Января (суббота) 1923 г

Отомстила боссу, провалявшись в постели до 9.30. Добралась до конторы по лестнице примерно в 11 часов. Было очень холодно, около 50 ниже нуля. За обедом разговаривали с Ризом и Косгроувом о наших друзьях в Америке, которые хотели приехать. После полудня пошла в библиотеку, и меня навестили эти два политика в сопровождении Джека. Было слишком холодно, чтобы оста­ваться там после их ухода, поэтому отправилась в контору, где обнаружила фо­тографии Джимми, которые Перси только что доставил из Щегловска. Когда я открыла маленькую серую папочку и увидела его милое дорогое лицо, на глаза навернулись слёзы. Я написала длинное письмо маме, чтобы отослать его с Ри­зом и Косгроувом. По дороге домой нам пришлось закрывать лицо. Дул силь­ный ветер. Мы провели утомительный вечер, заканчивая оформление заказов в мансарде при свечах.

Члены Организационного комитета ЛИК, работавшие в нью-йоркской конторе и навестившие Кемерово. Косгроув был казначеем и занимался вербовкой рабочей силы Риз в тече­ние нескольких месяцев возглавлял контору.

 

Января (воскресенье) 1923 г.

Сегодня было не так холодно, солнце светило ярко, когда я распахнула ставни к 10.30 утра. В конце концов, Риз и Косгроув не уехали. Я была голодна, когда в полдень отправилась на обед, так как не завтракала. После обеда с кислой ка­пустой, вызвавшей революцию в моём животе, пошла в барак Билла за Фрэн­ком. Открыв дверь, я застала весёлое собрание уоббли в разгаре. Они с энту­зиазмом распевали свои песни. Когда пение закончилось, я отправилась в библиотеку, где провела оставшееся время в холоде. Вечером компания попыта­лась организовать вечеринку в нашей комнате, но мы все слишком устали, что­бы веселиться.

 

Января (четверг) 1923 г.

Сегодня опять банный день. Я жду его всю неделю. Пошла одна, было жарко, как в печке, и пусто. Постирала свой жёлтый свитер в парной и замечательно помылась. Позднее пришли Кевах и Лотти. Перешла реку при свете сияю­щей луны, чтобы поужинать картофелем, говядиной с подливкой и какао. Про­вела спокойный вечер в библиотеке. Не было ни души. Я очень ценю эти не частые часы уединения. Пройдя через белый мир лунного света, я застала дома шумное веселье. У Рутгерса день рождения, и здесь семья Гриндлера.

 

Февраля (воскресенье) 1923 г.

Компания из «Барака Билла» была ещё на месте этим прекрасным солнечным утром. Ниф должен был явиться в суд в Щегловске в 2 часа. Райнис был там, чтобы свидетельствовать против него. Его оштрафовали на полмиллиарда (около 15 долларов). Утром вымыла дом и Сэма. Ауэрбах и я спустились к На­родному дому, где Сэм играл на пианино, пока я танцевала с Ауэрбахом. Это было очень приятное занятие. Фрэнк и я после прогулки на восхитительном воздухе пошли в библиотеку.

 

Марта (среда) 1923 г.

Сегодня писать не о чем, кроме ещё одного спора за столом во время завтрака. Джек хотел сделать несколько интересных сообщений, когда все соберутся вместе, - товарищи возражали против работы в течение всего дня и ещё по вечерам. Джек сказал: «Рут Кеннелл делает это, хотя и не коммунистка, но она в большей степени коммунистка, чем вы».

Марта (четверг) 1923 г.

День зарплаты! Сегодня рабы получают свою заработную плату презренными бумажками. А ещё и банный день! Что является приятной темой для разговора Кевах снова была здесь. Теперь общее число колонистов, подавших заявление на отъезд, составляет 30 человек.

 

Мая (вторник) 1923 г.

Приступили к завтраку в 9.30. Демонстрация двигалась к конторе с развеваю­щимися красными флагами, играл оркестр. После горячих кексов из белой муки мы пошли к конторе и у окон библиотеки слушали выступления. Говорил Рутгерс, а Бронка переводила. Меня затошнило, и мы пошли домой, а не с колон­ной, маршировавшей к южной шахте. По пути домой мы могли видеть такой же митинг в Нардоме за рекой. Дома отдохнули до полудня, а затем славно пообе­дали единой семьёй (за исключением Пирсона и Вена), Рутгерс и Бронка были голодны, и мы перекусили. Я не была голодна, так как хорошо пообедала в на­шей столовой. Рутгерс обедал там с «Героями Труда». Австрийский музыкант к Энди Франк играли для нас. Вечером Сэм, Фрэнк и я не пошли на устроенные колонией танцы, а провели время за чтением и сном. Это был счастливый день.

 

Мая (среда) 1923 г.

После ужина ещё светило восхитительное солнце - бор манил, но я оставила Франка, а Перси - Кевах на лужайке. П. и я вернулись в библиотеку. По пути мы остановились у лесопилки и понаблюдали за работой продольно-строгального станка и пил; осмотрели также бойлерную и электростанцию. Я была рада видеть что-то в работе. Бен Волчак показал нам новый душ, и я договорилась с ним, что завтра приду помыться. В библиотеке написала маме все о Первомае.

Июля (суббота) 1923 г.

Ещё несколько сообщений. Сегодня пришла миссис Волден, чтобы помочь мне Она мне очень нравится. Работали вечером. Вчера вечером, после того как меня навестила Анна, и мы босые спустились к роднику, её мама прислала мне стакан молока, а этим утром она разговаривала со мной. Я попросила Рутгерс; подтвердить письменно, что мой переезд в комнату Кевах только временный.

 

Августа (пятница) 1923 г.

Поездка в офис через реку в это солнечное утро оказалась чудесной. Вечером снова ходила к Элизабет. После ужина навестили Баарсов и Диккеров. У них настоящий буржуазный дом. Комната миссис Д. с портьерами в восточном стиле прелестна. Затем заглянули к доктору Малеру. У него были два хими­ка из Германии. Домашняя хозяйка выглядела привлекательно за серебреным самоваром. Чай с лимонными леденцами у доктора Малера с химзавода был восхитительным, как и кексы. Получили огромное удовольствие от живой беседы на немецком, английском, чешском и идиш.

 

Сентября (понедельник) 1923 г.

Сегодня прибыла новая группа. Сэм, Ирвин, и я пообедали вместе с «Леди из Беркли», Миссис Мелман спала со мной. Мужчины разочарованы: дамы среднего возраста, в брюках, коротко стриженные. Сегодня ходила в общест­венную баню. Это было ужасно - запах, всё уродливо, деформировано, скруче­но и местные женщины.