Структура личногсти Нового времени

В Новое время (от XVI—XVII вв. до начала XX в.) капитали­стическая экономика из Европы распространилась по все­му земному шару, а вместе с ней — буржуазный уклад жизни и рациональное сознание западного человека. Со­циально-политические рамки Нового времени более или менее ясны. Хронология ментальной истории рисуется не столь четко.

Главные события эпохи — политические революции, промышленный переворот, появление гражданского об­щества, урбанизация жизни — запечатлены для нас в га­лерее портретов отдельных людей и человеческих групп. Как и любая эпоха, Новое время показывает громадное разнообразие психической жизни. Исторической психоло­гии еще только предстоит освоить это эмпирическое бо­гатство, обобщить и дать описание Homo oeconomicus (Че­ловека экономического), либерального, консервативного или революционного сознания, типов буржуа, крестьяни­на, интеллигента, пролетария, психологически проанали­зировать важные события периода. Подступиться к громад­ному материалу последних веков хотя бы только европей­ской истории нелегко. Эпоха разобрана науками о современном человеке, что выражается уже в обозначени­ях периода: капитализм, буржуазное общество, индустри­альная эпоха, время буржуазных революций и движений пролетариата. В познании человека Нового времени преоб­ладает социология, поэтому целесообразно остановиться на отношении указанной науки к психологии.

Социология изучает общество в целом, общество как систему. В число подсистем общественного целого входит че­ловек с его психикой. От социологии психолог получает нуж­ные ему сведении о строении социума и порядке функцио­нирования его индивидуального элемента, о социальных об­щностях, институтах и стратификациях, стандартах группового поведения, известных под названием личностных ориента­ции, социальных характеров, базисных типов личности, о мировоззренческих ценностях, приемах воспитания и конт­роля и других социальных инструментах, непрерывно кую­щих общественную единицу из задатков Homo sapiens.

Исторической психологии близки усилия исторической социологии показать человека в изменчивом, но исторически определенном единстве социальной жизни. Указанный раз­дел социологии рассматривает типы коллективных структур во времени, в том числе характерные формы отношений индивидов между собой, а также с общественными институ­тами. Вариант исторической социологии, смежный с исто­рической психологией, предложен немецким ученым Н. Элиасом (1807—1989) в книге «О процессе цивилизации. Социо-генетическое и психогенетическое исследование» [Elias, 1978]. Автор трактует правила бытового поведения не столько как ограничения, накладываемые на личность, сколько как пси­хологическое существо последней. Наблюдаемые социологом трансформации отношений напоминают смену фигур в танце, отсюда название теоретического подхода Элиаса — фигурационизм.

Для того, чтобы перейти от исторической социологии к исторической психологии, требуется рассматривать человека не как элемент социального целого, но как самостоятельную систему, включающую подструктуру социальных отношений. Слиянию же двух соседних областей исследования способ­ствует укорененность макросоциального (раннего социоло­гического) мышления в науках о человеке.

Социология возникла в XIX в., когда идея изменения общества и руководства его прогрессом овладела умами мыслителей и политических деятелей. Для классиков соци­ологической мысли в Новое время — О. Конта, К. Маркса, Э. Дюркгейма — характерен пафос преобразования обще­ства в диапазоне от революционной ломки до постепенно­го реформирования, а для развиваемой ими макросоцио­логии — рационалистический и дирижистский акцент. На­учное мировоззрение указанных мыслителей было ньютоновским, в частности, они считали, что в характере макрообъекта достаточно однозначно проявляется приро­да составляющих его элементов. Личность есть совокупность общественных отношений или коллективных представле­ний, основы ее сознания состоят из усвоенных норм и зна­ний, поэтому сознание изменяется до этих основ при соот­ветствующих воздействиях извне и преобразованиях соци­альной среды.

Психолог пользуется схемами, дающими разметку соци­ального пространства. В масштабе общественных макроявле­ний человек предстает миниатюрным сколком социума. Между тем сам человек выступает для социальности моментом не­предсказуемости и свободы. Социология дает «инерционное» измерение личности. Иначе говоря, социальная материя, из которой составлен Homo sociologicus (Человек социологичес­кий) — это застывшая, объективированная часть человечес­кой жизни.

Социология возникает, когда масса норм и представле­ний отделяется от непосредственного общения и закрепляет­ся в государственных, хозяйственных, частно-правовых сво­дах и регламентах гражданского общества. В противовес фео­дально-кастовому праву исключений и привилегий, либеральные демократии стремятся к неукоснительному ис­полнению закона, следовательно, к универсальной, фикси­рованной, независимой от реальных лиц норме. Это открис­таллизовавшиеся, легитимированные, отделенные от конк­ретных носителей (в критической терминологии марксистов и других левых — «отчужденные») человеческие отношения и дают «социальность как таковую», объект для социологи­ческого анализа28.

Психология не может удовлетвориться этими «социальны­ми консервантами» человека (например его статусно-роле­выми стратификациями). Она следует туда, где с точки зрения социологии человек еще «непосредственен», «необъективиро­ван». Своими средствами историческая психология также уча­ствует в приведении социально-исторических определений че­ловека к его собственному масштабу Посленьютоновская физика XX в. показала, что микрочас­тицы движутся по иным законам, чем макротела, что воздей­ствие на субатомные процессы требует колоссальных затрат энергии, немыслимых в обычных условиях. Метафору, идущую от новейшего естествознания, подхватывают микросоциология и отчасти — понимающая психология. Первая (ее создатели — Ж. Гурвич, Дж. Морено) нащупывает «вулканическую почву» социальности в элементарных притяжениях между участника­ми малых групп, вторая (основатель — М. Вебер) определяет социальность с точки зрения исследовательского прибора, т. е. познающего индивида, его опыта, ценностей. Веберовская со­циология тяготеет к феноменологии и психоанализу — доктри­нам, выносящим природу человека за пределы макросоциаль-ных законов, она осуществляет функцию критики социологи­ческой классики. Обобщения ученого, по терминологии Вебера, — идеальные типы, логически выстроенные опреде­ления аспекта социальной действительности, теоретические эталоны при описании эмпирического материала.

Психолог пользуется схемами, дающими разметку соци­ального пространства. В масштабе общественных макроявле­ний человек предстает миниатюрным сколком социума. Между тем сам человек выступает для социальности моментом не­предсказуемости и свободы. Социология дает «инерционное» измерение личности. Иначе говоря, социальная материя, из которой составлен Homo sociologicus (Человек социологичес­кий) — это застывшая, объективированная часть человечес­кой жизни.

Социология возникает, когда масса норм и представле­ний отделяется от непосредственного общения и закрепляет­ся в государственных, хозяйственных, частно-правовых сво­дах и регламентах гражданского общества. В противовес фео­дально-кастовому праву исключений и привилегий, либеральные демократии стремятся к неукоснительному ис­полнению закона, следовательно, к универсальной, фикси­рованной, независимой от реальных лиц норме. Это открис­таллизовавшиеся, легитимированные, отделенные от конк­ретных носителей (в критической терминологии марксистов и других левых — «отчужденные») человеческие отношения и дают «социальность как таковую», объект для социологи­ческого анализа28.

Психология не может удовлетвориться этими «социальны­ми консервантами» человека (например его статусно-роле­выми стратификациями). Она следует туда, где с точки зрения социологии человек еще «непосредственен», «необъективиро­ван». Своими средствами историческая психология также уча­ствует в приведении социально-исторических определений че­ловека к его собственному масштабу

 Экономист видит в развитии общества изменение хозяй­ственных отношений, социолог — взаимодействие соци­альных групп. Для психолога важно проследить перенос навыка с одной деятельности на другую.

Немецкий ученый М. Вебер (1864—1920) открыл свое­го рода исторический парадокс: религиозная мистика и хозяйственная предприимчивость неплохо уживаются ря­дом. Монастыри всегда были образцовыми экономически­ми предприятиями. В средние века самые пламенные ере­тики и сектанты происходили из ремесленников и купцов. Не изменилось положение и в Новое время. Только теперь не купцы бросают свое дело ради уединения или пропове­ди, а наоборот, сектанты превращаются в предпринима­телей.

Европейские монархи вынуждены терпеть и даже при­влекать в свои владения религиозных диссидентов ради процветания ремесла и торговли. Гонения против них только ударяют по экономике. Так, изгнание протестантов из Франции в конце XVII в. обернулось упадком мануфак­тур и ремесел. А самые передовые капиталистические страны — протестантские, и наиболее предприимчивый элемент в них — сектанты.