древности Молоха, который как символ, воплощающий жестокость и бесчеловечие капитализма, проходит сквозь все произведение.
Интересно проследить, как меняются художественные приемы Куприна в зависимости от того, рисует ли он Боброва, которому сочувствует и которого изображает с явной симпатией, или Квашнина, чья омерзительная сущность постоянно подчеркивается на страницах повести. Описывая наружность Боброва, Куприн упоминает и "большой белый прекрасный лоб", и улыбку, в которой заключалась "прелесть его, в сущности, некрасивого лица", и глаза, становившиеся "нежными и веселыми", когда Бобров смеялся.
Стоит после этого обратиться к портрету Квашнина, чтобы увидеть, как выделяет Куприн в облике всемогущего хозяина завода те черты, которые помогают лучше почувствовать грубость и низменность его натуры: "Квашнин сидел в кресле, расставив свои колоссальные ноги и выпятив вперед живот. На нем была круглая фетровая шляпа, из-под которой сияли огненные волосы; бритое, как у актера, лицо с обвисшими щеками и тройным подбородком, испещренное крупными веснушками, казалось заспанным и недовольным; губы складывались в презрительную, кислую гримасу". Характерно, что уже в этой сцене, где впервые появляется Квашнин, писатель сопоставляет его с идолом, подготовляя возникающую в финале повести параллель Квашнин - Молох. Это сопоставление вновь и вновь возникает на страницах повести. Вот Бобров замечает на лице Нины, смотрящей на Квашнина, "ту улыбку и тот же тревожный страх дикаря, взирающего на своего идола".
В повести "Олеся", действие которой развертывается в той же полесской глуши, Куприн дал идеальный образ "дочери природы" - прекрасной, чистой и мудрой в этой свой непосредственности дикарки. Незабываем образ героини повести. Олеся красива, умна, обаятельна, бескорыстна, она поразительно отзывчива на всякую мысль, всякое движение души любимого человека. Вместе с тем у нее сильный характер, она тверда в своих решениях, бескомпромиссна в поступках. Куприн окутывает тайной процесс формирования характера Олеси и даже самое происхождение девушки. Мы ничего не знаем о ее отце, матери. Ее воспитала темная, неграмотная бабка, о которой известно только, что раньше она жила среди людей и затем была изгнана ими. Никакого одухотворяющего влияния на Олесю она оказать не могла. А девушка получилась такой замечательной потому,- убеждает читателя Куприн,- что выросла в густых лесах, не зная разлагающего влияния цивилизации.
Олесе противопоставлен интеллигент Иван Тимофеевич - житель большого города. Его нельзя назвать дурным человеком, но, как говорит, гадая ему, Олеся: "Человек вы хотя и добрый, но только слабый... Доброта ваша не хорошая, не сердечная. Слову вы своему не господин. Над людьми любите верх брать, а сами им хотя и не хотите, а подчиняетесь". Куприн последовательно разоблачает беспочвенность "культуртрегерских" начинаний, столь модных среди интеллигентов 80-90-х годов. Оказавшись в полесской глуши, Иван Тимофеевич пробует лечить местных крестьян, но очень скоро убеждается, что это ему не по силам; явно непосильной оказывается для него и попытка научить грамоте спутника по охоте - полесовщика Ярмолу: "Отказавшись окончательно от мысли выучить его разумному чтению и письму, я стал учить его подписываться механически",- признается в конце концов незадачливый наставник. Таких незадачливых, добрых, лишенных твердой воли людей мы часто встречаем у Куприна.
Писатель сознательно избегает излишней обстоятельности в описании внешнего облика "полесской дикарки", обосновывая это тем, что "оригинальную красоту ее лица, раз его увидев, нельзя было позабыть, но трудно было, даже привыкнув к нему, его описать". Он ограничивается упоминанием о "больших блестящих темных глазах" Олеси, "которым тонкие, надломленные посредине брови придавали неуловимый оттенок лукавства, властности и наивности", да о "своевольном изгибе ее губ". Но бегло и вскользь намеченные портретные черты обретают большую силу художественной выразительности оттого, что живут на всем протяжении повествования, передавая малейшие оттенки чувств и мыслей Олеси. Прекрасная, как сама природа Полесья, Олеся словно бы вышла из песни или сказки,- и Куприн тонко подчеркивает это, соединяя ее облик со сказочными образами. Печальная история двух влюбленных развертывается на фоне сказочной природы Полесья. Именно к этой повести больше чем к какому бы то ни было другому купринскому произведению применима известная характеристика В.В. Воровского: "Куприн не мыслит внешней жизни без картин природы. У него природа играет важную и, главное, самостоятельную роль... Природа у Куприна живет своей жизнью, не считаясь с человеком, скорее человек подчиняет ей свои настроения".
3. Художественное решение проблемы личности в повести Куприна "Поединок"
1899 г. происходит знакомство Куприна с Горьким, в горьковском издательстве «Знание» в 1905 г. публикуется повесть Куприна «Поединок». Своевременность и общественная ценность произведения заключалась в том, что он правдиво и ярко показал внутреннее разложение российской армии. Герой повести «Поединок» — молодой поручик Ромашов, в отличие от Боброва («Молох»), показан в процессе духовного роста, постепенного прозрения, освобождения из-под власти традиционных понятий и представлений своего круга. В начале повести, несмотря на доброту, герой наивно делит всех на «людей черной и белой кости», думая, что он принадлежит к особой, высшей касте. По мере того как рассеиваются ложные иллюзии, Ромашов начинает размышлять о порочности армейских порядков, о несправедливости всей жизни. У него возникает чувство одиночества, страстное отрицание нечеловечески грязной, дикой жизни.
Куприн принадлежит к тем писателям, которых читают везде и всегда. Главный источник вдохновения писателя – жизнь. Герои его произведений не удачливые, не преуспевающие в жизни люди, поэтому они подвержены нравственным исканиям, поискам истины и самих себя.
В повести «Поединок» наиболее подвергнуты нравственным исканиям два героя: Ромашов и Назанский. Два героя, чьи судьбы еще окончательно не сформировались.
Перед читателем предстаёт молодой человек, подвластный мнению более сильного, его характер находится в постоянном развитии, он еще только лишь глина, в руках судьбы – это главный герой, офицер Ромашов. Так же мы знакомимся с дерзким философом – пьяницей - Назанским.
В повести, как только перед Ромашовым появляются нравственные вопросы, происходит встреча этих молодых людей. Причем более юный Ромашов, попадает под влияние философа-теоретика, Назанского.
Вначале произведения Ромашов, это стандартный офицер. Он не хочет отличаться чем либо от других. Он плохо относится к своим солдатам, пьет, заводит непристойную связь с женой одного офицера. В то же время, этот герой еще молод и может изменить свои повадки и характер. Автор показывает отношения главного героя с остальным офицерством, особенно внимательно описываются встречи с Назанским.
Уже после первой, освещенной в повести встречи, в душе главного героя начинают зреть и развиваться зерна нравственности. Это и осмысливание вечных вопросов, таких как добро и зло. И,разумеется, переосмысливание отношения к любви и жизни. Благодаря этому духовному движению, рвутся пошлые отношения с Раисой Петерсон. И быть может, впервые герой задумывается о себе, ни как о герое французского романа, а как о реально существующей личности. Ромашов лишь теперь понимает, что человек создание эгоистическое, и, что никому кроме себя самого они не нужен, это понимание приходит очень тяжело, меняются отношения с людьми, внутренний мир героя.
Ко второй встрече в душе героя происходит перелом. Возникает необходимость замены уже не подходящего мировосприятия, на что-то новое, более совершенное.И Ромашов вновь сталкивается с Назанским. В результате, у главного героя окончательно формируются некоторые стороны сознания, например, отторжение армии, желание создавать, а не разрушать. Так же мы видим, благодаря Ромашову, всю трагичность, машины под названием армия, ломающей жизни, как простых солдат, так и офицеров. Через Ромашова автор показывает удивительное свойство души человека. Вначале восприятие мира сквозь розовые очки, все радует, все удивляет. Затем розовые очки сменяются, чем-то черным и мрачным, но и к этому привыкает человек. И лишь взрослая личность начинает реально оценивать события. Ко всему привыкает человеческое сознание, а вот душа противиться многому. Таким образом, появляется дисгармония во внутреннем мире человека. Это тоже нравственное искание, через которое приходится пройти обоим героям.
Назанский – офицер – философ. Теоретически он все понимает, он со всем смирился. А вот в действительности проявляется конфликт внешнего и внутреннего миров. Это очень умный человек, особенностью которого является возможность анализа. Но только вот проблема, за этим анализом, он забывает жить.
В той реальности, которая существует, Назанскому жить очень тяжело, он не находит применения своему уму, так же он наталкивается на стену офицерского произвола и вседозволенности, жестокости и низости существующей армии. Поэтому этот герой начинает пить, таким образом пытаясь заглушить разногласия между душой и сознанием. И в результате он становится таким как все офицеры этого гарнизона.
Но все же Назанский является зеркалом Куприна, именно он направляет главного героя в нравственных исканиях. Так же этот герой отображает, мысли автора о том что такое армия, офицерство, отношения служивых людей.
Итак, перед нами разворачиваются нравственные искания двух героев. Ромашов, мальчик, который ищет правду, и Назанский, который,увидев часть ее, избегает нормальной жизни. Оба героя прошли несколько этапов духовного развития. Назанский не смог сдвинуться с позиции теоретика, и поэтому действительность его мало интересует, ему более важны размышления о этой действительности. Ромашов, смог больше, он перенес часть теории на настоящую жизнь. Но все же он не сумел устранить дисгармонию своей личности, и как результат его смерть на дуэли, от которой он мог отказаться, но мнение общества для него оказались важнее внутренних чувств...
Атмосферой революционных дней дышит превосходный рассказ Куприна "Гамбринус" /1907 г./ Тема всепобеждающего искусства сплетена здесь с идеей демократизма, смелого протеста "маленького человека" против черных сил произвола и реакции. Кроткий и веселый Сашка своим незаурядным талантом скрипача и душевностью привлекает в одесский кабачок разноплеменную толпу портовых грузчиков, рыбаков, контрабандистов. С восторгом встречают они мелодии, в которых отражается сцена общественных настроений и событий - от русско-японской войны до светлых дней революции, когда Сашкина скрипка звучит бодрыми ритмами "Марсельезы". В дни наступившего террора Сашка бросает вызов переодетым сыщикам и черносотенным "мерзавцам в папахе", отказываясь играть по их требованию монархический гимн, открыто обличая их в убийствах и погромах. Искалеченный царской охранкой, он возвращается к портовым друзьям, чтобы играть для них на окраине оглушительно-веселого "Чабана". Свободное творчество, сила народного духа, по мысли Куприна, непобедимы.
5. Гуманизм произведений Куприна о любви, их жанрово-стилевые особенности ("Суламифь", "Гранатовый браслет")
А. И. Куприна, большого мастера художественного слова, гуманиста и правдоискателя, с не меньшим основанием можно на-звать и певцом возвышенной любви, посвятившего этой вечной и прекрасной теме три повести — «Гранатовый браслет», «Олеся» и «Суламифь». Протестуя против пошлости и цинизма буржуазного общества, продажных чувств, «зоологических» проявлении инстинктов, писатель создает удивительные по красоте и силе примеры чистой и возвышенной любви, отправляясь для этого в глубину веков («Суламифь»), забираясь в лесную глушь Волынской губернии («Олеся»), заглядывая в каморку влюбленного отшельника, «послед-него романтика» в жестоком и расчетливом мире («Гранатовый браслет»).
Кратко остановимся на сюжете произведения, что поможет уяснить основные проблемы, затрагиваемые в нем, понять обстоятельства трагической любви «маленького человека», почувствовать особенности времени. Мелкий чиновник, одинокий и робкий мечтатель, влюбляется в молодую светскую даму, представительницу высшего сословия. Не воспринимает их всерьез и княгиня Вера Николаевна, адресат этих любовных откровений. Присланный неизвестным влюбленным подарок — гранатовый браслет — вызывает бурю негодования брата княгини, товарища прокурора Булат-Тугановского. Он готов растоптать, уничтожить «плебея», осмелившегося оказывать знаки внимания потомственной дворянке. Близкие княгине люди считают бедного телеграфиста ненормальным, чуть ли не маньяком. И только старый генерал Аносов, с которым любит откровенничать княгиня, догадывается об истинных мотивах столь рискованных поступков неизвестного влюбленного: «Может быть, твой жизненный путь, Верочка, пересекла именно такая любовь, о которой грезят женщины и на которую больше не способны мужчины». Любовь «маленького человека» заканчивается трагически. Не выдержав столкновения с миром жестокости и равнодушия, с озлобленностью очерствевших душ, герой повести погибает, «Молчать и гибнуть» — вот духовный обет влюбленного телеграфиста. И все-таки он нарушает его, напоминая о себе своей единственной и недоступной возлюбленной. Это поддерживает в его душе надежду, дает ему силы переносить страдания любви. Любви страстной, испепеляющей, которую он готов унести с собой в потусторонний мир. Смерть не страшит героя. Любовь сильнее смерти. Он благодарен той, которая вызвала в его сердце это прекрасное чувство, возвысившее его, маленького человека, над огромным суетным миром, миром несправедливости и злобы. Именно поэтому, уходя из жизни, он благословляет свою возлюбленную: «Да святится имя Твое».
Писатель рассматривает любовь как глубокое нравственно-психологическое чувство. Устами генерала Аносова он говорит, что это чувство не должно быть ни легкомысленным, ни примитивным, не основываться на выгоде и корысти: любовь должна быть величайшей тайной в мире, никакие жизненные удобства, и компромиссы не должны ее касаться. Любовь, по Куприну, должна основываться на высоких, возвышенных чувствах, на взаимном уважении, симпатии, доверии, верности, искренности, честности и правдивости. Она должна стремиться к идеалу.
Великое чувство любви воспето Куприным еще в одной повести — «Суламифь» (1908), созданной по мотивам библейской книги «Песнь песней». Суламифь — воплощение чистой и жертвенной любви; она противопоставлена злой и завистливой царице Асис, отвергнутой царем Соломоном. Царь-мудрец покорен чистотой любви простой девушки. Но горячие и нежные чувства не принесли счастья возлюбленным: любовь заканчивается трагически. Меч убийцы лишает жизни Суламифь. Но даже смерть не может победить ее любовь. Пораженная мечом Элиава, которого подослала коварная Асис, Суламифь благодарит своего возлюбленного за все: за любовь,'за красоту, за мудрость, за счастье.
Связь между повестями «Гранатовый браслет» и «Суламифь» очевидна. Это гимн женской красоте и любви, гимн женщине, духовно чистой и мудрой, гимн возвышенному первозданному чувству.
Жанровые особенности лирической миниатюры Бунина
Главное направление, по которому развивалось бунинское творчество в лирических миниатюрах, заключалось в сочетании лиризма стиля и психологического саморазвития характера, анализа и синтеза,
Бунин был завершителем целого периода русской классической литературы, связанного с усилением в ней психологизма, что обязывало его к дальнейшему развитию и обогащению поэтики и стилистики, к выработке новых форм художественной изобразительности.
Как нельзя более полно воплотили в себя специфику жанра лирической прозы особенности поэтики бунинских лирических миниатюр. Лирическая проза характеризуется эмоциональным и интеллектуальным самовыражением героя, художественной трансформацией его индивидуального жизненного опыта, имеющей не меньшее значение, чем объективное изображение реалий материальной действительности.
К бунинским миниатюрам можно отнести характеристику, данную Белинским: "... Содержание лирического произведения не есть уже развитие объективного происшествия, но сам субъект и все, что проходит него. Этим обусловливается дробность лирики: отдельное произведение не может обнять целости жизни, ибо субъект не может в один и тот же миг быть всем. Отдельный человек в различные моменты полон различным содержанием. Хотя и вся полнота духа доступна ему, но не вдруг, а в отдельности, в бесчисленном множестве различных моментов".
"Схватывая" действительность в ее наиболее важных с точки зрения бунинского героя предметно-чувственных проявлениях, рассказчик лирических миниатюр тем самым "дробит" их на отдельные реалии, каждая из которых осмысливается им с тем большей интенсивностью и углубленностью, чем большее эмоциональное воздействие она оказывает на него.
О каких бы сложных и глубоких явлениях духовной сферы ни шла речь в бунинских миниатюрах, осмысление этих явлений неизменно превращается под пером художника в поэтически проникновенное, одухотворенное самовыражение его лирического героя. Достигается это разными средствами. Здесь и открытая лирическая устремленность повествования, и взвешенная музыкально-ритмическая организация фраз, и интенсивное использование поэтических тропов, направляющих мысли читателя в нужном направлении. В результате внутренние монологи, пронизанные грустно-элегическими размышлениями о тайнах жизни и смерти, не могут не вызывать в душе читателя определенного ответного сопереживания.
Однако это не означает, что писатель отходит от принципов художественного изображения жизни и человека. В основе бунинских лирических миниатюр тот же реалистический метод, что и в предшествующих рассказах, написанных в объективной манере, с той лишь разницей, что теперь раскрытие постигнутой жизни преломлено через субъективное восприятие индивидуума, мысли и чувства которого действуют на ум и сердце читателя с не меньшей силой, чем наглядные реалии.
С целью усиления эмоционально-эстетического воздействия писатель прибегает к излюбленному приему ассоциативного сопоставления жизненных фактов и явлений. В отличие от модернистов, Бунин видел в художественной ассоциации не самодовлеющий символ и не простой набор эффектных поэтических трюков, не способных критического отношения к изображаемому, а важнейшее средство реализации авторской мысли, идеи. Даже с помощью самых отдаленных ассоциаций Бунин стремился направить читателя в нужное русло. Сквозь сложный ассоциативный план всегда проступает обнаженная реальность вещественного и социально-бытового окружения, среди которого он живет, действует и размышляет. Например, в рассказе "Антоновские яблоки" отчетливо вырисовываются выразительные детали мелкопоместного, веками устоявшегося быта, изображение которого один из ведущих мотивов раннего творчества Бунина. Мы воочию видим сбор яблок и ярмарку и весь уклад средней дворянской жизни, идущей к своему закату.
И все же значимы для героя-рассказчика не реалии социально-исторической действительности, а красота, величие природы, являющихся предметом раздумий: "А черное небо чертят огнистыми полосками падающие звезды. Долго глядишь в его темно-синюю глубину, переполненную созвездиями, пока не поплывет земля под ногами. Тогда встрепенешься и, пряча руки в рукава, быстро побежишь по аллее к дому… Как холодно, росисто и как хорошо жить на свет?!" (2, 181)
Субъективация зачастую передается использованием глаголов второго лица единственного числа настоящего времени. Например, в "Антоновских яблоках": "Едешь на злом, сильном и приземистом "киргизе"... и чувствуешь себя слитым с ним воедино", "Гикнешь на лошадь и. как сорвавшись с цепи, помчишься по лесу..." (2, 189) (средства обобщенного значения). Проза постепенно обретала лаконизм, сгущенность слова. И "Сосны" и "Новая дорога", и "Антоновские яблоки" поражают меткостью деталей, смелостью уподоблений. художественной концентрированностью. Например, старостиха, "важная как холмогорская корова" в "Антоновских яблоках".
В полном соответствии с жанром лирической прозы большинства бунинских миниатюр написано от первого лица. Они напоминают страницы дневника лирического героя, который, как правило, - единственный персонаж, объединяющий действие. Конечно, о действии можно говорить с натяжкой. Нет четко очерченного традиционного сюжета, содержащего интригу или столкновение человеческих характеров. Вместо этого на первом плане - поток мыслей и чувств лирического героя, тонко чувствующего и рефлектирующего, страстно влюбленного в жизнь и одновременно мучимого ее загадками, Большинство дореволюционных критиков рассматривали бунинские миниатюры как феномен, не имеющий ничего общего с ранними рассказами Бунина.
Художественная система Бунина биполярна. Один ее полюс описательность (пейзажа, интерьера, портрета и так далее). Она занимает в произведениях различный объем - от сравнительно скромного, связанного функционально с сюжетом, до самодовлеющего, заполняющего все пространство текста. Но постоянно, во-первых, то, что она всегда создается по одним и тем же эстетическим законам, и, во-вторых, выходит за рамки строгой подчиненности логике повествования и превышает необходимое.
Второй полюс - сюжет. Его диапазон широк от нулевого до острого и напряженного. Его изложение может быть последовательным или дискретным, то есть прерывающимся во времени. Сюжет может быть построен согласно логике линейного времени или на смещении временных пластов. Если в описательных элементах Бунин однообразен, то во всем, что касается сюжета, - виртуозно изобретателен.
Функции описательности и сюжета можно уяснить при их сопоставлении. Система их взаимодействия важнейший срез художественного мира Бунина, ведущий из глубины его философии бытия.
В одних фрагментах описательность традиционно подчинена сюжету ее функция - преодоление схематизма сюжета, придание ему конкретности, правдоподобия. В других случаях не вполне подчиненная описательность выполняет иные задачи. В-третьих – описательность суверенна от сюжета и соотносится с ним на иных художественных основаниях.
Проблема взаимодействия двух эстетических полюсов – сюжета и описательности – имеет особый ракурс в произведениях, где реальность предстает через призму субъективных состояний, носящих промежуточный характер от слегка искаженных до ирреальных.
Функция описательности как начала, преодолевающего центрированность сюжета, всегда у Бунина преобладающая, выступающая зачастую как единственная функция.
Лирические миниатюры бессюжетны. Эпическое содержание Бунин переводит в лирическое. Все то, что видит лирический герой, - это одновременно и явления внешнего мира, и факты его внутреннего существования (общие свойства лирики).
Жизнь несоизмеримо шире любого события, а эстетическая реальность рассказа шире сюжетной линии. Рассказ – лишь фрагмент безграничного бытия, рамка начала и конца может быть произвольно наложена в любом месте. Ту же роль играет название. Древние говорили: определение названия ограничивается. Часто предпочтительнее нейтральные названия, дабы не исказить смысл. Незатейливы и бунинские названия: "Новая дорого", "Сосны", "Мелитон" и другие. Наиболее характерным среди бессюжетных произведений Бунина считают "Эпитафию", наполненную воспоминаниями о прошлом. Бунинские воспоминания уже в глубинах сознания преобразованы и опоэтизированы, потому что существуют в эмоциональном поле тоски по навсегда ушедшему. Это проявляется прежде всего в том, что каждая деталь становится выпуклой, яркой, самоценной.
Одна из важнейших функций сюжета и описательности в их совокупности – выражение пространственно-временного измерения жизни. Словесное искусство XX в.как бы рвется за пределы своих возможностей. Пространственная форма позволяет полнее почувствовать ценность любого мгновения и любой застывшей частицы жизни. Она распахивает мир за границы человеческого существования и соотносит его масштаб с беспредельностью человеческого бытия.
В описательности Бунин реализует ощущение беспредельного бытия. Хотя сюжет иногда убывает до нуля, описательность – никогда. Она имеет приоритетное значение, ориентирована всегда на то, что за пределами произведения.
Постоянная и важнейшая функция описательности – расширение человеко-модели, в центре которой стоит человек, до модели космической. Так как в лирических миниатюрах преобладает описательность, то их сущность хорошо прослеживается при сопоставлении описательности и сюжета и выявлении их взаимоотношений:
Специфика лиризма Бунина – субъективнейшего певца объективного мира – то, что невозможно говорить о приоритете внешнего или внутреннего, субъективного или объективного. Объективный мир в его подлинных масштабах, формах, пропорциях представляет собой такую высокую ценность, что душа принимает его в себя благоговейно, избегая любых искажений. Но в этой душе он существует как факт ее интимнийшей жизни, окрашенной всем ее эмоциональным строем.
Образ автора, его роль и место в композиции лирического цикла 900-х гг. Особенности раскрытия лирического героя
Рассказы Бунина, по мнению О. Михайлова, - "это наплывающие, сменяющие друг друга впечатления, цепь картин, спаянных единым поэтическим дыханием".
Его проза лирична, окрашена его переживаниями, его поэтическим восприятием мира, но разве он не стремится остаться в тени, отодвинуть свою личность на второй план? Разве он где-либо в ранних произведениях ставит себя в центре повествования, заполняет своей персоной произведение?
Герои его ранних произведений – крестьяне, близкие к смерти, умирающие, обездоленные, разоренные помещики, заканчивающие жизнь в полуразрушенных флигелька былых усадеб. И неотделима от всего этого природа и все, что неумело и плохо содеяно на ее лоне человеком.
У Бунина по всем трем пунктам противоположная позиция.
1. Человек вне общей жизни, вне социума, он всегда изначально одинок.
2. Его поведение никогда не определяется разумными мотивами.
3. Подлинная жизнь человека вне истории (Бунин стремится запечатлеть е внеисторические черты).
Эти принципы образуют единство.
Место и роль лирической прозы Бунина в развитии таланта писателя
Рожденная в конкретно-исторических условиях 90-х – 900-х годов, бунинская концепция действительности тяготела к "надсредовой" универсальности, критика разрасталась в тоску "всех стран и всех времен"; "творческую тоску о счастье, которая движет мир…"73 В силу этого сама концепция оказывалась в замкнутом кругу вечных категорий.
Человек у Бунина пробивается к целостности мира, драматически ощущая разность объемов личностного и всеобщего, логическую несводимость человека и мира, мгновенного усилия и длительного результата, всеисторического прошлого и конкретно-исторического настоящего.
Концепция Бунина "человек – мир" расходилась с действительностью по направленности временного движения. Россия рвалась в будущее, бунинские герои смотрели в него через плотную завесу прошлого. Бунинские герои "миновали" стадию общественной жизни, которая непосредственно открывала выход в будущее и была для эпохи рубежа уже "обыкновенной" в определенном смысле жизнью – стадией сознательной классовой борьбы.
Спокойно течет повествование, о том о сем рассказывает писатель, а из этого, казалось бы, малозначительного, повседневного встает обобщение – целая жизнь, прожитая без всяких духовных и общественных интересов, жизнь "уютная", покоящаяся на старых традициях, глубоко укоренившихся привычках.
Основное место в творчестве Бунина 900-х гг. занимает философская лирика. Вглядываясь в прошлое, писатель стремился уловить некие "вечные" законы бытия. Основа бунинской философии – признание земного бытия частью вечной космической истории, в которой растворена жизнь человека и человечества. Обостряется ощущение фатальной замкнутости человеческой жизни в узких временных рамках, чувство одиночества человека в мире.
Глубокая философичность и аналитизм в изображении противоречий жизни и человеческого характера, новые формы композиции и сюжета, необычайное богатство языка и предельная пластичность изображения – эти и другие особенности бунинского письма явились существенным вкладом в сокровищницу русской реалистической литературы.
Немало нового внес Бунин в развитие повествовательных форм художественной прозы. Его лирические миниатюры – образец подлинного искусства самораскрытия от первого лица, высочайшее единство перевоплощения автора в своего героя. Заслугой Бунина в этих рассказах явилось то, что он наделил своего героя рассказчика остротой объективного зрения, способного анализировать не только свой внутренний субъективный мир, но и окружающую действительность.
В произведениях, написанных преимущественно в объективной манере, Бунин вслед за Чеховым слил лирическое и эпическое начала в одно эмоционально-художественное целое. С помощью сложного сплетения голосов автора и героя, сочетания (или противопоставления) их точек зрения, осмыслений и оценок писатель усилил синтетизм повествования, объемность художественного изображения действительности.
С особой наглядностью взаимосвязь лирического и эпического проявляется в пейзажных зарисовках и в раскрытии внутреннего мира бунинских героев, а также в отрезках авторского текста, которые связаны с выражением взглядов писателя на глобальные проблемы человеческого бытия.
Итак, художественная система Бунина начала 900-х гг. имела следующие особенности:
1) творческий метод Бунина в основе своей реалистический. Его поэтика и стиль опирались на традиции русской классики;
2) бунинский рассказ развивается в чем-то как преодоление чеховской традиции. Рассказы Бунина можно назвать психологическими, философскими этюдами;
3) основные сюжетные линии ранней прозы: изображение русского крестьянства и разорившегося мелкопоместного дворянства;
4) для бунинской манеры повествования характерен "высокий строй", "благородство", мерная торжественная интонация;
5) бунинская концепция действительности тяготела к "надсредовой" универсальности;
6) бунинская проза конца 90-х – начала 900-х гг. все более превращалась в единый лирический монолог с устойчивой символикой образов (леса-пустыня-снега-туман);
7) природа в ранних рассказах Бунина объясняет человека, формирует его эстетические чувства;
8) внутренне движение рассказа основывается на конфликте личного и эпического сознания (двуединство лирического и эпического начал в прозе);
9) в основе большинства бунинских произведений начала 900-х гг. лежит конфликт между жизнью и смертью, которые предстают увиденными одновременно с двух точек зрения: надличностной (эпической) и сугубо личной (лирической);
10) жизнь и смерть – звенья одной цепи мироздания. Эпическая подвижность границ между ними может проявляться через сознание или поступок не только героя, но и автора-повествователя;
11) главное направление, по которому развивалось бунинское творчество в лирических миниатюрах, заключалось в сочетании лиризма стиля и психологического саморазвития характера;
12) излюбленный прием Бунина, усиливающий эмоционально-эстетическое воздействие, - ассоциативное сопоставление жизненных фактов и явлений;
13) художественная система Бунина биполярна, то есть включает элементы описательности и сюжетности. Однако лирические миниатюры бессюжетны, эпическое содержание в них переведено в лирическое.
7. Поэтика природы в поэме Бунина "Листопад"
Бунин классичен. Он вобрал в свое тв-во все богатство русской поэзии ХIХ в. и нередко подчеркивает эту преемственность в содержании и форме. В стих-ии «Призраки» он демонстративно заявляет: «Нет, мертвые не умерли для нас!». Зоркость к призракам для поэта равнозначна преданности ушедшим. Но это же стих-е свидетельствует о чуткости Бунина к новейшим явлениям русской поэзии, об интересе его к поэтич. интерпретации мифа, к передаче иррационального, подсознательного, грустно-музыкального. Отсюда – образы призраков, арф, дремлющих звуков, родственная Бальмонту напевность.
Пленительная красота поэмы «Листопад» осознается читателем сразу же: он не может остаться безучастным к этой поэтич. панораме леса в пору его увядания, когда краски меняются на глазах, и природа претерпевает свое скорбно-неизбежное обновление. Подкупает и тесная сращенность нарисованных картин с фольклорными образами русских сказок и поверий. Отсюда – развернутое уподобление леса огромному расписному терему со своими стенами, оконцами и чудесной народной резьбой. Лес прекрасен, но с грустной очевидностью меняется, пустеет как родной дом, гибнет, как весь сложившийся годами уклад жизни. Как человек все более отчуждается от природы, так и лир. герой вынужден рвать нити, связывающие его с родными пенатами, отчим краем, прошлым. Такой подтекст лежит в основе поэмы и формирует символический образ Осени, чье имя пишется с большой буквы. Она же называется «угасающей вдовой» чье счастье, как и у лир. героя, оказ-ся недолговечным. Это определяет символико-философский хар-р поэмы.
Поэт сравнивает осень с тихою вдовой. Использует краски лиловые, золотые, багряные, пестрые, желтые, голубые, блестящие, темные, синие. Лес сравнивает с теремом расписным. Он видит деревья: березы, которые блестят в лазури голубой, как вышки елочки темнеют, клены. Он смотрит сквозь листву. Лес пахнет дубом и сосной. И как осень – тихая вдова входит в пестрый терем свой.Природа осени предстает в пышных красках, отблесках и тенях. Днем пестрота красок ранней осени ослепляет своим блеском: терем расписной, лиловый, золотой, багряный; пестрою стеной, светлою поляной, желтою резьбой, лазури голубой, елочки темнеют, просветы синеют, в листве сквозной, лес высох, пестрый терем, как сеть из серебра паутины ткани, белый лепесток, светло кругом, в синей вышине, солнечной поляной, янтарный отблеск, закат пурпурный блеск огня, злата пожаром, терем освещал.
Тревожная ночь предстает в темных тонах: стемнело, ложатся тени на росу, все бело, среди осенней сквозной чащи, бледностью пугая месяц медленно встает, вот тени сделал он короче, прозрачный дым, с туманной высоты небес, в сребристом и сыром тумане, светло и пусто на поляне, белым светом залитой (лес), бледной, легкой мглой,, мрачны и ненастны ночи, волчьи очи, зеленым светятся огнем.
Конец сентября описывает темными красками: дождь и мгла холодным дымом лес туманят, лес… весь потемнел и полинял.
Итак, основные черты лир. поэзии Бунина – стремлений к описат. подробности, яркость конкр. деталей, классич. простота, лаконизм, поэтизация вечных человеч. ценностей, и в первую очередь – родной природы. Богатство подтекста, частое обращение к символике, тесная сращенность с рус. прозой, в частности с повелистикой Чехова; тяготение к философичному частые переклички с собств. рассказами.тяготение к философичному частые переклички с собств. рассказами.
