На грани национальной катастрофы

      Война продолжалась уже более трёх лет. Российская экономика находилась в состоянии развала: нарушались обычные экономические связи, свёртывался рынок, производство переориентировалось на выпуск военной продукции, инфляция охватила страну. Всё это было типично не только для России, но именно здесь имело катастрофические последствия для политического режима.

      Естественной реакцией на стремительно ухудшающееся экономическое положение трудящихся был рост выступлений пролетариата и других слоёв.

      То и сменявшие друг друга министры Временного правительства всё больше утрачивали контроль над разрушавшейся экономикой России.

       То хозяйственной разрухи особенно страдало рабочее население городов. Послефевральский рост зарплаты был быстро сведён на нет дороговизной и бесхлебьем. Лавинообразно множились забастовки, а вовлечённые в них стороны становились всё неуступчивее. Предприниматели шли на локауты, закрывали заводы, фабрики, шахты. Рабочие от требований контроля над производством переходили к лозунгам передачи предприятий трудящимся, а власти – Советам. Крупным политическим событием явилась сентябрьская Всероссийская забастовка железнодорожников.

       Офицеры, огульно взятые и властями, и армейскими низами под подозрение как корниловцы, теряли последние рычаги воздействия на деморализованную солдатскую массу. Их место занимали армейские комитеты, особенно ротного и полкового уровня. «Но, - как справедливо заметил Л.Д.Троцкий, - этот так называемый «стихийный» большевизм солдат вовсе не отождествлялся в их сознании с определённой партией, с её центральным комитетом и вождями» [Данилов А.А. История России в ХХ веке, стр.86].

        Излишне говорить, что такой специфический «большевизм» был характерен и для крестьян, и для немалой части рабочих, и для народных масс национальных окраин, где также ширились выступления против политики Временного правительства. В ряде случаев, например в Ташкенте, в октябре 1917 года дело дошло до вооружённой борьбы.

Демократия или диктатура?

        В тех странах, где имелись гарантии экономических и гражданских свобод, нередко отдавалось предпочтение представительным формам демократии (парламенты). В России же исторически преобладали элементы непосредственной демократии: на вече или на общинном сходе вопросы решались всем миром. Власть в таких условиях обычно не воспринимается как ценность. Более того, скорее принятие решений в условиях непосредственного участия каждого в этом процессе рассматривается как благо по сравнению с любой «говорильней», где народные избранники неделями и месяцами не могут договориться друг с другом.

       Временное правительство, оттягивающее решение основных вопросов до созыва Учредительного собрания, рассматривалось массами как сборище реакционеров-соглашателей, не желающих удовлетворить чаяния народа.

      Таким образом, можно говорить о кризисе представительной демократии в России.

       Однако к осени 1917 года назрел значительно более глубокий кризис – кризис буржуазной демократии в целом. В условиях мировой войны действовали факторы, которые вели к свёртыванию многих гражданских и политических прав и свобод, к поляризации общества. Демократия, таким образом, постепенно лишалась своей естественной основы; в условиях войны её на смену шла диктатура. Война принесла с собой и такое негативное явление, как маргинализация. Маргинал – это человек, занимающий «промежуточное» положение в обществе: это бывший крестьянин, ставший рабочим или солдатом, бывший интеллигент, превратившийся в офицера, бывший рабочий, ставший матросом, бывший мелкий буржуа, попавший в рабочие, бывшие горожане или крестьяне, ставшие беженцами, и т.д. У этих людей рвутся экономические, общественные, духовные связи с их прежней средой, разрушаются моральные нормы и устои. На первый план у них выдвигаются самые элементарные потребности – в безопасности, пище и т.п. Вместе с тем маргиналы, как правило, являются активным общественным слоем. Они склонны к простым решениям, редко задумываются над тем, насколько возможно в данных исторических условиях осуществление их требований.

        Однако под воздействием объективных условий остальные классы и слои общества осенью 1917 года так же очень быстро «левели», причём по-анархистски. Ленин в это время отмечал: «…Страна рабочих и беднейших крестьян…раз в 1000 левее Черновых и Церетели, раз в 100 левее нас» [Жарова Л.Н. История Отечества, стр.163].