Глава двадцать девятая

О том, что на самом деле крылатая фраза: «Красота

спасёт мир!» - первоначально как раз таки

принадлежала не Достоевскому,

а Елене Троянской!

Задумайтесь...

... Каково было скромно пригревшейся еврейской девушке продрать глазки от свежего утреннего ветерка и обнаружить буквально в метре от собственного носа бездыханного монстра с оскаленными клыками и слипшейся от крови шерстью... Даже не пытайтесь себе это представить. Визг, который издала отчаянная дочь Израиля, едва не вызвал инфаркт у столь же отважного подъесаула!
Миллавеллор, прекрасно проведший ночь без сна, но с самокруткой, только страдальчески поморщился. До объяснений, что здесь произошло, он снизошёл гораздо позже, когда Рахиль отвизжалась, отревелась, оторалась и отматюкалась на трёх языках...
- Бывший ролевик, говоришь, - недоверчиво уточнил казак, всё ещё держась за сердце. - По виду больше похож на мента-оборотня. Я такие рожи по телевизору видел, в передачах о борьбе за чистоту милицейских рядов...
- Такие рожи?! Ой... а вы ещё спрашивали, почему все евреи эмигрируют в Израиль - таки вот она, причина!
- Просто он заигрался, - вступился за труп его же остроухий убийца. - В ролевых эпопеях всегда есть опасность восприятия игры всерьёз. Можно играть в плохого героя, но нельзя жить этим образом. Перевоплощение может стать необратимым...
Все понимающе помолчали. Потом был короткий диспут на тему: куда деть тело? Бросить в реку не позволяла Рахиль, всегда трепетно относившаяся к экологии, сжечь на костре не дала она же, ссылаясь на непереносимость запаха палёной шерсти, а копать могилу шашкой, кинжалом и священным артефактом - наотрез отказались мужчины!
Разумного компромисса никто не предложил, вся троица едва не перешла на личности, как вдруг из-за ближайшей берёзовой рощицы раздался малиновый благовест заутрени. Чарующий перезвон православных колоколов на фоне пробуждающейся зари, напыщенного эльфа и мрачной иудейки, препирающихся над трупом жуткого оборотня, имел такой резонанс, что подъесаул невольно опустился на колени. Рахиль и Миллавеллор дружно заткнулись...
- Господи, неужели? Звону ли колоколов православных храмов Твоих внемлю? Испытания и муки мои претерпеща смиренно, и награды Высшей удостаиваюсь? Вот он Рай для души христианской, всех прочих Раёв избегаеша, всех соблазнов отвергаеша, всех врагов посрамляеша - во единый чертог Господний рабу своему войти позволяеша... И ныне, и присно, и во веки веков!
- Э-э... Ваня, - осторожно подала голос девушка. - Я таки чую, вас припекло - вы говорите, как по книге. Может, я что и не так цитирую в свете торжественности момента - но мне за вас радостно! Честное еврейское...
- Спасибо, Рахиль. - Иван широко перекрестился и встал. - Ибо ныне нашёл я свой православный Рай и останусь там навеки...
Старый эльф первым пожал руку молодого человека. Он никогда не был в этих местах, но охотно предположил, что присутствие Рая чувствуют сердцем, и если здесь их «братству» предстоит расстаться - значит, такова судьба. В конце концов, ведь меч Святого Джона он всё равно получил......Рахиль потуже затянула ремень на голодном пузе, поправила форму, закинув автомат за спину, и почти сухо, без эмоций, попрощалась с другом: - Ну что ж, казак Кочуев, пока! Мы таки неплохо погуляли в двухместном приключении, эльф не в счёт... При случае вспоминайте чем-нибудь хорошим. Если слишком часто была окончательной дурой - таки простите...
Бывший подъесаул неловко обнял её, быстро прижал к груди и резко разомкнул объятия. Его мысли были уже далеко, там, в золотом сиянии неба, за берёзовой рощей, где в прозрачном утреннем мареве всё ещё дрожали возвышенные отголоски колокольного звона... Иван развернулся, поправил фуражку и решительно зашагал вперёд по узенькой, едва заметной тропинке. Через несколько шагов он сбился и встал...
- В чём-то есть проблемы? - едва сдерживая слёзы, с надеждой крикнула Рахиль.
Казак обернулся, почесал в затылке и так же решительно пошёл назад:
- Я это... предложить хотел... Айда со мной!
- Таки куда?!
- В Рай!
Еврейка неуверенно переглянулась с эльфом, тот отрицательно замотал головой. Естественно, зачем им это...
- Ваня, если там православный Рай для настоящих казаков, так меня конкретно не пустят, поскольку я - сплошная иудейка...
- «Воистину, в царстве Божьем нет ни эллина, ни иудея...» - торжественно, но неточно процитировал господин подъесаул.
- Это в смысле, что ни греков, ни евреев туда не пускают? Ладно, ладно, плоская шутка, не надо на меня раздувать щёки, - поспешила исправиться Рахиль и, счастливая, взяла молодого человека под ручку. - Идём вместе, берите меня всю - таки я согласна!
- Мм... ну, что ж, - раздумчиво прикинул эльф, - никто ведь не обидится, если я провожу вас до ворот? Девушка сможет спросить, где находится её собственный Рай, а вы, мой геройский собрат, наконец-то обретёте вожделенный покой и духовное родство с единоверцами. Как говорил один ныне забытый мудрец: «Найди высокую гору с одинокой сосной, спрячь средь её ветвей слониху - и влюблённый слон всё равно прибежит на зов. Возьми большую шляпу и спрячь под нею слона - влюблённая слониха найдёт его вдвое быстрее...»
- Мораль - кому из них оно больше надо? - сдвинув брови, резюмировала израильтянка, но разводить конфронтацию не захотела. - Ваня, до ворот - мы с вами. В конце концов мне тоже до жути охота взглянуть на православный Рай, вдруг они там действительно укажут на мне направление... Ой, а вы потом будете писать мне письма? Иван неопределённо пожал погонами. В принципе, почему бы и нет, ему тоже не хотелось думать о том, что вон там, за рощицей, они расстанутся навсегда. Про тело убитого ночью оборотня все вообще успешно забыли...
Миллавеллор, правда, оглянулся два раза, но потом практично решил, что оно ему тоже в одиночку не упёрлось - яму копать или ноги в реке мочить. Раз подъесаул решил идти в Рай, а он тут явно недалеко, так, может, оттуда люди придут и похоронят? В самом деле, не на благородных же эльфов вешать такую грязную работу?! Что-то не вспоминается, чтобы великие герои бессмертного Толкиена тратили время на похороны врагов... Убили - и спасибо! А там пусть воняет...
Иван и Рахиль сначала шли молча и споро, но постепенно оба как-то замедлили шаг, каждому хотелось успеть выговориться:
- Нет, правда, вы будете мне писать?
- Ну конечно! Я даже думаю, что если... предположим, что от нашего Рая до вашего не так далеко, то я бы... мы бы... могли, наверное, иногда...
- Ой, я - за! Обеими руками, и ногами, и головой помашу, но... вас там за это не заругают? Таки я - еврейка, вы - казак... мало ли...
- Знаешь, православие - это не антисемитизм! А иудаизм - тоже, кстати, не синоним русофобии! Я полагаю, что и в твоём и в моём Раю живут умные люди, они должны понимать... Ну, не запрещать, по крайней мере! - Таки надеюсь... -И я... Увы, дорога всё равно кончилась слишком быстро. Им, наверное, стоило бы поговорить подольше, и на другую тему, потому что самого главного опять не сказали ни он, ни она. Но тут перед ними, за стройными рядами среднероссийских берёз, неожиданно открылось величественное и прекрасное зрелище...
На невысоком зелёном холме, в окружении полевых цветов и кустов орешника, стоял пятиглавый храм с золотыми куполами! Рядом - высокая колокольня, белые стены, сомкнутые в кольцо. То ли город, то ли монастырь, эдакий симбиоз воплощённых чаяний православного люда. Это было настолько возвышенно, умиротворённо и красиво, что вся компания разом замерла, вытаращив глаза и затаив дыхание...
- Господи, это Рай!
...Резные ворота гостеприимно распахнулись, навстречу важно вышла целая делегация степенных монахов, словно сошедшая со страниц пушкинских сказок, под предводительством высокого батюшки. Здоровенный, толстый, рыжий, с окладистой бородой и львиной гривой, он жестом поманил к себе казака, безошибочно определив его вероисповедание:
- Опаздываешь, сын мой!
- Грешен, благословите, батюшка. - Иван опустился на одно колено, целуя руку священника.
- На оба колена становись, да фуражку сними, - незлобиво поправил рыжий поп. - Ну вот... благословляю тя, во имя Отца и Сына и Святаго Духа! Всё, вставай, пойдём, неча нам тут за воротами греха набираться.
Бывший подъесаул встал с просветлённым лицом и чуть виновато улыбнулся:
- Конечно, иду, батюшка. Только дозвольте с друзьями попрощаться...
- Ни к чему это, - ровно обрезал святой отец. - Они тоже в обитель пойдут.
- Рахиль, я же говорил, что иудеям можно! И эльфам тоже, наверное... раз приглашают...
- Всех заводите, да поскорее!
Ребята так и не успели понять, каким образом оказались окружены плотным кольцом монахов. Их буквально внесли внутрь монастырского двора с безукоризненной нежностью, самую чуточку не дотягивавшей до откровенного насилия. Могучие ворота захлопнулись без звука. Как ни странно, но именно Иван первым почувствовал себя неуютно...

ГЛАВА ТРИДЦАТАЯ

О том, что человек, нашедший Истину,

тут же делится ею с остальными.

Но, разделённая на части,

Истина - дохнет...

Нет, на первый взгляд всё было чинно, благородно и в полном соответствии с традициями. Широкий двор, мощённый грубым булыжником, величественный храм с православными крестами, монашеские палаты, молчаливые люди, сосредоточенно занимающиеся бытовыми делами, запах ладана и теплое ощущение общего дома. Дома, где есть место каждому, где каждый востребован и принят, где уже много-много лет все живут по давно заведённому распорядку, не жалуют новшества, но и сами не жалуются ни на что...
- Добро пожаловать в наш монастырь, - рыжий батюшка широко перекрестился на золотые купола. - С дороги умойтесь, переоденьтесь да и к обедне поспешайте. В этом месте святом мы дни наши молитвами услаждаем. Всё, что для жизни монашеской надобно, Господь дарует щедрой рукой. Вон те палаты мужские, а те - женские. У нас различий нет, единой семьёй живём, аки братья с сестрами. Меня отцом Никодимом кличут, а ваши имена?
- Иван. Рахиль. Миллавеллор, - нестройно откликнулись ребята.
- Иван... хорошее имя, русское. Рахиль... еврейка, что ль?! Милла... вел...лор, тьфу, и не выговоришь ить! Ладно уж, нынче день в молитвах и богоугодных делах проведёте, а завтра перекрестим обоих в православную веру. Быть тебе, девка, фатиньей, а тебе, мужичок, Аполлинарием! Ну, идите ужо...
Отец Никодим царственно похлопал по плечу бывшего подъесаула и двинулся в сторону женских палат. Долгую минуту троица обменивалась непонимающими взглядами...
- Таки это был специфичный православный юмор?!
- Не смешно, - поддержал эльф.
Казак насупился, пообещал уточнить и кинулся вслед святому отцу за разъяснениями. Золотые купола по-прежнему поражали нетленным и даже неземным светом...
Кочуев вернулся быстро, явно недовольный ответом, однако друзей на прежнем месте не обнаружил. С другой стороны, выстрелов вроде не громыхало, пятен крови на булыжниках нет, значит, все ушли своим ходом, но куда? Кто-то из монахов подсказал - в трапезную. Молодой человек хлопнул себя ладонью по лбу: точно, Рахиль и диета-понятия несовместимые! Он действительно их там нашёл, но проблемы от этого не убавились...
Трапезная представляла собой длинную комнату с низким потолком, чистым полом и двумя рядами простых деревянных столов и скамеек. У окна раздачи деловито суетился дежурный монах, в самом дальнем углу мрачно восседали Рахиль с Миллавеллором. Перед ними стояли нетронутые миски с холодной пшённой кашей..
- Ваня, - едва не плача, выдохнула бывшая военнослужащая Израиля. - Я стрескала обе горбушки, но не могу вот это есть, понюхайте - оно же на сале!
- А мне вообще очень надо домой, - жалобно добавил эльф. - Рыдающая Принцесса наверняка выплакала все глаза, ожидая моего возвращения. Благодаря вашему мужеству и героизму я вернусь с мечом Святого Джона! Я ведь вернусь, да?
- Нет, - с трудом выдавил подъесаул, повесив голову.
Рахиль попробовала пошутить:
- Ой, таки наш Миллавеллор явно приглянулся вашему рыжему батюшке! А почему никто не повеселился...
- Потому что... это монастырь, - решился Иван. - Отец Никодим сказал, что здесь единственное место, где православная душа может укрыться от грехов и скверны окружающего мира. Монахи живут в скромности, усердии и молитвах. Никакое зло святых стен обители не касается, так что если православный Рай и есть, то он тут! Поэтому... вы тоже...
- Мы тоже - тут?! - на всякий случай уточнила девушка, хотя ответ был и так ясен...
- Да, тоже! Завтра вас окрестят, и вы с радостью останетесь в монастыре, славить Господа... Здесь все так живут и не находят в этом ничего плохого. И не фига хвататься за автомат, ясно?!!
- Прошу простить, это она автоматически, - скаламбурив, вступился седой миротворец, когда Рахиль едва не брякнулась со скамьи, сражённая казачьим рёвом прямо в ухо.
- Но поймите и нас, я плохо разбираюсь в тонкостях религии, однако, помнится, ваша подруга искала несколько другой Рай? А для меня священна лишь «Сага о кольце», ну и, может быть, чуточку «Путешествие туда и обратно». Эльфы не верят в Бога...
- Как окрестят - поверите, - устало буркнул молодой человек и хлопнул фуражкой по колену. - А-а, чёрт бы их побрал! Можно подумать, я тут всю жизнь в монахи собирался?! Просто здесь других вариантов нет...
- Я... буду... отстреливаться!
- На, стреляй меня первого! Устроить пальбу в православном монастыре я тебе всё равно не позволю.
- Ванечка-а... - Рахиль нежно прильнула к подъесаульскому плечу. - Ну, может быть, как-нибудь скажем им, объясним как-нибудь... Я же еврейка, меня насильно крестить нельзя - это грех! И антисемитизм опять же...
- Да понимаю я, всё понимаю... Сделать ничего не могу. Я - казак, а значит, должен отличаться набожностью и святых отцов «долгогривыми» не обзывать! То есть вообще слушаться всячески...
- А я считала вас другом!
- Рахиль...
- Таки вы друг или казак?!
Ответить Иван не успел, да и вряд ли смог бы. В трапезную чинно ввалилась толпа монахов, все серьёзные, сосредоточенные и, главное, очень любящие пшённую кашу на свином сале. Бедная голодная еврейка пару минут мучительно боролась сама с собой, а потом, к немалому изумлению подъесаула, сняла берет и, держа его перед собой, пошла вдоль столов...
- Подайте хлебушка, за Христа ради! Храни вас Господь... ага... ага... спасибо, дяденьки... ага... только не сала!., хлебушка бы... ага... спаси Господь! Хлебушка... ага... не жмитесь... таки да!
Она вернулась, когда насобирала примерно килограмма два ржаного и белого вперемешку. Бухнулась за стол, молча съела почти половину, бу-тербродно накладывая белый на чёрный, запивая обычной водой прямо из крынки. Вытерла губы рукавом, пристально глянула в глаза подъесаула и твёрдо заявила:
- Я не хочу быть Фатиньей!
Иван решительно встал и направился к выходу. Теперь он намеревался всерьёз переговорить с отцом Никодимом. Может быть, настоятель действительно был ближе к Богу и знал сокрытое от простых людей; может быть, он был абсолютно прав, своевольно крестя всех, кто сюда попадал; может, личностей, не понимающих собственного счастья, и надо совать в него насильно, в заботе об их же благе... Возможно всё! А уж учитывая близость монастыря к реке, где вольно разгуливают ролевики-оборотни, к безбожному дому Хаббарда, а соответственно проискам Свидетелей Иеговы, агрессивному Белому Братству и вездесущим летающим тарелкам, то... Следовало десять раз подумать, а так ли уж был неправ отец Никодим?
Казак Кочуев не возвращался долго. Все успели поесть, натрапезничаться, выйти, не особенно обращая внимания на новоприбывших. Еврейка в камуфляже с автоматом и остроухий эльф с патлатым хвостиком ни у кого интереса не вызывали. Каждый монах был углублён в молитвы, что, во-первых, радовало (есть же истинно верующие люди!), во-вторых, огорчало (не хотим стать такими же!). Поэтому, когда в трапезную вбежал очередной послушник в длинной рясе, на него не обратили должного внимания. Вернее, не сразу обратили...
- Ваня?!
Бывший подъесаул не сразу смог заговорить, его душили слёзы.
- Таки разговор с церковным начальством как-то не задался, - прозорливо угадала Рахиль. - Они наверняка навалились сзади, шестеро на одного, вы даже не успели потрогать шашку, хотя сопротивлялись, как лев!
- Они... а они... у меня... я же им...
- Терпи, казак, а то мамой будешь, - сострадательная еврейка утешающе поправила Ивану сидящую набекрень чёрную монашескую скуфейку. - Вы как ребёнок, честное слово... Нельзя же всегда быть таким откровенно прямолинейным. Поверьте, даже слова «да» и «нет» можно передавать с тысячей смысловых оттенков...
Пока она разъясняла молодому человеку элементарные основы дипломатии, старый эльф высунулся из трапезной наружу, узрел идущую к ним делегацию и шёпотом доложил:
- Этот рыжебородый деспот идёт сюда, с ним несколько человек. Будем драться? У нас ещё есть кинжал, автомат и меч...
- Таки зачем?! Библия учит нас, что со святыми людьми всегда можно договориться!
Она только-только успела попросить Миллавеллора подержать казака на коротком поводке, как отец Никодим встал перед ними, подобно девятому валу на картине Айвазовского.
- Не след тут долго чревоугодничать, пора и делу послужить. До вечерни по хозяйству помочь надобно, двор вымести, посуду перемыть, да мало ли... Вот и беритесь, благословясь!
- Батюшка, - скромно опустив очи долу, спросила Рахиль. - Позвольте лишь один вопрос полюбопытствовать...
- Баловство это! Не пристало девице вопросами маяться.
- Ну, один! Маленький-малюсенький... Если мы тут быстренько всё приберём, вы нас отпустите?
- Дитё глупое, неразумное, - нахмурив брови, определил святой отец. - За воротами обители - земли чужие, грехом да скверной полные, искушениями обильны, власти диавольской подвержены... Тока здесь, у нас, и есть истинный Рай! В отрешении от мирского, в молитвах беспрестанных, в мыслях чистых, смиренных, к престолу небесному направленных...
- Таки не пустите?
- Не пущу!
- Спасибо за откровенность, -.широко улыбнулась коварная иудейка, демонстративно засучивая рукава. - Ну, где отдраить, что намыть, куда приложить веник и неуёмную энергию еврейского народа? Я же уже практически согласна на Фатинью...