Глава II Начало войны

Развязывание войны

При той обстановке, которая сложилась в сентябре-октябре 1912 г. на Балканах, предотвратить войну между Турцией и Балканским союзом было невозможно. Война с Турцией была решением вопросов не только в Болгарии, но и у ее союзников: переговоры между европейскими кабинетами об урегулировании балканского вопроса затягивались, а Турция, пользуясь тем, что военные действия с Италией уже прекратились, начала сосредоточивать свои войска во Фракии. Дело сводилось к тому, какую форму придать развязке этой войны и как скоро она будет начата.

Смерть Милавановича в июне 1912 г., этого непосредственного участника в создании сербо-болгарского союза, несколько отразилась на развитии событий. Новый премьер, старо радикал Йоцо Йованович, заявил болгарскому посланнику о том, что после смерти Миловановича договор потерял свою силу или по меньшей мере должен протерпеть изменения. Но болгарское правительство заявило протест и обратилось к русскому посланнику Гартвигу с просьбой повлиять на сербское правительство. Новому сербскому правительству пришлось уступить, а вскоре уйти в отставку. Кабинет сформировал Пашич[7].

В конце августа в Софию был вызван Тошев, которому Фердинанд поручил предать королю Петру и Пашичу о том, что он безвозвратно решил воевать, что нужно действовать безотлагательно. Тошев выполнил поручение. В Белграде на коронном совете под председательством Петра было принято решение о войне с Турцией. Но к этому Пашич добился дополнительного решения, что в случае, если на Сербию или на Болгарию нападет Австро-Венгрия или Румыния, или же обе вместе с целью поддержки Турции, то Болгария и Сербия с общими силами должны вести оборонительную борьбу против напавших на них государств.

Со стороны Афинского кабинета возникла задержка по вопросу принятия решение о войне. Греческое правительство в принципе соглашалось, но требовало определение будущих границ в Македонии. Гешов настаивал на принятии решения о войне, ссылаясь на союзный договор и военную конвенцию, подписанную генералом Фичевым и капитаном Метаксасом.

В связи с возникавшими препятствиями на пути совместных действий Гешов решил путем переговорам лично с Пашичем договориться по данному вопросу. Для этой цели он уполномочил одного из активных сторонников войны против Турции представителя Народного собрания Данева. Через посланника Тошева было о встрече Пашича и Данева, которая и состоялась 8(21) сентября. В вагоне поезда Даневым и Пашичем обсуждался вопрос об объявлении войны Турции и о настаивании европейской дипломатии на воздержании от выступления.

Данев и Пашич согласились на том, что оба государства приступят к мобилизации армии; вопрос об объявлении войны будет решен дополнительно зависимости от позиции Австро-Венгрии.

В тот же день между Черногорией и Сербией было договорено о заключении военной конвенции.

10(23) сентября турецкие власти задержали в Салониках и Скопле 20 вагонов военных материалах (ружей, патронов и пр.), предназначенных для Сербии и заказанных сербским правительством во Фракии еще в прошлом году. Факт этот вызвал огромное возбуждение и недовольство в Сербии. На запрос предъявленный Порте сербским посланником в Константинополе Ненадовичем, о причинах, вызвавших такие неожиданные мероприятия, турецкое правительство заявило, что оно не может закрывать глаза на усиленное вооружение Сербии, отношение которой к Турции приняло весьма недружелюбный характер[8]. Не обращала внимания Порта и на протест Греции по поводу стрельбы турецких войск с о. Самое по греческому короблю «Румелия».

Турция начала мобилизацию армии, готовясь открыто к войне с Балканским союзом.

Решение воевать с Турцией, балканскими странами было принято, и вопрос заключался теперь лишь в том, когда начать войну. Правительства этих стран понимали, что данное время Антанта не даст согласие на выступление против Турции, но рассчитывали на то, что “интересы России, Франции и Англии понудят их поддержать дипломатически болгар и сербов (своих возможных союзников в общеевропейской войне), когда эти великие державы будут поставлены перед совершившимся фактом нападения на Турцию”.

К концу сентября переговоры между начальниками штабов Сербии и Болгарии закончились; теперь уже было известно, где и каких театрах войны должны будут действовать армии союзников.

Начальник штаба Сербии полковник Ив. Мишич заявил русскому военному атташе в Белграде полковнику Артамонову, что случае войны, «мы как болгары оставляем свой дом пустым; идем все на святую войну; австрийские и румынские войска, перейдя границу, найдут лишь женщин и детей. Пусть общественное мнение Европы казнит позором Австрию и Румынию, если они вмешаются и займут наши территорию, в то время как мы будем вести освободительную войну».

Объявленная турецким правительством мобилизация войск в европейской части империи и сосредоточение их на фракийском театре подталкивали балканских союзников в осуществлении их решений. Болгарское правительство наставало перед союзниками на немедленном объявлении всеобщей мобилизации. Гешов инструктировал болгарских представителей в Белграде, Афинах и Цетинье о том, что мобилизация на европейской Турции является всеобщей, как это подтвердил турецкий министр иностранных дел. Расценивая мероприятие Порты как провокацию против Болгарии, правительство последней решило также немедленно объявить мобилизацию.

Хотя правительства балканских стран заявили европейским дипломатом о том, что мобилизация – это еще не война и что если бы до полного завершения ее, которое состоится к концу сентября, великим державам удалось получить серьезные гарантии от Турции о проведении реформ в Македонии в ближайшее время, то балканские страны «тотчас же отказались бы от ведение войны», но все это было лишь формой прикрытия подготовки к войне в угоду великим державам, из повиновения которых уходили маленькие балканские страны.

Сентября 1912 г. болгарское правительство объявило всеобщую мобилизацию. В качестве мотива указывалось на общую мобилизацию в Турции, которая расценивалась как провокация в отношении Болгарии и ее союзников.

Незадолго до этого турецкое правительство под давлением Антанты объявило, что оно намеренно провести реформы не только в Албании, но и на других территориях Европейской Турции. Но, конечно, этому заявлению никто не верил в столицах балканских государств, так как Порта не раз обещало реформы, но никогда не выполняла своего обещания. В данной случае обещание реформ никак не взялось с объявлением общей мобилизации и сосредоточением турецких войск у болгарской границы.

Гешов в своих показаниях заявил, что правительство объявило общую мобилизацию лишь после того, как получило данные от военного руководства о готовности армии к войне. Но, как видно из материалов известного совещание генералов 16 сентября 1912 г. под председательством Фердинанда, «материальная готовность имела определенную недостачу», и Болгария могла вступить в вооруженный конфликт только при условии, если мобилизацию объявит и ее союзники.

Турецкое правительство, ведя переговоры о заключении мира с Италией, одновременно принимало ряд мер для подготовки войны с балканскими странами. Объявление мобилизации войск в Европейской Турции под видом проведение маневров было прямым вызовом со стороны последней балканским странам. В район Босфора стягивался военный флот.

Балканские правительства предлагали Высокой Порте немедленно приступить совместно с великими державами и балканскими государствами к разработке и проведению реформ в Европейской Турции на основе Берлинского трактата и этнического принципа. Проведение реформ должно быть поручено высшему совету, состоявшему из равного числа христиан и мусульман под наблюдением послов великих держав и посланников четырех балканских государств в Константинополе. Балканские государства выражали надежду, что «Турция сочтет возможным заявить, что она принимает это требование, взяв на себя объязательство провести в шестимесячный срок перечисленные в настоящей ноте и в прилагаемой объяснительной записке реформы, и что в подтверждение своего согласия она отменит декрет о мобилизации своей армии».

Подготовляя и направляя ноту Великой Порте, правительства балканских государств рассчитывали на то, что она будет удовлетворена, а поэтому будут все формальные основания для объявления войны.