Российско-американские отношения

Практическое занятие № 2

«Внешняя политика России в 90-е годы. Национальный вопрос»

Задание: внимательно изучите материал по теме и выполните по нему ОПОРНЫЙ конспект, отражающий новые тенденции внешней политики России в 90-е годы, конкретные изменения по каждому из направлений внешней политики и сложности национального вопроса.

Место и роль России в международных отношениях 90-х годов.

Принципиально новым фактором международных отношений после распада СССР стало окончание «холодной войны». Двуполюсная картина мировой политики, сложившаяся после окончания второй мировой войны, рухнула. США остались единственной сверхдержавой. Перед Российской Федерацией как правопреемницей Советского Союза встала задача выработки новой концепции внешней политики. Необходимо было утвердить себя в качестве ядерной державы, взявшей обязательства по договорам, заключенным СССР, выстроить систему отношений c бывшими союзными республиками, активно стройвшими свою государственность и искавшими свое место в мировой системе, и, наконец, определить свои приоритеты во взаимоотношениях с зарубежными государствами в условиях фактически формирующегося однополюсного мира.

Начало 90-х годов в российской внешней политике — переходный, трудный этап. Требовалось время для выработки новых ориентиров и понимания новой ситуации, в которой оказалась Россия. Делались первые попытки определить направления и приоритеты российской внешней политики. Значительно ослабли ближневосточная и африканская ниши российской внешней политики. Были заморожены и почти не развивались отношения с Кубой, КНДР, Лаосом, Вьетнамом, Ираком и другими традиционными союзниками бывшего СССР.

Недовольно быстро обнаружились большие сложности и противоречия при проведении прозападной политики. Росло и разочарование в Западе, в его искренности и желании помочь российским реформам. Страны Запада укрепляли связи с бывшими республиками Советского Союза, и создавалось ощущение, что Россия вновь попадет в изоляцию.

Отрезвление от иллюзий ознаменовалось пониманием важности восточного направления в российской внешней политике и прежде всего связей с Китаем и Индией. С конца 1992 г. к западному вектору, который оставался основным, прибавился восточный, и у российской дипломатии проявилось стремление возродить свои утерянные позиции на Востоке.

В ноябре 1992 г. состоялся визит президента, Б Н. Ельцина в Южную Корею, а в середине декабря — в Китай. Оба визита были достаточно успешными. Вскоре после возобновления активности в восточном направлении российская дипломатия обратила свои взоры на север, а затем и на юг.

Визит А.В, Козырева в Иран и состоявшийся в конце июня 1995 г. визит Б.Н. Ельцина в Грецию, а так же некоторое продвижение на российско-турецком направлении, свидетельствовали о том, что и южному спектру внешней политики стало уделяться внимание. Таким образом, во внешнеполитической доктрине России определились все направления: и западное, и крепнущее восточное, и северное, и южное.

Однако цели и задачи, которые были поставлены перед внешней политикой на этом этапе, оказались в целом нереалистичными. Начавшаяся в 1994 г. война в Чечне нанесла серьезный удар по международному имиджу России. С середины 90-х годов на внешнюю политику стал влиять еще один фактор — здоровье Б.Н. Ельцина. Его международная деятельность все более ограничивалась личными контактами с избранными лидерами—в формате «встреч без галстуков». России приходилось отступать на всех дипломатических фронтах в дальнем зарубежье. Особенно на Западе.

С приходом в МИД Е.М. Примакова наметились изменения во внешнеполитических ориентирах. Россия стала более жестко отстаивать свои национальные интересы на международной арене. Опытный политик, в прошлом руководитель внешней разведки, Е.М. Примаков уже в первые месяцы ясно обозначил приоритеты своей деятельности на международной арене: проведение активной внешней политики с позиций великой державы в новой геополитической ситуации, укрепление позиций России в «Большой восьмерке», активная внешняя политика на всех направлениях, «по всем азимутам» и др.

Возросла внешнеполитическая активность России в ближнем зарубежье и на восточном направлении, которое стало восприниматься важнейшим резервом наращивания внешнеэкономической деятельности РФ. 26 апреля 1996 г. в Шанхае главы пяти государств (Россия, Китай, Таджикистан, Казахстан и Кыргызстан) подписали Соглашение об укреплении мер доверия в военной областив районе границы. Так возникла «Шанхайская пятерка». После длительного перерыва наметился прогресс в отношениях и с латиноамериканскими странами — Уругваем, Кубой и др.

В целом к концу 90-х годов внешняя политика России приобрела более четкие очертания, учитывающие национальные интересы и приоритеты страны.

Российско-американские отношения.

Отношения с США занима­ли ключевое место во внешней политике России в 90-е годы. В целом они заметно изменились в лучшую сторону. На взаимодей­ствие двух государств оказывали влияние различия их экономических и политических возможностей. России было трудно претендовать на роль глобальной державы.

Новый характер российско-американских отношений получил отражение в двух документах 1992 г.: «Декларация президентов Рос­сии и США» и «Хартия российско-американского партнерства и друж­бы». В них предусматривались отказ сторон рассматривать друг друга в качестве противников; общая приверженность правам человека, эко­номической свободе; поддержка США курса России на углубление реформ; продолжение процесса сокращения вооружений и сотрудни­чество в поддержании стратегической и региональной стабильности.

Значительно активизировались российско-американские полити­ческие связи. Приобрели регулярный характер встречи президентов двух стран. Оживились межпарламентские контакты, взаимодействие по линии других государственных учреждений и ведомств. Все это по­зволило добиться важных результатов.

Активно развивалось сотрудничество в сфере сокращения воору­жений. В 1992 г. ратифицирован подписанный годом ранее Договор об ограничении стратегических наступательных вооружений (СНВ-1), а уже в 1993-м подписан Договор СНВ-2. Стороны достигли рамочной договоренности, предусматривавшей радикальные сокращения наступательных вооружений США и России к началу XX в.

Начало рыночных реформ в России открыло значительные перс­пективы для сотрудничества в торгово-экономической области. Снят был ряд ограничений периода «холодной войны», создавалась дого­ворно-правовая база экономического взаимодействия. Рабочим меха­низмом решения проблем в этой сфере стала созданная в 1993 г. меж­правительственная российско-американская Комиссия по экономи­ческому и технологическому сотрудничеству (известная по именам ее сопредседателей как «Комиссия Гор — Черномырдин»). Всего в 90-е годы подписано более 200 двусторонних документов, включая крупные межправительственные и межведомственные соглашения в самых раз­личных областях.

Развернулось российско-американское сотрудничество в урегули­ровании острых региональных проблем. Это касалось преодоления по­следствий кризиса в Персидском заливе, ситуации в Анголе, Никара­гуа. Россия и США кооперировали усилия в качестве сопредседателей мирной конференции по Ближнему Востоку. Обсуждался вопрос об ограничении поставок оружия в страны «третьего мира», велся ин­тенсивный поиск нормализации обстановки в Афганистане, бывшей Югославии, Камбодже, Сальвадоре, на Кипре.

В середине 90-х происходит определенная эволюция российско-американских отношений. Избавление от угрозы коммунистической реставрации в России в результате президентских выборов 1996 г. при­вело к ужесточению диалога американской администрации с Москвой по спорным вопросам.

США все больше отходили от поддержки традиционных принци­пов международного права, базирующихся на уважении суверенитета и невмешательстве в чужие дела, в сторону так называемого «гумани­тарного вмешательства» под предлогом защиты прав человека и этни­ческих меньшинств. Обосновываемая Вашингтоном правомерность «гуманитарной интервенции» получила название «доктрины Клинто­на» и была апробирована во время вооруженной операции на терри­тории бывшей Югославии.

Россия выступала против построения формирующейся системы международной безопасности на основе НАТО, принижения в меж­дународных делах роли ООН, ОБСЕ. Американская сторона и ее партнеры по блоку оставили без внимания возражения России по поводу намеченного расширения альянса за счет включения в него бывших стран-участниц Варшавского Договора и некоторых республик рас­павшегося СССР. США отказывались признать территорию бывшего Советского Союза зоной приоритетных интересов России, интегра­ционные импульсы в рамках СНГ трактовали как стремление возро­дить «советскую империю».

Несмотря на положительную динамику экономического сотрудничества, в США в отношении рос­сийских товаров не были отменены дискриминационные ограниче­ния, сохранялись антидемпинговые пошлины и квоты, существовали препятствия для ввоза в Россию высокотехнологичной продукции. Более агрессивной стала политика Вашингтона по вытеснению России с высокотехнологичных товарных рынков. В целом же в 90-е годы в рос­сийско-американских отношениях сложился достаточно отлаженный механизм взаимодействия и преодоления разногласий.

Россия и Европа.

Европейское направление российской внешней политики в 90-е годы являлось одним из приоритетных. С одной сто­роны, в Европе были особенно зримыми результаты преодоления «хо­лодной войны», что открывало для России благоприятные перспек­тивы активного участия в жизни континента. С другой — происходив­шие в Европе глубокие перемены были способны серьезно осложнить ее объективно неизбежное взаимодействие с нашей страной.

Для России наиболее острой проблемой формирования европей­ской безопасности был вопрос ороли НАТО в новых условиях. Пер­воначально были распространены представления о том, что этот блок ожидает та же судьба, что и Организацию Варшавского Договора, поскольку исчез главный объект противостояния альянса. Рассчиты­вали также, что постепенно НАТО будет трансформироваться из пре­имущественно военной в политическую структуру обеспечения безо­пасности. В декабре 1991 г. 6. Н. Ельцин заявил о готовности России присоединиться к этой организации. Однако развитие событий пошло по третьему сценарию. Произошла переориентация НАТО на новые военно-стратегические цели, взят курс на расширение круга участников, появились притязания на исключительное право принимать ре­шения по самым острым вопросам обеспечения европейской безо­пасности, в том числе и в обход ООН. Россия стремилась противодей­ствовать этим тенденциям, однако начала делать это не сразу.

Вдекабря 1996-го, когда сессия НАТО санкциони­ровала начало процесса расширения альянса ситуация по вопросу НАТО осложнилась. Россия была поставлена перед дилеммой: либо дальнейшее активное противостояние ему (со всеми вытекающими из него политическими и военными последстви­ями), либо согласие с его решением и попытка обеспечить прорыв в двусторонних отношениях Россия — НАТО.

Под влиянием российского МИДа во главе с Е. М. Примаковым выбор сделан в пользу второго, более прагматичного варианта. В ре­зультате в мае 1997 г. стороны подписали Основополагающий акт о взаимных отношениях, сотрудничестве и безопасности. В документе определялись «цели и механизм консультаций и сотрудничества, со­вместного принятия решений и совместных действий, которые соста­вят ядро взаимоотношений между Россией и НАТО». Был создан Со­вместный постоянный совет Россия — НАТО. Таким образом заклады­вались политико-правовые основы для превращения отношений Россия — НАТО в один из центральных элементов европейской безо­пасности.

Однако дальнейшие события показали, что стороны по-разному трактовали смысл достигнутых договоренностей. Если Россия склоня­лась к тому, чтобы созданный механизм принимал совместные реше­ния по вопросам безопасности в Европе, то в НАТО его рассматрива­ли лишь как форум для совместного обсуждения проблем, рекомендации которого не носили обязательного характера для руководства альянса. Эти различия в позициях ярко проявились в связи с событи­ями вокруг Косово в 1999 г.

Для России особенно болезненным было то, что совершен не про­сто акт агрессии против ее исторического союзника, а что это сдела­но вопреки ее активным возражениям. Бомбардировки Югославии по­казали неготовность лидеров ведущих западных стран превратить отно­шения Россия — НАТО в значимый компонент европейской безопасности. Более того, альянс претендовал на право применения силы за предела­ми стран-участниц без санкции Совета Безопасности ООН.

Активное участие в европейских делах Россия принимала в рамках Общеевропейского совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ) — наиболее представительной по составу участников и универсальной по функциям структуры. В отличие от других евро­пейских объединений, здесь она является полноправным участником. По ее инициативе разработана и на саммите ОБСЕ в Стамбуле (1999) одобрена Хартия европейской безопасности, где анализировались вызовы, с которыми предстоит столкнуться континенту в XXI в.

Под влиянием России в Хартии нашла широкое от­ражение антитеррористическая проблематика. В рамках ОБСЕ велись переговоры о сокращении вооружений. В 1999 г. одобрена важная для России новая редакция Договора об обычных вооруженных силах в Европе, где учитывались возникшие после окончания «холодной вой­ны» новые реалии.

Не менее важным для России было расширение связей с Евро­пейским Союзом (ЕС) — едва ли не самой влиятельной организаци­ей, в рамках которой осуществляется интеграция государств-участни­ков. Главной областью интеграционного развития в ЕС является эко­номика, но объединительные усилия постепенно распространяются и на другие сферы.

В 1996.г. Россия принята в Совет Европы — организацию, имею­щую целью добиваться расширения демократии и защиты прав чело­века, развития сотрудничества по вопросам культуры, образования, здравоохранения, молодежи, спорта, информации, охраны окружа­ющей среды. Ориентация на высокие европейские стандарты также важна для динамично развивающейся России.

В целом многосторонние и двусторонние отношения России с ев­ропейскими государствами развивались динамично, во многом конст­руктивно, хотя сохранялись различия по некоторым важным подходам. Помимо вопросов международной безопасности, партнеры далеко не всегда находили общий язык по внутренним проблемам России. Чаще других в центре дискуссий оказывалась чеченская проблематика.