Роль эпиграфа и его классификация

Эпиграф З.Я.Тураева определяет как «тот компонент художественного текста, который отсылает читателя к исходному тексту и программирует сеть ассоциаций, тот знак художественного текста, который способен установить интрасемиотические соответствия» [Тураева З.Я. 1986: 54]. Эпиграф двусторонен, двунаправлен: он обращен к тексту-источнику и к цитирующему тексту, поэтому его смысл следует искать на пересечении внутритекстовых и внетекстовых структур. Эпиграф раскрывает глубинную структуру текста, последняя способствует осмыслению эпиграфа в новом контексте (впрочем, существуют и иные мнения, согласно которым эпиграф устанавливает лишь правосторонние однонаправленные связи: являясь развернутой конкретизацией эпиграфа, текст на него влияния не оказывает).

 Эпиграф занимает автономную позицию, служит средством выражения авторских интенций, прагматической установки автора. Для формирования читательской установки важен не только эпиграф, но и его происхождение: временная, пространственная, социокультурная, отдаленность источника Чаще всего источником эпиграфов служат различные прецедентные тексты: фольклорные источники, библейско-религиозные сочинения, художественные тексты. Как заглавия, так и эпиграфы допускают различные интерпретации, и их расшифровка является вероятностно-стохастическим, а не жестко детерминированным процессом [Тураева З.Я. 1986: 54]. Знание или незнание исходного текста играет сложную аксиологическую роль, определяет отношение читателя к произведению и культуре автора.

Эпиграф понимают как выразитель концепта, предшествующий его текстовому формированию. В композиционном и архитектоническом отношениях эпиграф автономен: это текст в тексте, имеющий собственного автора, свою сферу функционирования и свою исходную коммуникативную ситуацию. Он и графически отчужден от текста, открывающегося первым абзацем.

Эпиграф как элемент текста полифункционален. Основной и универсальной его функцией как в художественном, так и в нехудожественном произведении является диалогизирующая: эпиграф - один из способов диалогизации монолога, введения в него иной, неавторской точки зрения.

Диалогические отношения эпиграфа и следующего за ним текста могут быть эксплицированными и имплицитными.

Но даже в тех случаях, когда нет явных языковых показателей диалога, следует говорить об их значимом отсутствии, текстовом нуле, поскольку сам выбор эпиграфа из ряда возможных означает его включение в систему авторского мышления и - как отражение этого - в систему текста.

Две основные функции эпиграфа - информативная и формоопределяющая - по сути, представляют собой фукциональные комплексы.

Информация, вводимая эпиграфом, может быть, по крайней мере, двух типов: информация об авторе (творческом субъекте), выбирающем эпиграф из определенной текстовой и культурной парадигмы, и информация о следующем за эпиграфом тексте.

Субъектная информация - это сообщение об авторе, его литературных вкусах, коммуникативном намерении в данном тексте. Легко заметить неоднородность субъектной информации: определенная ее часть возникает уже в момент выбора эпиграфа, другая - лишь в процессе его функционирования. Точнее говоря, возникающая в момент выбора эпиграфа субъектная информация конкретизируется, уточняется в системе "эпиграф - текст".

Таким образом, субъектно-информативная подфункция оказывается тесно связанной и иерархически подчиненной диалогизирующей: характер диалога выявляет коммуникативное намерение автора, его отношение к содержанию эпиграфа и к его создателю.

Информация о тексте может быть дифференцирована в зависимости от того, о каком аспекте его организации - содержательном или формальном - сообщает эпиграф.

Содержательно-фактуальная информация: эпиграф задает тему, которую подхватывает и развивает следующий за ним текст.

Содержательно-концептуальная информация: эпиграф выявляет идею, концепцию произведения. Такой тип информации характерен именно для эпиграфов к прозаическим произведениям, в которых они актуализируют смысловую доминанту текста.

Содержательно-подтекстовая информация: эпиграф является оценочным критерием текста. Ведь, по справедливому замечанию И.Р. Гальперина, "подтекст нередко перекликается с категорией модальности" [Гальперин И.Р. 1991: 49]: давая информацию о тексте (выявляя подтекст), эпиграф одновременно свидетельствует об отношении к нему автора.

Эпиграф в лирическом произведении чаще всего совмещает содержательно-фактуальную и содержательно-подтекстовую информацию.

Итак, содержательная информация эпиграфа - это прогнозирующее, проспективное сообщение об основных тематических, сюжетных и концептуальных моментах художественного произведения. Вместе с тем эпиграф способен давать сведения иного рода, сообщать о форме (языке) вводимого им текста. При этом, информируя о форме, эпиграф, по сути, форму задает, порождает, выполняя таким образом уже не собственно информативную, а формообразующую, формоопределяющую функцию. Эта функция может создавать лексико-стилистический и архитектонический строй произведения.

В первом случае эпиграф задает ключевые слова и группы слов, формирует стилистическую и эмоциональную тональность текста.

Эту же функцию - формирование лексико-стилистического строя текста - выполняют и некоторые группы слов: историзмы, экзотизмы, диалектизмы, специфические антропонимы (например, в пародиях).

Говоря об архитектонике, имеется в виду особенности структуры стиха, его композиционное развертывание, строфическое членение, ритмический рисунок, которые может задавать эпиграф. Понятно, что наибольший простор для реализации этой функции дают стихотворные произведения со стихотворными же эпиграфами, то есть тексты, жестко упорядоченные в структурном плане [Кузьмина Н.А. 1987]. Причем в том случае, когда стихотворение, фрагмент которого избирается в качестве эпиграфа, хорошо известно, оно может быть представлено одной строкой. Этот принцип использован во множестве пародий - классических и современных.

Достаточно часто архитектонические и лексико-стилистические особенности, задаваемые эпиграфом, в лирическом жанре взаимосвязаны: структурно-композиционная близость эпиграфа и текста поддерживается лексическим сходством и/или единством стилистической тональности. Кроме того, языковая форма есть форма содержательная, поэтому передаваемая эпиграфом информация о тексте есть одновременно и информация о его содержании.

В плане порождения текста (позиция адресанта) субъектно-информативная функция выявляет коммуникативное намерение автора. В плане же восприятия (позиция адресата) эпиграф есть "квант информации, приводящий в движение тезаурус читателя" [Храмченков А.Г. 1983: 204]. Содержательно-информативная и формоопределяющая функции для автора выступают как формирующие способ сообщения некоторого содержания, а для читателя - как организующие его восприятие и понимание.

Идеальным для художественной коммуникации было бы совпадение информации, заложенной автором, и той, что воспринимает читатель, однако в действительности этого не происходит: далеко не все из задуманного воспринимается адресатом и, напротив, читатель может осмысливать как значимые некоторые несущественные для автора детали.

Особенно явственно эти свойства эпиграфа обнаруживаются в двух выделяемых нами коммуникативных типах эпиграфов: автономных и метонимических. Разграничение их связано с синхронно-диахронной природой эпиграфа: будучи в диахронии фрагментом некоторого текста-источника, он выступает в синхронии как компонент нового произведения. В зависимости от того, какие связи эпиграфа - структурные или генетические - актуализованы в акте художественной коммуникации, различаем автономные и метонимические эпиграфы.

Автономный эпиграф представляет собой содержательно завершенный фрагмент текста, при этом смысловая и формальная завершенность совпадают не всегда. Автономность эпиграфа поддерживается его позицией - вынесенностью перед основным текстом - и графическим оформлением. Именно поэтому в эпиграфах такого рода часто используются пословицы, поговорки, афоризмы, являющиеся законченными текстами, самостоятельными речевыми произведениями, а в качестве обычного синтаксического минимума выступает предложение. Впрочем, для автономного эпиграфа несущественно, является ли он изначально завершенным текстом или только его фрагментом, значимы лишь его структурные функции - информативные и формоопределяющие - в произведении под эпиграфом.

Метонимический эпиграф должен быть воспринят как часть некоторого текста, его "метонимический символ-заместитель" (З.Г.Минц). Причем текст здесь следует понимать в общесемиотическом смыле - не только как конкретный языковой текст, но и как совокупность текстов - идиостиль, литературное направление, наконец, как текст культуры [Храмченков А.Г. 1983]. Таким образом, функция метонимического эпиграфа - актуализация генетических связей, включение их в структуру нового текста: парадигматически соотнесенные в едином сверхтексте культуры произведения объединяются в речевой синтагме. В семиотическом плане автономный эпиграф подобен автосемантичным знакам, метонимический - синсемантичным.

Характерно, что универсальная функция эпиграфа - диалогизирующая - по-разному реализуется в описанных типах: в автономных эпиграфах имеет место диалог "эпиграф - текст под эпиграфом", в метонимических - "текст-источник эпиграфа - текст под эпиграфом".

Выше отмечено, что функциональные типы эпиграфа с позиций адресата и адресанта различаются. Так, по-видимому, можно полагать, что для автора эпиграф чаще выступает как метонимический знак, тогда как для читателя более характерна установка на самостоятельность, автономность эпиграфа.

Итак, эпиграф одновременно создает коммуникативное пространство художественного текста и определяется этим коммуникативным пространством. Он обладает некоторым "изначальным потенциалом связей", необходимым для того, чтобы вызвать процесс индукции смыслов. "Но раз начавшись, этот процесс развивается по принципу цепной реакции... Текст оказывается бездонной воронкой, втягивающей в себя не ограниченные ни в объеме, ни в их изначальных свойствах слои из фонда культурной памяти" [Гаспаров Б.М. 1993: 333, 334].