Умиротворение страны и возрождение самодержавия

Михаил Романов был молод и неопытен. Про него говорили, что он был «благоверен (т. е. доверчив), зело кроток же и милостив». С такими чертами характера трудно было претендовать на ведущую роль в новой России, которая требовала твердой руки и решительности. Но Михаил и не стремился к этому. Дело было не в личности, а в потребности сильной власти в стране. Минин и Пожарский, возглавив мощное патриотическое движение и объединив широкие слои народа вокруг идеи спасения Родины, своей победой проложили дорогу возрождению российского самодержавия. Именно эта форма власти в то время, как показала история Смуты, оказалась спасительной для России. Все попытки найти иной способ управления страной во время Смуты оказались неудачными, и теперь Россия надолго притормаживала продвижение по пути свободы личности, прав человека, развития представительных учреждений, средневековой демократии. Ради спасения Родины все это отодвигалось в России, увы, на далекое будущее. Расчеты бояр на то, что новым царем легко будет управлять, не оправдались. Вокруг Михаила сразу же сплотилась сильная группа сторонников – видных князей, бояр, дьяков, дворян. Среди них – известные в стране опытные государственные люди и новые выдвиженцы, а также близкие к семейству Романовых, их родственники. Образовалась новая мощная правящая группа, которая прочно взяла власть в свои руки.

Позднее из плена вернулся отец царя патриарх Филарет, который, по существу, стал соправителем сына. Опытный, умный, с сильным характером 64-летний патриарх, проживший большую часть жизни при прежних самодержцах, сосредоточил в своих руках огромную и духовную, и светскую власть. Были воссозданы старые приказы, образованы новые. Во главе их встали оставшиеся в живых опытные управленцы – бояре и дьяки. Свое место в этой новой системе власти нашли Минин и Пожарский. Воевода получил чин боярина и долгое время после этого занимал важные места в правительстве и армии. Минин стал думным дворянином. Но прежнего влияния в стране они уже не имели, новые люди заслонили их.

С первых же дней монархия первого Романова стала формироваться как самодержавная власть по примеру предшественников XVI в.

Уже в дни его продвижения из Костромы в Москву бояре в грамотах к нему именовали себя царскими «холопами», исполнителями царской воли, а юный царь требовал от всех неукоснительного повиновения. В то же время повсюду он представлял себя защитником всего народа, всех «сирых и убогих», всех обиженных в период Смуты людей, гарантом справедливости и порядка. Так проходило единение народа вокруг новой власти.

Правительство нового царя проводило осторожную и мудрую политику умиротворения страны, сплочения всех сословий. Никому из бояр, дьяков, дворян не мстили, не было ни одной опалы. Все сохранили свои былые позиции, земли, чины, несмотря на связи кто с «тушинским вором», кто с поляками; многие были пожалованы землями, новыми чинами. Это сразу создало обстановку сплочения и единства, потому что грехов многие имели предостаточно.

Чувствуя ещё слабость своей власти, правительство Михаила, особенно в первые послесмутные годы, опиралось на Боярскую думу и Земские соборы. Этот выборный орган собирался довольно часто для решения важных государственных дел – установления новых налогов, вопросов внешней политики. Такой постоянный совет с «землей» укреплял авторитет новой власти, позволял ей действовать решительней и жестче во всех делах управления.

Однако практика обращения к выборному органу не стала постоянной. Напротив, по мере укрепления власти нового царя, особенно после появления в Москве патриарха Филарета, Земские соборы стали собираться все реже, а во второй половине XVII в. вообще исчезли из российской государственной системы. «Земля» стала все больше и больше подчиняться самодержцу.

Все сильнее попадала под влияние царя и Боярская дума. Бояре скоро стали исполнителями воли самодержца, его различных поручений в приказах, различных комиссиях, в командовании войсками. Увеличилось количество приказов.

Была изменена и система местного управления. Вместо старых полунезависимых наместников правительство стало назначать в города и уезды на один-два года воевод, которые управляли при помощи приказных изб, а также местных выборных старост. Сделано это было с целью усиления центральной власти на местах и искоренения злоупотреблений и взяточничества.

Для восполнения оскудевшей казны правительство ввело ряд новых налогов, обратилось к богатым купцам с просьбой дать деньги взаймы, а к духовенству – уговаривать население жертвовать продовольствие на содержание армии.

Так российское государство, монархическая власть благодаря поддержке всех слоев народа в тяжелое для страны время из Смуты вышло более сильным, чем было прежде. И скоро народ ощутил на себе всю давящую силу этого укрепившегося государства.

Конечно, первой заботой нового правительства стало умиротворение страны. Трудно было говорить о стабилизации жизни, когда по всей России бродили никому не подчинявшиеся казацкие отряды, шайки разбойников, польские отряды. Известный авантюрист Лисовский воевал в центральных уездах страны, и Пожарскому поручили уничтожить старого врага. Только в 1615 г. он нанес шляхтичу несколько поражений, загнал его на юг, где тот и погиб.

От Рязани на Москву двинулся Заруцкий, пытавшийся в 1612–1613 гг. повторить путь самозванцев. Его знаменем был сын Марины Мнишек Иван. Однако царские воеводы оттеснили его на юг и под Воронежем разбили. Заруцкий, Марина Мнишек и трехлетний Иван были схвачены. Вскоре Заруцкого и Ивана казнили прилюдно на окраине Москвы. Заруцкого после жесточайших пыток посадили на кол, а Ивана повесили. Марина Мнишек была посажена в темницу, где умерла на следующий год.

Таким образом, юг страны был замирен. Но на севере продолжались волнения. Там, в лесных районах Вологодского, Белозерского и Каргопольского уездов страх на население наводил атаман Баловень со своими отрядами, которые достигали 5 тысяч человек. Казаки грабили города, разоряли и выжигали села и деревни. С ними начали переговоры, посылая духовенство с уговорами «отстать от воровства». За переход на службу к царю им обещали помилование и хорошее вознаграждение. Часть казаков ушла от атамана, но остальные двинулись на Москву, и лишь на самых подступах к столице их разбили царские войска. Баловень с группой соратников был схвачен и тут же повешен. Рядовых же казаков простили и зачислили на службу. Так кнутом и пряником правительство Михаила Романова подавляло один очаг казачьей вольницы за другим.

Лишь к началу 20-х гг. положение в стране стабилизировалось.

Войны с Польшей и Швецией. Постоянному внутреннему напряжению в стране во многом способствовала и продолжающаяся война между Польшей и Россией. Сигизмунд III не признал выборов царя в Москве и по-прежнему считал Владислава законным московским государем.

В 1613 г. русские полки двинулись на Запад. Воеводам удалось отбить для России ряд захваченных поляками городов и подойти к Смоленску. Но на большее разоренной стране не хватило сил. Начались длительные переговоры.

Одновременно было послано войско и на Новгород, но по пути воеводы потерпели поражение. Шведы захватили дополнительно ещё ряд русских городов и осадили Псков. Однако город благодаря мощным крепостным стенам отчаянно защищался. Положение шведов на захваченных землях было ненадежным из-за враждебного отношения населения. Планы создать на севере России зависимое от Швеции Новгородское государство становились все более зыбкими.

В это время русское правительство развернуло мощное дипломатическое наступление на своих соперников. В дружественные страны – Германскую империю, Англию, Голландию, Францию были отправлены посольства. И результаты быстро дали о себе знать. Германский император вызвался посредничать в мирных переговорах между Россией и Польшей, а английский король – между Швецией и Россией.

Однако Польша упорствовала. Король не хотел возвращать Смоленск и награбленные в России сокровища, как того требовали русские. Переговоры зашли в тупик. Пользуясь их срывом, король весной 1617 г. двинул армию в Россию. Возглавлял её возмужавший Владислав, который все ещё считал себя претендентом на русский трон.

Поляки вновь захватили отбитые русскими города. К ним перешли некоторые воеводы. Другие, сдав крепости, бежали в Москву. Все это показало, что установившийся государственный порядок в России был ещё шатким.

На помощь Владиславу шел с украинскими казаками гетман Петр Сагайдачный. При первых неудачах дело, за которое тысячи русских людей сложили свои головы, могло пойти прахом.

В этих условиях правительство действовало быстро и жестко. Тихий и мягкий Михаил приказал высечь бежавших воевод кнутом и сослать в Сибирь. Навстречу Владиславу выступило новое войско. Польский авангард был разгромлен на подступах к Москве.

В то же время Д. М. Пожарский нанес поражение польским отрядам под Калугой. И все же над Москвой нависла серьезная опасность. В конце сентября войско Владислава осадило русскую столицу.

Мужественная оборона Москвы сорвала планы Владислава, и поляки пошли на мирные переговоры. В декабре 1618 г. в селе Деулино неподалеку от Троице-Сергиева монастыря было подписано перемирие на четырнадцать с половиной лет. По договору в Россию возвращались все пленные во главе с патриархом Филаретом, поляки уступали ближние к Москве города, но сохраняли за собой Смоленск. Владислав не отказывался от прав на русский престол. Вся борьба с Польшей была ещё впереди.

Несколько ранее, в феврале 1617 г., в деревне Столбово был подписан так называемый Столбовский мир со Швецией. Шведский король в отличие от поляков отказывался от претензий на русский трон, возвращал России Новгород с округой, но за Швецией оставалось Балтийское побережье со старинными русскими городами Ям, Копорье, Орешек, Ивангород. Выход на Балтику вновь оказался потерянным для страны. По существу, и на западной границе, и в Прибалтике соседи силой вернули Россию к границам времен Ивана III (конец XV в.). Столетие борьбы, побед, поражений, колоссальных народных жертв оказалось напрасными. Все это тоже стало результатом Смуты.