Объявление о продаже рабов

железное «колье», состоявшее из кольца, крепив­шегося вокруг шеи, и двух штырей, торчащих вверх по обе стороны головы наподобие рогов, на которые навешивались колокольчики. На рабов, поедавших стебли сахарного тростника, надевалась закрывавшаяся на ключ металлическая маска без отверстия для рта. Без разрешения надсмотрщика — ни есть, ни пить.

Применялась по отношению к рабам и смертная казнь. Использовали для этого гильотину, и обя­зательно в присутствии остальных рабов.

«Сколько рабов — столько врагов», — говорил римский философ Сенека. Бич надсмотрщика не только подгонял невольника в работе, но и вызывал в нём чувство непримиримости. Простейшая форма протеста — побег. Уже в первой половине XVI в. рабовладельцы испанских колоний начали созда­вать фонды для организованного преследования беглых рабов. Появились и специалисты по их от­лову. Кубинские «охотники» (ранчадорес) пользо­вались славой искушённых мастеров и даже имели подготовленных для этой «охоты» собак. Когда в конце XVIII в. англичанам не удалось подавить вос­стание рабов на Ямайке, они пригласили кубинских ранчадорес, которые с помощью собак быстро лик­видировали очаг сопротивления. Едва ли не решаю­щую роль сыграли собаки.

Графиня де Мерлин довольно подробно описы­вает их действия: «Иногда происходила схватка между негром и собакой, причём у последней всегда было преимущество, и, даже будучи раненой, она никогда не оставляла свою жертву. С восхититель­ной ловкостью и лёгкостью собака прыгала на свое­го противника, стремясь схватить его за уши, а ког­да это удавалось, вонзала зубы с такой силой, что боль заставляла негров уступать и сдаваться на ми­лость победителя... Если же негр не сопротивлялся, как это чаще всего и было из-за ужаса, охваты­вающего его при виде разъярённого зверя, собака не трогала его и удовлетворялась тем, что сопро­вождала беглеца...» Натасканных собак брали на корабли, перевозившие рабов, чтобы не позволять неграм прыгать за борт. Показательно, что расходы на содержание собаки превышали затраты на со­держание раба.

Если кто-либо из преследователей получал ранение, то колониальные власти оплачивали его ле­чение, сколько бы оно ни длилось, и в течение этого периода выдавали раненому жалованье в полном размере. Пойманных невольников возвращали хо­зяевам через 72 часа, однако рабов, принимавших участие в восстаниях, ограблениях или ставших из­вестными ворами, отправляли в тюрьму.

В колонии ввозили в основном негров-мужчин, но во второй половине XVIII в. по просьбе план­таторов стали доставлять и рабынь, хотя экономи­чески было выгоднее покупать новых невольников, нежели содержать их семьи. Рабы почти не вос­производились в пределах рабовладельческого хо­зяйства; восполнение потерь всецело зависело от поставок живого товара из Африки.

Во многих колониях рабы получали небольшие участки земли для ведения личных хозяйств. Это носило большей частью формальный характер, ибо у невольника практически не хватало времени на обработку своего надела.

Цены на рабов до начала XIX в. были не слиш­ком высоки. Нередко невольников перепродавали и в самих колониях. В декабре 1810 г. гаванская газета «Диарио де ла Авана» сообщила о продаже 20-летнего негра за 450 песо, а рядом предлагались за 1500 песо три мула. Таким образом, молодой раб ценился дешевле тяглового животного.

Дороже всего стоили невольники, имевшие на­выки сапожников, плотников, портных и т. п., а также рабыни, умевшие вести хозяйство и ухажи­вать за больными. Велась торговля и детьми рабов, причём очень часто встречались объявления о раз­дельной продаже матери и её ребёнка. Часто рабов обменивали на различные вещи, предметы, дома, породистых животных.

Беспросветное положение рабов нередко толкало их к восстаниям, которые жестоко подавлялись. Многие невольники бежали в горы или леса, созда­вали там свои «республики». Самой известной из них является «Республика Пальмарес» в Бразилии, просуществовавшая с 1630 до 1697 г. Численность её населения составляла около 20 тыс. человек. Её обитатели занимались не только сельским хозяй­ством, но и приспособились плавить и обрабатывать металлы. Это «государство» управлялось вождём, избираемым пожизненно советом старейшин.

548

Подобные укреплённые поселения имелись на Кубе, Ямайке, а также в Венесуэле, США, Сурина­ме. Во второй половине XVIII в. суринамские «лес­ные негры», чья численность, по некоторым оцен­кам, доходила до 40 тыс., сумели создать настолько крепкую «республику», что голландские колони­альные власти вынуждены были в 1761 г. заклю­чить с ними пакт о мире, признав тем самым их автономию.

Несколько столетий работорговли породили спе­циальную терминологию. Если в товарных ведомос­тях упоминались «мужчины» и «женщины», то речь шла о неграх от 17 до 40 лет, если же гово­рилось о «стариках», то имелись в виду невольники с сединами — те, кому уже за 40. С конца XVII в. стало широко использоваться такое понятие, как «тонна негров», что означало вес трёх рабов ростом не ниже семи четвертей (182 см). «Тонна негров» — сколько в этом сочетании слов кощунства и глум­ления над человеческой природой. В различных странах мира начиная со второй половины XVIII в. чаще и настойчивее зазвучали голоса известных деятелей науки и культуры, требовавших запрета работорговли.

С начала XIX в. этот вопрос стал одной из важ­нейших проблем международных отношений. Пер­вой в 1804 г. прекратила позорную торговлю Дания. Затем Великобритания, нажившая колоссальные барыши на живом товаре, начала широкую кам­панию осуждения варварской коммерции как поро­чащей цивилизованные народы Европы. Подоплёка столь неожиданной метаморфозы политики Лондо­на легко объяснима: она сугубо экономическая, а отнюдь не нравственная. К началу XIX в. Велико­британия значительно опережала страны Европы по развитию капиталистических отношений, что обеспечило ей почти монопольное положение «ма­стерской мира». Британские экономисты хорошо осознавали бесперспективность рабства. Уже в кон­це XVIII в. труд свободного рабочего в Вест-Индии был втрое производительнее труда раба. К тому же отделение от английской короны Соединённых Штатов Америки избавило Лондон от необходимос­ти пополнять бывшую колонию рабочей силой. Ос­тавшиеся колонии не испытывали в ней недостатка.

Прекращение работорговли нанесло бы серьёз­ный удар по соперникам Великобритании. Особен­но пострадали бы Испания и Португалия. Лишив­шись притока невольников, их колонии оказались бы ещё более зависимыми от закупок английского промышленного оборудования и различного рода технических усовершенствований.

Среди стран, активно поддержавших запреще­ние работорговли, была и Россия, прогрессивные деятели которой давно выступали в защиту рабов. Декабристы проводили прямые аналогии между

рабством Нового Света и крепостным правом в России и призывали навсегда покончить с ними.

Непримиримую позицию по отношению к рабо­торговле занимал и российский двор. Не приходит­ся сомневаться в искренности гуманных побужде­ний русского императора. Александр I, воспитан­ный французом-республиканцем Лагарпом, в юнос­ти был поклонником Французской революции кон­ца XVIII в., и позднее в его политической практике иногда причудливо сочетались взаимоисключаю­щие друг друга либерализм и абсолютизм. Велико­душное сострадание к невольникам-неграм и игно­рирование бесправного положения своих поддан­ных, крепостных крестьян, — один из парадоксов правителя России.

В 1815 г. на Венском конгрессе, казалось, вся Европа выступала за ликвидацию позорного торга, однако в процессе обсуждения выявились две весь­ма удалённые друг от друга позиции. Англия счи­тала этот вопрос международно-правовым, а Испа­ния, Португалия, Голландия и Франция — нацио­нальным, касающимся только их непосредственно. К тому же они заявили, что конгресс не полномочен устанавливать сроки прекращения работорговли. Колониальные державы настаивали на сохранении её ещё на неопределённое время, признавая, впро­чем, противоречащей нормам общечеловеческой и христианской морали.

Искоренить позорное явление сразу не удалось. Появились лишь многочисленные конвенции, дек­ларации, декреты. Торговля людьми продолжа­лась: с 1807 по 1847 г. из Африки вывезли более 5 млн. рабов.

Англия вновь поднимала этот вопрос в 1822 г. на Веронском конгрессе великих держав того вре­мени, но добилась только морального осуждения рабства. В первой половине XIX в. во многих стра­нах мира возникли мощные общественные движе­ния борцов за полное запрещение купли-продажи людей.

Развитие экономики и достижения промышлен­ности стран Европы и Америки выявили полную бесперспективность рабства. Весь XIX век прошёл под знаком отмены рабства в различных странах. В начале столетия оно было объявлено вне закона на Гаити, затем — в Центральной Америке и Мек­сике, в 50-е гг. — в большинстве латиноамерикан­ских государств. 1 января 1863 г. с рабством было покончено в США, в 1886 г: — на Кубе, в 1888 г. — в Бразилии.

Только в 1926 г. была наконец принята Лигой наций и ратифицирована большинством государств конвенция о полном запрещении рабства и рабо­торговли.

Среди выдающихся политических деятелей ми­ра особое место занимает шестнадцатый пре­зидент США Авраам Линкольн. Его прези­дентство пришлось на период гражданской войны в США 1861—1865 гг., унёсшей жизни около 600 тыс. американцев. В истории Линкольн навсег­да останется как человек, предотвративший распад Соединённых Штатов и освободивший рабов. Он по праву считается продолжателем дела «отцов-осно­вателей» США, создателей американской демокра­тии.

Авраам Линкольн родился 12 февраля 1809 г. в штате Кентукки в семье бедного фермера. Всё её благосостояние зависело от клочка земли, на ко­тором работали родители Авраама, Томас и Нэнси Линкольны. С детства Авраам привык трудиться, помогая родителям обрабатывать землю, охотясь и собирая лесные ягоды. Американских фермеров в начале XIX в. подстерегало много опасностей. На­падения индейцев, эпидемии, истощение земли зас­тавляли их часто переезжать с места на место. Не была исключением и семья Линкольнов. Это поме­шало Аврааму получить даже начальное образова­ние. Сам он об этом говорил так: «Бесспорно, что, когда я достиг совершеннолетия, я знал немного. Однако я кое-как читал, писал и считал, и это было всё, что я мог». Выручали природная любознатель­ность, отличная память, постоянная тяга к самооб­разованию. Он очень любил читать. Любимыми книгами его детства были «Робинзон Крузо», «Бас­ни Эзопа» и «История Соединённых Штатов».

Линкольн всего в жизни добился собственными усилиями. Начав в 21 год самостоятельную жизнь, он перепробовал много профессий. Работал земле­мером, кладовщиком, лесорубом, почтовым служа­щим, даже воевал с индейцами. В течение несколь­ких лет Линкольн изучал право, рассчитывая по­лучить лицензию адвоката. В круг его интересов входили также история и филология, он самосто­ятельно изучал математику и механику. Живя сре­ди простых людей, Линкольн сумел завоевать ав­торитет успехами в спортивных состязаниях, осо­бенно в борьбе.

Природа наградила Линкольна яркой внешно­стью. Огромного роста, с необыкновенно длинными руками и ногами, он выделялся в любой толпе. Один из современников Линкольна вспоминал, что от него веяло магнетизмом и энергией, которые притягивали к нему людей.

Первые шаги в политике Линкольн сделал в 1834 г., когда был избран в законодательное собра­ние штата Иллинойс, пройдя здесь отличную по­литическую школу, завоевав авторитет среди кол­лег. В 1836 г. Линкольн сдал сложный экзамен и получил право на собственную адвокатскую практику.

АВРААМ ЛИНКОЛЬН

Линкольн