Система образов в романе

Система образов романа, как и вся его художественная структура, подчинена раскрытию главного персонажа, в чем есть определенный отзвук романтической поэтики. Однако второстепенные лица имеют и самостоятельное значение как художественные типы, что соответствует реалистическим принципам изображения. Три группы героев действуют в „Тамани". В одной - „ундина", Янко, слепой мальчик как представители загадочно-таинственного для Печорина мира беззаконно-вольной жизни, борьбы и отваги, несущие в себе отблеск его романтической мечты; в другой - урядник, десятник, денщик Печорина, воплощающие строго регламентированный, несвободный мир реальной „казенной надобности". Между этими взаимоисключающими мирами рисуется беспокойно мятущаяся фигура главного героя, нигде не находящего себе пристанища. Необыкновенно соразмерна и уравновешена система образов в „Княжне Мери", где Печорин показан в среде, родственной ему социально, но глубоко чуждой духовно.

Максим Максимыч - единственный персонаж, сопутствующий Печорину на протяжении всего романа (исключая новеллу „Тамань"); это два структурно-художественных полюса романа. Образ Максима Максимыча - этап в постижении русской литературой характеров, близких к народному. По Белинскому, это „тип чисто русский", у него „чудесная душа, золотое сердце". Но критик обращал внимание и на другую сторону его характера - ограниченность его кругозора, инертность, патриархальность воззрений. В отличие от Печорина, Максим Максимыч почти полностью лишен личностного самосознания, критического отношения к действительности, он приемлет ее такой, как она есть, не рассуждая, выполняет свой „долг". Характер Максима Максимыча не так гармоничен и целен, как кажется на первый взгляд. С одной стороны, он воплощение лучших национальных качеств народа, а с другой - его исторической ограниченности на известном этапе развития, силы косных традиций, служивших опорой для деспотической власти. Символичны превращения Максима Максимыча, который инстинктом человека, близкого к народу, „понимает все человеческое" (Белинский), в представителя иерархического уклада: „Извините! я не Максим Максимыч: я штабс-капитан". Многое связывает в романе Печорина и Максима Максимыча, каждый по-своему ценит другого, в то же время они антиподы. Сознание „неслиянности и нераздельности" (А. Блок) Лермонтовым правд Печорина и Максима Максимыча - своеобразное отражение отношений передовой дворянской интеллигенции и народа в самодержавно-крепостнической России, их единства и разобщенности.

Сплав романтизма и реализма в романе Лермонтова, обусловленный переходным характером эпохи и своеобразием творческой индивидуальности поэта, наблюдается не только в образе главного героя, но и в образах таких персонажей, как горцы, контрабандисты, Вулич, Вера. Ощутимый в сюжетно-композиционной структуре романа, этот синтез получает свое отражение и в языковой ткани, в стилистике романа.

Язык и стиль романа

Язык и стиль романа Лермонтова органически впитали в себя достижения зрелого романтизма и набиравшего силу реализма 30-х годов. На этом пути Лермонтов сумел обогатить даже пушкинский непревзойденный язык. Точность, простоту его прозы он соединил с живописностью, эмоциональной насыщенностью лучших образцов романтизма. „В языке Лермонтова реалистически уравновешиваются элементы стиховой романтики и бытового протоколизма". Переплетение стилей в „Герое нашего времени" в значительной мере обусловлено и его сложной повествовательной структурой. В ней диалогически взаимодополняют друг друга голоса и стили офицера-повествователя, Максима Максимыча, Печорина как основных „рассказчиков" в романе. Формально собственно авторская речь представлена только в предисловии к роману. Фактически же она вырастает из стилевого „контрапункта" всех голосов романа.

Многоцветный стиль „Героя нашего времени" отличается интеллектуальностью общего тона, изобилует философскими раздумьями и умозаключениями, парадоксами и афоризмами. Глубокое и тонкое чувство природы героем и автором проявляется в живописно-эмоциональных пейзажных зарисовках. В передаче действия стиль лермонтовского романа стремителен и лаконичен, необходимость же углубленного раскрытия сложных душевных состояний влечет за собой появление разветвленных фраз-периодов. Необычайная уравновешенность и гармоничность стиля „Героя нашего времени", сочетание в нем простоты и сложности, прозы и поэзии, разговорной живописи и литературной правильности дали в совокупности тот неповторимый, не тускнеющий от времени стиль, о котором проникновенно сказал Гоголь: „Никто не писал у нас такой правильной, такой прекрасной, такой благоуханной прозой".

Глава 2. «Герой нашего времени» как религиозно-философский роман