2018-02-14
331
«…Как же развивались события весной 1939 года?
В марте произошло новое резкое усиление военной угрозы в Европе. Германия захватила оставшиеся неоккупирозанными чешские земли, а Словакии предоставила призрачную независимость. Англия и Франция не предприняли никаких мер для защиты государственной независимости Чехословакии. Но одновременно они вынуждены были постепенно отходить от прежнего прямого и неприкрытого попустительства агрессору. Значительно активизировалась деятельность противников Мюнхена в Англии и Франции. Общественность этих и других стран требовала принять решительные меры против усиливающейся фашистской агрессии. Так, если осенью 1938 года общественное мнение Франции одобрило Мюнхенское соглашение (за него высказалось 53 процента опрошенных, против — только 37), то летом 1939 года уже 76 процентов высказалось за применение силы в случае германской агрессии против Польши. В Англии в июле 1939 года 87 процентов населения требовало, заключения пакта с Советским Союзом против Германии С критикой Н. Чемберлена и его сторонников продолжали выступать У. Черчилль, А. Иден, Д. Ллойд-Джордж и другие видные политические деятели Великобритании.
…Чемберлен и Даладье вынуждены были согласиться с идеей коллективной безопасности, которую на протяжении нескольких предыдущих лет постоянно выдвигал Советский Союз. Они предприняли шаги к началу переговоров с Советским Союзом как по политическим, так и по военным вопросам. Подобное развитие событий недооценивать нельзя, ибо оно свидетельствовало о том, что Англия и Франция перестали игнорировать место Советского Союза в европейской политике и вынуждены были считаться с ним как с важным политическим фактором в Европе.
Казалось, Сталину в полном объеме следовало бы использовать сложившуюся исключительно благоприятную ситуацию для углубления контактов с Лондоном и Парижем в интересах внешнеполитической изоляции Берлина. Но он счел возможным продолжать улучшать отношения и с Германией. Некоторое время Литвинову еще удавалось склонять чашу весов советской внешней политики в пользу сотрудничества с Англией и Францией. Но ситуация существенно изменилась с 3 мая, когда Литвинов внезапно был снят с поста наркома и на его место назначен председатель Совета Народных Комиссаров В. М. Молотов, который послушно выполнял все указания Сталина. Как явствует из переписки Шуленбурга с министром иностранных дел Германии Риббентропом, в германском посольстве и в Берлине были весьма довольны этим шагом Сталина.
Сталин и Молотов с этого времени делали ставку преимущественно на германскую карту. С одной стороны, политические переговоры СССР с Англией и Францией шли медленно, а с другой — из Берлина настойчиво предлагали Советскому Союзу всевозможные блага, если всестороннее улучшение советско-германских отношений будет продолжаться. В эти дни в советской печати можно было встретить заявления, из которых вытекало, что советское руководство не было заинтересовано в серьезных переговорах с Англией и Францией. Так, в июне 1939 года в передовой «Известий», резко критиковавшей Англию и Францию за срыв создания системы коллективной безопасности в Европе, содержалась фраза: «У нас нет договоров о взаимной помощи ни с Францией, ни с Англией», хотя в действительности советско-французский договор о взаимной помощи, заключенный в 1935 году, существовал, и он не был денонсирован.
В мае 1939 года Сталин располагал достоверной информацией о планах Гитлера на последующие месяцы. Так, ему стало известно, что в июле — августе Гитлер намерен уничтожить Польское государство. Если дело дойдет до воины, говорил заведующий восточным отделом МИД Германии Э. Клейст, то вермахт будет действовать жестоко и беспощадно.
В начавшейся 1 сентября 1939 года второй мировой войне Сталин придерживался прежней линии на дальнейшее сближение с Германией. Он сыграл решающую роль в том, что Исполком Коминтерна, средства массовой информации и официальные органы Советского Союза извращенно истолковывали политический характер этой войны. Она рассматривалась захватнической и империалистической с обеих сторон. Более того, Германия объявлялась жертвой агрессии со стороны Англии и Франции.
Великодержавная же позиция Сталина особенно обнаженно выявилась в ходе германо-польской войны в сентябре 1939 года, когда Советский Союз фактически осуществлял военное сотрудничество с Германией и не придерживался своего официально объявленного нейтрального статуса. Так, в частности, в соответствии с нормами международного права нейтральные государства могут предоставлять убежище войскам, военным кораблям, самолетам воюющих стран, но обязательно с последующим их интернированием, если их срок пребывания превышает одни сутки. Этих важных условий советские власти не придерживались. Никакими обстоятельствами нельзя оправдать согласие советского руководства обслуживать немецко-фашистские военные корабли в советских портах в бассейне Баренцева моря…»
Взято из: История и сталинизм. -М.: Политиздат, 1991. С.200-218.
