2020-01-14
93
Николай Химона подтвердил собою лучшие основы Греции. И с ним мы работали шестнадцать лет в лучшем согласии. Он умел хранить заветы Учителя. В 1930 году в Лондоне была его посмертная выставка. Сильны и свежи были его пейзажи. Снега, реки, весенние холмы, а также и знаки дальней его родины Греции. Привет Химоне!
* Картина теперь в Калифорнии (примечание Н. К. Рериха).
Константин Вроблевский любил Карпаты, Украину. И с ним дружно работали мы в Школе Общества Поощрения Художеств. Верный во слове, твердый в работе Вроблевский был близким для учащихся. Привет Вроблевскому!
Константин Богаевский, певец Крыма, дал свой неповторенный стиль. Помнится статья Волошина о Богаевском. Незабываемы характерные скалы и старые башни Тавриды, и совершенно особая схема колорита. Привет Богаевскому!
И Латри любил Крым. Элегия и величавость запечатлены в его картинах, в глубоком тоне и покое очертаний. Слышно было, что Латри был в Париже и увлекался прикладным искусством. Едино искусство, и всюду должно внести красоту жизни. Привет Латри!
Виктор Зарубин дал любимые им Украину, Харьковщину, Межигорье с обозами, паломниками, с далями - полными его настроения. Странники по лицу земли уходят за холмы, блестят степные речки, залегли курганы и шепчутся темные сосновые боры. Привет Зарубину!
Не знаю, где Борисов - поэт Севера, баян льдов и полуночного солнца. Где Кандауров? Помним его "Скифскую могилу" в Музее Академии. Где Калмыков? Где Бровар? Педашенко? Курбатов? Воропанов? Но если бы встретились, то сорок лет минули бы незаметно. Ничто неприятное не может войти между учениками Куинджи. Свежи заветы Учителя.
В Индии почтен Учитель - Гуру. Приходилось много раз писать о Куинджи и друзья-индусы сердечно понимали память об Учителе.
Привет всем друзьям, ученикам Куинджи! Немалый, но незаметный срок сорок лет.
15 Октября 1936 г.
Урусвати, Гималаи.
"Зажигайте сердца"
"СОЗНАНИЕ КРАСОТЫ СПАСЕТ"
В китайских дальневосточных городах расхаживают всякие мастера-починщики. Странным песенным складом несется по улицам: "платье починяйт!", "джонтики починяйт", "чайники починяйт" - чего только не починяют китайские хожалые мастера!
Но вот, среди всяких перечней сокровищ, требующих починки, слышится странное и точно не подходящее слово. Хожалый мастер распевно предлагает: "Деньга починяйт!". Новоприезжим кажется, что они ослышались. Слишком заманчиво! Ведь и многие правительства не отказались бы от предложения починить деньги. Но старожилы поясняют, что вопрос о починке ветхих китайских бумажных знаков имеет самое обиходное значение. Истрепанные банкноты нужно чинить, как протоптанную подошву или протертые локти.
Починка денег происходит тут же, на улице, если дождь и ветер не мешают. И странно, и смешно, и трагично наблюдать, как мастер соединяет порванные части бумажек. Из несколько погибших банкнотов штопальщик выберет нужные буквы и знаки. Лишь в случае особой неизлечимости, может быть, попадутся буквы из объявления о мыле или хозяйственных принадлежностях. Склеенные, проглаженные опять выявляются к жизни знаки валютные. Их опять признают, ими опять оценят труд человеческий.
Немало обрезков останется на улице после такой операции. Самые настоящие крохи ценностей - уже не нужны. Впрочем, штопальщик подберет всякую букву - не сегодня, так завтра она где-то очень пригодится. У каждого мастера большая коллекция букв и значков на случай починок.
"Деньга починяйт!"
Бумага рвется. В слитках серебра может оказаться медная или оловянная начинка. Опытные люди советуют не пренебрегать деревянными палочками деньгами игорных домов. Без обмана знаки игорных домов. Не изорвутся, дерево - без начинки, а главное - "честь" игорного дома ручается, что их не отвергнут.
Видели австрийские и германские марки на винных бутылках. Видели всякие вольтфасы и сальто-мортале разных знаков. Почему же удивляться доверию к знакам игорных домов? Не ими ли иногда решались дела целых областей?
Древние гривны были ценою коровы, а теперешняя их ценность дала бы кусок хлеба. Наверно мильрейсы получились тоже ценою всевозможных превращений. Когда-то один дукат находил место в завещании, а ведь сейчас ни один франк, ни даже один доллар уже неуместны, лишь могут являться символическою ценностью.
Большой переполох во многих столицах вызвал бы зазывный крик: "Деньга починяйт!"
Сколько починок требуется везде! Люди научились сложнейшей операции брать в долг у самих себя. На некоторое время и это годится. А там? Может быть, удастся подклеить недостающие буквы.
На том же Дальнем Востоке до сих пор вы слышите и другое сказание: "Вам открыты теперь многие двери, вход в которые раньше был запрещен под страхом смерти"; "многое вы использовали и узнали, но все же есть еще некоторые вещи, которые вы никогда не постигнете, и некоторые тайны, которые всегда для вас будут непонятны. Под этим холмом вместе с останками императоров находятся неисчислимые богатства: драгоценные камни, связки слоновых бивней из Индии, шелк из Аннама, серебро из Тибета и золотые слитки Монголии. Все было принесено как дань Китаю побежденными им народами. Первый император Минской династии в Панкине Мин Тай-су выбрал самые ценные из своих богатств и приказал схоронить их вместе с его телом. Он боялся, что его потомки потеряют свою мощь и сокровища будут разграблены армиями врагов. С торжественной церемонией тело императора было перенесено в склеп. Тысячи слуг несли за ним его отборные сокровища. Через несколько дней по окончании тризны все слуги были умерщвлены, и тайна погребенных сокровищ ушла вместе с их жизнью. Умерли один за другим и прочие свидетели тайны, и когда пришли армии врагов, разрушили храмы и дворцы, разграбили Панкин - богатства династии Минов остались нетронутыми, охраняемые душами тысяч погребенных там же слуг. Никто не рискнет разыскивать места спрятанных сокровищ..."
"Вестник Китая" напоминает о старых, вечно живых преданиях. Существуют ли эти захороненные сокровища? Отчего нет? Возможно, что они еще прекраснее предания. Но также возможно, что они никогда и не существовали. Может быть, они созданы лишь народным приукрашением, как орнамент на саркофаге.
Фольклор нуждается в орнаментах. За народными сказками оказывается вышивной узор, полный исторического значения. Народ ищет красоту жизни. Для нее он поет и слагает мелодии, для нее он должен расцветить узором каждый ворот и подол, и нарукавник. Ради Красоты народный творец закончит крышу коньком и зацветит ставни травным богатством. Ради Красоты!
Ради Красоты всякие пятилетки неизбежно закончатся заданиями о красоте жизни.
"Деньги починяют", придумывают всякие новые заплаты, грызут друг друга... Мир армагеддонно содрогается... Когда же пройдены все закоулки, когда вылиты чаши ненависти и произнесены все заклятия
злобы, тогда опять сперва робко, а затем и повелительно зазвучит приказ о Красоте. Пройдут все штопальщики. Подобьют подошвы, заштукуют локти.
"Сознание красоты спасет". Поведут эту изначальную песнь поэты и художники. Загремит она на струнах и хорах. И дольется песнь до народных скрынь, где захоронено много Красоты и Подвига. Без красоты жизни не одолеть тьму.
Ходит по свету прекрасная книга поэта Рихарда Рудзитиса "Сознание красоты спасет". Постучится этот вестник в разные врата. Где-то послушают, где-то восхитятся, где-то возрадуются в желании озарения жизни. "Сознание красоты спасет".
20 Ноября 1936 г.
Урусвати, Гималаи
Публикуется впервые
ПОДТВЕРЖДЕНИЯ
Два газетных сообщения - одно о Южной Америке, другое о Сибири, за полярным кругом. Совсем разные, но сущность их близка. Еще не так давно научные инквизиторы осудили бы за оба предположения. Но жизнь не медлит оправдывать самые отважные догадки.
Давно ли слово "Атлантида" снова вошло в обиход? Давно ли древние сношения с Америкой считались невероятными? Давно ли сибирские тундры вместо мертвенного лика начали являть свои богатые сокровенности?
Жизнь, сама неприкрашенная жизнь, дала и замерзших викингов, и сохраненных в ледяном покрове мамонтов, открыла храмы Майев и ацтеков, подарила новые алфавиты и глифы. Много дано. Широко приоткрыты сокровища. Сообщается:
"Бразильский археолог Бернард де Сильва Рамос, занимавшийся в течение многих лет в Центральной Бразилии археологическими исследованиями, выпустил недавно книгу "Надписи доисторической Америки", в которой устанавливает, что Америка была известна культурным азиатским народам за 2500 лет до открытия этого материка Колумбом.
Главным доказательством является надпись на скале Гавса в Бразилии, которая до сего времени оставалась неразобранной и которую Рамосу удалось расшифровать. Надпись, по его словам, составляет следующую фразу: "Тир, Финикия. Бадецир - перерожденный Ишбаал".
Бадецир, или, иначе, Валтазар, был царем Финикии в девятом веке до Р. Х. Отец его - Итобал или Ишбаал. Надпись на скалах Гавеа, по всей вероятности, была высечена подданными Валтазара, прибывшими в Бразилию с торговыми целями. По мнению Рамоса, финикияне вели с Америкой оживленную торговлю, переплывая океан на парусных судах, пользуясь попутными течениями и останавливаясь на островах, расположенных между Африкой и Америкой.
Некоторые селения в Южной Америке до сих пор носят семитические названия.
Обстоятельство это ставило в тупик ученых, но расшифрованная Рамосом надпись объясняет загадку. Финикияне, не довольствуясь торговлей с туземцами Америки, основывали здесь свои селения, нечто вроде "факторий", и, разумеется, давали им семитские имена".
С другой стороны, газета "Сегодня" сообщает о вновь открытых в Сибири около Салегарда в долине Оби за полярным кругом двух древних городах. Найдено свыше тридцати тысяч поделок, многие из кости, в характере звериного стиля:
"В прошлом году экспедицией Академии Наук СССР под руководством Андрианова в устье реки Полуя, около Салегарда (Ямало-Ненецкий округ Омской области), были начаты раскопки городища неизвестного народа, жившего в глубокой древности в Обском Заполярье.
Во время раскопок экспедиции нашли высокохудожественные предметы, свидетельствующие о высоком уровне материальной культуры жителей городища.
В этом году раскопки продолжались. Экспедиция обнаружила вторую стоянку - в 40 километрах от Салегарда.
В обоих городищах собрано около 36000 различных предметов, носящих на себе элементы скифской культуры. Раскопки с полной очевидностью говорят о том, что во времена существования городищ флора и фауна были здесь иными. Кости птиц и зверей, найденные на стоянках, указывают на обильную растительность и большие леса там, где теперь простирается голая тундра. Удалось также определить тип жилищ - это были легкие городища, окруженные рвом или валом.
Что это был за народ, живший в Заполярье в отдаленные времена, остается пока исторической загадкой, которую должны разгадать ученые".
Такие известия необыкновенно знаменательны. И от Южной Америки, и от Сибири справедливо ожидали откровений о далеком прошлом. И вот эти области давних поселений начинают открывать свои тайны. Еще раз становится ясно, что открытия не только не исчерпаны, но вернее сказать, еще не вполне начаты.
Странно вспомнить, как недавно многое считалось невозможным. Смеялись над "фантазиями" Шлимана о Трое. Пожимали плечами над Астартой из раскопок в Киеве. Не хотели уделить внимания замечательному звериному стилю. Мало того, что не знали всего этого, но не хотели увидать уже показавшихся предвестников.
К историческим подтверждениям присоединяются и знаки из других областей. Смеялись, когда кто-то стал воспринимать радиоволны без аппарата. Смеялись, когда какая-то труба в кухне загремела радиопередачей. Теперь есть повод для нового "смеха". Печать сообщает: "Так называемые "воздушные аномалии", замечавшиеся периодически каждый 54-й день радиостанциями во всех государствах, в последнее время стали предметом серьезного научного изучения.
"М.Т.Т.К"" также ведет беспрерывные наблюдения, стремясь к разгадке этого загадочного явления. В результате своих наблюдений "М.Т.Т.К"" обнаружила некоторые новые факты.
Так, оказалось, что данный феномен возникает непременно лишь в 54-й день, но случается, что в 54-й день ожидающейся аномалии не наблюдается, и она происходит в 43-й день.
На предстоящее 19 июня полное солнечное затмение возлагаются большие надежды в том смысле, что организуемые во время него специальные наблюдения помогут найти разгадку проблемы этого феномена.
Начальник радиоотдела "М.Т.Т.К"" по данному поводу высказался так:
- Все радиостанции оказывались в нынешнем году на некоторый промежуток времени парализуемыми 8 февраля, 2 апреля, 15 мая и 27-28 мая.
Явление это поставило перед радионаучным и астрономическим миром весьма интересную проблему, которая и явилась сейчас предметом общего изучения.
Было подмечено, что феномен совпадает с моментами появления и интенсивного передвижения черных пятен на солнце.
Кульминационными пунктами максимальной и минимальной фаз феномена был отмечен период в 27 суток, т. е. именно тот срок, в который солнце совершает полный оборот вокруг своей оси.
Однако 15 мая феномен случился в 43-й день, считая от 2 апреля, и это явилось исключением в подмеченной периодичности.
23-го же мая, т. е. в 54-й день от предшествующей "регулярной" аномалии, феномена не наблюдалось и он произошел только 27 и 28 мая, причем 28 числа аномалии наблюдались дважды: в полдень и около 3 часов дня.
Измеритель насыщенности ионов в верхних слоях атмосферы 26, 27 и 28 мая также показал наличие явной аномалии в состоянии этих "ионовых" зон.
Соображаясь с указанными фактами, а также с тем, что нынешний год кульминационная точка в периодических усилениях деятельности солнца, наступающая в каждый 11-й год, и что радиоаномалии происходят исключительно лишь в дневное время - нет сомнений в том, что данный феномен происходит под влиянием активности солнца.
Результаты ведшихся до сих пор научным миром наблюдений приводят к гипотетическому заключению, что данная аномалия вызывается тем, что под влиянием активности солнца плотность слоя ионов "Е" в атмосфере увеличивается настолько, что препятствует проходу электроволн коротких фаз. Этим объясняется тогда и тот факт, что данный феномен не влияет на электроволны длинных фаз, которые не проходят через слой ионов, а передаются непосредственно вдоль поверхности земного шара.
Предстоящие наблюдения с передачей электроволн во время полного солнечного затмения могут в значительной степени раскрыть ту загадку, которую таят расположенные в нескольких стах километрах от поверхности земли "ионовые" слои атмосферы".
Все такие наблюдения заставят еще раз подумать о множестве нереченных условий и возможностей, мерцающих каждому пытливому глазу. Сгоряча много явлений приписываются солнечным пятнам. Мало ли "пятен", подлежащих исследованию?
Рассказывают, как некий корабль темною ночью должен был выполнить одно мрачное поручение. Капитан корабля принял все меры, чтобы неслышно подойти к условленному месту - были потушены все огни, ни один звук не выдавал присутствия судна. Казалось бы, все человеческие предосторожности были приняты. И вот в момент, когда корабль уже приближался к назначенному месту, никем невидимый и неслышимый, вдруг весь такелаж корабля засиял огнями Св. Эльма. Нечто пресекло все человеческие ухищрения.
1 Декабря 1936 г. Гималаи
Публикуется впервые
ДОКТОР Ф. Д. ЛУКИН
На трудных и бурных перевалах какими-то неведомыми друзьями поставлены высокие камни - менгиры. Напоминают они путнику об опасностях, о долгом пути, в котором должно быть проявлено все терпение, вмещение и преданность избранной цели. Напоминают об успехе и радости.
Так же нерушимо останется память о самоотверженной деятельности Ф. Д. Лукина, в полном смысле слова положившего душу за други свои.
Как истинный ученый, вне предрассудков и суеверий, Ф. Д. Лукин бодро искал лучшие врачебные средства. Он внес в дело врачевания всю любовь и неутомимость. Он знал, когда улыбнуться и когда настоять на спасительном средстве.
Конечно, по обычаю многих веков Ф. Д. Лукину пришлось немало претерпеть от непонимания, от невежества. Но нужно было видеть, как спокойно и с каким доброжелательством он сам рассказывал о терниях пути. Он настолько далеко и светло заглянул вперед, что лишь сожалеть мог о ненужных препятствиях. К тому же Ф. Д. понимал значение совета: "Благословенны препятствия, ими растем".
В сношениях с Ф. Д. постоянно вспоминалась благословенность. Он знал, как не расплескать этот драгоценный сосуд.
Самая высокая этика для Ф. Д. была не приказом, но зовом просветленной души. Память о таком светлом строителе не только не испепеляется в жгучем вихре времени, но наоборот, растет в свете прекрасном. Ф. Д. по природе своей должен был быть врачом, целителем. Он был объединяющим началом, целителем сотрудничества. Для него оно было содружеством, в котором родственно сходились искавшие Света.
Ф. Д. без труда не мог жить; к нему он устремлял и всех сотрудников. При таком кормчем можно было быть спокойным за корабль. У руля был не только знающий, но преданный деятель. Ни страха, ни отступничества, ни предательства не выносил Ф. Д., ибо в нем самом не было этих зачатков тьмы. Зато каждое доброе стремление и искание радовали его. Будь это в области науки, медицины или воздухоплавания, или искусства - двери врача доброго были широко открыты.
Широко был открыт взор Ф. Д. Каждый вновь приходивший хотел открыть ему душу свою, зная, что не будет ни унижен, ни осмеян. Такое целительное ободрение жило неувядаемо в сердце Ф. Д. "Стучащемуся открой", и этот завет нес в себе Ф. Д., понимая, как открыть и как оценить стучащегося.
Когда мы узнали, что Ф. Д. стал во главе нашего Латвийского Общества, почувствовалось, что.устои Общества будут прочны. Так оно и было. Умел внести Ф. Д. прочность и твердость не на время, но по существу навсегда. Могут меняться поколения, могут создаваться новые отношения и оценки мироздания, но основы Культуры нерушимы, если они любовно заложены.
Встретились мы в Париже летом 1930 года. Радостна была встреча, точно бы всегда знали друг друга. В течение немногих дней можно было убедиться в ценнейших качествах Ф. Д. Видели его энтузиастом-собеседником. Узнавали как незаменимого, всегда доброго сотрудника и восхищались глубокою Культурностью, без всякого шовинизма и ограничительства. Однажды Ф. Д. имел полную возможность вспылить. Но вместо того он пришел ко мне, прося разъяснить ему нечто непонятное во встреченных людях. Он не только понял чуждую ему точку зрения, но даже благодушно согласился, вникнув в глубокие причины. Такое благодушие не было следствием равнодушия. Не мог быть холодным Ф. Д. Но зато он умел быть справедливым, а это так редко.
Знал Ф. Д. Латвию и любил свою родину. Не узкий шовинист, но светлый труженик, он горел сердцем о Латвии и умел служить своей стране не словом, но делом. Каждый молодой новый работник радовал Ф. Д. Так любить народ может лишь познавший истинную Культуру.
Подобно Гуру Чараке, великому аюрведисту, подобно Авиценне, Ф. Д. прилежно искал новые медикаменты. Целый ряд ценнейших наблюдений он произвел и оставил будущим преемникам многие испытанные лечения. С умилением вспомним о всех бесплатных лечениях и широкой помощи бедным. Велика была неоскудевающая благостыня.
Всех жалел Ф. Д. Только себя не жалел. Мог быть с нами Ф. Д. еще долго, если бы ограничил труд свой и не производил утомительных опытов над собою. Неудержимым был познавателем он. Служение человечеству так прекрасно выразилось в несменных трудах нашего друга. Необоримо было его желание сделать лучше и поделиться удачею со всеми близкими.
Ф. Д. мыслил и писал о школьных вопросах. Много благожелательства сказалось в слове о женском движении. Знамя Мира и охрана Культурных ценностей были близки сердцу Ф. Д. Не было ни одной области Культуры, к которой Ф. Д. отнесся бы холодно и небрежительно.
"Лев добрый", - так сказали о Ф. Д. Оба слова о нем определительны. Отвага и мощь львиная украшена истинною добротою, деланием мудрым.
Мои лучшие воспоминания о Латвии, о ее древних местах, о чудесных пейзажах, мои латышские друзья, жизнь моего деда в Риге - все эти обстоятельства еще более сближали нас с Ф. Д. Мы чувствовали, что он приближает к Обществу духовно испытанных сотрудников, для которых пашня Культуры будет любимым общением. Так оно и было.
Когда получились снимки с помещения Общества, то даже в фотографиях чувствовалась чистая атмосфера, в ней могли нарастать Культурные совершенствования. Начались мысли о кооперативах, о лекциях, об экскурсиях, а теперь возникло кооперативное издательство. Разве такая работа не есть выражение Культурных заданий? Разве такие общие труды не являются желанным подсобничеством государственного образовательного дела? Общественное сотрудничество поистине желанно каждому преуспевающему правительству. Именно к тому общему сердечному сотрудничеству устремлено правительство Латвии в лице главы государства. Газеты приносят вести о широком строительстве происходящем. Каждое Культурное учреждение принесет и свою лепту на общее благо. Будем радоваться, видя, как наши сотрудники устремлены по этим образовательным путям.
Из потустороннего мира Ф. Д. тоже порадуется, видя, как любимое им детище преуспевает, трудясь на необозримой пашне Культуры. Ненасытимы Культурные потребности. Каждый может нести свое знание и опыт в государственно-Культурную сокровищницу.
Естественно, такие приношения на пользу общую должны быть сердечны, доброжелательны. Ехидна своекорыстия, узурпаторства, нападения не может гнездиться в сердце, взыскующем лучшее будущее. Живая Этика и любовь к строительству могут двигать вперед от самых молодых лет. И не в возрасте эти молодые силы, но в бодрости духа. Кто обращал внимание на посеребренные волосы Ф. Д.? Кто мог бы назвать его старым?
Дряхлости, старости, увядания не было в огненном сердце Ф. Д. Физические условия не могли угасить его горение. Это не было спазматическим пыланием, но растущим, ровным огнем. Именно такой огонь освещает пути правды и достижений.
Уже недомогая, в начале 1934 года Ф. Д. все-таки стремился к предположенной нашей встрече в Париже. На пути из Индии нас настигли три скорбные вести. Ушли три друга-доброжелателя.
Отошел О.Георгий Спасский, погиб Король Альберт и покинул земной мир доктор Феликс Лукин. Не верилось. Нужно радоваться о переходах в мир лучший, но сердце по-земному трепещет, когда покидают здешний мир прекрасные люди. Сердце знает, сколько они еще могли совершить здесь и приложить свой опыт в ближайшем сроке.
Мало деятелей Культуры. Во всех областях жизни эти добрые силы на счету. Их нужно хранить, о них надо радоваться, ими можно укрепляться на трудных всходах пути.
Неужели уже три года, целых три года, более тысячи дней прошло с ухода Ф. Д.? Опять не верится. Настолько свежи и прочны его заветы в нашем Латвийском Обществе. Незримо присутствует, охраняет добрые отношения, ободряет к единению и к неустанному труду, шлет доброжелательство и радость.
Уже сменились некоторые руководители. Сантана - река жизни - не останавливается. Все живет, движется, не теряет ритма. Сейчас председатель Общества задушевный, истинный поэт Рихард Рудзитис свято хранит заветы Ф. Д. Знаменательно, что секретарь Общества - сын Ф. Д., тоже врач, Гаральд Лукин является прямым и пламенным продолжателем трудов Ф. Д. и на медицинском поприще и в общественной деятельности. И все члены Правления как лучшие друзья Ф. Д. берегут его память и вдохновляются его трудами. Значит, живет в Обществе добро и Культура. Понимают содружники, что они сошлись для служения человечеству. Как сказала Елена Ивановна в письмах своих:
"Латвийское Общество под руководством незабываемого Ф. Д. так радовало нас, в нем чувствовались организованность и самодеятельность, и сотрудничество, согретое сердцем. Сотрудничество при самодеятельности, лежащее в основании каждого истинного достижения, в наше время является редким исключением. Тем более мы ценим достигнутое Ф. Д.
Утрата Ф. Д. очень тяжка, ведь для нас он был братом по духу, был радостью сердца. Мы знали, что там, где он, все будет хорошо. Дух его был так предан Великому Служению и так чист во всех побуждениях. Общество было его любимым детищем, и все письма его были полны забот и радости о своих учениках и сотрудниках. Сейчас на всех ближайших сотрудниках и помощниках лежит обязанность не только продолжать, но и развивать начатое им великое дело. В переживаемое нами грозное время приблизившиеся к Великому Служению должны приложить все усилия, чтобы еще теснее сплотиться вокруг зажженного им светильника. Пусть он вырастет в мощный маяк всех ищущих и страждущих духом. Это будет лучшим почитанием памяти светлого духа Феликса Денисовича. Пошлем ему наши самые светлые мысли и выразим их в действиях прекрасных. Пусть будет ему светло и радостно! Верю, что ближайшие сотрудники найдут в себе все мужество, все горение духа и сердца, чтобы провести через все трудности и прочно утвердить начатое светлое строительство на благо человечества" (5-4-34).
Итак, памятный день Ф. Д. обращается в день привета и радости. Да будет светло!
На трудных перевалах прочно стоят менгиры. Если вьюга занесет все тропы - эти высокие знаки напомнят путникам, где их путь добрый и верный. Да будет светло!
1 Декабря 1936 г.
Публикуется впервые
СОФИЙСКИЙ СОБОР
"Во время работ по реставрации Софийского Собора на северной лестнице открыты две большие композиции. Первая, у стен собора, изображает три женские фигуры. В центре - жена князя Ярослава - Ирина, около нее служанки. Они выходят из дворца. Вторая композиция представляет сидящего в кресле князя Ярослава, возле которого стоят два воина со щитами. У первого воина на щите изображена птица - геральдический знак, у второго - рисунок неразборчив и представляет по-видимому голову князя Ярослава. На северной стене раскрыта композиция "Сошествие во ад". ("Известия", 21 ноября).
Отличное сведение. Вспоминаю, как тридцать лет тому назад я писал в Москву Тароватому о скрытых сокровищах Киева и о возможных открытиях в Софийском Соборе. Предполагали мы тогда Всероссийскую подписку на реставрацию этого замечательнейшего памятника. Итак, оправдались предположения.
Затем в лекции о радостях русского искусства говорилось: "Из древних чудесных камней сложите ступени грядущего". Когда идешь по равнинам за окраинами Рима до Остии, то невозможно себе представить, что именно по этим пустым местам тянулась необъятная десятимиллионная столица цезарей. Даже когда идешь к Новгороду от Нередицкого Спаса, то дико подумать, что пустое поле было все занято шумом ганзейского города. Нам почти невозможно представить себе великолепие Киева, где достойно принимал Ярослав всех чужестранцев. Сотни храмов блестели мозаикой и стенописью; скудные обрывки церковных декораций Киева лишь знаем; обрывки стенописи в новгородской Софии; величественный, одинокий Нередицкий Спас; части росписи Мирожского монастыря во Пскове! Все эти огромные, большеокие облики с мудрыми лицами и одеждами, очерченными действительными декораторами, все-таки не в силах рассказать нам о расцвете Киева времен Ярослава.
В Киеве, в местности Десятинной церкви, сделано замечательное открытие: в частной усадьбе найдены остатки какихто палат, груды костей, обломки фресок, изразцов и мелкие вещи. Думали, что это остатки дворцов Владимира или Ярослава. Нецерковных украшений от построек этой поры мы ведь почти не знаем, и потому тем ценнее мелкие фрагменты фресок, пока найденные в развалинах. В Археологической Комиссии имелись доставленные части фрески. Часть женской фигуры, голова и грудь. Художественная малоазийского характера работа. Еще раз подтверждается, насколько мало мы знаем частную жизнь Киевского периода. Остатки стен сложены из красного шифера, прочно связанного известью. Техника кладки говорит о каком-то технически типичном характере постройки. Горячий порыв строительства всегда вызывал какойнибудь специальный прием. Думаю, палата Рогеров в Палермо дает представление о палатах Киева.
Скандинавская стальная Культура, унизанная сокровищами Византии, дала Киев, тот Киев, из-за которого потом восставали брат на брата, который по традиции долго считался матерью городов. Поразительные тона эмалей; тонкость и изящество миниатюр; простор и спокойствие храмов; чудеса металлических изделий; обилие тканей; лучшие заветы великого романского стиля дали благородство Киеву. Мужи Ярослава и Владимира тонко чувствовали красоту, иначе все оставленное ими не было бы так прекрасно.
Вспомним те былины, где народ занимается бытом, где фантазия не расходуется только на блеск подвигов.
Предлагаю на былинные описания посмотреть по существу. Перед нами детали, верные археологически. Перед нами в своеобразном изложении отрывок великой Культуры, и народ не дичится ее. Эта Культура близка сердцу народа; народ горделиво о ней высказывается.
Заповедные довы княжеские, веселые скоморошьи забавы, мудрые опросы гостей во время пиров, достоинство постройки городов сплетаются в стройную жизнь. Этой жизни прилична оправа былин и сказок. Верится, что в Киеве жили мудрые богатыри, знавшие искусство.
