Адольфу Гутману в Париж

Лондон, 48, Dover Street, Piccadilly

Суббота, 6 мая 1848

Мой дорогой друг.

Наконец-то мне удалось устроиться в том водовороте, который зовется Лондоном. Я начал дышать свободнее только несколько дней тому назад, потому что только несколько дней, как показалось солнце. Я посетил господина д’Орсэ (Альфред Гийом граф д’Орсэ (1801—1852) — служил в Бурбонской гвардии, затем эмигрировал в Англию, где стал влиятельным лицом. Занимался живописью и скульптурой.), который очень хорошо принял меня, несмотря на значительное опоздание моего письма. Поблагодари, пожалуйста, княгиню (Вероятно, Марцелина Чарторыская.) от моего и его имени. Я не смог еще сделать всех визитов, потому что большинство из тех, к которым у меня рекомендательные письма, еще не приехали. Эрар (Пьер Эрар (1796—1855) — владелец известной фортепианной фабрики в Лондоне, племянник Себастьяна Эрара, основателя парижской фабрики.) был очень предупредителен и предоставил в мое распоряжение фортепиано. Итак, у меня один инструмент Бродвуда (Генри Фаулер Бродвуд (ум. в 1893 г.) — владелец фортепианной фабрики.), другой Плейеля, — всего же три фортепиано, а на что они мне, если у меня нет времени играть на них. У меня несметное число визитов, и дни мои мелькают, как молнии. У меня еще не было свободной минуты, чтобы написать Плейелю. Сообщи мне что-нибудь о себе; что Ты намерен делать? Как поживают Твои? У нас плохо (Шопен говорит о политической ситуации в Польше.). Я очень мучаюсь из-за этого. И всё же мне придется выступить; мне предложили играть в Филармонии; но я предпочел бы воздержаться от этого. В конце концов, после того как я сыграю перед королевой, мне, вероятно, придется дать музыкальный утренник в частном доме для ограниченного числа слушателей! По крайней мере таково мое желание. Но это только проекты, всего лишь проекты! Пиши мне побольше о себе. Всегда Твой, мой славный Гут.

Ш.

Вчера я слушал мадемуазель Линд (Женни Линд (1820—1887) — замечательная шведская певица (меццо-сопрано), которую современники называли «земным соловьем и небесным ангелом»; с большим успехом выступала почти на всех европейских сценах.

Ж. Линд выступила в «Сомнамбуле» В. Беллини в Королевском театре в роли Амины 4 мая 1848 г.; Полина Виардо исполнила ту же роль в театре Ковент-Гарден 9 мая 1848 г..) в Сомнамбуле. Это было очень хорошо. Я познакомился с ней. Меня посетила госпожа Виардо. Она тоже выступит в Сомнамбуле. Все парижские пианисты сейчас в Лондоне. Концерт Прюдана (Эмиль Бени Прюдан (1817—1863) — французский пианист и композитор, автор салонных фортепианных пьес и фортепианных концертов.) в Филармонии не имел большого успеха. Там исполняют только классику. Тальберг приглашен на 12 концертов в тот самый театр, где выступает Линд. Галле (Шарль Галле (1819—1895) — пианист, дирижер и композитор, вестфалец (немец) по происхождению; с 1836 г. жил в Париже, после революции 1848 г. переехал в Лондон, где пользовался большим успехом.) будет играть Мендельсона.

Оригинал на французском языке.

ВОЙЦЕХУ ГЖИМАЛЕ В ПАРИЖ

[Лондон.] Четверг, 11-го [мая 1848] [написано 4-го, датировано 11-м, отправлено 13 мая]

Дражайшая Жизнь.

Вернулся из итальянского театра. Первый раз в этом году пела Ж. Линд, и королева в первый раз после чартистов (Речь идет о массовом политическом движении английского пролетариата (1837—1848); в 1848 г. под влиянием революции на континенте состоялся ряд бурных чартистских выступлений.) показалась обществу. Обе произвели огромное впечатление — а на меня даже и старый Веллингтон (Герцог Артур Уэсли Веллингтон (1769—1852) — победитель Наполеона при Ватерлоо, крайне консервативный английский политический деятель; в 1848 г., несмотря на преклонный возраст, принял на себя «оборону» Лондона от ожидаемого нападения чартистов.) под ложей королевы, который сидел, как старый монархический пес в будке, под своей коронованной госпожой. — Я познакомился с Ж. Линд — она вместе со своей визитной карточкой очень любезно прислала мне прекрасное место*. [Приписка к месту, обозначенному звездочкой:] Место стоит 2½ ги[неи].

Сидел хорошо, а значит, хорошо слышал. В ней есть что-то подлинно шведское, не в обычном смысле, а словно отблеск северного сияния. В Сомнамбуле она производит огромное впечатление. — Она поет чисто и чрезвычайно уверенно, ее piano так выдержанно — и ровно, как волос.