Царствование Федора Алексеевича

УДК 719 ББК 85.101

> Потапова Н.А.

5-7777-0104-3

ПРЕДИСЛОВИЕ

Проблемы учета, сохранения и реставрации памятников культурного на­следия стали особенно остро осознаваться обществом в последнее десятиле­тие нашего века. Сейчас Россия вновь переживает кризисный период своей истории, кардинально меняющий общественную, правовую и экономичес­кую сферы жизни. Как и в любой переходный период, поддержание и сохра­нение культурного наследия становится сложной задачей. С одной стороны, актуализируются идеи возрождения традиционных национальных ценнос­тей. С другой — на фоне экономического и идеологического кризиса, естест­венно, возникают финансовые и правовые ограничения для конкретной го­сударственной деятельности по охране памятников. В то же время новое за­конодательство еще только разрабатывается, а повседневная реальность пол­на драматическими и конфликтными ситуациями, угрожающими порой фи­зическому существованию памятников культуры.

В сложившихся условиях неизмеримо возрастает роль законодательства, регулирующего само существование культурного наследия. Становится осо­бенно важным разработка и принятие оптимальных правовых актов и норм, позволяющих осуществлять весь комплекс мер, направленных на сохранение и преумножение культурного наследия страны.

В последние годы достаточно активно идет формирование нового зако­нодательства в области охраны и реставрации памятников культуры. Тем бо­лее важно и поучительно обратиться к законотворческой деятельности про­шлого.

В истории российской культуры уже накоплен обширный опыт регла­ментации отношений к национальному достоянию. Он отразился в много­численных законодательных актах, на протяжении нескольких столетий по­следовательно формировавших основные понятия, связанные с националь­ным наследием, закрепляя меры и способы его сохранения, а также расши­ряя круг охраняемых объектов.

Обобщение опыта предыдущего законодательства было впервые пред­принято членами императорского Московского археологического общества. В 1911 году Общество выпустило специальное издание «Материалы к вопро­су об установлении в законодательном порядке охраны древних памятников в России». В этой публикации перечислены основные правовые документы XVIII—XIX веков, дана их характеристика, приведены сведения о западное­вропейском законодательстве и современном зарубежном опыте в названной области. Появление этого материала стало закономерным результатом мно-

голетней деятельности И МАО, активно участвовавшего в разработке «Про­екта правил о сохранении исторических памятников» и «Проекта закона об охране памятников старины в России», собственные варианты которых были опубликованы Обществом в 1911 году. Ряд предложений Общества был вне­сен в окончательный вариант проекта Закона, представленный на рассмот­рение в Государственную думу, однако законодательного утверждения проект так и не получил.

В ряде публикаций советского времени, посвященных проблемам сохра­нения культурного наследия, особое место занимает сборник документов «Охрана памятников истории и культуры в России. XVIII — начало XX вв.», вышедший в Москве в 1978 году. Усилиями специалистов Института истории Академии наук СССР и архивов Петербурга и Москвы было выявлено, сис­тематизировано, подготовлено к печати и опубликовано значительное число архивных документов, которые стали определяющими источниками по дан­ной проблематике. Впервые в научный оборот были введены материалы, от­ражающие последовательность формирования Российского законодательст­ва по охране культурного наследия. Сборник, выполненный с академической полнотой и тщательностью, был издан минимальным тиражом 300 экземпля­ров и практически является библиографической редкостью, недоступной широкому кругу специалистов. Само же обращение к архивным источникам и их публикация стали возможны, вероятно, в связи с подготовкой и приня­тием в 1978 году «Закона об охране памятников истории и культуры в СССР».

Опыт советского законотворчества в области охраны культурного насле­дия нашел свое отражение в сборнике «Охрана памятников истории и куль­туры», опубликованном в 1973 году. В это издание вошли декреты, постанов­ления и распоряжения, принятые правительством СССР и РСФСР за период 1917—1970 годы. Документы советской эпохи, представленные в хронологи­ческой последовательности, красноречиво отражают сложную картину суще­ствования культурного наследия страны в рамках приоритетов и установок тоталитарной идеологии.

Наиболее интересным и полным изданием последнего времени стал вы­шедший в 1997 году Сборник документов «Сохранение памятников церков­ной старины в России XVIII — начала XX вв.», подготовленный авторским коллективом специалистов Государственного научно-исследовательского института реставрации. Значительное число документов об охране памятни­ков церковной старины, представленное в сборнике, не только расширяет круг источников по данной проблеме, но и существенно дополняет картину формирования и развития «охранного» законодательства России. Документы сборника, отражая практику охраны церковных древностей на протяжении двух столетий, приобретают в пост-советской действительности особую акту­альность. Они позволяют соотнести опыт прошлого с современными пробле­мами: изменением взаимоотношений церкви и государства и передачей зна­чительного числа памятников истории и культуры в ведение церкви.

Целью настоящего сборника является публикация документов по охра­не культурного наследия, охватывающих период с конца XVII до середины XX века. Кроме документов общего характера, уже опубликованных в выше-»

названных и некоторых других изданиях, в сборник включен ^ид оа^^,^«„ тельных установлений, регламентирующих вопросы планировки и застрой­ки городов (в первую очередь Москвы), непосредственно связанных с сохра­нением или уничтожением их исторического облика. Первая глава сборни­ка включает законодательные акты по охране Российских древностей доре­волюционного периода. Нормативные документы 1917—1949 годов, пред­ставленные во второй главе сборника, наглядно иллюстрируют новый этап отечественной истории, характеризующийся, в частности, кардинальной сменой идеологических установок в отношении к культурному наследию прошлого и проблемам его сохранения. Предлагаемые хронологические гра­ницы документов советского времени представляются правомочными, по­скольку именно до конца 1950-х годов законодательство по охране памятни­ков истории и культуры развивалось в особо жестких рамках тоталитарной идеологии. Поэтому в определенном смысле юридические нормы, отражен­ные в публикуемых актах, представляют цельный и самодостаточный этап развития отечественного законотворчества в этой области, весьма сущест­венно отличающийся от последующего периода.

Широкие хронологические рамки публикуемых в сборнике документов позволяют проиллюстрировать пути развития отечественного законодатель­ства по охране памятников истории и культуры — от времени правления ца­ря Федора Алексеевича до периода руководства страной Генерального секре­таря ВКП(б) И.В. Сталина. Материалы сборника последовательно отражают сложные процессы, происходившие в общественном сознании и законода­тельной практике как каждого периода, так и всего временного потока в це­лом. Они демонстрируют неизменность ценности культурного наследия во­преки всем превратностям отечественной истории.

Отечественное законодательство по охране памятников истории и куль­туры прошло сложный, во многом противоречивый путь развития. В нем на­глядно отразились все наиболее важные этапы отечественной истории, пути становления и развития гражданского общества. Интерес к отечественным древностям, осознание непреходящей ценности памятников прошлого, их роли и значения в развитии духовной и нравственной жизни нации склады­вались в России на протяжении нескольких столетий, постоянно трансфор­мируясь и углубляясь. Это нашло свое отражение в законодательных актах, регламентирующих отношения в области охраны и реставрации культурного наследия.

Наиболее ранним документом, направленным на сохранение наследия, может считаться именной указ царя Федора Алексеевича 1680 года, гласив­ший: «В Земском приказе дела описать... и описные книги и счетные списки в Земском приказе сделать и объявить себе великому государю генваря в 1 числе нынешнего 189 году; а буде к тому вышеописанному сроку описных книг и счетных списков они не сделают и ему великому государю не объявят, и им за то от него великого государя быть в опале» (№ 1)*. Этот именной цар-

* Здесь и далее в скобках указаны номера документов настоящего издания.

5

ский указ, возможно, впервые устанавливал конкретную юридическую нор­му ответственности за сохранность государственных бумаг, сосредоточенных в многочисленных государевых Приказах, что объективно способствовало учету и сохранению письменных документов. Текст указа целиком укладыва­ется в культурную средневековую традицию, в нем нет исторической, обще­культурной или иной качественной оценки сохраняемых документов. Имев­шиеся в приказах разнообразные бумаги, независимо от времени их созда­ния, затрагивали все наиболее важные стороны жизни — как общества, так и власти. Поэтому сохранение документов в надлежащем порядке являлось по­стоянной заботой власти со времен Средневековья. Закономерно, что опре­деление правил хранения и учета письменных документов и юридически за­крепленная мера ответственности за неисполнение предписанных правил может считаться первым шагом в процессе формирования отечественного «охранного» законодательства.

Начало формирования развитого законодательства по охране древностей связано с реформаторской деятельностью Петра I. Петровские реформы, за­тронувшие все стороны общественной и социальной жизни российского об­щества, предопределили появление новых государственных и общественных институтов, рождение и блестящий расцвет светской культуры. Закономер­ным следствием этих перемен явился и возросший интерес к наследию про­шлого.

В петровскую эпоху было принято несколько десятков царских и сенат­ских указов, регламентировавших отношение к памятникам старины, сбору и учету различных древностей и «куриозных» вещей, положивших начало формированию богатейших коллекций и собраний, а также распростране­нию моды на частное коллекционирование. Значительным было и число правовых актов, регламентировавших застройку и планировку ряда городов Российской империи. Указы, относившиеся к ремонтам и новому строитель­ству архитектурных сооружений Москвы, учитывали своеобразие ее истори­ческого облика и по большей части были направлены на его сохранение.

Наиболее известными и важными для формирования мер по охране па­мятников старины могут считаться следующие законодательные акты:

— «О приносе родившихся уродов, также найденных необыкновенных
вещей во всех городах губернаторам и комендантам, о даче за принос оных
награждения и о штрафах за утайку», изданный в 1718 году (№ 14);

— «О присылке из монастырей Российского государства жалованных
грамот», датированный 1720 годом (№ 16);

— «О покупке в Сибири куриозных вещей и о присылке оных в Берг — и
Мануфактур-коллегию», опубликованный в 1721 году (№ 17);

— «О бережении остатков кораблей, галер и яхт», вышедший в 1722 году
(№ 19);

— «Об отдаче Соборных церковных уставов и ризницы из Патриаршего
дома в Синод и об отдаче серебряных вещей на Денежные дворы весом»,
вступивший в силу в 1722 году (№ 20);

— «О присылке из всех епархий и монастырей древних рукописных лето­
писей и подобных книг в Москву в Синод», датированный 1722 годом (№ 21);

 

— «О делании кровель в Москве по примеру, как сделана кровля на тере­
ме в Кремле», относящийся к 1722 году (№ 23);

— «О сделании каменной пирамиды на Полтавском поле, в память побе­
ды, держанной над шведами», подписанный Петром 1 в 1723 году (№ 26), и
некоторые другие.

Каждый из приведенных правовых актов, по сути, впервые определял круг предметов и объектов, подлежащих учету и сохранению, закрепляя за ними юридический статус памятника. На смену средневековым представле­ниям о сакральных ценностях, приходит светское понимание значения «древностей», круг которых значительно расширяется, включая все новые виды раритетов и «куриозетов», различных грамот, летописных книг и иных предметов, осознаваемых как памятники старины.

Светский характер культуры петровской эпохи изменил и тип мемори­альных памятников. Наряду с традиционным для средневековой Руси возве­дением культовых сооружений часовен, храмов и монастырей в честь знаме­нательных событий и дат появляется практика сооружения мемориальных монументов-памятников, исполненных в формах светского искусства, под­лежащих обязательной охране.

Петровское законодательство отразило становление новых ценностных и эстетических критериев и приоритетов общественного сознания связанных, в том числе, и с сохранением и поддержанием национального культурного наследия.

Существенный интерес представляет законодательство, формировавше­еся преемниками Петра Великого. И период кратковременного правления Екатерины I и Петра II, и значительно более продолжительные царствования Анны Иоанновны и Елизаветы Петровны были отмечены рядом важных ука­зов, направленных на сохранение отечественных древностей.

Многие указы елизаветинского времени посвящены регламентации строительной деятельности, проведению ремонта и обновления древних со­оружений, в том числе и московского Кремля. Особенно примечателен именной указ, объявленный Сенату генерал-прокурором князем Трубецким: «Об исправлении городовых стен в Москве, ворот, башен и Ивановской ко­локольни без всякой отмены противу старой фасады», датированный 1759 го­дом (№ 49). Это один из первых документов, определивший правила ведения ремонтных работ на древних архитектурных памятниках, предусматривав­ший сохранение их первоначального облика.

Важные законодательные инициативы по сохранению национальных древностей, благоустройству городов империи, а также пополнению художе-| ственных коллекций приходятся на период царствования Екатерины II — вре-1 мя расцвета русской культуры. Законы екатерининского времени отличает из­вестный прагматизм: предпочтен ие^ отдается хозяйственным и экономическим факторам в подходе к проблемам сохранения памятников древности. Много­численные именные указы и реляции того времени, как правило, направлены на учет памятников старины, при этом круг объектов, подлежащих такому уче­ту, значительно расширен в сравнении с предшествующей практикой. Так, в 1763 году издается указ «Об описи архиерейских и монастырских вотчин и об

отправлении для того армейских обер-офицеров» (№ 54); в 1771 году публику­ется примечательный указ Сената «О снятии уездных планов с надлежащею верностью и о включении в экономические журналы замечаний о древних кур­ганах, развалинах, пещерах, островах и других признаках» (№ 65).

Особое место в законодательстве Екатерининского времени занимают документы, регламентирующие строительную деятельность, широко развер­нувшуюся в период ее правления. Одним из первых законодательных актов, подписанных императрицей, был указ «Об учреждении Комиссии для уст­ройства городов Санкт-Петербурга и Москвы», датированный 1762 годом (№ 53). В нем, в частности, предусматривалось для «Москвы, которая по древности строения своего, поныне в надлежащий порядок не пришла, и от того беспорядочного и тесного деревянного строения, от частых пожаров в большее разорение живущих вводит, рассуждение свое о приведении и оную по возможности, правительствующему Сенату представить, дабы, хотя на бу­дущее время жители, елико возможно, от тех убытков спасены были...»

Особый интерес представляет указ 1771 года «О перестройке Кремлев­ского дворца и некоторых других в окружности его зданий» (№ 64), опреде­ливший программу перестройки ансамбля Кремлевского холма, воплощен­ную в нереализованном проекте архитектора В.И. Баженова.

Противоречие между необходимостью сохранения древних сооружений и нуждами нового строительства станет предметом многовекового поиска оптимального решения этой острейшей проблемы. В столь конкретной фор­ме она сформулирована впервые в «охранных» документах екатерининского времени. Представление о ценности древних памятников уже достаточно прочно вошло в сознание и общества, и власти, однако создание новых ар­хитектурных сооружений и развитие городов также было естественной жиз­ненной потребностью.

Значительное число указов регламентировало строительство и перест­ройку провинциальных городов, а также вопросы содержания присутствен­ных мест и прочих казенных зданий. Так, например, Указом 1763 года пред­писывалось «сделать всем городам, их строению и улицам специальных пла­нов по каждой губернии особо», что позволяло учесть все имевшиеся камен­ные и деревянные строения, составить достаточно полное представление о характере застройки российских городов и предусмотреть меры, необходи­мые для «наведения надлежащего порядка» (№ 57).

Период царствования Екатерины II был отмечен пристальным внимани­ем к сохранению и упорядочению архивов, чему был посвящен ряд осново­полагающих указов, заложивших основу государственной системы хранения письменных источников и создания архивохранилищ.

Продолжая начатую Петром I традицию возведения монументов в честь важных исторических событий и прославившихся личностей, Екатерина II осуществила строительство монумента «в славу блаженные памяти государя императора Петра Великого на площади между Невы реки, Адмиралтейства и Сената» (№ 61).

Блестящая эпоха Екатерины II, отраженная в сухих, порой многослов­ных формулировках указов, бесстрастно свидетельствует о постепенном раз-

витии и усложнении представлений о значимости национальных древностей в жизни образованной части общества, расширении круга объектов, опреде­ляемых как памятники старины, взаимосвязи градостроительных начинаний и сохранения архитектурных древностей.

Короткое правление Павла почти не отражено в законодательстве, регу­лирующем вопросы охраны культурного наследия. Лишь несколько законо­дательных актов, касающихся ведения строительных работ в Москве, могут представлять в этой связи определенный интерес.

Значительное развитие получило законодательство по охране памятни­ков на протяжении XIX века. Сохраняя верность основам, заложенным в пра­вовых нормах XVIII столетия, оно значительно продвинулось вперед, отра­жая глубинные изменения менталитета, а также форм организации общест­венной жизни России.

Обращение к основным правовым документам XIX века, касающимся охраны памятников старины, позволяет выявить наиболее характерные и ос­трые проблемы, существовавшие в этой области, и пути их разрешения, от­разившиеся в законодательной практике минувшего века.

Отношение общества и власти к национальным древностям и проблемам их сохранения и преумножения менялось в XIX веке более динамично, неже­ли ранее, но решающее слово всегда оставалось за властью, и потому лич­ность каждого Ьоссийского императора играла определяющую роль в этом процессе.

Первая четверть XIX века, совпадающая со временем правления Алек­сандра I, была ознаменована целым рядом новых законодательных норм, на­правленных на улучшение деятельности по сохранению отечественной ста­рины, расширению круга охраняемых памятников, поддержанию ряда древ­них сооружений.

Особое значение имел Синодский указ 1804 года «Об отсылке древних русск'|Г\ летописей и хронографов, в учрежденное при императорском Мос­ковском университете Истории и древности российских общество» (№ 78). Образование этого Общества ознаменовало начало нового этапа как в обще­ственной жизни страны, так и в изучении и сохранении отечественных древ­ностей.

Деятельность Общества, направленная в первую очередь на изучение и публикацию древних памятников отечественной письменности, приобретала не только научную актуальность, но и играла существенную роль в формиро­вании общественного интереса к отечественной истории и ее памятникам. Периодические издания Общества, публиковавшие древнерусские летописи и хронографы, «древние анекдоты, трактаты, грамоты, описания древних по­сольств, обрядов и других происшествий, не печатанных и в архивах храня­щихся...», не только знакомили широкую публику с памятниками отечест­венной письменности, но и объективно способствовали развитию историче­ской науки. Кроме того, интерес к проблемам сохранения памятников древ­ности начал распространяться в широких дилетантских кругах.

В 1806 году Александр I издает именной указ «О правилах управления и сохранения в порядке и целости находящихся в Мастерской и Оружейной

палате древностей» (№ 79). предписывавший, в частности, «...ничего не про­давать и никаким вещам из палатского хранилища отпусков не чинить без особого указа...». Этот правовой документ определял правила учета и хране­ния художественных ценностей, находящихся в старейшем древлехранилище страны.

Значительная часть законодательных актов александровского времени посвящена мерам по поддержанию древних памятников архитектуры и вос­становлению облика Москвы после пожара 1812 года. Наряду с указами, уч­реждающими Комиссию по строению города Москвы, которой было поруче­но разработать «вновь прожектируемый план» города, (№ 84) и актами, регу­лировавшими строительство на «погорелых местах», был принят ряд кон­кретных постановлений, предусматривавших сохранение древних архитек­турных памятников «первопрестольной». Так, в императорских замечаниях на «вновь прожектированный план столичному городу Москве» от 29 сентя­бря 1813 года, в частности, говорится: «1. Лавки на Красной площади (со вхо­ду в Воскресенские ворота направо), закрывающие вид Кремля, уничтожить.

2. Лавки, закрывающие вид здания церкви Василия Блаженного, равномерно
уничтожить же; но самую церковь оставить и поддержать ее в прежнем виде.

3. Стены Кремля и Китая города поддержать в первобытном их положении...»
(№ 85).

В переписке, связанной с утверждением вышеупомянутого плана Моск­вы, содержится ряд любопытных сведений, касающихся проблем сохранения архитектурных памятников города. В предписании, данном генералом А.П. Тормасовым Комиссии для строения в городе Москве, имеется, в частности, следующее предложение: «...Чтобы во избежание вновь исчисленных много­значных издержек на исправление стены вокруг Китая города и всех не­удобств, кои от нее происходят, стену сию разобрать, материал употребить на поправление поврежденной подкопами Кремлевской стены и на построение через Москву-реку моста или на другие общественные здания...» (№ 86). Данное предложение обсуждалось в Комитете министров и «со своей сторо­ны во уважение того, что при некоторых башнях и воротах, в Китайской сте­не устроенных, есть святые иконы, к коим по обыкновению, издревле суще­ствующему, стекается множество людей для поклонения, и для того чтобы те башни и ворота по внешнему их виду могли бы на вечные времена оставать­ся памятниками древнего великолепия Московской столицы и означением мест существования Китай городской стены, положил таковые башни и во­рота сохранить в древнем их виде, исправляя и поддерживая их ежегодно, по­добно Кремлевской стене». Однако столь радикальное предложение не было высочайше утверждено, и на протяжении еще почти целого столетия Китай­городская стена сохраняла свой первоначальный облик, поддерживаемый несколькими масштабными реставрациями.

Особое место в ряде законодательных инициатив первой четверти XIX века занимает высочайше утвержденное в 1822 году положение Комитета ми­нистров о сохранении памятников древности в Крыму (№ 93). Этим доку­ментом было положено начало систематическому изучению и учету археоло­гических памятников древней Тавриды и сооружений инославных конфес-

10

сии. Проблемам, связанным с сохранением памятников археологии, было посвящено датированное 1825 годом письмо новороссийского генерал-гу­бернатора и наместника Бессарабии графа М.С. Воронцова к министру на­родного просвещения А.С. Шишкову (№ 95). В этом документе генерал-гу­бернатор высказал свою обеспокоенность тем, что «на берегах Черного и Азовского морей находят множество памятников греческого и римского вла­дычества;...но что доныне местные начальства не обращали на них внима­ния; а потому они разошлись в тысячи рук, большею частию невежествен­ных, и остались в забвении..., употреблены на фундаменты для строений или вывезены за границу...». В этом же письме подробно изложены меры, необхо­димые для сохранения памятников античности, в частности по организации двух музеев: в Одессе и в Керчи, а также отмечается настоятельная необходи­мость в выработке правил ведения раскопок.

Значительное совершенствование законодательства по охране памятни­ков древности приходится на период царствования Николая I (1825—1855). Это тридцатилетнее правление принято называть периодом «николаевской реакции» и характеризовать как время государственного подавления про­грессивной мысли. Однако «охранительские» тенденции, ставшие в период царствования Николая официальной идеологией, сыграли положительную роль в деле охраны памятников и в дальнейшем оформлении «охранного» за­конодательства. Было принято существенное число основополагающих пра­вовых документов, во многом определивших дальнейшее развитие законо­творческого процесса в этой области.

Одним из первых документов царствования Николая I стал циркуляр Министерства внутренних дел «О доставлении сведений о памятниках архи­тектуры и о воспрещении разрушать их» (№ 96), опубликованный в 1826 го­ду. Он предписывал российским губернаторам собрать «немедленно следую­щие сведения по всем губерниям: 1. В каких губерниях есть остатки древних замков и крепостей или других древностей и 2. В каком они положении нахо­дятся». Следствием этого распоряжения стала целенаправленная деятель­ность по выявлению и учету всех существовавших в империи памятников ар­хитектуры, продолжавшаяся многие десятилетия.

Режим николаевского правления с известным предубеждением относил­ся к созданию и деятельности разного рода обществ, памятуя печальный опыт 1825 года. Однако именно это время отмечено возникновением ряда ор­ганизаций, существовавших хотя и под патронажем государственных чинов­ников, но получивших некоторую самостоятельность в целях изучения па­мятников отечественной истории, археологии, архитектуры. К 1834 году от­носится учреждение особой Комиссии «для издания в свет собранных Архе­ографическою экспедициею, актов и материалов, относящихся к истории и древностям Российского государства» (№ 100).

К числу важнейших законодательных актов второй четверти XIX века от­носятся такие документы, как «О принятии на счет казны издержек для под­держания древних зданий» (№ 102), «О неприступании к обновлению древ­них церквей без высочайшего разрешения» (№ 106), «О учреждении в Санкт-Петербурге Археологическо-Нумизматического общества» (№ 107), «О сви-

детельствовании архивов» (№ 112), «Высочайше утвержденное положение о Музеуме древностей и о временной Археологической комиссии в Вильно» (№ 114).

Время царствования Александра II отмечено расцветом законодательной деятельности, коснувшейся практически всех областей жизни России. Либе­ральный дух этого времени ярко отразился, в том числе, и в юридических нормах, регулирующих сохранение национальных древностей. В 1857 году был принят «Строительный Устав» — один из основополагающих докумен­тов, регламентировавший как новое строительство, так и правила, касающи­еся ремонтов и реставрации памятников архитектуры. Этому вопросу был посвящен самостоятельный раздел, состоящий из нескольких параграфов, отражающих правила «охраны и содержания памятников старины». (№ 115).

В то же время одно за другим возникали научные общественные органи­зации, наделенные полнотой инициативы в области изучения и охраны па­мятников. В их числе Императорская Археологическая комиссия, Москов­ское археологическое общество, Русское историческое общество, Истори­ческое общество Нестора летописца в Киеве и др. Эти общества создавали свои уставы, очерчивали область своей деятельности, привлекали значи­тельные общественные, научные, художественные силы и громкие имена. Постепенно они начали влиять на правительство, обращая высочайшее вни­мание на те или иные конкретные или общие проблемы, связанные с суще­ствованием и сохранением культурного наследия. Обращение к нормам За­падной Европы в отношении памятников культуры приводят к появлению и разработке собственных проектов по охране памятников старины.

Первым с такой инициативой выступило Московское археологическое общество, предложившее в 1869 году «Проект положения об охране древних памятников» (№ 124). Собравшийся в 1871 году II археологический съезд принял и одобрил «Проект положения об охране памятников старины» (№ 126). Тогда же было написано «Письмо председателя совета II археологи­ческого съезда А.С. Уварова министру народного просвещения Д.А. Толсто­му с предложением поддержать законопроект об охране памятников древно­сти» (№ 131), в котором, в частности, говорилось: «Постепенное уничтоже­ние многих драгоценных и любопытных памятников нашей древности... на­стоятельно требуют принятия коренных мер к ограждению уцелевших по сие время остатков старины. Необходимость таких мер, давно уже сознаваемая и правительством... высказана была с разных сторон на I археологическом съезде в Москве и тогда же вызвала составление особой комиссии из членов Московского и Петербургского археологических обществ, которой поручено было представить настоящему съезду проект наиболее действительных мер для охранения отечественных памятников от всяких дальнейших поврежде­ний... Выработанные в этом смысле положения были представлены на об­суждение II археологического съезда и единогласно одобрены им в общем со­брании...».

В 1876 году при Министерстве народного просвещения была учреждена особая комиссия для обсуждения этого проекта. В докладе министра народ­ного просвещения Д.А. Толстого Александру II, в частности, говорится:

12

«Ввиду несомненной важности своевременного принятия мер к охранению памятников нашей старины от дальнейшего разрушения, признавая необхо­димым означенный проект, со всеми поступившими по содержанию оного отзывами, подвергнуть всестороннему рассмотрению лиц, специально зна­комых с этим делом, я остановился на предположении об учреждении для се­го при Министерстве народного просвещения особой комиссии из предста­вителей, по одному, от императорских Академий наук и художеств, от импе­раторской Археологической комиссии и от святейшего Синода, а также от всех археологических обществ, с поручением председательствования в этой комиссии товарищу министра внутренних дел, статс-секретарю тайному со­ветнику князю Лобанову-Ростовскому, изъявившему на это свое согласие» (№ 131).

В следующем году Комиссия А.Б. Лобанова-Ростовского подготовила свой «Проект правил о сохранении исторических памятников» (№ 132), в котором предусматривалось создание специальной государственной струк­туры, ведающей охраной памятников, «при Министерстве народного про­свещения комиссия под названием: императорская Комиссия о сохранении исторических памятников». Однако многолетний труд и усилия многих эн­тузиастов дела охраны национальных древностей свелись к нулю по весьма характерной причине — отказ в государственном финансировании. В пись­ме министра финансов М.Х. Рейтерна министру народного просвещения Д.А. Толстому лаконично сказано: «имею честь уведомить, что при настоя­щих обстоятельствах я не могу изъявить согласие на производство из сумм Государственного казначейства означенного расхода и потому полагал бы учреждение названной Комиссии отложить до более благоприятного време­ни» (№ 133).

Таким образом, судьба основного законодательного акта, к созданию ко­торого так долго шло просвещенное российское общество, к началу 1880-х годов так и не была решена. Впрочем, она не получила благополучного раз­решения ни в конце XIX, ни в начале XX столетия.

Неудача с принятием Закона об охране памятников не означала, что са­ма конкретная деятельность, направленная на поддержание наследия, была приостановлена. Напротив, к годам правления Александра III относится ряд интересных и важных документов: «Об учреждении губернских историчес­ких архивов и ученых архивных комиссий» 1884 года (№ 135), «О запрещении производить раскопки на государственных, церковных и общественных зем­лях без разрешения Археологической комиссии» 1886 года (№ 137) и др. Про­должали свою работу многочисленные общества. К концу XIX и началу XX века их насчитывалось в России около 400.

Наконец, в последние годы уходящего века, в период правления послед­него русского императора Николая II, возобновилась активная деятельность по выработке и утверждению «Положения об охране памятников старины». Эта деятельность отражена в многочисленных и пространных документах. Они представляют собой варианты проекта «Положения...», материалы об­суждений различными обществами его текста, переписку по этому вопросу между государственными и общественными учреждениями и т.д. С 1898 по

13

1916 год продолжалась работа по созданию всеобъемлющего Закона по охра­не национальных древностей. В 1911 году проект «Положения об охране древ­ностей» в окончательной форме, с внесенными в него поправками и дополне­ниями, был передан для обсуждения и принятия в Государственную Думу.

После многочисленных обсуждений и согласований, продлившихся не­сколько лет, закон был возвращен на доработку. В 1916 году Министерство внутренних дел приняло решение «просить Государственную Думу вернуть внесенный Министерством внутренних дел в 1911 г. вышеупомянутый зако­нопроект о мерах к охранению памятников древности и по получении тако­вого передать его на новое обсуждение особой комиссии при Министерстве внутренних дел, для переработки в соответствии с задачами, выдвигаемыми настоящей войной, и теми замечаниями, кои были сделаны в свое время по упомянутому законопроекту в Комиссиях Государственной Думы и различ­ными учеными и художественными обществами» (№ 190).

Вновь заработала бюрократическая машина, начался обмен письмами, отношениями и предписаниями по поводу необходимости создания Комис­сии для переработки Положения об охране древностей.

13 сентября 1916 года Николаю II был представлен доклад «О необходи­мости образования при Министерстве внутренних дел особого совещания для пересмотра законопроекта об охране памятников древности» (№ 192). Однако исторического времени для принятия закона уже не осталось.

Законодательные акты советского времени, представленные в сборнике в хронологическом порядке, можно условно разделить на несколько типоло­гических групп, отразивших поэтапное изменение отношения новой власти к культурному наследию. Каждый из предлагаемых документов ярко переда­ет дух своего времени.

К периоду 1917—1923 годов относятся первые Декреты Советского пра­вительства, которые решительно и бестрепетно провозглашали новый поря­док. Документы этого времени настолько выразительны, что не нуждаются в специальном комментарии. Декреты и Постановления Совета Народных Ко­миссаров не имеют ничего общего с многословными и пространно аргумен­тированными законодательными актами дореволюционной эпохи. Они кате­горично и лапидарно выражают право победителей на переустройство мира и передел собственности. Вот наиболее характерные декреты-приказы Совета Народных Комиссаров:

— «О прекращении выдачи средств на содержание церквей, часовен, свя­
щеннослужителей и законоучителей и на совершение церковных обрядов»,
1918 г.(№ 195);

— «О снятии памятников, воздвигнутых в честь царей и их слуг, и выра­
ботке проектов памятников Российской Социалистической Революции»,
1918 г.(№ 196);

— «Об отмене права частной собственности на архивы умерших русских
писателей, композиторов, художников и ученых, хранящихся в библиотеках
и музеях», 1919г. (№212);

— «О ликвидации мощей», 1920 г. (№ 217);

14

 

— «О порядке изъятия церковных ценностей, находящихся в пользова­
нии групп верующих», 1922 г. (№ 223);

— «О сосредоточении в Центральном Архиве РСФСР находящихся в ве­
дении учреждений и должностных лиц РСФСР архивов активных деятелей
контрреволюции, а также лиц, эмигрировавших за пределы Республики за
время с 1917 года», 1923 г. (№ 228).

Столь же категорично провозглашались новые эстетические установки и символы, художественная образность и революционная героика. Уже летом 1918 года было принято Постановление Совета Народных Комиссаров «О постановке в Москве памятника великим людям», предусматривавшее возве­дение «...в Москве 50 памятников людям, великим в области революции и общественной деятельности, в области философии, литературы, науки и ис­кусств» (№ 201). Этот документ, называемый обычно в литературе «Ленин­ским планом монументальной пропаганды», обеспечивал идеологические принципы развития отечественного искусства.

Изменение общей ситуации, связанное в первую очередь с окончанием гражданской войны и осуществлением новой экономической политики, на­глядно отразилось в документах по охране памятников середины 1920-х го­дов.

Так, 7 января 1924 года был издан Декрет Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета и Совета Народных Комиссаров «Об учете и ох­ране памятников искусства, старины и природы» (№ 231), с которого начи­нается отсчет документов по охране памятников культуры иного содержа­тельного плана. В это же время начинают формироваться основные направ­ления советского «охранного» законодательства, организационно оформля­ется и сама система государственных органов, ведающих вопросами учета и сохранения культурного достояния страны.

Разумеется, подобное разделение документальных источников в значи­тельной степени условно, поскольку оперирует лишь теми законодательны­ми актами, которые представлены в данном сборнике. Однако очевидно, что приведенный Декрет является первым нормативным документом, свидетель­ствующим об окончании национализации культурных ценностей и начале широкомасштабных мер по государственной охране памятников истории и культуры.

Названный выше Декрет выгодно отличался от правовых актов предше­ствующих лет в первую очередь широтой и продуманностью предлагаемых охранных мер. Впервые, кроме Декрета, была разработана подробная «Инст­рукция об учете и охране памятников искусства, старины, быта и природы» (№ 231), ставшая не только основополагающим регламентирующим доку­ментом своего времени, но и новым шагом в развитии отечественного «ох­ранного» законодательства.

Можно с большой долей уверенности сказать, что основные положения «Инструкции» вобрали весь положительный опыт предшествовавшего пери-| ода.

Законодательство 1930-х — начала 1940-х годов последовательно разви­валось и совершенствовалось, укреплялась структура государственных орга-

15

нов охраны памятников, расширялись их функции и круг решаемых про­блем, о чем свидетельствуют документы, представленные в сборнике.

Однако очевидно и то, что декларируемые в законодательных актах принципы и существовавшая реальность находились в известном противоре­чии: юридические нормы и повседневная практика редко совпадали.

Значительное число документов предвоенной поры посвящены не столь­ко мерам по сохранению культурного наследия прошлого или судьбе отдель­ных уникальных памятников, сколько регламентации охраны произведений новой пролетарской культуры и недавнего революционного прошлого. Раз­мах предлагаемых мероприятий отчетливо свидетельствует об идеологичес­ком, партийном, подходе к означенной проблеме.

Разрушения и потери культурного наследия страны, вызванные Великой Отечественной войной, выдвинули ряд новых, весьма сложных задач, реше­ние которых открыло новую страницу в развитии законодательства по охра­не памятников истории и культуры.

Два законодательных документа, содержащие основные методические принципы, формы и юридические нормы охраны и реставрации недвижи­мых памятников культуры, появились в конце 1940-х годов. Это Постановле­ние Совета Министров СССР «О мерах улучшения охраны памятников куль­туры», вышедшее в 1948 году (№ 273), и «Инструкция о порядке учета, реги­страции и содержания археологических и исторических памятников на тер­ритории РСФСР», датированная 1949 годом, ставшие основой для проведе­ния всей многоплановой работы по сохранению отечественных памятников истории и культуры.

Именно эти правовые документы позволили развернуть масштабные ра­боты по реставрации значительного числа архитектурных памятников, раз­рушенных войной, наладить работы по выявлению, учету и регистрации па­мятников, составлению списков памятников, находящихся под охраной го­сударства.

Накопленный в 1940-е — 1950-е годы законодательный опыт в области охраны культурного наследия, представляет не только исторический интерес, но, безусловно, обладает и практической ценностью, поскольку проблемы, возникающие в процессе сохранения культурного наследия, и методы их раз­решения осознаются и решаются и обществом, и властью крайне медленно.

Т.П. Сухман

 

ГЛАВА ПЕРВАЯ

ЦАРСТВОВАНИЕ ФЕДОРА АЛЕКСЕЕВИЧА

(1676-1682)

№ 1. 1680 г. ноября 9.

Именной, объявленный разным приказам памятьми. — Об описи дел в приказах и о подаче государю опасных книг и счетных списков

Память стольнику князю Никите Ивановичу Приимкову-Ростов­скому с товарищи. Великий государь указал по прежнему своему указу: в Земском приказе дела описать и подьячих счесть товарищу твоему и дьякам, и описные книги и счетные списки в Земском приказе сделать и объявить себе великому государю генваря в 1 числе нынешнего 189 го­ду; а буде к тому вышеписанному сроку описных книг и счетных спис­ков они не сделают и ему великому государю не объявят, и им за то от него великого государя быть в опале.

Таковы памяти посланы в приказы: в Посольской, в приказ Княже­ства Смоленского, в приказ Большие Казны и в Большой Приход, в Стрелецкой, в Костромскую Четверть, в Ямской, в Казанской Дворец, в Сибирской, в Судной, в приказ Большого Дворца, в Оружейную, в Зо­лотую и в Серебряную, в Поместной, в Разбойной, в Казенной, в Пе­чатной, в Холопей, в Земской, в Конюшенной, в Каменной, в Судной дворцовой, в Иноземской, в Рейтарской.

ПСЗ-1,т.2, №842.

№ 2. 1681 г. октября 23.

Именной, сказанный на постельном крыльце стольникам и всяких чинов людям. — О покрытии палатного строения тесом или дранью и о делании каменного строения

Стольники и стряпчие и дворяне и жильцы и всяких чинов москов­ские жители! Великий государь велел вам сказать: у кого из вас на дворех ваших есть палатное строение, и вы б то палатное всякое строение ныне

17  (

и впредь крыли тесом, а сверх тесу усыпали землею и укладывали дерном. А кому того своего палатного строения тесом крыть зачем невмочь, и вы б то свое палатное строение крыли дранью на подставках, чтоб было лег­че тесу, для того, чтоб в пожарное время мочно было для отымки кровли сломать скорее, чтоб от того пожары не множились. А на палатном стро­енье ныне и впредь деревянного хоромного строения отнюдь никому не делать ни которыми делы. Да вам же указал великий государь сказать: у которых у вас дворы по большим улицам, к городовой стене — к Китаю и к Белому городу, и которые ныне погорели, и тем людем указал великий государь делать каменное строение; а на то строенье пожаловал великий государь, велел вам дать кирпичу из приказа Большого Дворца по указан­ной цене, по полтора рубли за тысячу, в долг, а деньги в свою государеву казну взять на вас погодно в десять лет. И то строенье строить вам по вес­не; а кому зачем каменного строенья строить невмочь, и тем по большим улицам вместо забора строить стенки каменные неотложно по весне, для того что большие улицы во многих местах тесны, и в пожарное б время свободно было стрельцам от пожара дворы отымать.

ПСЗ-1,т-2, №892.