Уровень конфликтогенного потенциала внутри политической элиты Казахстана

На данный момент в политической элите Казахстана сохраняется конфликтогенный потенциал, который способен вызвать новые столкновения между различными элитными группами, что повысит уровень политического риска в Казахстане.
К возможным причинам новых конфликтов можно отнести следующие:

 

Объективные причины:

o отсутствие прочного баланса между элитными группами;

o сокращение возможностей для реализации своих экономических амбиций;

o нескоординированная кадровая политика;

o объективный процесс взросления элиты, которая требует больше свободы для своих действий.

 

Субъективные причины:

o муссирование слухов о досрочной передаче президентской власти, обсуждение списка возможных преемников;

o состояние постоянного психологического напряжения внутри политической элиты по поводу слишком частых кадровых изменений;

o усталость от слишком долгого пребывания у власти только лишь одной группы.

 

В отличие от России, где был период сильного влияния олигархов на процесс принятия политических решений, в Казахстане никогда не ослаблялась жесткая президентская вертикаль, которая долгое время держала бизнес-элиту под жестким контролем. И любая попытка вырваться из-под президентской опеки обычно каралась достаточно жестко. В этой связи вспоминается небезызвестное заявление, с которым к стране обратились представители крупнейших банков страны во время IV Конгресса финансистов Казахстана. Ключевым пунктом этого заявления был тезис о том, что банки страны считают недопустимым свое участие в деятельности и финансировании политических партий. Не случайно также, что данное заявление появилось в ожидании президентских выборов. Для руководства страны было важным, чтобы крупный бизнес страны желательно добровольно и публично очертил границу своей компетенции, которая замыкается только на экономической сфере. Думается, что многих в политической и бизнес элите Казахстана, в том числе и ФПГ насторожила ситуация в Грузии, на Украине и в Кыргызстане, где жесткое противостояние между властью и оппозицией сначала привела к политическому кризису, а потом стала угрожать экономической безопасности страны, в том числе ударяя по интересам самого бизнеса.

Но, несмотря на сам факт появления заявления казахстанских банкиров, все-таки существуют определенные сомнения по поводу его прочности. Единственным гарантом соблюдения озвученных принципов может быть только страх бизнес-элиты перед возможными санкциями со стороны власти и нежелание превращаться в казахстанских «Ходорковских», «Березовских» и «Гусинских». Хотя, даже это не гарантирует от участия крупного бизнеса в политических играх, особенно в период смены власти. Сейчас же элиту пока устраивает Назарбаев, как гарант сохранения баланса сил внутри политической системы страны. Но, судя по всему, глава государства хорошо осознает ту опасность, которую могут представлять для него растущие амбиции «мегахолдингов».

В очередной раз президент напомнил о том, кто определяет правила политической игры в Казахстане, во время открытия первой сессии парламента третьего созыва. Тогда глава государства упомянул о «десяти мега-холдингах», которые контролируют 80% всего ВВП Казахстана и мешают транспарентности, а также конкурентности на внутреннем рынке. А некоторые из них, по словам президента, рвутся к власти. Данное заявление можно было рассматривать, как предупреждение всем тем, кто начинает переходить границы дозволенного и нарушать правила игры, установленные главой государства.

Естественно, возникает вопрос, кого в первую очередь имел в виду президент, говоря о казахстанских ФПГ? Чтобы ответить на него, необходимо, следует знать, что основные ФПГ, действующие в увязке с правящей элитой Казахстана, входят либо в «ближнее», либо в «дальнее окружение» Президента. Необходимо отметить, что эти два основных блока не существуют независимо и изолированно друг от друга. Наоборот, между ними идет постоянный и разнонаправленный процесс, как партнерства, так и конкуренции, переходящей в противостояние.

На этом фоне, интересно решение президента о создании холдинговой компании по управлению государственными активами в первом полугодии 2006 года. Скорее всего, было три основные причины, которые легли в основу этой инициативы: внутриэлитная, политическая и экономическая. С точки зрения внутриэлитного расклада сил, контроль над этим мегахолдингом окажется в руках одной из групп, которая естественным образом будет связана с окружением президента и его семьей. Что касается политической составляющей, то решение о создании мегахолдинга могло быть связано с превентивными шагами со стороны президента, который стал опасаться чрезмерного усиления финансового влияния со стороны крупных национальных компаний. Как показал пример соседней России, это рано или поздно могло бы превратить эти структуры в политических игроков, что чревато серьезными проблемами для власти. По поводу экономической причины появления данной президентской инициативы можно сказать, что появление таких финансово-экономических гигантов является объективным процессом консолидации крупного бизнеса в условиях глобализации и усиления конкуренции. Аналогичные процессы были в США и ЕС. В той же России, идет процесс наращивания мощи компании «Газпром», которая собирается выйти на рынок нефтедобычи и энергетики.

По поводу процесса смены элит, можно сказать, что на данный момент на постсоветском пространстве существуют три модели:

1. Российская (преемник)

2. Азербайджанская (династийная форма передачи власти)

3. Украинская (победа контр-элиты)
Грузинская (победа контр-элиты)
Кыргызская (победа контр-элиты)

Для Казахстана, скорее всего, будет более приемлема российская модель передачи власти, так как именно она позволит сохранить политическую стабильность в стране. Хотя, как ни печально, но вопрос о «преемнике» это «проклятие» всех политических систем, чья перспектива зависит от одного человека или узкой группы лиц. В связи с этим вспоминается одна интересная беседа на данную тему с экспертом грузинского фонда по стратегическим и международным исследованиям Арчилом Гегешидзе. На вопрос о наличии возможного преемника у Саакашвили, он заявил, что может быть после грузинской революции, и возникло много разочарований, но одним из главных ее достижений было то, что вопрос о преемнике умер вместе со сменой власти. При Шеварднадзе этот вопрос был важен, сейчас уже нет. Поэтому следующий президент, после Саакашвили придет к власти только через демократические процедуры, через выборы. Хотелось бы верить, что когда-нибудь такое можно будет сказать и по отношению к Казахстану.

Но, кроме поиска оптимальной модели преемственности власти, политической элите Казахстана необходимо ответить еще на один вопрос. Речь идет о начале проведения политических реформ. Здесь имеются четыре проблемы:

1. Стратегическая инициатива по проведению реформы находится в руках президента. В таких условиях, как говорят политологи, многое зависит от того, кто ближе к президентскому «уху». К сожалению, казахстанских «консерваторов» и «ястребов» вокруг этого уха больше, чем либералов и сторонников «политического диалога». Немаловажным для президента является сохранение «политического лица», чтобы инициирование политических реформ не стали рассматривать как уступку международному и внутреннему давлению.

2. В понятие «политическая реформа» разные политические силы Казахстана вкладывают свой смысл. Нет общеполитического консенсуса по основным направлениям ее проведения. По-разному же видятся и темпы ее осуществления.

3. В Казахстане пока нет авторитетной политической силы, которая могла бы стать легитимным партнером власти в разработке и реализации политических реформ. Такой силой может выступить только полноценная демократическая коалиция, создание которой в казахстанских политических условиях возможно, но маловероятно.

4. Гипертрофированная персонификация власти в Казахстане, как и в других странах Центральной Азии, увеличивает угрозу для их внутриполитической обстановки. Самым негативным вариантом для некоторых стран региона может быть обострение борьбы политических, финансовых и клановых группировок за освободившийся пост руководителя страны вплоть до внутриполитического вооруженного конфликта. Все это может оказать негативное влияние и на региональную стабильность в целом.

Но, несмотря на наличие этих проблем, Казахстан уже созрел для политических реформ, потому что другой разумной альтернативы нет.

Для эффективной реализации любой политической реформы необходимы три условия:

· экономическая база, ибо в бедном государстве проведение политических реформ скорее приводит к неудачам, чем к успехам;

· политическая воля, которая определяется не конъюнктурными интересами, а стратегическими целями политического развития;

· последовательность, так как политические реформы это долгосрочный проект.

Из этих трех условий в Казахстане в наличии пока только одно – благоприятные экономические условия, на фоне которых контрастирует неблагоприятный политический пейзаж.

 

И если эти реформы проводить, то они должны идти под знаком шести П:

1. правовое поле;

2. парламентская реформа;

3. партийная реформа;

4. процесс децентрализации;

5. последовательность;

6. политическая преемственность.

Правовое поле

Политические реформы невозможны без специальной правовой основы. Действующая ныне Конституция уже не соответствует современным политическим реалиям, и внесение изменений в нее должно стать делом ближайшего будущего.