Трансатлантические отношения

 

Анализ итогов внешнеполитической деятельности двух сменивших друг друга администраций – Б. Клинтона и Дж. Буша-мл. – позволяет сделать вывод о неизменности основного содержания международного курса мирового лидера. На протяжении шестнадцати лет США в критических для себя или их союзников ситуациях без колебаний прибегали к односторонним действиям, использованию силы и т.д., игнорируя решения ООН и мировое общественное мнение. Разумеется, и сам президент, и его личные качества, накладывали отпечаток на те, или иные решения, но определяющим, безусловно, являлась международная обстановка. Естественно, что реакция США на внешние вызовы до 11 сентября 2001 г., и после этой даты, различались принципиально, т.к. страна ощутила себя в состоянии войны. Главное – продолжение наступательной тактики возникает в результате своеобразного вакуума.

Юбилейная конференция НАТО, формально завершившаяся демонстрацией единства и успешной презентацией Б. Обамы в качестве лидера «западного мира» (если этот термин еще имеет право на существование), оставила больше вопросов, чем дала ответов. Прежде всего, на главный вопрос – кто и в какой степени будет реально участвовать в боевых действиях Афганистане, когда и при каких условиях будет осуществляться дальнейшее расширение НАТО, чем будет заниматься НАТО в условиях расширения ее ответственности до глобальных масштабов.

Об относительной преемственности с предыдущей администрацией говорит и распределение амплуа в кабинете Б. Обамы, где вице-президент играет роль «ястреба», госсекретарь – «голубя», а сам президент, как и положено, верховного арбитра.

В нынешней дискуссии между Европейским Союзом и Соединенными Штатами Америки о разработке европейской политики в области безопасности и оборонной политики слились в единое целое аргументы о распределении бремени и разделе власти. Если развитие равноправных и тем самым конкурентоспособных трансатлантических экономических отношений США научились признавать, то инициатива Европейского Союза в отношении политики безопасности вызывает в Вашингтоне диктуемые политикой сомнения. Эта политика рассматривается преимущественно как потенциальная угроза, как конкуренция с НАТО, а не как возможность будущего перераспределения военного бремени. Европейцы, напротив, считают, что европейская политика в области безопасности и обороны не представляет опасности для НАТО, и что им нужно, во всяком случае, обрести способность действовать в плане оборонной политики самостоятельно, если они сочтут это необходимым.

Правда, нынешняя способность европейцев создать подобные военные структуры кажется ограниченной ввиду нехватки денег и слабости инфраструктуры. В обозримом будущем европейские вооруженные силы вряд ли смогут стать действительно независимыми от НАТО, поэтому США будут и впредь сохранять доминирующую позицию внутри Североатлантического альянса. Однако возникает вопрос, удастся ли европейцам создать такой военный потенциал, который позволит действовать в кризисных ситуациях, подобных той, что возникла, к примеру, на Балканах. После войны в Косово и последовавшего в этой связи преодоления военной слабости Европы, в усилиях европейцев разработать жизнеспособную политику в области безопасности и обороны просматривается элемент гордости. Это - логическое продолжение основной идеи, лежащей в основе европейской интеграции, и желания более прочно сбалансировать трансатлантические отношения.

Что означает «баланс» в политическом смысле, пока неясно. Европейцы говорят о перераспределении бремени, ответственности и власти. Американцы озабочены тем, что разделение труда сведется к тому, чтобы возложить на США львиную долю военных тягот и ответственности в кризисных ситуациях. Сам по себе вызов состоял бы, собственно, в том, чтобы произвести разверстку бремени, власти и ответственности внутри масштабной системы альянса, который сможет дозированно отвечать на кризисы и угрозы. Это видение нуждается еще в конкретизации по обеим сторонам Атлантики.

К чести Обамы нужно отметить, что он предпринял поистине титанические усилия для того, чтобы изменить отношение США к внешнему миру и более органично вписать страну в формирующийся исторический контекст XXI века. На удивление ему это хорошо удается. Менее чем за год президент полностью пересмотрел основополагающую концепцию американской внешней политики в отношении нескольких важных геополитических вопросов: ислам - не враг, и нынешняя роль Соединенных Штатов в мире не определяется «глобальной войной с террором»; США будут играть роль справедливого и настойчивого посредника в деле достижения долговечного мира между Израилем и Палестиной; Вашингтону следует вести серьезные переговоры с Ираном по поводу его ядерной программы, а также по другим вопросам; борьба с повстанческим движением в тех провинциях Афганистана, которые находятся под контролем движения «Талибан», должна быть преимущественно политической, а не военной.

Как это ни парадоксально, несмотря на явно выраженное желание Обамы, похоже, что в ближайшем будущем для Вашингтона открывается меньше перспектив улучшить стратегически важные отношения со своим ближайшим политическим, экономическим и военным партнером - Европой. Предшественник Обамы оставил здесь тяжелое наследие, впечатление от которого нынешнему президенту удалось немного сгладить в том, что касается общественного мнения. Однако подлинное стратегическое сотрудничество в глобальном масштабе невозможно с партнером, у которого не только нет авторитетного и четкого политического руководства, но даже и внутреннего согласия по поводу мировой роли, которую он должен играть.

Следовательно, намерение Обамы вдохнуть новую жизнь в трансатлантическое партнерство вынужденно ограничивается диалогами с тремя ключевыми европейскими странами, которые обладают реальной силой и большим влиянием на международной арене, - Великобританией, Германией и Францией. Однако полезность диалогов ослабляется личными и политическими разногласиями между лидерами этих стран. Маловероятно, что в ближайшее время будет выработана единая и потому влиятельная европейская позиция, на базе которой Обама мог бы эффективно взаимодействовать с Европой.

В условиях глобализации явно обнаруживаются центростремительные тенденции, растущее устремление к экономической и политической интеграции. Отношения США и Европейского Союза можно рассматривать как партнерство с определенными чертами, присущими интеграции.

Трансатлантическое партнерство имеет характеристики, свойственные интеграции, такие как, общее историческое и культурное наследие, разделяемые ценности (демократия, права человека, рыночная экономика), высокая степень экономических и торговых связей, сотрудничество в области безопасности. Трансатлантическое партнерство развивается на институциональной основе (НАТО) и через постоянные, прямые контакты между США и институтами ЕС.

В то же время партнерство США-ЕС имеет свои особенности. Прежде всего, это глобальный характер отношений, непосредственно связанный с динамикой и являющийся частью процесса глобализации. Другая особенность состоит в неординарности партнеров.

И США и ЕС являются мировыми центрами, США – бесспорный мировой лидер, а Европейский Союз – центр плюралистической демократии и ключевой игрок в глобальной рыночной экономике.

Таким образом, характер трансатлантического партнерства непосредственно влияет на развитие всего мирового сообщества.

Крах внешней политики Буша стал важным уроком, он показал, что даже такое сильное государство, как Соединенные Штаты, не может добиться своих целей в сегодняшнем международном пространстве без значительных вкладов со стороны союзников. Другим последствием неудачной политики Буша стало то, что теперь задача получения поддержки сделалась гораздо более сложной. Следующий президент должен заново создать моральную основу для американского международного лидерства и убедить европейцев примкнуть к Соединенным Штатам в действительном партнерстве с целью борьбы с угрозами современного мира. Одни будут проявлять понятную сдержанность, другие будут резко против. Проблемы, с которыми столкнулось мировое сообщество, так велики, что решать их надо совместными усилиями.

Но даже после президентства Буша и перед лицом этих огромных проблем остается надежда на благополучное их разрешение. Его правление было такой очевидной катастрофой, что надо просто заново создать условия для новой эры трансатлантических отношений. Новой администрации придется снова завоевывать лидирующие позиции на международной арене. Этот процесс сопряжен со скрытыми опасностями для союзников США. Бремя международного лидерства распределится более равномерно.

США, в свою очередь, столкнулись со значительными трудностями во взаимоотношениях с внешним миром после иракской войны. Провал американского курса в отношении Афганистана и Ирака заставил внешнеполитическую команду Дж. У. Буша (в период его второго президентского срока) начать постепенное отступление от унилатералистских принципов, признавая ограниченность односторонней политики. США весьма неэффективно проявили себя в роли «миротворца» в урегулировании внутриполитической ситуации, как в Афганистане, так и в Ираке. В такой ситуации Вашингтону вновь пришлось искать компромисс с европейскими союзниками в виде новой трансатлантической сделки. Внешнеполитические ошибки привели американское руководство к пониманию необходимости возрождения отношений с традиционными союзниками и международными институтами, без которых осуществление глобальной стратегии США оказалась бы невозможным. Без международного участия в процессе разрешения иракского и афганского кризисов, подчеркнуто односторонняя политика неминуемо привела бы к чрезвычайному распылению сил (нарушению «стратегии выхода», которую намеревались соблюдать прагматичные республиканцы) и, в итоге, к имперскому перенапряжению, об опасности которого неоднократно предупреждали критично настроенные эксперты. /19, с.85/ Если на начальном этапе «глобальной войны с терроризмом» (к которой некоторые члены внешнеполитической команды Дж.У Буша относили и войну в Ираке) США придерживались принципа «кто не с нами тот против нас», предпочитая иметь дело не с союзниками, а с сателлитами, которыми можно было не руководить, а командовать, то позже резкий тон деятелей американской администрации стал более сдержанным, а сама евроатлантическая политика Вашингтона стала более сбалансированной и открытой для диалога с европейскими партнерами. В немалой степени этому способствовали кадровые перестановки в Пентагоне, итогом которых стал уход таких влиятельных политических фигур как замминистра обороны П. Волфовиц и председатель консультативного комитета по оборонной политике Р. Перл и, наконец, сам министр обороны Д. Рамсфелд, заслуживший славу «политического ястреба».

Прежде всего, надо сказать, что в Европе очень высоки ожидания в отношении администрации Барака Обамы. Недавно проведенный опрос общественного мнения показывает, что в каждой европейской стране свыше 75 процентов населения ожидают улучшения отношений между их страной, Евросоюзом и США. Чтобы понять эти настроения, надо вернуться к тому наследию, которое получил президент Барак Обама от своего предшественника президента Буша. 2 срока Буша привели к большому осложнению в отношениях между США и Европой, к росту недоверия к США в Европе, к распространению не только антибушизма, но и антиамериканизма в Европе. С приходом Барака Обамы связываются ожидания решительных изменений. Речь идет об трансформации политики США в нескольких областях. Прежде всего, это отказ от исключительно односторонних действий на международной арене и переход к более серьезным, вдумчивым постоянным консультациям с союзниками в Европе.

От США ожидают, что они переменят политику в таких областях, как изменение климата. Это очень важно для европейцев. В Европе приветствовали первые шаги президента Барака Обамы, направленные на закрытие тюрьмы в Гуантанамо и так далее. Эти шаги можно перечислить, но в целом ожидается сближение в подходах к мировым проблемам, отказ от односторонних действий. Ожидается, что американцы уделят больше внимания тем ценностям, которые разделяют европейцы.

Ряд экспертов полагали, что европейцев ждет некоторое разочарование от политики администрации Барака Обамы. Европейцы ожидали, что Барак Обама будет их партнером во всех внешнеполитических инициативах. Но очень велика была и возможность разочарования. Многие эксперты предсказывали, что США в очередной раз воспользуются Европой, возможно, помощью Европы для решения афганской проблемы, проблемы в Ираке, но реального равноправного отношения к Европе ждать не надо.

В июле 2008 г. палата представителей конгресса США утвердила резолюцию, в которой выражена поддержка дальнейшему расширению НАТО и говорится о том, что "ни одно государство за пределами НАТО" не имеет права голоса в решении о том, кто может быть членом альянса. "Любое решение в отношении членства в НАТО будет приниматься членами НАТО посредством консенсуса, и ни одно государство за пределами НАТО не имеет права голоса или вето в отношении таких решений", — говорится в резолюции, в котором американские законодатели поздравили Албанию и Хорватию с получением ими приглашения вступить в альянс. /21/

В документе заявлено также, что конгресс США поддерживает расширение НАТО и считает, что продолжающееся взаимодействие со всеми странами, которые стремятся в НАТО, укрепит безопасность для всех государств евроатлантического региона. Конгресс США полностью поддерживает приглашение начать интенсивный диалог НАТО c Боснией и Герцеговиной, Черногорией и Сербией".

Эксперты считают, что новоизбранный президент США Барак Обама продолжит внешнеполитический курс прежней администрации на постсоветском пространстве, направленный на расширение НАТО за счет стран СНГ. Политика в отношении Грузии и Украины, решения по членству которых в НАТО во многом уже приняты, будет продолжена, потому что для США это представляет жизненно важный интерес. Это доступ к энергоресурсам Каспия и Средней Азии, и постсоветское пространтство в этом смысле представляет колоссальный интерес. Не похоже, что администрация Барака Обамы откажется от дальнейшего расширения НАТО и вообще от развития траснсатлантических отношений. /22, 23/

Еще в январе 2008 г. Барак Обама сделал следующее заявление: "Я приветствую решение президента Виктора Ющенко, премьер-министра Юлии Тимошенко и председателя парламента Арсения Яценюка объявить о готовности Украины к плану действий по получению членства (ПДЧ) в НАТО. Распространение членства в НАТО на новые демократии в Европе помогло создать зону стабильности и процветания на континенте и усилило военный потенциал НАТО благодаря вкладу новых членов. Поэтому я приветствую преданность украинских лидеров углублению демократических реформ, которые требуются от всех членов НАТО, и принятию новой ответственности в их отношениях с Альянсом. Решимость украинских лидеров способствовать национальному единству и проконсультироваться с украинским народом по вопросу о членстве в НАТО будущем, показывает важность, которую они уделяют национальному единству и открытой, демократической дискуссии. Предстоящий в апреле саммит НАТО в Бухаресте является критической возможностью для продолжения строительства "целостной и свободной" Европы, которое было целью всех последних президентов США. Я призываю президента Буша и всех лидеров НАТО воспользоваться этой возможностью". /23/

Новая администрация США продолжает курс расширения своего присутствия на постсоветском пространстве под названием "курс расширения демократии". /24/ Это идеологическое обоснование расширения НАТО и практики смены режимов. Эта политика превращает международную систему в некую систему, основанную на взаимодействии демократий как наиболее безопасных, по мнению многих американских специалистов, игроков. При этом, однако, не учитывается, что демократии при практике смены режимов не всегда получаются, а если получаются, то часто небезопасные.

В ходе ведения такой политики, могут быть найдены новые возможности для компромисса (в отношениях РФ и США), но одновременно здесь существует долгосрочная преемственность (американской внешней политики), а также экономические и военно-политические интересы. И едва ли можно исключать, что инициативы США на постсоветском пространстве, которые американская администрация предпринимала в последние 15 лет, будут свернуты.

Американская администрация также не отказывается от проекта размещения элементов ПРО в Европе. Концепция национальной безопасности с середины 20-го века, а возможно и раньше, состоит в том, что США стремятся обеспечить внешние, глобальные условия для своей национальной безопасности. Интересы США носят глобальный характер. И ПРО в Европе входит в проект глобальной системы ПРО США. /22/

США по прежнему намерены установить радар в Чехии и десять ракет-перехватчиков в Польше под предлогом защиты от предполагаемой угрозы со стороны Ирана.

Россия опасается, что эти системы могут быть направлены против ее безопасности. Президент РФ Дмитрий Медведев ранее заявил, что Россия в качестве ответного шага на размещение ПРО США в Европе может установить оперативно-тактический ракетный комплекс "Искандер" в Калининградской области и осуществлять радиоэлектронное подавление элементов противоракетной обороны.

Проводя политику по расширению НАТО на восток, США пытаются изменить стратегическую ситуацию в мире. Хотя альянс остался военно-политическим союзом, с некоторой трансформацией в сторону политических решений, суть альянса не изменилась: это, прежде всего, борьба с влиянием России, и уже затем – борьба с распространением оружия массового поражения и терроризмом.

С 1994 г. США активно выступают за расширение НАТО путем проведения политики открытых дверей, разительно отличающейся от подхода ЕС, ставшего элитным клубом. В результате третьего раунда расширения, который должен пройти в 2009-2010 гг., членами НАТО станут три государства западных Балкан. Четвертый раунд, предусматривающий включение в альянс стран-членов СНГ, могут застопорить события в Грузии и на Украине и вокруг них.

Итак, в качестве выводов можно сказать, что администрация Барака Обамы частично продолжает политику администрации Буша, надеясь на более активное участие Европы в тех мерах, которые НАТО предпринимает в Афганистане. Разные европейские члены НАТО подходят к этому вопросу по-разному. Есть государства, которые более активно участвуют, и есть государства, которые крайне неохотно посылают своих военных в Афганистан, а если и посылают, то делают много оговорок, в каких географических районах они действуют, в каких они не будут действовать. Как правило, они не действуют на юге Афганистана, где наиболее тяжелая ситуация. Оговариваются правила их введения в боевые действия и так далее. То есть, несмотря на большее внимание США к инструменту НАТО при администрации Барака Обамы, ожидается достаточно много трудностей по самому важному сейчас для НАТО вопросу, то есть по вопросу взаимодействия в Афганистане. Европейцы в большинстве своем не готовы пойти на увеличение своего присутствия в Афганистане. /25/

Европейцы на это будут идти очень медленно, неохотно и не в той степени, как это хотели бы видеть США. Прежде всего, это обусловлено внутриполитической ситуацией в Европе, где общественность не видит необходимости направлять свои вооруженные силы в столь отдаленный и опасный регион. Это не связано с отношением европейцев к Бушу, это связано с отношением европейцев к применению военной силы далеко за пределами Европы.

США и Китай

 

Многие предрекают Китаю будущее новой мировой державы, основываясь на темпах его развития сейчас. Но такой взгляд не учитывает ни фактора экономической уязвимости Китая, ни проблемы отсутствия непрерывности в политике.

Во-первых, совсем не обязательно то, что Китаю удастся сохранить бурные темпы роста в дальнейшем по разным причинам. Во-вторых, динамичный характер экономической трансформации Китая, включая его социальную открытость остальному миру, в далёкой перспективе начнёт противоречить относительно замкнутой и бюрократически жёсткой диктатуре. В-третьих, даже если Китай избежит серьёзных политических кризисов и даже если ему удастся удержать невероятно высокие темпы экономического роста, страна всё равно останется очень бедной по сравнению с другими государствами.

Подытоживая сказанное: маловероятно, что вскоре Китай станет по ключевым показателям действительно мировой державой. Но и при таком раскладе страна делает значительные шаги, позволяющие стать доминирующей региональной державой в Восточной Азии.

Реализация любых перспектив развития Китая зависит не только от хода своего развития, но и от действий США и их присутствия в регионе. Оставшаяся не у дел Америка сделала бы наиболее вероятным сценарий сильного укрепления Китая, и он вскоре стал бы настоящим политическим и экономическим гигантом. Попытка же снизить рост мощи КНР потребовала бы от Соединённых Штатов приспособления и самоограничения. Китайцам это известно, и таким образом китайская внешняя политика должна быть главным образом направлена на оказание влияния на действия США и, особенно на крайне важные связи между Америкой и Японией. При этом во взаимоотношениях Китая с другими государствами тактика должна меняться с учётом этого стратегического интереса.

Еще в своей предвыборной речи и составленной тогда же программе Б. Обама основной упор делает на усиления влияния в Азиатско-Тихоокеанском регионе.

Так на основе программы Б.Обамы можно сделать вывод что, отношения США и Китая в представлениях приходящей американской администрации в ближайшем будущем будут регулироваться Планом Обамы и Байдена по активному привлечению Китая для решения совместных проблем.

Барак Обама и Джо Байден понимают, что рост Китая может быть одним из наиболее значительных внешнеполитических вызовов Соединенным Штатам в последующие годы. Они не обвиняют в этом Китай, они осознают размеры этих вызовов и важность установления конструктивных отношений с Китаем для мира и благополучия США. Обама и Байден верят, что наилучший путь развития отношений с Китаем – это встраивание его в международную систему и совместная работа с Китаем для решения проблем в экономике, политике, безопасности и охране окружающей среды. В то же время США должны оставаться бдительными относительно китайской военной модернизации, обеспечивая мирное разрешение разногласий между Китаем и Тайванем, и требовать, чтобы Китай выполнял свои обязательства как член международного сообщества.

Нынешняя администрация США осознает, что быстрая модернизация китайских вооруженных сил требует бдительности и готовности с нашей стороны и этим фактом объясняется укрепление участия США в альянсах в Азиатско-Тихоокеанском регионе, а также сохранение там их передового дислоцирования.

Б. Обама заявляет, что США осознает важность политики, проводимой Китаем в отношении Тайваня. Для Америки эта политика лежит в рамках Трех Коммюнике (заявления трех президентов США в разное время), а также в рамках Акта отношений с Тайванем, утвержденного Конгрессом США 29 марта 1979 года и являющегося фундаментом наших отношений с Тайванем. Тем не менее, проводиться постоянная работа, чтобы никогда не было конфликта в Тайваньском проливе путем построения хороших отношений между Китаем и Тайванем и чтобы было видно, что администрация США ожидает решения всех разногласий мирным путем и путем диалога. При этом основной упор делается на мирное урегулирование конфликтов. /28/

Америка и остальной мир могут получать выгоду от быстрого роста экономика Китая, который может обеспечить рост мировой экономики и рынок для нашего экспорта. Но эти выгоды будут реализованы, если сам Китай будет играть по правилам и договоренностям, как позитивная сила для сохранения равновесия мирового роста. США намерены использовать все дипломатические средства для контроля китайской валютной политики, практики создания глобального дисбаланса и продвижения китайских компаний в условиях несправедливой конкуренции.

Следующим вопросом, активно обсуждаемым администрацией Б. Обамы является политика Китая в Судане. В Судане Китай поддерживает один из наиболее осуждаемых режимов в мире. США настаивают на необходимости использования всех доступных инструментов и требуют от Китая использовать свое влияние для предупреждения режимов в Судане и других странах, нарушающих международное законодательство, мир и безопасность. Поддержка Китаем режимов в этих странах направлена против народов этих стран, против международного сообщества и против долгосрочных интересов самого Китая как ведущего и ответственного представителя международного сообщества.

Интересны рекомендации ведущих американских экспертов по вопросам Азии будущему президенту. В них подчеркивается, что предыдущие администрации США не уделяли достаточного внимания изучению азиатской специфики, в результате страна столкнулась с рядом проблем как политического, так и экономического характера. “Новая администрация США нуждается в ясном видении будущего статуса азиатского региона как центра притяжения ” – считает директор Центра китайских программ Фонда Карнеги Дуглас Паал. По его мнению, для продвижения интересов США в Азии избранный президент должен выполнить следующее:

- как можно быстрее определить стратегические цели Соединенных Штатов в Азии и дать понять Китаю о необходимости конструктивного сотрудничества;

- назначить высококвалифицированных советников по делам азиатского региона, тем самым дать понять всем о возросшей важности этого региона;

- определить структуру организаций в регионе, схему и последовательность встреч с руководителями стран региона. Обязательно присутствие Индии и Китая в большой восьмерке (G8);

- предвидеть рост вооруженных сил и экономики Китая и Индии, для экономического регулирования и обеспечения безопасности в регионе;

- избегать коалиций на основе общих демократических ценностей. Азия слишком разнообразна и это усложнит процесс взаимодействия;

- прекратить риторику на тему “борьба с терроризмом”, которая непродуктивна и вызывает отторжение. /29/

В целом американская администрация должна подготовиться, прежде чем приступить к исполнению своих внешнеполитических обязанностей. Нежелательно повторять ошибки администраций Б. Клинтона и Дж. Буша в отношении Китая и Северной Кореи.

Рекомендации специалистов говорят о возросшем влиянии восточноазиатского региона в мире и необходимости руководству США уделить самое серьезное внимание вопросам американо-азиатского сотрудничества. Азия была названа “центром притяжения”. Восточноазиатский регион называется также “производственным центром”, “финансовым центром”, “центром новых технологий”, “транспортным центром”, а в ближайшей перспективе и “центром распространения азиатской культуры”. Несмотря на незначительный объем предвыборной риторики на тему взаимоотношений США со странами Восточной Азии, мы видим важность этой темы для Соединенных Штатов, необходимость для США модернизации внешнеполитического курса в направлении усиления американо-азиатского сотрудничества. Очевидно, что, продвигая свои интересы в мире, США остаются привержены своим методам и принципам. “Не надо совершать ошибок, мы всегда должны быть готовы использовать силу для защиты Америки. В стремлении обеспечения нашей национальной безопасности и нашей общей безопасности, мы должны использовать весь арсенал американской мощи и изобретательности”, – заявляет вновь избранный президент США. Возможно, мир ожидает усиление вектора силы в зоне Азиатско-Тихоокеанского региона вслед за смещением сюда производственно-финансового вектора. Рост общемирового экономического влияния региона повысит его важность, а значит и необходимость обеспечения его безопасности как для самих стран Азии, так и для их партнеров на Американском континенте.

Несмотря на изменения внешней политики США в отношении к КНР, в части смягчения отношений между этими двумя странами, просматривается некоторая напряженность со стороны Китая.

Главная причина нелюбви Китая к Америке в меньшей степени связана с поведением США, скорее она вызвана тем, что Америка представляет собой в настоящее время и где она находится. Китай считает её мировым гегемоном, одно только присутствие которого в регионе, основанное на его авторитете в Японии, сдерживает процесс расширения китайского влияния. Поэтому задача китайской политики – использовать американскую мощь для того, чтобы мирным путём «нанести поражение» её гегемонии в регионе, но, не пробуждая при этом скрытых японских региональных устремлений.

Вторая цель Китая предполагает воздержание от каких-либо серьёзных конфликтов с ближайшими соседями, даже продолжая вести поиск путей достижения регионального превосходства.

Мирное укрепление позиций Китая в регионе облегчит ему достижение главной цели: размыть американскую власть в регионе до такой степени, чтобы ослабленная Америка почувствовала необходимость сделать пользующийся региональным влиянием Китай своим союзником, а со временем иметь его, ставшего влиятельной мировой державой, своим партнёром.

Внешнеполитической удачей Обамы эксперты считают улучшение отношений между США и Китаем. Но и упоминая об этом “достижении”, они указывают на то, что во время ноябрьского дальневосточного визита американского президента китайцы не позволили ему ни пообщаться с народом, ни ответить на вопросы во время короткой пресс-конференции в конце поездки. Кроме того, вспоминаются серьезные разногласия между странами во время копенгагенской конференции по климатическому контролю. Обама и его окружение понимают, что Китай становится одним из главных, если не главным игроком на международной арене при решении любого вопроса, будь то торговля, финансы, превращение Ирана в ядерную державу или прогнозирование стихийных бедствий. Вопрос заключается в том, как заставить Китай сотрудничать не только в интересах самого Китая, но и другой части человечества. По мнению ряда американских экспертов, Китай превращается в грабителя, из всего извлекающего для себя пользу. Например, Китай не оставляет свою валюту свободной, притягивая юань к доллару, делая таким образом свои товары дешевле, чем они должны быть. Это способствует росту китайского экспорта, но бьет по экономике других азиатских стран. Несмотря на расширение торгового обмена, США пока не удалось заставить Китай изменить валютную политику.

Соединенные Штаты все еще добиваются, чтобы Китай открыл им двери: министр финансов и возмущенный Конгресс требуют от Пекина повысить курс национальной валюты и предоставить американским компаниям больше возможностей для конкуренции с этой страной, не имеющей равных среди крупных держав по темпам экономического роста.

Большинство аналитиков, сконцентрировавшись на неудачах и провалах программы государственного строительства в Ираке Афганистане, оставили без внимания реальные успехи и достижения администрации Дж. Буша-мл. на других направлениях его стратегии в Азии, – в Индии, Индонезии и, особенно, в КНР.

Сильное региональное присутствие в сочетании с дипломатическими инициативами побудили КНР не прибегать к силовым методам, а использовать дипломатические и экономические рычаги реализации своего возросшего влияния. Здесь уместно упомянуть постоянное вовлечение КНР в процесс выработки координированных с США решений по широкому кругу мировых проблем: от ядерной программы Северной Кореи и пиратства в Аденском заливе до гуманитарного кризиса в Судане. Важную роль играли многочисленные «формальные диалоги», в частности, Стратегический экономический диалог по двусторонним и глобальных экономическим и природоохранным вопросам, где интересы США представлял бывший министр финансов Г. Полсон, и Диалог старших должностных лиц по глобальным политическим вопросам и проблемам безопасности, где участвовали бывшие заместители госсекретаря Дж. Негропонте и Р. Зеллиг.

Вопреки широкораспространенным оценкам, США не конкурируют с КНР из-за Африки, Латинской Америки или Юго-восточной Азии. Возникающие проблемы объясняются не борьбой за влияние и ресурсы, а отсутствием прозрачности и координации с основными донорами и международными институтами, такими как Международный Валютный фонд и Мировой Банк. Возражения вызывает практика, например, предоставления безусловных кредитов правительствам, подверженным коррупции.

Споры из-за валютного курса - лишь один, и далеко не самый важный, из вопросов, стоящих сегодня на повестке дня в отношениях между двумя крупнейшими странами мира. По некоторым направлениям Вашингтон и Пекин объединяют общие жизненные интересы, связанные, прежде всего, с борьбой против терроризма и обеспечением стратегической стабильности в южноазиатском и тихоокеанском регионах.

Политика нынешней администрации США в отношении Китая очень напоминает тактику администрации Буша. Соединенные Штаты под руководством Обамы так же заинтересованы в поддержании экономических связей и избегании политических осложнений, как и под руководством Буша. В частности, Хиллари Клинтон прямо отказалась вмешиваться в политику Китая в отношении прав человека, когда посетила эту страну весной. Предвыборные лозунги о необходимости взаимодействовать с Китаем по вопросам защиты прав человека исчезли. Учитывая интересы обеих стран, это разумно, но и заслуживает внимания, потому что было множество возможностей обратиться к Китаю по этому поводу (и выполнить предвыборные обещания), возникших с момента прихода Обамы к власти (например, столкновения уйгуров с властями).

Таким образом, решение Обамы развивать двусторонние американо-китайские отношения на высшем уровне было своевременным. Культивирование на президентском уровне сложившейся фактически геополитической «большой двойки» (не следует путать это с предложениями по экономической «большой двойке»), что было проиллюстрировано ноябрьским визитом Обамы в Китай, способствует развитию все более важного стратегического диалога. Лидеры Соединенных Штатов и Китая признают, что обе страны очень заинтересованы в результативной и функциональной мировой системе. Очевидно, так же высоко они оценивают исторический потенциал и соответствующие национальные интересы, которым отвечают такие двусторонние отношения.

Возможно самым сложным вопросом в отношениях КНР-США в XXI в. будет согласование усилий по борьбе с всеобщим потеплением. Впервые серьезный диалог начался в 2006 г. на пятисторонней встрече – КНР, Индия, Япония, Южная Корея, США, учитывая, что развивающиеся экономики практически не несли какой-либо ответственности по Киотскому протоколу, имевшему маловразумительный характер. Во время визита Х.Клинтон в Пекин в феврале 2009 г. эта проблема была обозначена как одна из приоритетных.

Более ярким примером готовности КНР участвовать в международных усилиях по поддержанию мира и стабильности является решение от декабря 2008 г. о направлении ВМФ КНР в Аденский залив для обеспечения резолюции СБ ООН, что означает отход от традиционных принципов строгого невмешательства во внутренние дела других государств.

Стратегический и экономический диалог между Китаем и США - диалог на высшем уровне между США и Китаем с целью обсудить широкий спектр вопросов по региональной и глобальной безопасности и экономическим разногласиям между двумя странами. Об учреждении диалога объявили президенты Барак Обама и Ху Цзиньтао 1 апреля 2009 года. Модернизированный формат диалога заменил предыдущие диалоги о стратегическом партнерстве (2005-2008) и об экономическом сотрудничестве (2006-2008), которые были учреждены при содействии администрации президента США Джоржа Буша. /31/ Формат диалога предусматривал встречи делегаций высокого уровня по очереди в Вашингтоне и Пекине.

Встреча 2009 года прошла в Вашингтоне. У диалога наличествует стратегическая и экономическая составляющие. Госсекретарь США Хиллари Клинтон и член Государственного Совета КНР Дай Бинго сопредседательствовали на стратегическом отделе диалога, а министр финансов США Тимоти Гайтнер и китайский вице-премьер Ван Цишан соответственно на экономическом.

Положение в Азии и, прежде всего, в бассейне Тихого океана, безусловно, является внешнеполитической задачей такого же масштаба, что и борьба с мировым терроризмом или укрепление НАТО и позиций в Европе.

В Вашингтоне отмечают необходимость сохранения и развития традиционных союзнических отношений с Японией и Австралией, укрепления связей с Южной Корей, которая рассматривается как оплот безопасности Северо-Восточной Азии. При этом Б. Обама и X. Клинтон поддерживают создание некоей структуры, обеспечивающей стабильность и противодействие международным угрозам, взамен практикуемым двусторонним соглашениям, редким встречам на высшем уровне или конкретным договоренностям, как шестисторонние переговоры по атомной программе Северной Кореи.

Обращает на себя внимание место, уделяемое Индии. Растущее партнерство, особое значение сотрудничества в различных сферах – от обмена разведданными до морского патрулирования и использования атомной энергии в мирных целях необходимо трансформировать в более весомую роль в региональных и международных институтах, включая ООН.

При этом остается неясным, каким образом американская дипломатия планирует создание структуры региональной безопасности, т.к. участие КНР, учитывая реальные интересы и противоречия, явно не предусматривается. Однако любая организация, сформированная без КНР, будет восприниматься последней как имеющая соответствующую направленность, что вряд ли улучшит ситуацию в регионе.

Признавая, что отношения с Китаем это центральная проблема, важнейшие двусторонние отношения XXI века, пришедшая к власти администрация считает, что, несмотря на очень разные подходы и ценности, есть много, чего вместе можно должно достичь, в то время как республиканцы, ожидая ответственного партнерства, отмечают размах военного строительства, провокационные действия, поддержку Бирмы, Судана, Зимбабве и других режимов. Если Китай не двинется к политической либерализации, то отношения с США останутся неопределёнными.

Коррекция произведена Бараком Обамой и его командой в отношении Китая, в отличие от Кондолизы Райс, которая рассматривала Россию и Китай как бы в одной плоскости. Сейчас принята несколько иная оценка ситуации в регионе.

Внешнеполитическая платформа администрации Обамы, заключается в следующем - как и в период администрации Буша до террористических инцидентов в Нью-Йорке основной акцент ставится на Азии. Это нашло отражение в первом визите Хиллари Клинтон в Китай, где, по сути, была предложена исключительно мягкая платформа экономического сотрудничества между США и КНР. Фактически со стороны Вашингтона было предложено Китаю финансировать выход Соединенных Штатов из экономического кризиса в обмен на лояльное отношение. За это в качестве компенсации обещана формальная поддержка стратегии единого Китая.

Таким образом, китайскому руководству дан явный сигнал, что Америка не будет проявлять в отношении Китая активных дестабилизирующих действий, пытаться вытеснить его на периферию международной системы в обмен на очень серьезные возможности взаимодействия в экономической и финансовой сферах. В ответ требуется, чтобы Китай не поддерживал усилий и предложений других мировых лидеров относительно отказа от доллара, как единой мировой резервной валюты - основной резервной валюты (такие ожидания американцев не оправдались, т.к. Китай сделал заявление, что необходимо введение новой наднациональной мировой резервной валюты). В обмен предложена координация действий в определенных ситуациях, и таким образом отказ от резкой конфронтационной политики в отношении Китая.

президент обама трансатлантический партия внешнеполитический