Выписка из смет расходов Министерства внутренних дел на содержание и ремонт исторических памятников с 1905 по 1909 г

По смете 1905 года: § 36, ст. 2.

Содержание и ремонт памятников, древних сооружений и зданий, Имеющих историческое значение.

237

На основании высочайших повелений:

7 ноября 1835 г., на ремонт крепостной стены

Китай-города в Москве....................................................... 1188 р.

27 марта 1841 г., на ремонт крепостной стены

в Новгороде......................................................................... 1000 р.

8 сентября 1862 г., на надзор и содержание в исправности
памятника Тысячелетия России в Новгороде.................... 1100 р.

6 августа 1871 г., на содержание сторожа при памятниках,
находящихся в Бессарабской губ......................................... 125 р.

27 апреля 1872 г., на ремонтное содержание древнего

памятника в уроч. Мелек-Чесме, близ г. Керчи,

По высочайше утвержденным мнениям Государственного совета:

и на наем к нему постоянного сторожа................................ 300 р.

.150р.

13 апреля 1864 г.        на содержание...................................

27 апреля 1867 г.        Бахчисарайского............................ 2140 р.

15 февраля 1873 г.      дворца............................................... 198 р.

на содержание путевого дворца в Старой Руссе............................ 600 р. ремонт стен древней Смоленской

7 июня 1872 г. 15 января 1890г.

27 декабря 1888 г.       на ремон

крепости........................................................................................ 4000 р.

8 декабря 1902 г. на расходы по охранению Херсонского городища и поддержание в порядке находящихся в нем памятников старины...................................................................... 600 р.

Итого

................. 11396р.

.11396р.

По смете 1906 г. § 36, ст. 2.

Тоже, итого.............................

По смете 1907 г. § 11, ст. 2.

Содержание памятников, сооружений и зданий, имеющих

историческое значение.

Высочайшие повеления: 7 ноября 1835 г.

(ПСЗ, № 24815) — ремонт стены Китай-города в Москве 1188 р.

238

27 марта 1841 г. (№ 24815) — ремонт крепостной

стены в Новгороде............................................................... 1000 р.

8 сентября 1862 г. — содержание в исправности памятника
Тысячелетия России в Новгороде (№ 38652)...................  1100р.

6 августа 1871 г. — содержание сторожа при памятниках,
находящихся в Бессарабской губ........................................ 125 р.

27 апреля 1872 г. — ремонт памятника в уроч. Мелек-Чесме,

близ г. Керчи и наем постоянного сторожа...................... 300 р.

По высочайше утвержденным мнениям: 13 апреля 1864 г.,
27 ноября 1867 г. и 15 февраля 1873 г. — на содержание
Бахчисарайского дворца..................................................... 2483 р.

27 декабря 1888 г. — ремонт стен древней

Смоленской крепости (№ 5675)......................................... 4000 р.

10 января 1889 г. — содержание садика у памятника

императрицы Екатерины II.................................................. 1500 р.

8 декабря 1902 г. — охрана Херсонского городища и

поддержание в порядке находящихся в нем

памятников старины............................................................ 600 р.

17 декабря 1901 г., ремонт памятника императору

Александру II в Москве...................................................... 2000 р.

21 февраля 1868 г., содержание памятников и домов

при них в г. Остраленке (75 р.), при дер. Яац (21 р.)

Ломжинской губернии...........................................................  96 р.

Подлежало отпуску........................ 14392 р.

По смете 1908 г.: § 11, ст. 2.

Тоже................................................ 14392р.

По смете 1909 г.: § 11, ст. 2.

Тоже............................................... 14392р.

^РГИА, ф. 1278, оп.6, д. 94, л. 24-25.

239

№ 172. 7909 г. Сведения о суммах, отпущенных в распоряжение Археологической комиссии по сме~ те Министерства императорского двора в 1909 году На производство раскопок вообще................................... 12000 р. "   "  в Херсонесе Таврическом.............. 10000р. вОльвии............................................. 4000р. в Киеве............................................... 2000р. На приобретение случайно найденных древностей и выдачу наград случайным находчикам......................... 3240 р. На разъезды по реставрациям.............................................. 500 р. Итого........................................... 31740р. материалов, относящихся до архивной -----,-, СПЛ

№ 173. 79/0 г. июня 25.

Письмо товарища министра внутренних дел С.Е.Крыжановского помощнику уп­равляющего делами Совета министров Н.Б.Плеве о попытках Синода и Главного управления казачьих войск остаться вне действия закона об охране памятников древности

Милостивый государь Николай Вячеславович. Препровождая при сем 50 печатных экземпляров проекта представ­ления в Государственную думу о мерах к охранению памятников древ­ности для внесения на рассмотрение Совета министров, имею честь со­общить вашему превосходительству, что предположения означенного проекта были разработаны образованною при Министерстве внутрен­них дел в 1909 г. междуведомственною комиссиею и засим междуведом­ственным совещанием, обсуждавшим в конце 1909 и начале 1910 гг. фи­нансовую сторону вопроса. Принимая во внимание, что предположе­ния проекта, таким образом, уже соображены упомянутой комиссией и совещанием, я считаю долгом остановиться, с своей стороны, на воз­никших при разработке проекта ведомственных разногласиях.

Одно из разногласий заявлено представителем ведомства право­славного исповедания, указавшего на органическую особенность цер­ковных памятников древности и посему предполагавшего изъять охра­ну таковых из действия нового закона. Заявление это поддержано впос­ледствии представителями Государственного контроля. По означенно­му вопросу необходимо заметить, что если принять точку зрения пред­ставителей названных ведомств, то неизбежным из нее выводом явится

признание, -ни» м^"^""..»-........

особом законодательстве по охране древностей. Так как подавляющее большинство русских древностей должно быть отнесено к числу цер­ковных, то, следовательно, если эти последние будут изъяты из дейст­вия проектируемого закона, таковое действие будет распространяться на столь малый круг предметов, что для него едва ли целесообразно со­здавать особые охранительные учреждения и вообще принимать особые мероприятия. С другой же стороны, если предположить, что для древ­ностей церковных необходима какая-либо отдельная охранительная ор­ганизация, особая от организации, которая ведала бы охранением древ­ностей нецерковных, то этим устанавливалась бы в деле едином по це­лям и по самой природе своей не только нежелательная, но и решитель­но вредная двойственность.

Между тем, исторический ход отдельных мероприятий по охране древних памятников заставляет придти к заключению, что в данном де­ле настоятельно необходима, прежде всего, работа общегосударствен­ная, а не ведомственная. Предполагать же, что таковая общегосударст­венная работа может быть сосредоточена в ведомстве православного ис­поведания, нет достаточных оснований, так как, во всяком случае, и са­мо ведомство приурочивает свое заявление исключительно к кругу па­мятников церковных. Нельзя также упускать из вида, что весь вопрос о необходимости скорейшего принятия мер к охране древностей возник и развивался преимущественно на почве фактов, свидетельствовавших и, к сожалению, свидетельствующих и поныне о том, что церковные древ­ности гибнут и расхищаются и вообще остаются без должной охраны.

Возражая против предположений комиссии, представитель ведом­ства православного исповедания усматривал в выработанном ею проек­те положения об охранении древностей нарушение прав святейшего Синода, как собственника всех церковных древностей, призванного к их охране преимущественно пред всеми прочими установлениями. Права собственности святейшего Синода, однако, упомянутым проек­том отнюдь не нарушаются. Последний стремится лишь к тому, чтобы обеспечить сохранность церковных древностей в тех случаях, когда спо­собы и средства, находящиеся для сего в распоряжении святейшего Си­нода, окажутся недостаточными или недействительными. Равным об­разом, проект отнюдь не имеет в виду ограничивать также и права свя­тейшего Синода по распоряжению церковными древностями, во вся­ком случае, поскольку эти распоряжения не будут противоречить обще­государственным интересам охраны.

При этом необходимым представляется отметить, что проектируе­мое центральное охраняющее учреждение, каковым будет являться ко­митет по охране древностей как по составу своему, так и по способам своих действий, совершенно обеспечивает интересы отдельных ве-

241

домств; в особенности же обеспечивает он интересы святейшего да, так как в состав упомянутого комитета предполагается ввести тр_е представителей святейшего Синода. Между тем, по смыслу ст. 17 про_ек тированного положения об охране древностей, заявление каждого ве домственного представителя по делу, решенному комитетом, о несогла сии его, с точки зрения ближайших задач ведомства, с решением коми­тета, приостанавливает утверждение означенного решения министром внутренних дел, и весь вопрос должен быть разрешен путем сношений министра внутренних дел с главой соответствующего ведомства.

В заявленном отдельном мнении представитель ведомства право­славного исповедания основывает свои заключения, между прочим, и на суждениях, изложенных в особом журнале Совета министров от 24 июня 1908 г., где, по мнению представителя ведомства православного исповедания, подтверждается, что право охранять церковные памятни­ки принадлежит святейшему Синоду. Следует отметить, однако, что суждения Совета министров состоялись в июне 1908 г. по всеподдан­нейшему ходатайству императорского Московского археологического общества об объявлении всех предметов, находящихся в соборах, мона­стырях, церквах, их ризницах и древлехранилищах Российской Импе­рии, неотчуждаемою государственною собственностью. Удовлетворе­ние означенного ходатайства являлось бы, действительно, нарушением прав святейшего Синода, как собственника церковных древностей, чем, главным образом, и объясняется общее направление мыслей, ру­ководивших Советом министров в его суждениях.

Далее, если войти в ближайшее рассмотрение содержания назван­ного особого журнала Совета министров, то легко видеть, что им уста­новлено не право, а скорее обязанность святейшего Синода охранять церковные памятники древности. Отметка, сделанная собственною его императорского величества рукою на заключительной части означен­ного журнала, еще более подтверждает такой взгляд. Его величеству благоугодно было особенно отметить необходимость принятия «дейст­вительных» мер к охране церковных древностей, из чего явствует, что в существующем положении таковой охраны его императорское величе­ство не изволит усматривать ее действительности.

Между тем, с 1908 г. способы охраны церковных древностей не мо­гут почитаться изменившимися, причем, по мнению министра внут­ренних дел, вообще эти способы могут измениться лишь тогда и лишь тогда приобретут значение действительных мер охраны, когда будет из­дан общий по империи закон об охране древностей и когда, в связи с сим последним, будут организованы учреждения, безусловно объединя­ющие дело охраны, а вместе с тем располагающие и достаточными спо­собами к осуществлению этой насущной общегосударственной задачи-Обращаясь засим ко второму определившемуся в междуведомствен-

242

комиссии разногласию, а именно к заявлению представителя Глав­ного управления казачьих войск, предлагающего приравнять земли на­званных войск, в отношении применения к ним правил производства раскопок, к землям частным, а не общественным, я считаю необходи-^ум заметить, что подобная мера, представляющая несомненное изме­нение установленного законами различия между землями обществен­ными, в том числе и войсковыми, и землями частного владения, едва ли чем-либо в данном случае могла быть оправдана. В отношении же к ближайшим задачам дела охраны памятников первобытной древности, принятие предложения представителя Главного управления казачьих _войск явилось бы ухудшением, а не улучшением настоящего положения дела охраны древностей, так как, согласно проекту, как, впрочем, это само собой вытекает из существа вещей, интересы охраны древностей на землях общественных могут быть обеспечены более совершенным образом, чем на землях частного владения.

Долгом почитаю отметить также, что проект, как это изложено вы­ше, в отношении раскопок, приравнивает к землям общественным тот вид земель, состоящих в частной собственности, который образовался согласно указу 9 ноября 1906 г. Такое приравнение, вызываемое прямой необходимостью, не только не оспаривается представителем Главного управления казачьих войск, но, наоборот, всецело им поддерживается. Было бы, между тем, прямой непоследовательностью со стороны про­екта, если бы он к прямому ущербу для своих основных задач принял принцип обратного ограничения и согласился рассматривать земли бесспорно общественные, как земли частного владения.

По препровождаемому при сем проекту, как это явствует из бывшей у министра внутренних дел переписки с государственным секретарем, определилось еще одно разномыслие. Сущность этого последнего со­стоит в том, что, в отступление от обеспечения, принятого проектом, государственный секретарь полагал бы более соответственным в проект положения везде, где говорится о «древностях», заменить это слово сло­вом «старина». Поскольку такая замена является вопросом о замене од­ного слова другим, необходимо, казалось бы, иметь в виду, что слово «древности» уже давно известно нашему законодательству, в то же вре­мя как слово «старина» явилось бы только новшеством. Поскольку, од­нако, означенная замена заключает в себе и замену одного понятия дру­гим, обязуюсь упомянуть, что как в исторической науке, так и в пони-Мании вообще специалистов вопроса, под «стариной» разумеется, глав­ным образом, предметы не старше XVIII века, в то время, как все более старое носит наименование «древности», так как, между тем, первой и главнейшей потребностью является потребность охранить здания, ве-Щи, рукописи, оставшиеся от более ранних времен русской истории, а Также курганы, могильники, городища и т.п., то создается невольное

243

опасение, что замена одного понятия другим в большей или меньше^ мере способна повлиять и на характер деятельности предположенной проектом охранительной организации.

Сообщая об изложенном, прошу ваше превосходительство принять уверение в совершенном уважении и преданности. С. Крыжановский.

Охрана памятников истории и культуры в России. XVIII — начало XX вв. Сборник документов. М., 1978. С. 209-214.

№ П4. 1911 октября 29.

Доклад министра внутренних дел А.А.Макарова в Государственную думу о проек­те Положения об охране древностей

На пространстве Российской Империи сохранилось до наших дней ог­ромное количество различного рода памятников древности, являющих­ся свидетелями тысячелетней исторической жизни русского народа и племен, ныне населяющих Россию или некогда обитавших в ее преде­лах. По своему разнообразию, многочисленности и важному значению не только для отечественной истории, но и для науки вообще, все эти памятники представляют ценный материал, подлежащий государствен­ной охране с целью обезопасить его от расхищения, гибели и вообще от всякого покушения на изменение его целости.

Первые попытки поставить памятники древности под охрану пра­вительственной власти относятся к Петровской эпохе, но эти попытки имеют характер лишь отдельных случайных мероприятий. В царствова­ние императора Николая I правительство признало необходимым пред­принять уже более систематические меры к охранению памятников древности; к числу таковых мер принадлежит высочайшее повеление от 31 декабря 1826 г., которым указывалось собрать немедленно сведения по всем губерниям о том, в каких городах есть остатки древних замков и крепостей или других зданий древности и в каком состоянии они на­ходятся. Последствием означенного высочайшего повеления было до­ставление в Министерство внутренних дел из разных губерний много­численных описаний и планов зданий.

В общем наказе гражданским губернаторам 3 июня 1837 г. на по­следних возложена обязанность иметь попечение о сбережении от раз­рушения всех остатков старых замков, крепостей и других памятников древности; о всех находимых вновь древностях велено доносить Мини­стерству внутренних дел с надлежащею точностью и подробностью. В 1848 г. вновь строго было подтверждено — воспретить разрушать памят­ники древности и непременно блюсти за их сохранением. Наконец, в

244

Городовом положении 1870 г. постановлено, что на городские средства обязательно относится, между прочим, содержание городских общест­венных зданий и памятников.

Многими циркулярами Министерство внутренних дел повторило о необходимости охранять памятники древности и заботилось о приведе­нии их в известность. Так, в 1863 г. приглашались члены губернских и областных статистических комитетов приводить в известность, по мере возможности, наличные в губернии памятники древности; в 1866 г. бы­ли затребованы сведения о древних зданиях и вообще о находимых древностях, а в 1869 г. предписано доставить описание и чертежи памят­ников, крепостей и других зданий древности.

Правила, установленные в нашем законодательстве, и меры, пред­принятые Министерством внутренних дел, к сожалению, не достигали своей цели. На археологических съездах, с самого начала образования последних, слышались постоянные жалобы на искажение памятников древности и поступали заявления о варварском их истреблении.

В 1859 году была учреждена императорская Археологическая ко­миссия, имеющая целью разыскание предметов древности, собирание сведений о находящихся в государстве как народных, так и других па­мятниках прошлого времени и, наконец, ученую оценку открываемых древностей. Тем не менее, возлагать на названную комиссию задачи особого учреждения по охранению древностей не представлялось воз­можным, ибо такое поручение отвлекло бы ее от ее ученых целей.

Первый археологический съезд, собравшийся в Москве в 1869 г., об­суждал вопрос об охранении памятников древности и поручил разра­ботку этого вопроса комиссии, составленной из членов археологичес­ких обществ. Выработанный комиссиею проект был затем одобрен на втором археологическом съезде в С.-Петербурге в 1871 г. и представлен в Министерство народного просвещения. Вследствие сего была образо­вана Особая междуведомственная комиссия под председательством статс-секретаря князя Лобанова-Ростовского. Открыв занятия в ноябре 1876 года, Комиссия выразила единодушное убеждение в необходимос­ти принятия решительных мер к охранению древних памятников, при­чем были приведены факты поразительного невежества и посягательст­ва на драгоценные остатки старины. Предположения Комиссии 1876 г. не получили, однако, законодательного утверждения.

В 1884 г. были учреждены, первоначально в виде опыта, губернские Ученые архивные комиссии в четырех губерниях: Тверской, Тамбов­ской, Рязанской и Орловской, причем министру внутренних дел предо­ставлено было право разрешать открытие подобных же учреждений и в Других губерниях. Впоследствии, с разрешения министра внутренних Дел, были открыты в разное время еще 23 комиссии и, таким образом, Ныне в России существует всего 27 архивных комиссий, а именно, в гу-

245

берниях: Бессарабской, Витебской, Владимирской, Воронежской, Вят­ской, Екатеринославской, Калужской, Костромской, Курской, Ниже­городской, Новгородской, Оренбургской, Орловской, Пензенской, Пермской, Полтавской, Рязанской, Саратовской, Симбирской, Смо­ленской, Ставропольской, Таврической, Тамбовской, Тверской, Хер­сонской, Черниговской и Ярославской.

В круг обязанностей, возложенных на архивные комиссии со време­ни их учреждения, входило рассмотрение дел и документов, предназна­ченных местными правительственными установлениями к уничтоже­нию, с целью выделения из них тех дел и документов, которые имеют научное значение.

Засим, высочайше утвержденным 19 апреля 1904 г. мнением Госу­дарственного совета, некоторые категории архивных дел, кои уничто­жались раньше губернскими учреждениями с разрешения министра внутренних дел или финансов, по принадлежности, разрешено уничто­жать распоряжением местных учреждений в порядке, установленном инструкцией министра, по соглашению с учеными архивными комис­сиями в местностях, где таковые учреждены.

Таким образом, губернские ученые архивные комиссии являются в настоящее время отчасти и органами охраны известного вида памятни­ков древности, и именно — ценных в историческом отношении архив­ных дел и документов. По закону 7 июня 1909 г. каждая из них получает из средств Государственного казначейства ежегодное пособие, всего по 200 рублей, каковая сумма совершенно расходуется на покрытие одних только почтовых расходов по обратной пересылке предназначенных к уничтожению архивных дел, по просмотре их архивными комиссиями.

В 1901 г. вновь был поднят вопрос о необходимости принятия дейст­вительных мер к охране древних памятников от разрушения. Вследствие сего Министерство внутренних дел, предварительно разработки таковых мер и выяснения, какие именно памятники древности заслуживают ох­ранения, циркуляром предложило губернаторам, градоначальникам и обер-полицмейстерам доставить сведения о существующих в империи памятниках, а также о том, в чьем ведении и в каком состоянии они на­ходятся. Следствием означенного циркуляра было доставление в Мини­стерство требуемых сведений о памятниках. Однако, сведения эти, по­ступившие только к 1905 г., страдают неполнотою и во многих отноше­ниях представляются случайными. По ближайшем рассмотрении выяс­нилось, что едва ли возможно придавать им значение хотя бы некоторо­го описания существующих в Империи памятников древности.

Необходимость в издании особого закона об охранении древностей в настоящее время, несомненно, вполне назрела. Это усматривается как из многочисленных пожеланий археологических съездов, ученых и художественных обществ, так равно и из суждений, имевших место в

246

Государственной Думе при рассмотрении ею в июне 1909 г. законопро­екта о выдаче пособий губернским ученым архивным комиссиям, а вме­сте с тем и из постоянно поступающих сведений о разрушении и ис­треблении древних памятников, о случаях продажи за границу ценных для отечественной истории и археологии собраний русских древностей, наконец — о случаях расхищения древностей из всякого рода храни­лищ, причем обыкновенно узнается об этом лишь тогда, когда уже по­здно принять какие либо целесообразные меры для исправления при­чиненного зла.

Имея в виду изложенное и полагая, что едва ли вообще можно со­мневаться в необходимости теперь же выработать надлежащие меро­приятия к действительной охране отечественных древностей, министр внутренних дел полагает, что мероприятия эти должны касаться, глав­ным образом, двух существенных сторон дела. Во-первых, должны быть точно установлены нормы материального права охраны древностей и, во-вторых, следует создать особый строй учреждений, которые ведали бы делом охраны.

Но, полагая установление указанных двух начал в настоящее время совершенно необходимым, министр внутренних дел, тем не менее, счи­тает должным заметить, что пока, по крайней мере, впредь до ближай­ших указаний опыта, было бы неосторожно, во-первых, слишком ши­роко ставить вопросы материального права такой охраны, а, во-вторых, придавать строю охраняющих древности учреждений какие-либо слиш­ком определенные и законченные формы. Необходимо в данном случае считаться с тем несомненным обстоятельством, что в массе населения нет еще достаточно ясного сознания о важном значении дела охраны древностей, так что в этом отношении к населению могут быть предъ­явлены только более или менее скромные требования, и с тем, что все имеющиеся в русском обществе наличные археологические силы уже так или иначе ведут дело охраны древностей, причем вообще круг лиц, которые могли бы принести действительную пользу делу, является весь­ма и весьма ограниченным.

Одним из коренных вопросов материального права охраны являет­ся определение тех общих признаков, которые могли бы служить юри­дическим основанием к признанию предмета древним и потому требу­ющим охраны государства. Не находя достаточных оснований к тому, чтобы ограничить действие правил охраны какими-либо точными узко­определенными разрядами древних памятников, а равно считая, что ус­тановление каких-либо общих признаков, которые могли бы служить определительной характеристикой понятия о подлежащем охранению Древнем памятнике вообще едва ли достижимо, министр внутренних Дел полагает, что единственно правильным путем в данном случае дол-Жен почитаться путь регистрации, понимая под последним изучение

247

памятников на месте, классифицирование их и занесение в особые р_е_ естры, в точном порядке, имеющем все значение юридического акта. Преимущества этого последнего способа состоят прежде всего в том что уже благодаря самой его сущности, регистрации древностей буд_ет предшествовать их открытие, обследование и изучение, а это само по себе окажет немалую пользу делу охраны древностей. Далее, при ука­занном способе, древностями могут быть признаваемы предметы вся­кого рода и, таким образом, законом будут охранены как памятники первобытной древности, так и замечательные памятники живописи, ва­яния, зодчества и всякого вообще искусства, памятники письменности, архивы, акты и рукописи, наконец, те объекты, которым, например, в Германии усвоено наименование «памятников естественных» («№Шг-йепкгтЫег»), понимая под сими последними замечательные в истори­ческом отношении места, скалы, сады, рощи и т.д.

Следующим вопросом материального права является деление древ­них памятников на категории, соответственно степени распростране­ния на них правил охраны. В сих видах, министр внутренних дел пола­гал бы возможным произвести деление памятников на две главных группы: первую должны составлять памятники, состоящие в пользова­нии и распоряжении разных ведомств и учреждений, и вторую — па­мятники, принадлежащие частным собственникам. Однако, принимая во ВИИ}', чие, что в пределах первой группы действие правил охраны бу­дет, очевидно, иным по отношению к памятникам гражданским и иным по отношению к тем церковным памятникам, которые представляют собою предметы религиозного почитания и служат для удовлетворения религиозных потребностей или состоят в обиходе церковного богослу­жения, министр внутренних дел полагал бы необходимым выделить эти последние в особую подгруппу.

Обращаясь к вопросу об организации учреждений, которые ведали бы делом охранения памятников древности, министр внутренних дел считает соответственным обратить преимущественное внимание на долгую и полезную деятельность многих местных археологических уч­реждений, работавших столько лет совершенно бескорыстно, исключи­тельно из одной любви к науке и родной старине. Войдя в подробное рассмотрение этой деятельности, нельзя не прийти к заключению, что она может вполне служить достаточным основанием к тому, чтобы не только не отстранять названные учреждения впредь от общего дела ох­раны древностей, но, наоборот, привлечь их к новой организации охра­ны в качестве основной силы.

Признавая, таким образом, совершенно необходимым использо­вать местные археологические силы, министр внутренних дел в то же время считает крайне существенным улучшить условия их деятельнос­ти, порою далеко неблагоприятные. В этом последнем отношении сле-

248

дует обратить внимание прежде всего на отсутствие общей планомерно­сти и единства действий различных местных органов в отдельности, за­сим приходится отметить полное отсутствие у охраняющих органов той власти, которая сообщала бы их постановлениям известную обязатель­ную силу, наконец, нельзя не указать и на совершенную недостаточ­ность в их распоряжении денежных средств, необходимых для осуще­ствления задач, входящих в понятие охраны древностей.

Указанные недостатки ныне наблюдаемого положения дела побуж­дают искать способов к их устранению. Прежде всего, представляется настоятельно необходимым образовать в С.-Петербурге центральный охраняющий орган, который, состоя из представителей заинтересован­ных ведомств и ученых специалистов, объединил бы деятельность мест­ных охраняющих учреждений, являлся бы для них органом общего ру­ководства и надзора и вместе с тем наблюдал бы за повсеместным ис­полнением закона об охране древностей. Предполагая сообщить такому центральному органу известную долю власти, без чего он не мог бы над­лежащим образом исполнять свое назначение, министр внутренних дел считает желательным построить обязательные отношения.между этим органом и местными учреждениями на началах добровольного между ними соглашения. Главными предметами упомянутого соглашения должны служить — принятие местным органом известных обязаннос­тей по общей охране древностей, сообщение ему соответственной доли власти и, наконец, определение отношения его к центральному охраня­ющему учреждению.

Принимая во внимание, что при всей наличности многочисленных местных органов охраны, на деле могут оказаться такие местности, где их совершенно не имеется, или же где почему-либо не состоится между существующими органами и центральным охраняющим учреждением надлежащего соглашения, министр внутренних дел признает возмож­ным предоставить будущему центральному органу охраны право обра­зовывать в таких местах, по мере надобности, особые учреждения по ох­ране древних памятников.

Изложенные меры, по мнению министра внутренних дел, открыва­ют свободный путь и к устранению третьего из отмеченных недостатков постановки дела охраны древностей, каковым недостатком является от­сутствие у местных органов денежных средств. Именно — будущему Центральному органу охраны надлежит предоставить право вырабаты­вать общие по всей империи сметные предположения о расходах на ох­рану древностей и, по мере отпуска соответствующих сумм из средств Государственного казначейства, распределять их в пособие местным ор­ганам охраны, руководствуясь при этом тем соображением, чтобы полу­чаемые местными органами пособия являлись исключительно возвра­том расходов, понесенных этими учреждениями на охрану древностей,

249

так как иначе было бы в корне разрушено то высокое значение, какое д₀ сих пор было присуще местным учреждениям в качестве организаций идейно работающих на благо отечественной науке.

В соответствии со всеми вышеизложенными соображениями уста­навливаются и прочие подробности новой организации охраняющи^

учреждений.

Как уже было изъяснено выше, является совершенно необходимым сообщить будущему центральному органу охраны некоторую долю вла­сти. Ввиду того же, что этот орган под наименованием «Комитета по ох­ране древностей», должен быть учрежден в составе какого-либо опреде­ленного ведомства, следует признать наиболее соответственным для по­следней цели Министерство внутренних дел.

Обращаясь к определению состава Комитета по охране древностей, необходимо принять во внимание следующие соображения.

Общая обязательность правил охраны древностей для всех без ис­ключения ведомств и учреждений необходимо требует, чтобы в Комите­те были надлежащим образом обеспечены интересы всех тех ведомств и учреждений, в распоряжении коих могут находиться охраняемые древ­ности. Равным образом, в Комитете должны быть обеспечены и интере­сы науки, для какой цели необходимо участие в нем представителей ученых учреждений. Исходя из приведенных оснований, было бы воз­можно установить, что представителями научных интересов в Комитете по охране древностей должны являться: представитель от император­ской Академии наук, два представителя от императорской Академии ху­дожеств (ввиду несомненной многочисленности и особой сложности вопросов, связанных с охраной памятников искусства), по одному представителю от императорской Археологической и императорской Археографической комиссий, от высочайше учрежденного Комитета попечительства о русской иконописи и от Техническо-строительного комитета при Министерстве внутренних дел. Что же касается ведомст­венных представителей, то таковых должно быть, прежде всего, двое от Министерства народного просвещения, из коих собственно представи­телем названного Министерства должен являться только один; вторым же представителем ведомства мог бы быть директор императорского Археологического института в С.-Петербурге. Далее, в состав Комитета представляется целесообразным включить трех представителей от ве­домства православного исповедания (ввиду особой многочисленности находящихся в распоряжении названного ведомства церковных памят­ников древности) и засим по одному представителю от Министерств: императорского двора, внутренних дел, военного, юстиции, финансов и государственного контроля.

Устанавливая приведенным образом состав ведомственных преД' ставителей в Комитете по охране древностей, надлежит иметь в видУ>

250

_что ведомства будут несомненно назначать представителей из числа дни, особо известных своими трудами и познаниями в области истории, археологии и искусства. Одновременно следует признать целесообраз-лым пополнение Комитета также представителями местных археологи­ческих сил. С этой целью явилось бы соответственным привлечь в со­став Комитета представителей действующих в настоящее время органи­заций археологических деятелей и учреждений, а именно — представи­телей археологических съездов. В этих видах было бы желательно вклю­чить в состав Комитета по охране древностей двух членов: одного по из­бранию Всероссийского археологического съезда и другого — по избра­нию Областного археологического съезда (последний носил до сих пор название «Областного съезда исследователей истории и археологии Ростово-Суздальской земли»). При сем являлось бы целесообразным установить, что каждое из этих двух лиц избирается на срок до собрания следующего соответствующего съезда, но не более чем на три года. По­следний срок определен ввиду соответствия его с периодами созыва съездов, все же правило имеет целью, чтобы представителями съездов в Комитете постоянно являлись лица, пользующиеся наибольшим дове­рием и авторитетом в среде деятелей археологии.

Дабы предоставить Комитету возможность располагать трудами и знаниями особо выдающихся специалистов, представлялось бы необхо­димым снабдить также министра внутренних дел правом назначать в состав Комитета еще пять членов оного из числа деятелей особо извест­ных своими трудами по истории, археологии или искусству. Независи­мо сего, ввиду того, что памятники церковной старины составляют ед­ва ли не две трети всех русских памятников древности, было бы соответ­ственно предоставить святейшему Синоду право назначать еще двух членов Комитета, избирая их из состава комиссии для описания сино­дального архива и из Техническо-строительного комитета хозяйствен­ного управления при святейшем Синоде. За всеми этими лицами ми­нистр внутренних дел признает необходимым обеспечить известное служебное положение, и посему полагал бы предоставить им пользо­ваться по должности членов Комитета правами государственной служ­бы, с отнесением их должности к V классу.

Переходя к определению общих начал внутреннего распорядка в Комитете, надлежит установить правило, чтобы один из членов Коми­тета состоял, по назначению министра внутренних дел, заместителем Председателя Комитета на случай его болезни или отсутствия. Таким же Порядком должен назначаться и правитель дел Комитета. Последняя Должность является необходимою ввиду сложности той работы, кото-Рая будет связана с ведением делопроизводства в Комитете, а также ^ввиду надобности иметь постоянного докладчика по делам на заседани­ях Комитета. Возлагая, таким образом, на правителя дел наблюдение за

251 '

делопроизводством Комитета и доклад по делам на заседаниях, следу_е особо установить, что при Комитете состоит канцелярия.

Кроме означенных правил внутреннего распорядка в Комитете представляется возможным еще предоставить председателю Комитет' право приглашать на заседания с правом совещательного голоса всех лиц, участие коих он признает полезным.

При определении засим расходов на содержание Комитета по охра­не древностей, представляется соответственным не учреждать для сего особых штатов и не закреплять таким образом за отдельными членами Комитета какого-либо содержания, но усвоить общий принцип, по ко­торому денежное вознаграждение может быть получаемо каждым из них лишь соответственно размерам принятых и исполненных особых поручений Комитета, требующих специальных познаний и продолжи­тельного труда. Признавая всю затруднительность точного определения заранее той общей суммы, которая потребуется на выдачу таких возна­граждений членам Комитета в первое время его существования, ми­нистр внутренних дел, тем не менее, считает долгом объяснить, что пер­воначальные работы по регистрации древностей, связанные с их изуче­нием и обследованием, а в иных случаях даже с самым изысканием и от­крытием таковых древностей при посредстве особых археологических и археографических экспедиций, как чрезвычайно сложные, потребуют от призванных к делу компетентных лиц весьма большого и напряжен­ного труда. Вместе с этим нельзя не иметь в виду, что поручения Коми­тета, исполняемые отдельными его членами, особенно на первых порах, нередко будут требовать служебных поездок, причем поездки эти несо­мненно будут направлены, главным образом, в особо отдаленные места от центра местности, где, за совершенным отсутствием местных орга­нов охраны памятников древностей, придется заботиться об учрежде­нии таковых. Посему имеются все основания предполагать, что служеб­ные разъезды членов Комитета будут сопряжены для них с значитель­ными денежными расходами.

Если принять засим во внимание, что труд распределится лишь между теми членами Комитета, которые фактически будут иметь воз­можность посвятить себя ему, то к активной деятельности окажутся привлеченными 16 лиц: семь представителей ученых учреждений, два лица избранных археологическими съездами, пять лиц, назначенных министром внутренних дел из числа деятелей, известных особыми тру­дами в области истории, археологии или искусства, и два члена, назна­чаемых святейшим Синодом. Если даже определить среднее вознаграж­дение каждого из сих лиц в более чем скромном размере 1 000 р. в гоД, то и в таком случае общая сумма вознаграждения составила бы 16 000 р-Имея, однако, в виду, что быть может не всех упомянутых членов ока­жется возможным привлечь в равной степени к активной деятельности

252

^ что, кроме того, первые годы существования Комитета дадут возмож­ность более точным образом определить потребные для его деятельно­сти расходы, следует признать возможным сократить означенную сум-1^удо 10 000 р. в год, каковой расход никоим образом не может считать­ся преувеличенным. Засим, по истечении первых трех лет деятельности {Комитета, расход на данную надобность мог бы быть в соответствии с указаниями опыта определен уже в сметном порядке.

Непреувеличенным представляется и испрашиваемый, согласно 0роекту, кредит на делопроизводство Комитета. Главное заведывание делопроизводством будет принадлежать правителю дел, назначенному из состава членов Комитета. Несомненно, правитель дел будет являться _не только административной, но и ученой силой. Его обязанности бу­дут заключаться в подготовлении дел к докладу на заседаниях Комите­та, в ближайшем наблюдении за ходом регистрации памятников, в заве-дывании делами по наблюдению за деятельностью местных органов, а также — в руководстве канцелярией Комитета. Такая работа будет, ко­нечно, отнимать у правителя дел немало времени, и едва ли представля­ется возможным привлечь к ней кого бы то ни было из членов Комите­та без особого за то вознаграждения. Что же касается размеров послед­него, то представляется возможным установить таковое в сумме около 3 000 рублей в год, в предположении, однако, что эта сумма явится для правителя дел лишь дополнительным вознаграждением, так как он бу­дет, по всей вероятности, совмещать свое звание с другими должностя­ми, как, например, это сейчас наблюдается в отношении к правителю дел Комитета попечительства о русской иконописи, старшему члену им­ператорской Археологической комиссии и др., получающим по назван­ным учреждениям вознаграждение в размере от 3 600 до 4 000 р. в год.

Остальные расходы на делопроизводство Комитета по охране древ­ностей предполагаются по следующему приблизительному расчету: Двум делопроизводителям по 1 800 р. в год; одно из сих лиц должно быть Достаточно сведущим в археологии, истории и археографии, т.е. соот­ветствовать по уровню опыта и знаний приблизительно магистранту Университета, подготовляющемуся к профессуре по кафедре истории; Другим делопроизводителем должен являться кто-либо из лиц, доста­точно осведомленных в деле художественной реставрации. Далее, пред­ставляется соответственным определить 900 р. в год канцелярскому чи­новнику Комитета, который будет являться регистратором дел и бумаг, Журналистом, впоследствии, быть может, архивариусом комитетского Делопроизводства. Наконец, следует ассигновать 2 500 р. в год на канце-^Л5Фские и хозяйственные расходы Комитета.

Таким образом, весь расход в делопроизводстве Комитета определя­йся в общем размере 10 000 р. в год. При этом министр внутренних дел ^С4итает необходимым отметить, что ни одна из должностей делопроиз-

253

водства не должна быть устанавливаема в штатном порядке, никакое определенное содержание не может быть закрепляемо за определенной должностью, и лишь в отношении праытеля дел необходимо огово­рить, что вознаграждение его определяемся в размере не свыше 3000 р в год. Сумма в 10 000 р. на делопроизводство может быть отпускаема в распоряжение Комитета в течение первых трех лет его деятельности Размер дальнейшего ассигнования на настоящую надобность может быть определяем в сметном порядке, по:оображению с заключениями Комитета по охране древностей.

Переходя засим к установлению предметов ведения, а также спосо­бов и порядка деятельности Комитета, министр внутренних дел долгом считает отметить, что назначением Комитета, как это изложено выше является: 1) объединить дела охраны древностей на всем пространстве империи, в частности — объединить дея~ельность местных органов; 2) распределять между сими последними денежные пособия для развития их охраняющей деятельности; 3) слить в целях более успешной охраны памятников отдельные ведомственные жтересы; 4) образовать орган охраняющей власти и 5) наблюдать за тсчным исполнением закона об охране древностей на всем пространстве мперии. Этими положениями и определяются ближайшим образом предметы ведения Комитета.

В развитие первого из указанных положений следует установить, что Комитетом определяются в руководство местным органам ближай­шие способы регистрации подлежащих офане древностей; по составле­нии местными органами списков означенных древностей, таковые ут­верждаются Комитетом и входят в составляемые им общие по всей им­перии списки древних памятников, приданных требующими охраны. Означенные общие списки подлежат затем опубликованию во всеобщее сведение в установленном порядке. Пршила составления, ведения и хранения списков издаются также Комитетом.

Ввиду особенностей, представляемы; памятниками церковной ста­рины, служащими предметом религиозного почитания или состоящими в обиходе церковного богослужения, министр внутренних дел признает соответственным установить правило, пс которому регистрация всех та­ковых памятников должна происходить ке иначе, как по сношении с ме­стным епархиальным начальством, причем все разномыслия, прежде разрешения дела Комитетом по охране древностей, должны быть вноси­мы на уважение святейшего Синода, определение коего и приводится в исполнение синодальным обер-прокуроэом по соглашению с минист­ром внутренних дел. То же правило должно быть соблюдаемо и в случа­ях, когда святейший Синод по собственному почину определит о своем несогласии на внесение предмета в регистрационные списки.

Далее, в развитие того же принципа объединения деятельности ме­стных учреждений и в соответствии со;семи ранее принятыми основ-

254

положениями взаимоотношений центрального и местных органов охраны, министр внутренних дел считает необходимым возложить на Комитет по охране древностей право определять, а в случае надобности „_ образовывать те местные учреждения, которые по поручению его мог-_яи бы принять на себя на местах ближайшие заботы по охранению мест-1^ых древностей. Нисколько не имея в виду стеснять в этом отношении (сак самый Комитет, так и самостоятельность существующих местных учреждений, министр внутренних дел полагает предоставить Комитету возможность выбирать в каждой губернии, где имеются подлежащие ох­ране древности, то учреждение, на которое, в случае на то согласия по­следнего, могла бы быть с наибольшей пользой для дела возложена ох­рана местных древностей. Определение условий такого соглашения представляется возможным возложить всецело на Комитет, которому при этом надлежит сообразоваться с положениями общих правил об ох­ране древностей, а равно со всеми местными особенностями. Чтобы не стеснять Комитет в выборе среди местных учреждений обязательными территориальными пределами каких-либо определенных администра­тивных единиц, министр внутренних дел полагает целесообразным пре­доставить Комитету право определять местные органы охраны, в случае надобности, также и в отдельных уездах, а с другой стороны, и в округах, понимая под сими последними историческо-археологические районы, охватывающие несколько губерний полностью или в частях.

Предоставляя, таким образом, возможно более широкий простор соглашениям Комитета с местными органами, министр внутренних дел считает, однако, необходимым установить в законе некоторые обяза­тельные условия таких соглашений, без каковых условий не может об­разоваться понятие о самой организации с порядком подчиненности всех ее органов центральному месту. Такими условиями должно при­знать право Комитета отменять всякое касающееся охраны древностей распоряжение местного учреждения, право Комитета разрешать разно­мыслия, возникающие по охране древностей между учреждениями и лицами ему подведомственными и, наконец, право Комитета получать от местных учреждений ежегодные отчеты и подвергать их своему рас­смотрению.

В тех местностях, где Комитет почему-либо не будет иметь возмож­ности определить местное учреждение охраны древностей, является со­ответственным предоставить ему право образовывать попечительства о Древностях, на основаниях, им же вырабатываемых. Наконец, ввиду за­труднительности образования в иных местах таких попечительств как По недостатку денежных для того средств, так и по недостатку компе­тентных лиц, которые могли бы быть полезными делу охраны древнос­тей, министр внутренних дел признает целесообразным включить в Круг ведения Комитета снаряжение ученых командировок для освиде-

255

 

тельствования особо важных памятников древности, а равно ние археологических и археографических экспедиций.

В осуществление второго из вышеприведенных основных положе ний — распределения денежных пособий для выдачи местным органам страны, — является соответственным не ограничивать круг ведения Ко­митета одними только сметными предположениями о расходах на выда­чу пособий местным охраняющим учреждениям, но предоставить ему вырабатывать также предположения о будущих расходах на вознаграж­дение и служебные разъезды членов Комитета, на делопроизводство Комитета, а равно на удовлетворение всех тех надобностей, которые могут быть признаны настоятельно необходимыми в целях соблюдения интересов охранения древних памятников.

Стремясь, таким образом, к возможному объединению в Комитете всех финансовых вопросов, тем или иным образом связанных с охране­нием памятников древности, министр внутренних дел считает целесо­образным установить также, что к предметам ведения Комитета отно­сятся заключения по всем представлениям и ходатайствам о расходах из средств Государственного казначейства в пособие историческим, этно­графическим, археологическим, археографическим и иным подобным обществам, музеям, доступным публичному обозрению собраниям и т.п. Ввиду того же, что многие из существующих в настоящее время му­зеев, собраний и т.п. пользуются столь высоким значением и такою са­мостоятельностью, что было бы совершенно невозможным ставить их каким бы то ни было образом в положение подчиненное Комитету, и принимая, кроме того, во внимание, что эти последние музеи и собра­ния существуют на основании особых законоположений, следует огово­рить, что к ведению Комитета не относятся заключения по вопросам о расходах в пособие тем музеям, собраниям и т.п., которые существуют на основаниях, в особых о них положениях означенных.

Третий принцип образования Комитета, как было уже сказано, за­ключается в объединении в нем отдельных ведомственных интересов. Такое объединение можно было бы считать отчасти достигнутым уже включением в состав Комитета отдельных ведомственных представите­лей. Но если ограничиться одной только этой мерой, то решение вопро­са оказалось бы весьма неполным, особенно ввиду того, что существу­ют ведомства не настолько заинтересованные в охране древностей, что­бы иметь своих особых постоянных представителей в центральном ох­раняющем органе, но все же не совершенно чуждые делу этой охраны. Вследствие сего министр внутренних дел признавал бы необходимым установить, в развитие указанного принципа, некоторые особые прави­ла. Так, являлось бы соответственным, чтобы всякое предположение правительства, требующее разрешения в законодательном порядке или в порядке верховного управления, от какого бы ведомства ни исходило.

256

р той части, в какой относится к задачам Комитета по охране древнос­тей, получало дальнейшее движение не иначе, как по предварительном рассмотрении в Комитете. Следующим правилом устанавливается, что Комитету принадлежит разрешение разномыслии, возникающих по ох­ране древностей между учреждениями и лицами, ему подведомствен­ными, и теми лицами и учреждениями различных ведомств, в ближай-щем заведывании или управлении коих означенные древности находят­ся. Как бы дополнением к этим правилам служит предоставление Ко­митету права входить по жалобам заинтересованных лиц в рассмотре­ние всех дел о производстве раскопок или о выдаче разрешений на про­изводство таковых. Так как в настоящее время все дело археологических раскопок является сосредоточенным в императорской Археологичес­кой комиссии и так как, с другой стороны, нет никаких оснований пе­редавать будущему Комитету существующие по сему предмету полно­мочия названной Комиссии, то предоставление Комитету права вхо­дить в рассмотрение жалоб заинтересованных лиц по вопросам о рас­копках является отнюдь не выражением подчинения императорской Археологической комиссии Комитету, а исключительно мерой объеди­нения в одном учреждении всего дела охраны памятников древности, коего правила о раскопках являются лишь составной частью.

Предоставляя будущему Комитету столь широкие полномочия в от­ношениях его к разным ведомствам и правительственным учреждени­ям, министр внутренних дел имеет в виду, что интересы каждого ведом­ства будут обеспечены в Комитете участием соответственного ведомст­венного представителя. Однако, при этом нельзя не принять во внима­ние, что отдельные представители при решениях Комитета весьма лег­ко могут иногда остаться в меньшинстве и, таким образом, интересы их ведомств будут далеко не всегда надлежащим образом обеспечены. Вследствие сего является необходимым установить, чтобы в случаях, когда по делу, разрешенному Комитетом, имелось бы заявление какого-либо из представителей ведомств о несогласии его, с точки зрения бли­жайших задач представляемого им ведомства, с решением Комитета, министр внутренних дел, не утверждая решения Комитета, входил в со­глашение с соответствующим министром, а в подлежащих случаях — с обер-прокурором святейшего Синода, причем могущие быть разногла­сия разрешались бы в установленном порядке.

Переходя засим к установлению таких правил, которыми Комитету предоставлялось бы значение органа власти, министр внутренних дел полагает необходимым принять во внимание, что некоторые из выше­приведенных правил сообщают уже Комитету известную долю действи­тельной власти. Тем' не менее, представляется весьма существенным особо оговорить полномочия Комитета по всем вопросам ремонта и ре­ставрации древних памятников. Признавая таковой ремонт и реставра-

257

цию делом огромной важности, делом, которым должны ведать только лица достаточно в нем компетентные, следует иметь в виду, что местные органы охраны едва ли будут всегда располагать для этого достаточны­ми научными силами. Между тем, неумелая реставрация древнего па­мятника может иногда равняться почти совершенной его порче. Явля­ется необходимым поэтому настаивать, чтобы никакой ремонт и ника­кая реставрация древних памятников не совершались иначе, как по планам, утвержденным самим Комитетом по охране древностей или же теми учреждениями, которые будут иметь на то особое от Комитета уполномочие. При этом министр внутренних дел считает целесообраз­ным, чтобы в Комитете разрабатывались и самые планы реставрации древних памятников, а также сметы расходов по производству реставра­ций, каковые работы могут быть выполняемы отдельными членами по поручению Комитета.

В связи с этим ведению Комитета должны подлежать все без исклю­чения вопросы, касающиеся реставрации и ремонта памятников древ­ности, а сверх того должно быть установлено, что работы по сломке и перестройке древних зданий и сооружений, признанных подлежащими охране, а также переделка признанных подлежащими охране предме­тов, производятся не иначе, как по предварительном соглашении с Ко­митетом. Равным образом, представляется целесообразным требовать, чтобы без надлежащего каждый раз соглашения с Комитетом не могло быть производимо и отчуждение признанных подлежащими охране предметов. Последнее устанавливается с тою целью, чтобы Комитет, во-первых, был всегда осведомлен о том, в чьих именно руках находятся подлежащие охране древние предметы, во-вторых же — чтобы он мог соответственным образом противиться переходу их во владение учреж­дений и лиц, от которых либо возможно ожидать нарушения правил ох­раны, либо самое владение коих ограничивало бы в известной степени действие охраны по отношению к данному предмету (как, напр., при отчуждении древнего памятника от правительственных учреждений в собственность частных лиц).

Является также необходимым предоставить Комитету право, в слу­чаях, если кто-либо приступит без требуемого с ним соглашения к рабо­там по сломке и перестройке древних зданий или сооружений, прини­мать немедленные меры к прекращению таких работ, а в случаях распо­ряжений, без такового же соглашения, об отчуждении или переделке предметов, принимать меры к немедленной отмене означенных распо­ряжений.

Вместе с сим, в целях особо надежного установления охраны древ­них церквей и часовен, министр внутренних дел полагает необходимым установить, чтобы, впредь до окончания регистрационных работ в каж­дой данной губернии, действие приведенных правил о сломке и перест-

258

ройке древних зданий распространялось и на все вообще церкви и ча­совни, построенные до 1725 года.

Наконец, министр внутренних дел полагал бы целесообразным ука­зать, что Комитету надлежит особо заботиться о распространении в об­ществе сведений относительно находящихся в Империи древностей, так как небрежное и грубое отношение к замечательным в историчес­ком отношении предметам объясняется в настоящее время в большин­стве случаев именно отсутствием надлежащих сведений о высокой на­учной ценности этих предметов.

Принимая засим во внимание, что в собственности частных лиц мо­гут оказаться в высшей степени замечательные исторические места или такие местности, где по разным условиям можно ожидать открытия древностей исключительной важности, министр внутренних дел при­знает соответственным предоставить Комитету право возбуждать во­просы об отчуждении в общем порядке таких мест в пользу государства.

Обращаясь к рассмотрению формального порядка производства дел в Комитете, министр внутренних дел признает возможным установить по сему предмету лишь некоторые правила, а именно: 1) Все дела долж­ны решаться в Комитете по большинству голосов, а при равенстве голо­сов решающее значение имеет голос председателя. 2) Все решения Ко­митета подлежат утверждению министра внутренних дел, что необходи­мо как в целях придания постановлениям Комитета надлежащей обяза­тельной силы, так и потому вообще, что Комитет будет представлять со­бою одно из высших ведомственных установлений Министерства внут­ренних дел. 3) Наконец, Комитет должен составлять ежегодно отчет о своей деятельности, который, по утверждению его министром внутрен­них дел, публикуется во всеобщее сведение. Последнее устанавливается как с целью поставить в известность о деятельности Комитета все уче­ные учреждения и вообще все места, близкие к делу охраны памятников древности, так и ввиду желательности распространять таким путем в обществе необходимые сведения об охраняемых памятниках.

Что касается остального распорядка ведения дел в Комитете, то ближайшее определение этого распорядка возможно предоставить осо­бому наказу, проект коего должен быть составлен самим Комитетом в соответствии с общими условиями его деятельности и подлежал бы за­тем суждению Совета министров.

Относительно компетенции местных органов охраны, следует при­нять прежде всего в соображение, что предположенный выше способ Привлечения их к делу охраны отнимает возможность установить ка­кие-либо точные по сему предмету правила, кроме разве нескольких об-Щих норм, намечающих пределы, в которых могла бы слагаться дея­тельность таких учреждений. Нормы эти определяются делами трех ос­новных категорий. К первой относятся работы по регистрации древних

259

памятников, а равно и по подготовке таковой путем приведения в изве­стность и обследования регистрируемых памятников. Во вторую катего­рию надлежит включить действия по наблюдению за сохранностью тех местных древностей, которые будут признаны в установленном поряд­ке подлежащими охране. Наконец, к третьей категории следует отнес­ти некоторые действия по ремонту подлежащих охране памятников. Вполне сознавая, как было указано, необходимость сосредоточить все дела по ремонту и реставрации в Комитете по охране древностей и по­лагая возможным предоставлять известную по сему предмету самосто­ятельность лишь тем из местных органов, кои получат на то особое от Комитета уполномочие, министр внутренних дел находит, тем не ме­нее, целесообразным предоставить всем без исключения местным уч­реждениям охраны право производить ремонт древних памятников в особых случаях, не терпящих никакого отлагательства, и при условиях, когда всякое промедление угрожало бы целости или безопасности па­мятника.

Предоставляя широкий простор соглашениям Комитета с местны­ми учреждениями, привлекаемыми к общей организации охраны древ­ностей, надлежало бы, однако, оговорить, что в случае, если древности губернии имеют по преимуществу церковный характер, Комитет по ох­ране древностей прежде всего входит с предложением принять на себя обязанности по охране местных древностей в местный епархиальный историко-археологический комитет или подобное ему установление ду­ховного ведомства.

Далее, как то уже выяснено, следует иметь в виду, что в распоряже­нии Комитета будут находиться особые суммы для выдачи местным ор­ганам охраны денежных пособий на покрытие расходов по охране древ­ностей. Предполагая, что в будущем требуемые размеры таковых сумм могут быть определяемы самим Комитетом в зависимости от фактичес­ких условий, министр внутренних дел считает, тем не менее, целесооб­разным определить заранее, хотя бы приблизительно, те ежегодные суммы, какие могут потребоваться в первое время для выдачи пособий местным органам охраны. В этом отношении наиболее целесообразным являлось бы определение лишь средней нормы ежегодного пособия для каждого отдельного местного учреждения охраны. Не закрепляя этой нормы за каждым отдельным учреждением, следует признать ее как бы примерною для исчисления размеров общей суммы кредита, необходи­мого в каждом году на выдачу местным учреждениям, уже привлечен­ным к охране древностей или специально образованным для этой цели. Такой порядок представляется возможным установить со времени вве­дения в действие нового закона впредь на три года, по истечении како­вого срока Комитет по охране древностей получит достаточно указаний опыта для того, чтобы произвести новый расчет необходимых расходов

260

на поддержание деятельности местных учреждений сообразно действи­тельному числу их и размером развиваемой ими деятельности. Такую среднюю норму пособия каждому местному органу возможно опреде­лить в размере 500 р. в год. Что же касается источников, на которые бу­дут относимы расходы по настоящей статье, то представлялось бы целе­сообразным отнести их в первом году, если законопроект удостоится ут­верждения уже по истечении сроков, установленных для окончательно­го рассмотрения ведомственных смет, на остатки по смете Министерст­ва внутренних дел или государственной росписи, дальнейшие же расхо­ды определять в сметном порядке, исходя в первые за сим два года из средней нормы в 500 р. на каждое учреждение и сообразуясь с действи­тельным числом учреждений, призванных к соответствующему сметно­му периоду на дело охраны, а по истечении указанных двух лет — по со­ображению с заключениями Комитета по охране древностей.

Переходя засим к определению общих правил о порядке охраны, а также о пределах таковой, министр внутренних дел полагал бы, что в этом отношении, прежде всего необходимо с возможно большей точно­стью определить порядок совершения юридического акта признания древних памятников подлежащими охране; в частности, должно уста­новить, чтобы списки древностей, признанных подлежащими охране, представлялись для распубликования в правительствующий Сенат. Да­лее, министр внутренних дел полагает, что все могущие быть жалобы и заявления по поводу упомянутых списков должны подлежать рассмот­рению и разрешению Комитета по охране древностей; но ввиду того, что регистрация древностей, вносимых в списки, будет производиться при значительном участии местных органов охраны, было бы целесооб­разным установить, что Комитет по охране древностей разрешает жало­бы и заявления по поводу списков не иначе, как по сношении с тем ме­стным охраняющим учреждением, в ближайшем наблюдении коего на­ходится древность, служащая предметом соответственной жалобы или заявления. По поводу же церквей, часовен и вообще священных пред­метов церковной старины, поскольку таковые представляют собою предметы религиозного почитания, следовало бы особо отметить, что регистр